Понятие «собрание» у Павла
Слово ekklēsia как обозначение христианского собрания встречается многократно в Деяниях апостолов и много раз – в посланиях Павла. В своем послании римским христианам Павел говорит о «церквах из язычников» (Рим 16:4) и «церквах Христовых» (16:16). В посланиях христианам Коринфа обращение такое: «церкви Бога в Коринфе» (1 Кор 1:2; 2 Кор 1:1); также в Послании к Галатам: «церквам Галатии» (1:2) и в Послании к Фессалоникийцам: «фессалоникийской церкви» (1 Фес 1:1; 2 Фес 1:1). В одиннадцати из тринадцати посланий, которым приписывается авторство Павла, слово «церковь», «ekklēsia», встречается около 60 раз, а во всех текстах Нового Завета в целом – 115 раз. В самом деле, в Деяниях апостолов это слово встречается 23 раза, и почти всегда указывает на миссионерскую деятельность Павла. На этом основании мы можем справедливо сделать заключение, что понятие и слово «церковь» было особенно важно для Павла, апостола язычников.
Слово qahal в форме существительного либо глагола встречается 65 раз в свитках Мертвого моря. В одном случае поражает параллель с Павлом. В Свитке войны на некоторых знаменах были написаны слова «собрание Бога» [qahal ’el] (1QM 4.10). В греческом это было бы передано как ekklēsia tou theou, то есть «собрание/церковь Бога». При сопоставлении относящихся к Церкви и к организации терминов, употребляемых Павлом, с кумранскими свитками выявляются некоторые интересные параллели. Павел говорит о действиях, предпринимаемых «большинством», или «многими» [hypo tōn pleionōn] (2 Кор 2:5–6), что напоминает указания на «многих», или «всех членов» в Уставе кумранской общины [например, 1QS 6.11b–12, «Во время собрания главных членов (harabim) никто не должен говорить ничего, кроме как с разрешения главных членов (harabim)»]. В Флп 1:1 Павел упоминает «епископов», или «надзирателей» (episkopoi), чему есть эквивалент в только что приведенном пассаже из Устава: «(…) который является надзирателем [hamebaqqer] среди главных членов [harabim]» (1QS 6.12). Еврейское mebaqqer, видимо, соответствует употребляемому Павлом слову episkopos.
Есть также несколько важных богословских параллелей между языком Павла и языком свитков. Павел говорит о «праведности Бога» (Рим 1:17; 3:21: hē dikaiosynē theou); то же самое говорится и в свитках (1QS 1.21; 10.23: tsedekot ’el; 1QS 10.25; 11.12: tsedeket ’el). Павел говорит о «благодати Божьей» (Рим 5:15; 1 Кор 3:10: hē charis tou theou); о том же говорится и в свитках (1QS 11.12, hasdei ’el). Павел также говорит о «делах закона» (Рим 3:20, 28; Гал 2:16; 3:2, 5, 10: erga потои); о том же говорят и свитки (1QS 6.18, ma‘esey be-torah; 4Q398 фрагмент 14–17, 2.3 = 4Q399 фрагмент 1, 1.11: ma‘esey ha-torah). И еще Павел говорит о «Новом Завете» (2 Кор 3:6, kainē diathekē); о том же говорят и свитки (CD 19.33–34; 20.12; lQpHab 2.3: berith ha-hadashah).
Из этого краткого обзора очевидно, что церковный лексикон Павла восходит не к какой-то иностранной – эллинистической – терминологии, а к языку его народа – еврейского народа, языку ветхозаветных писаний и, в известной степени, текстов Кумрана. Это подтверждается использованием слова ekklēsia в Септуагинте, у Филона, Иосифа Флавия и в различных текстах новозаветного периода (например, Юдифь 6:16; 7:29; Завещание Иова 32:8; Псалмы Соломона 10:6).
Употребление первыми последователями Иисуса слова «церковь» и связанной с ним терминологии не дает нам никаких указаний на то, что эта новая община мыслила себя как находящуюся вне Израиля. Однако предпочтение и многократное использование слова «церковь» (ekklēsia) вместо слова «синагога» (synagōgē) показывает, что собрания христиан – почти всегда включавшие иудеев и язычников – обычно происходили за пределами установленных синагог. Это явствует из посланий Павла и из повествований в Деяниях апостолов о его миссионерской деятельности и путешествиях.
Понятие «собрание» у Петра и Иакова
Язык и направленность посланий Петра и Иакова, с одной стороны, и Павла – с другой, заметно отличаются друг от друга. Хотя я не могу здесь обсуждать вопросы датировки и авторства посланий Петра и Иакова, но придерживаюсь мнения, что эти послания – подлинные и одни из первых: послания Петра датируются 40–50‑ми годами, а Иакова – началом 60‑х. Послания обоих несомненно отражают еврейский, палестинский, дух, даже если послания Петра были составлены вблизи Рима.
Первое послание Петра адресовано «изгнанникам в рассеянии» (или «в диаспоре»), которых «Бог-Отец избрал по Своему провидению и освятил Духом» (1 Петр 1:1-2a). Такой язык совершенно обычен в мире иудейско-еврейского мышления и самопонимания. Слову «игнанник» (или «временный житель-чужестранец») в подлиннике соответствует parepidēmos, то есть иностранец, временно пребывающий среди чужого народа. В греческом переводе Еврейской Библии великий патриарх Авраам применяет это слово к самому себе, когда говорит: «Я у вас пришелец и поселенец [paroikos kai parepidēmos]» (Быт 23:4). Автор псалмов ссылается на этот фрагмент и на историю великих патриархов, которые все были пришельцами и временными поселенцами, когда взывает к Богу в молитве: «Услышь, Господи, молитву мою и внемли воплю моему; не будь безмолвен к слезам моим, ибо странник [paroikos] я у Тебя и пришелец [parepidēmos], как и все отцы мои» (Пс 38:13 LXX, NETS = 39:12 RSV).
Петр также описывает своих читателей, собратьев по чужбине, «рассеянием», или «диаспорой». Греческое слово «diaspora» встречается около 12 раз в греческом переводе Еврейских Писаний, а также встречается в некоторых апокрифах, которые, возможно, были написаны изначально по-гречески. Писание уверяет народ Израиля, что все рассеянные будут собраны: «Хотя бы ты был рассеян до края неба, и оттуда соберет тебя Господь Бог твой, и оттуда возьмет тебя» (Втор 30:4;
Неем 1:9; Пс 146:2). Пророк Иеремия предупреждал грешный и непослушный народ: «Отгони их от лица Моего, пусть они отойдут. (…) Я пошлю их в рассеяние за ворота народа Моего» (…)» (Иер 15:1, 7). Но прощающий Бог обещает «колена Иакова» и вернуть «рассеяние Израиля» (Ис 49:6). Та же надежда выражена во время войны с Антиохом IV, в молитве: «Собери рассеяние наше, освободи порабощенных язычниками, призри на уничиженных и презренных, и да познают язычники, что Ты Бог наш» (2 Макк 1:27). Так молится и автор Псалмов Соломона: «Собери рассеяние Израилево, будь благ и милостив» (8:34).
Описание Петром своих адресатов как «изгнанников в рассеянии» немедленно должно было вызвать в умах его читателей и слушателей – большинство их которых, вероятнее всего, были евреями – эти темы и образы, выраженные в священных текстах Израиля. Как некогда патриархи были рассеяны среди народов, скитаясь в удалении от земли, обещанной им Богом, как изгнанники и переселенцы, точно так же и те, кто уповает на Иисуса Мессию, рассеяны по районам Малой Азии, далеко от земли Израиля. В этой типологии ясно видна надежда, выраженная у пророков, на то, что однажды Бог соберет свой народ из мест рассеяния.
Синагоги, построенные до 70 года н. э. и найденные при раскопках
Капернаум (вероятны базальтовые основания под известняковой синагогальной надстройкой
Гамла
Геродиум
Иерихон
Магдала
Масада
Моди‘ин (или Модеин)
Киръят Сефер
Шуафат (не подтверждено)
Иудейский характер послания Иакова вполне очевиден. Послание начинается словами: «Иаков, служитель Бога и Господа Иисуса Христа, приветствует двенадцать племен, рассеянных по миру!» (1:1). Здесь есть несколько интересных черт. Во-первых, определение себя Иаковом как «служителя Бога» (theou… doulos) перекликается с языком Писания. Мы вспоминаем пророка Иону, который отвечает испуганным морякам: «Я служитель Господа [doulos kyriou] и поклоняюсь Господу» (Иона 1:9 LXX). Мы вспоминаем пророчество Иеремии о кающемся Израиле: «Вот, мы будем Тебе служителями [douloi hēmeis esometha soi], потому что Ты – Господь Бог» (Иер 3:22b LXX). Кроме того, нам приходит на память исповедание иудеев, которые вновь воздвигали Иерусалимский храм, в ответ на вопрос царского офицера: «Мы служители Бога [douloi tou theou] неба и земли и строим дом, который был построен за много лет прежде сего, – и великий царь у Израиля строил его и довершил его» (Ездр 5:11). И, разумеется, законодатель Моисей тоже именуется «служителем Бога» (Неем 10:30 LXX = 10:29 RSV).
Как и Петр в своем послании, так и Иаков ссылаются на «рассеяние», или диаспору. Однако, в отличие от Петра, который ссылается на некоторые особенные в географическом и политическом плане регионы, Иаков не предлагает никаких уточнений. Он имеет в виду «рассеяние», диаспору в целом, и тем самым обращается ко всем верующим, которые живут вне границ Израиля. В этом смысле он более точно отражает пророческое ви́дение и упование – частое в иудейской литературе, – о том, что весь Божий народ, где бы он ни проживал, однажды будет собран воедино. В этом отношении послание Иакова тяготеет к большей универсальности, чем послания Петра, касающиеся более частных вопросов.
Весьма интересно обращение Иакова к «двенадцати коленам», или «племенам» (tais dōdeka phylais). Хотя мы предполагаем, что первоначальными слушателями Послания были евреи, которые разделяли веру Иакова в «Господа Иисуса Христа», или, в менее эллинистических терминах, в «Господа Иисуса Мессию», возможно также, что имелась в виду и более широкая аудитория. Иаков, вероятно, обращался ко всем евреям, расположенным его слушать и считавшим его религиозным авторитетом, чей голос доходит до них из самого Иерусалима. В главах 3 и 5 мы постараемся доказать, что Иаков более двадцати лет кряду боролся с религиозными вождями Иерусалима за сердца и умы еврейского народа. Иаков не был заинтересован в создании Церкви как некоей институции за пределами Израиля. Во всяком случае, нам следует подчеркнуть тот момент, что Иаков обращается в своем послании к «двенадцати коленам», а не к членам какой-либо церкви, в которой присутствуют как иудеи, так и язычники. Иными словами, Иаков начинает свое послание в манере, заметно отличающейся от посланий Павла.
Понятие «двенадцать колен» прямо отсылает к самой сути истории, повествующей о происхождении народа Израиля. Двенадцать колен восходят к двенадцати братьям, к двенадцати сыновьям патриарха Иакова, сына Исаака и внука Авраама, как и сами братья говорят: «Нас, служителей твоих, двенадцать братьев; мы сыновья одного человека в земле Ханаанской» (Быт 42:13; ср. 42:32). Когда подошел ему срок умирать, Иаков собрал своих сыновей, чтобы благословить каждого. Рассказчик начинает эту сцену так: «Вот все двенадцать колен Израилевых» (Быт 49:28).
Неудивительно, что понятие двенадцати сыновей и двенадцати колен приобрело символический смысл. Мы видим это в дизайне первосвященнических облачений: «Сих камней должно быть двенадцать, по числу сынов Израилевых, по именам их; на каждом, как на печати, должно быть вырезано по одному имени из числа двенадцати колен» (Исх 28:21; ср. 39:14). Символизм двенадцати колен драматически подчеркивается, когда они готовятся пересечь реку Иордан и войти в Землю Обетованную. Иисус Навин получает повеление воздвигнуть памятник на месте перехода реки, состоящий из двенадцати камней, «по числу колен Израилевых» (Нав 4:8). Пророк Иезекииль вспоминает этот символ в своем видении о восстановлении Израиля, когда Земля Обетованная будет возвращена: «Вот распределение, по которому вы должны разделить землю в наследие двенадцати коленам Израилевым» (Иез 47:13).
Иллюстрация 1.2. Синагога в Магдале
В 2009 году в Мигдоле (или, на арамейском времен Иисуса, Магдале), на северо-западном побережье Галилейского моря, была обнаружена синагога, датируемая I веком до н. э. Фото любезно предоставлено сайтом Israelphotoarchiv©Alexander Schick bibelausstellung.de
Обращение Иакова к «двенадцати племенам в рассеянии/диаспоре» не могло не вызывать в памяти слушателей преданий и надежд, выраженных в этих текстах. Стиль речи Иакова, кроме того, наводит на мысль, что он понимает общину Иисуса как вполне сохраняющую преемственность по отношению к Израилю. Нет ни намека на противостояние с «евреями» или разногласия с «иудейством», в отличие от посланий Павла, где он упоминает, например, свою прежнюю жизнь в иудействе: «…когда я был иудеем» (Гал 1:13–14). Но говоря так, Иаков не «перепрыгивает» через Иисуса, чтобы вернуться к древним Писаниям Израиля. Наоборот, Иаков дает выражение важной типологии, лежащей в основании самого движения Иисуса.
