Пятнадцать лет назад
1 августа 1990 года
Дорогой Тоби!
Завтра утром мы с Джеммой уезжаем в Кейптаун. Мне жаль, что мы пропустим твою свадьбу, но уверен, ты меня поймешь.
Я оставлю тебе ключи – в качестве свадебного подарка вы с Карен получите дом. Питер купил его на аукционе. Я там не был, но Питер говорит, что особняк прекрасный. Ему, конечно, ремонт не помешает, но в целом здание очень надежное. И это тем более хорошо, ведь это еще и твое приданое. Я долго пробуду за границей, и, чтобы не было лишних вопросов, кто что получит, я решил подарить вам дом уже сейчас. Так будет гораздо проще и для вас с Карен, и для нас с Джеммой.
Недвижимость – это очень важно, Тоби. Теперь у тебя есть чем распоряжаться. На рынке сейчас бум, так что постарайся выжать из этого особняка максимум.
Есть только одна загвоздка – домовладелец. Но уверен, Питер сможет придумать, как его оттуда выкурить. На всякий случай телефон Питера приложу к письму.
Желаю вам с Карен хорошо провести свадьбу. На закате мы с Джеммой поднимем за вас бокал шампанского.
Вот и все. Думаю, мне осталось лишь пожелать тебе и твоей будущей жене удачи.
Шлю тебе привет,
Реджи / Папа
В августе 1990 года Реджи Доббс пришел к горькому выводу, что его время, деньги и сперма были израсходованы совершенно впустую. Речь шла о его единственном сыне. Реджи так и не смог простить своему маленькому слонопотаму того, как он изуродовал молодое и упругое тело своей матери, его первой жены. А гигант продолжал расти омерзительно быстро и в тринадцать уже был ростом в шесть футов три дюйма. Вот только могучим телосложением не отличался и был весь покрыт родимыми пятнами. К сожалению, Тоби унаследовал от матери, красавицы-модели, лишь модельный рост, но не внешность. И отца его крайне раздражало, что приходилось задирать шею, чтобы взглянуть своему «недоразумению» в глаза, и что, нависая над ним, Тоби походил на стервятника, который вот-вот набросится и сожрет его.
Когда их недотепе-сыну исполнилось пять, Реджи и Анджела отослали его в интернат, а сами попытались зачать второго ребенка. Но ничего не вышло. А потом внезапно Анджела и вовсе умерла, и Реджи одному пришлось воспитывать свое долговязое «недоразумение», которое с чего-то возомнило себя великим поэтом. Реджи тогда взорвался: «Ну какой из тебя поэт?! В этой дебильной шляпе ты больше на чайник похож!» Но и Тоби, при всей его некрасивости, ухитрился каким-то волшебным образом найти девушку, которая согласилась выйти за него замуж. Не красавицу, конечно же, но он и такую должен на руках носить.
Так как особой привязанности к сыну и его невесте Реджи не испытывал, но долг обязывал оставить им хоть что-то, он посоветовался со своим бухгалтером и решил, что его сын стоит 75 000 фунтов – по 3000 за каждый год его жизни. На эти деньги Реджи велел своему агенту по недвижимости купить для сына что-нибудь на аукционе.
А потом он и его третья жена сели в «Боинг-747» и отправились в Кейптаун, где их ждал еще один агент по недвижимости – с ключами от пентхауза с видом на Атлантический океан. Реджи не оставил Тоби ни адреса, ни номера телефона. Он просто исчез.
Иногда, особенно после того как у него появились новые дети, Реджи вспоминал о Тоби. Он гадал про себя, завели ли Тоби и Карен детей – был ли он уже дедушкой; думал, счастлив ли Тоби, зарабатывает ли на жизнь своей несчастной «поэзией» или все же взялся за ум. В последнем Реджи сильно сомневался. Но в основном он вообще не думал о Тоби. В основном он лишь пил водку, наедался до отвала, прятался от родственников и размышлял, когда же умрет.
2 сентября 1990
Дорогой Тоби,
У нас с тобой ничего не получится. Боюсь, что я представляла себе наш брак совершенно иначе. Мне виделось нечто большее, чем наше с тобой существование в огромном сыром домище с отвратительным старикашкой-привратником. Думаю, я просто поняла, что терпеть все это меня не заставит даже моя любовь к тебе. Мне казалось, что я справлюсь, но не вышло. Прости, что не поняла этого раньше, но, кажется, мне нужно было пережить что-то серьезное, вроде замужества, чтобы перестать смотреть на тебя сквозь розовые очки.
Ты хороший, Тоби, но я достойна большего. Пожалуйста, не злись,
Карен.
НУЖНА ОТДЕЛЬНАЯ КОМНАТА?
Поэт из Финчли, в распоряжении которого
неожиданно оказался целый огромный особняк
в викторианском стиле,
сдаст в аренду четыре помещения.
Кухня и ванная в доме общие.
Арендная плата обсуждается, но в пределах разумного.
Представители художественных профессий —
в приоритете.
Объясните в сопроводительном письме,
почему именно Вы, по Вашему мнению,
должны жить в моем особняке.
Ноябрь 1990
Дорогой Одинокий Поэт!
Меня зовут Руби Льюис, мне шестнадцать, и я певица. На прошлой неделе мама выставила меня из дома, потому что ее страшила-муж постоянно меня колотил – видимо, по ее мнению, виновата в этом была я. Пока что я остановилась у мужчины. Ему тридцать два, и он думает, что мне двадцать. Не то чтобы я его прямо уж сильно люблю, но он живет в Кэмдене, а это крутое место. В любом случае я бы очень хотела жить в Вашем доме, потому что это, должно быть, классный дом, и потому что Вы, должно быть, тоже очень классный, а еще потому, что большая аренда мне не по карману. Но когда-нибудь, когда я стану самой известной в мире певицей, я обязательно куплю Вам «Ламборджини». Пожалуйста, позвольте мне жить в Вашем доме. Вы не пожалеете.
С любовью
Руби
Апрель 2002
Дорогой сэр!
Меня зовут Джоанна Фиш, и я актриса. Мне тридцать один год, и в настоящее время я живу одна в Нью-Кроссе. У меня нет опыта в аренде комнаты, но Ваше объявление бросилось в глаза, потому что на данный момент я нахожусь в интересной и неожиданной фазе жизни – на перепутье. А Ваше объявление – словно неоновая вывеска мотеля на длинном и запутанном шоссе. Я знаю, Вам наверняка уже тысяча писем пришла от потенциальных жильцов, и мне нужно показать, чем же я Вам так интересна и необходима, чтобы из остальных девятисот девяноста девяти Вы отдали предпочтение мне. Так что я очень постараюсь.
Жизнь моя складывается крайне интересно. Я жила за границей и в разных уголках этой страны, в том числе в Лутоне (!) и на острове Мэн. Я сменила множество занятий, от самых престижных до самых нелепых. Так, однажды я целое лето проработала на фабрике, которая выпускала рекламные брелоки в виде насекомых – клеила глазки. А потом целое лето помогала учить роль известной актрисе, страдающей легкой формой амнезии. Не то чтобы я очень общительна, но мне нравится быть в компании других людей, и поэтому меня так привлекает возможность жить в Вашем доме. Я живу одна. В моей квартире слишком хорошая звукоизоляция и не слышны никакие посторонние шумы, так что мне иногда становится одиноко.
В данный момент я готовлюсь к роли в фильме, съемки которого начнутся в конце этого года. Роль небольшая, но одна из главных, и режиссер очень известный. К сожалению, я не имею права рассказывать о фильме, так как все засекречено. Но одно могу сказать точно: регулярной заработной платы у меня не будет до самого начала съемок (хотя, конечно, подрабатывать я буду), поэтому теперь для меня возможность платить арендную плату нерегулярно – как нельзя кстати.
Еще я опрятная, чистоплотная, надежная, вежливая и не курю. Так что с нетерпением жду Вашего ответа.
С уважением
искренне Ваша
Джоанна Элизабет Фиш
Февраль 2004
Уважаемый/ая Господин/Госпожа!
Признаюсь, обычно я не читаю «Private Eye», но тут увидел свежий выпуск в туалете на работе и решил полистать. И мне на глаза попалось Ваше объявление. Я не для себя стараюсь – мы с женой и детьми живем в собственном доме в Эно. А вот у моего друга и коллеги, Кона, с жильем проблемы.
Мы с Коном работаем в «Condé Nast». Он помощник в почтовом отделе, устроился сюда где-то год назад. Кон – хороший парень, не самый общительный, но на него можно положиться – за все время, что работает, он ни дня не пропустил, даже по болезни. Ему лет восемнадцать. Его мамаша сбежала в Турцию, бросив сына на произвол судьбы, и воспитывала Кона бабушка. Когда старушка умерла, внезапно снова объявилась мамаша, наобещала золотые горы, сняла роскошную квартиру, а через пару месяцев свалила снова. Бедный парень не смог себе позволить платить за такие дорогие апартаменты, и где-то неделю назад ему пришлось съехать. Некоторое время он жил у подружки, но и та его выставила. Я не знаю, где бедняга Кон живет сейчас, но трудно не заметить, что выглядит он не больно-то хорошо. К тому же от него пахнет, ну, знаете, как от человека, которому негде помыться. Подозреваю, Кон почти не спит. Он, конечно, ищет варианты в газетах, просматривает объявления, но все предложения ему не по карману, во всяком случае, на этой работе столько он не зарабатывает. Я уже предлагал ему пожить у меня, но Кон слишком гордый, да и к тому же у нас все равно не нашлось бы для него места.
Знаю, в своем объявлении Вы пишете, что предпочтение отдаете представителям творческих профессий, а ремесло Кона далеко от творчества, но он так молод, у него впереди вся жизнь. Которую неосторожным движением так легко можно пустить под откос. Когда я был в его возрасте, я связался с дурной компанией – принимал запрещенные препараты, постоянно ввязывался в драки и всякое такое. Потом мне повезло – я встретил свою будущую жену Крисси, которая и показала мне, что я могу стать лучше. И знаете что? Она спасла меня.
Так, может быть, и Вы сможете спасти Кона?
Искренне надеюсь на Вашу доброту.
С уважением Найджел Кэдуолледер
Сентябрь 2004
Дорогой Тоби!
Я так рада, что встретилась с Вами вчера вечером. И просто хотела еще раз Вас поблагодарить за то, что Вы сделали для моего Кона. Даже и думать страшно, что бы с ним было, не предложи Вы ему комнату. Вы очень хороший.
Я пишу Вам это письмо, потому что оказалась в довольно затруднительном положении. Вдаваться в детали не буду, но скажу, что я вскоре тоже окажусь на улице и без работы, если в ближайшее время не найду жилье. Кон сказал, что с радостью разрешил бы пожить в его комнате, но он считает, что я должна отправить Вам официальное уведомление, ведь Вы любите, чтобы все было как надо – и я с Вами полностью согласна. Вы ведь не будете возражать, если я поживу с Коном какое-то время? Обещаю исправно платить арендную плату. К тому же это всего на пару недель, пока я снова не освоюсь и не найду хорошую работу.
Сейчас, после того что случилось с ним после моего отъезда из страны, Кон нуждается во мне как никогда. Я так виновата перед ним, и мне необходимо загладить свою вину. Если Вы позволите мне провести с ним некоторое время в Вашем прекрасном особняке, я навеки Ваша должница.
С уважением
Мелинда Макналти
