Глава 16

Соур скрылся в подземельях под донжоном, а я направилась на кладбище. Мувот стоял в воротах и, заметив меня, махнул рукой — быстрее сюда, мол.

Я чуть прибавила шаг:

— Что там?

— Не знаю почему, но Пух сейчас подерется с кем-нибудь.

Я глянула и присвиснула от удивления: Пух схватился сразу с тремя солдатами Наместника. Острый слух, доставшийся мне от предка по эльфийской линии, позволил услышать их разговор, но ничего содержательного в нем не было — сплошь оскорбления участников спора и их родственников. Парням, оказавшимся не простыми солдатами, а десятниками, показалось, что их компетенции достаточно, чтобы начать снимать с рыцарей доспехи (и драгоценности), Пух же настаивал на присутствии офицеров. Поскольку все это отдаленно смахивало на попытку мародерства (а по сути, ей и была), парни решили не переходить к активным действиям, и после перебранки отошли к своим подчиненным.

— Ну вот видишь, а ты говоришь, подерутся! — улыбнулась я.

— Если ты там их не успокоишь — точно подерутся! — заверил Мувот. — Эта троица уже давно вокруг рыцарей кружится, я отсюда наблюдаю.

— Так как раз туда и иду. Остужу парней чуток.

Я особенно не торопилась — день утомительный выдался, и стала свидетелем забавного зрелища.

Имперцы, едва отойдя к своим и убедившись, что Пух снова принялся рыть яму, придумали план. Для начала они отправили пару бойцов «копать». Те буквально парой ударов обвалили стену, за что тут же удостоились внимания и очередной порции лестных эпитетов Пуха. А тем временем трое мародеров занялись грабежом. Меня они видели, но приняли за простого солдата. Я чуток прибавила ходу. Хотелось успеть до того, как начнут рубить пальцы с кольцами.

Парни так увлеклись раздеванием одного из рыцарей, что когда я полупинком-полутычком в область почек отправила одного из них кувыркаться по земле, двое других даже не сообразили что к чему. Инерция была потеряна, и наносить удар в ухо очередного начинающего преступника мне пришлось рукой в кольчужной перчатке. Бедняга упал на того самого рыцаря, с которого только что снял кованую перчатку.

— Что ты… у-х… — солдат приземлился рядом с сообщником.

— Ну все, это слишком! Бей их! — раздался вопль сзади.

Я быстро обернулась, перекладывая копье из левой в правую и переворачивая его для броска тупым концом. Набегающая толпа солдат мне не помешала, и всего через секунду подстрекатель получил бросок точно в грудину, а я принялась работать кулаками, ногами и даже челюстями — после того, как меня повалали. Подмога подоспела практически сразу же — Пух и Хонор таранами врезались в толпу, нависшую надо мной. Я подскочила, раздала пару пинков отползающим во все стороны имперцам, а к нам уже неслись со всех ног остатки десятка Пуха.

— Опа! Вот он ты, родимый! — сказал Пух, выуживая из пытающейся разбежаться толпы десятника и толкая в мою сторону. — Проследуй-ка на доклад офицеру!

Несмотря на немалую скорость полета, по дороге он поймал еще и ускорение от сапога Хонора. Останавливать столь ретивый снаряд пришлось ногой в грудь, а то пролетит. Пока парень пытался вздохнуть, я спросила у Пуха:

— Где еще двое десятников, которые тут на тебя прыгали?

— Одному ты копьем зарядила. Другой был среди тех что рыцаря потрошили.

— Этих всех — работать, — я кивнула на солдат. — Больше не бить! И не улыбайтесь мне тут, я сказала не трогать! — настроение было не очень — при падении неудачно ударилась копчиком. — Десятников — тащите сюда. И копье мое принесите!

Солдаты Наместника упорно разбегались от наших, поэтому я решила навести другим способом, и скомандовала:

— Солдаты, становись! Пух, живо, строиться! Брось их, Хонор, сами построятся! Солдаты, становитесь в строй! Раненым сейчас будет оказана помощь, но для начала я вас пересчитаю! Нашли за кого заступаться, за мародеров, мать их дери, которые все равно болтаться на стенах будут, если их поймают!

Когда этота исцарапанная и побитая толпа приобрела некое подобие строя, я посчитала их. Отсутствовали всего пятеро — трое десятников плюс пара, которую я отоварила в самом начале. Эти лежали тут же — перед десятками, в которых числились.

— Внимание, солдаты! Я — лейтенант стражи замка Толор, Тандела! То, что сейчас произошло — совершенно недопустимо, начиная с мародерства и заканчивая дракой! Но сегодня слишком сложный день, чтобы наказывать вас, и нас слишком мало, чтобы вешать мародеров. Капитаны Соур и Вирот ясно дали понять, что мародерства у нас не будет, но ваши так называемые десятники приложили недюжинные усилия, чтобы их повесили. Слава Богам, мне удалось остановить их. Немного помв, правда… — по строю пошли смешки, значит все будет в порядке. — Но это будет им уроком в следующий раз не затягивать петлю на шее — выскочить из нее целыми не получится. Сейчас продолжаем работать, до захода темноты надо похоронить всех убитых, а оружие и доспехи отнести в оружейную. Пух, организовывай, этих пятерых — несите в лазарет, Хонор, Ланож, со мной.

Пух с энтузиазмом принялся за дело:

— Ты, ты, ты — будете старшими в десятках. Имена? Хорошо, мы будем копать, вы — раздевайте убитых. Кольчуги и панцири здесь, оружие — сюда, золото, деньги, драгоценности — на вот этот плащ. Вопросы?

Тишина.

— Про мародеров напоминать не буду, но если увижу — присоединитесь к этим, — он кивнул на цепочку солдат, уносивших покалеченных.

Хонор, пока мы шли, удивился:

— Быстро мы их в чувство привели. И без жертв практически.

— Неудивительно. Когда они экипировку снять успели-то?

— Да сразу, как только копать начали.

— Ну, а что ты хочешь, по железякам голыми руками неудобно стучать.

После разделения работ дело и устранения саботажников дело пошло значительно бодрее.

Я проследила за разоблачением рыцарей. Помимо доспехов пинесли кучу золота и две баронские цепи. Я сразу связала все это в узел и унесла от греха подальше:

— Я в оружейную. Все железо туда сносите. Пух, баронов похороните отдельно.

— Хорошо!

Мувот показал большой палец, когда я проходила мимо, но комментировать разборки не решился.

— Соур не выходил? — спросила я.

— Нет.

У лестницы вниз в донжоне я чуть подзадержалась. Жутких воплей слышно не было, и я поднялась в оружейную. Бросив плащ с золотом в угол, прикинула свободное место. Если пластинчатые доспехи сложить в дальнем от двери углу, а кольчуги сразу развесить, то оружие можно будет разложить по типам прямо в главном коридоре комнаты. Будет относительный порядок. Ну, во всяком случае, лучше, чем если свалить все в одном месте.

— Куда, лейтенант? — спросил зашедший солдат наместника.

— Кольчуги вешай сразу, на свободные места.

И началось. Я вертелась как белка в колесе, принимая, показывая, перекладывая и исправляя, потом поток экипировки иссяк, но я продолжала наводить порядок. За этим делом меня и застали аристократы.

— Долго ты еще, Тандела?

— Да чуток осталось! Оружие разложу, и все!

— Заканчивай и поднимайся в кабинет, мы ждем.

— Хорошо, я быстро! Граф, стойте, совсем забыла! Вот, это с рыцарей сняли. Золото в основном.

— Увесистый! На прогулку, а не на войну собирались, похоже, — улыбнулся Олок.

— Ну, теперь уже войн у них не предвидится! — хохотнул герцог.

Раскидав оружие по кучам и заперев оружейную, я поднялась наверх. Граф с герцогом уже основательно пригубили очередной кувшин и при виде меня расплылись в пьяных улыбках:

— Тандела! — протянули они почти одновременно, не глядя мне в глаза.

Герцог отодвинул стул рядом с собой:

— Садись сюда, красавица!

— Шутите, Дарон? — улыбнулась я.

— В каждой шутке есть доля шутки, дорогая! — он налил вина мне в стакан. — Сыр, хлеб? Мясо?

— Мяса, и побольше. Надо понимать, чем более смешная шутка, тем меньше правды?

— Не всегда! Иногда над правдой смеются больше, чем над самой шуткой!

— О! Я и не знала!

— Ты еще слишком юна, девочка моя! Ну-ка, посмотри на меня! — он неожиданно взял меня за подбородок и пристально, неожиданно трезвым взглядом посмотрел в глаза. Потом отпустил, хлебнул вина и добавил раздосадованно. — Волосы больше не брей, женщина не должны ходить лысой, даже в армии. Иллюзию со зрачков тоже убери. Граф, вы не слышали указ императора двухнедельной давности?

— Нет, откуда? Мы тут в изоляции да-а-авно сидим.

— Император отменил преследование бессмертных, теперь любое существо, независимо от расы, пола и степени владения магией, родившееся в Алисоне имеет перед законом одинаковые права.

Граф улыбнулся:

— Надо же, всего то три сотни лет понадобилось, чтобы сообразить, что не в цвете волос дело.

— Надо сказать, император так не считает. Он думает, что и в цвете тоже дело есть. Но за эти столетия эрольды стали настолько редко встречаться, что нет смысла их травить. Граф Болут убедил его, что небольшое число торговцев, путешественников, да и просто алисонцев, в крови которых есть кровь древних рас только разнообразят и улучшат Империю.

— Да уж. Император на редкость твердолобый у нас. Демоны только и помнят, когда какой-то эрольд пустил стрелу, пролетевшую рядом с его задницей, этого парня схватили и казнили, как и его родстенников. Так с тех самых пор повелось: чуть выше среднего роста — укоротить на голову, чуть ниже — посадить в тюрьму, волосы не стандартной окраски — или брейся, или суй голову в петлю. Ну, а если научился читать заклинания и не получил на это разрешения в Ордене Магов… Топись, а то эти самые Маги и завалят.

— Заметь, ты говоришь про время, когда Империя стала самым сильным государством в регионе, времени, которое не может считаться плохим!

— Мой герцог, не рассказывайте мне про могущество Алисона. Оно и тысячу лет назад опиралось на мощь Белых наронтов, и сейчас держится на ней. Пока Император держит их в узде и число наронтов растет, мощь Империи — вместе с ними. А уничтожение древних рас на территории Империи никак не сказалась, разве что последние существа, действительно владевшие Магией, были убиты.

— Наронты владеют боевой магией!

— Их магия — магия другого мира. Исол говорил, она зиждется на управлении эмоциями и неисчерпаемой темной энергии. А Магия нашего мира имеет в основе управление чувствами, стихиями и практически всегда используемая магическая энергия — внутренняя энергия мага, запасенная заранее, или взятая непосредственно в момент произнесения заклинания. Да, Волшебники и самые могущественные Маги умеют пользоваться стихийными энергиями и управлять непосредственно стихиями, Боги и Полубоги пользуются так называемой маной, энергией молитв, обращенных к ним, Разрушители, равно как и духи, пользуются энергией собственных стихий, но их единицы.

Граф замолк, а мы все смотрели на него, раскрыв рот. Дарон отставил стакан с вином и заявил:

— Вы не перестаете меня удивлять. Практически сразу, приехав, я занес троих — Исола, Танделу и Соура в список подозрительных личностей. Самым подозрительным был тогда Соур — ну вылитый румиец. Исол — колдун, мои Маги сразу его принялись обсуждать. Тандела шла третьей — ну слишком уж здоровая для женщины, да еще и лысая. Единственный, кто у меня был без особых подозрений — это ты. Нормальный аристократ, побитый жизнью. И что же мы имеем в итоге? Как оказалось в реальности все наоборот: Соур — практически безобидный по сравнению с остальными командир стражи. Исол полностью оправдывает ожидания. Колдун, очень сильный и полезный. Тандела оказывается эрольдкой — ничем иным такое феноменальное обращение с луком и полное отсутствие волос не объяснить. И тут меня удивляешь ты. Стреляешь из лука лучше Танделы. Рассуждаешь о магии больше Исола. Тандела — кровная сестра. Не видел как ты обращаешься с мечом, но судя по всему, не из последних в замке. Так кто же ты? Эрольд, колдун или румиец?

— Не смешно! Я — обычный пьяный аристократ, которого потянуло на беседу о магии, знаний о которой нахватался у своего колдуна.

— Ну-ну. Будем считать, отскочил, — улыбнулся див Пимобат. — Отца твоего я знаю. Он эрольдом быть не мог. А вот мать? Она не была представлена мне.

— Она умерла при родах.

— Соболезную.

— Да ладно уже.

За пьяным бредом, что несли Олок с Дароном, обсуждающие за столом темы, за которые можно влегкую попасть за решетку раз и навсегда, я внезапно осознала: я, духи и демоны меня раздери, могу больше не прятаться! Можно снять заклятие с зрачков и вернуть им родной цвет. Можно отпусттить волосы. Можно пользоваться магией! Да! Магия!

От избытка чувств и нетерпения я аж привстала, увидела Соура, входящего в замок, и закричала:

— Соур, поднимайся, только тебя и ждем!

— Долго он, — заметил Олок.

— Ничего! Доставай карту, подумаем, как окончательно див Сафа отшлепаем!