20

Любовь Тоби напоминала волны в океане – то прилив, то отлив. Когда он впервые увидел Руби пятнадцать лет назад, его охватило страстное желание. Он хотел ее до такой степени, что засомневался в интенсивности всех других чувств, которые когда-либо испытывал к женщинам. Даже к Карен. Никогда в своей жизни Тоби так не хотелось совершить соитие с другим человеком. Он чувствовал, что ко всем частям его тела резко прилила кровь. К рукам, ногам, даже к глазным яблокам. В присутствии Руби он обильно потел и весь светился, словно инфракрасный порт. Пришлось держать руки в карманах, чтобы случайно не дотронуться до нее.

Но уже на второй день своего пребывания в особняке Руби привела огромного мужика, которого представила как «старого друга», и трахалась с ним до поздней ночи. Так долго, что Тоби пришлось даже спуститься в гостиную и лечь спать на диване. Потом этот верзила все выходные болтался в доме в халате Руби и курил везде и всюду, особенно в ванной комнате. Этот эпизод Тоби посчитал скорее недоразумением и с облегчением вздохнул, когда в понедельник днем не увидел «друга» в доме. Только вот три дня спустя Руби приехала домой посреди дня, и не одна, а в обществе парня, которого представила своим басистом, буркнула что-то про переделку песен, а затем вместе с ним исчезла в своей комнате, из которой донеслись невероятно громкие стоны. И понеслось: бесконечная вереница «старых знакомых», «хороших товарищей» и «лучших друзей», то влезавших, то вылезавших из ее постели – некоторые лишь единожды, другие же на регулярной основе. Некоторые из любовников Руби обладали модельной внешностью, другие же были отчаянно уродливыми. Паре из них даже удалось перейти в ранг «бойфрендов», но все эти отношения носили мимолетный характер. Инициатором разрыва всегда выступала сама Руби и никогда не плакала об этом.

Распущенность Руби, как ни странно, только еще больше подстегивала желание Тоби. Однако со временем его влечение перешло в несколько иную плоскость, переросло в настоящую привязанность. Когда они оставались наедине: слушали концерты, смотрели телевизор, выпивали, обсуждали музыку, лучше ситуации Тоби и представить себе не мог. Когда у Руби бывали гости, он научился переключать свое внимание на что-то другое – включал музыку и пережидал, словно дождь.

Иногда Руби месяц-другой обходилась без мужчин, и у Тоби появлялась надежда: может быть, она это переросла. Может быть, теперь она по-новому взглянет на Тоби и увидит в нем мужчину. Но через несколько дней, как правило, посреди ночи, с лестницы доносился чей-то мужской голос, и Тоби приходилось натягивать на уши подушку, чтобы уснуть прежде, чем Руби начнет свои ночные ритуалы.

Однажды, лет шесть назад, Руби вместе с парой подруг вернулась с концерта в три часа утра, вдрызг пьяная, и ворвалась к Тоби.

– Можно, я тебя крепко обниму, Тобз? – заплетающимся языком спросила она, подходя к его кровати.

– Что? – опешил Тоби.

– Я очень, очень пьяна, и мне нужны прекрасные обнимашки от моего прекрасного Тоби, – сказала Руби, влезла к нему на кровать, положила руку ему на грудь и прижалась головой к его локтю. Тоби даже мышцами лица старался не шевелить, боясь спугнуть внезапно нагрянувшее счастье.

– Ты что, голый? – через пару минут спросила Руби.

– Не совсем, – ответил Тоби.

Внизу ее подруги грохотали каблуками по деревянным полам. Судя по звукам, они нашли холодильник, достали из него все, что можно, а потом включили музыку. Тоби прислушивался к дыханию Руби и вдыхал горьковатый запах алкоголя, который от нее исходил.

– Зачем? – спросил он наконец.

– Что? – не поняла Руби.

– Это, – сказал Тоби. – Это все.

– Так просто, – пробормотала Руби. – Просто хочу обниматься, вот и все.

Она уснула прямо там, в его постели, в его объятиях. Одна из ее подруг зашла несколькими минутами позже, но поспешно ретировалась, увидев Руби в кровати Тоби. Где-то через час у него онемела рука, но сдвинуться с места он не смел. Проспав часок, Тоби проснулся в шесть, вместе с первыми лучами солнца, и еще час смотрел на Руби, пока та не проснулась и не побрела к себе, где проспала до полудня.

Они никогда не обсуждали этот эпизод. Тоби подозревал, потому, что для Руби он ничего не значил. Но втайне Тоби надеялся, что этот целомудренный вечер должен будет привести к чему-то большему. Вот только все оказалось совсем иначе. Напротив, все стало еще хуже. Потому что Руби стала встречаться с Полом Фоксом.

А Пола Фокса Тоби ненавидел.

Ненавидел за его идиотскую стрижку.

Ненавидел за то, что тот богат и успешен.

Ненавидел за то, что тот называл всех «приятель» и говорил с глупым оксфордским акцентом, хотя Тоби знал, что ни в каком из престижных университетов Пол Фокс не учился. Таких типов Тоби видел насквозь.

Ненавидел за то, что, приходя к Руби, Фокс вечно орал: «Боже, о боже, о черт». Каждый раз в одном и том же порядке и в одном и том же ритме.

Ненавидел за то, что однажды Пол назвал Тоби мистером Ригсби.

Ненавидел за то, что Пол Фокс изменял своей девушке, хотя Тоби даже не знал ее.

Но больше всего он ненавидел Пола Фокса за то, что каким-то странным образом тому удавалось последние пять лет регулярно затаскивать Руби в постель. Остальные парни Руби мало интересовали Тоби. Они приходили и уходили, и Руби о них тут же забывала. А Пол Фокс оставался, словно чудовищное воспоминание, дразня Тоби той властью, которую он почему-то имел над Руби. Тоби считал, что ничего хуже, чем Пол Фокс, быть не может в принципе.

А вот теперь было.

Руби переспала с Коном.

Этот факт представлял собой, насколько понимал Тоби, резкую смену ее моральных установок и сейсмический сдвиг в ее воззрениях на мужчин. Настало время что-то решать. И, что еще важнее, настало время ее разлюбить. Теперь Тоби просто хотел, чтобы кто-нибудь показал ему, как.