Этот день должен был бы стать первым днем Турнира Бурь, но не стал. Инквизиция решила сделать его днем окончательной расправы над нами.

В прежние годы пространство вокруг турнирного ристалища превращалось в громадную ярмарку. Ставились деревянные лотки. На высоких шестах трепетали разноцветные флаги. Празднично одетые люди стекались сюда со всех частей Эстенции. Приезжали гости из других городов.

Сегодня зрителей ожидают не скачки и не прочие состязания. Утром – поединок Жнеца и Главного Инквизитора. Вечером – траурная церемония по умершему королю. На Турнир Бурь никого не требовалось зазывать. Сегодняшние зрелища – обязательные. Дома позволено остаться лишь малолетним детям и немощным старикам. Солдаты инквизиции зорко следят за людскими потоками. Терен хотел согнать сюда весь город, чтобы на глазах у десятков тысяч зрителей расправиться не только с Энцо, но и со всеми нами.

Я иду вместе с Виолеттой. Никаких облаков-невидимок. Во-первых, у меня не хватило бы сил на длительную иллюзию, а силы мне нужны сегодня, как никогда. И во-вторых, при таком скоплении народа наша невидимость сразу вызвала бы подозрения. Мы не призраки, чтобы людские локти проходили сквозь нас, как сквозь пустоту. Нет, сегодня я берегу силы для нашего замысла по спасению Раффаэле. Однако без иллюзий тоже не обошлось. Я изменила нам внешность. Мое лицо стало безупречно красивым. Вместо одного темного глаза – пара ярко-зеленых. Вместе серебристых ресниц – рыжеватые. Моя кожа из темно-оливковой стала светло-кремовой, а губы потеряли яркость. Волосы себе я выбрала рыжие с золотистым отливом, изменив и рисунок скул. Виолетту я преобразила в бельданскую девушку с белой кожей, а ее темные волосы сделала соломенными.

Не скажу, что наши лица производят впечатление настоящих. Я так до конца и не овладела искусством создавать иллюзии лиц. Остались мелкие недочеты. Но если не вглядываться, они незаметны. Те же, кто слишком долго смотрит на нас, хмурятся, сами не понимая, в чем дело. Поэтому мы стараемся, чтобы никто особо не пялился на наши иллюзорные лица.

Когда подходим к ристалищу, у меня по спине вовсю струится пот.

Таких громадных сооружений я не видела. Ристалище – это огромное круглое пространство, вокруг которого ярусами поднимаются каменные скамейки. Чем ближе к цели, тем больше инквизиторов. Терен разместил здесь целую армию. Люди идут, опустив голову. Я подражаю им, стараясь проходить мимо инквизиторов, не оглядываясь. Меня не оставляет страх, что нас могут узнать. Вдруг какой-нибудь инквизитор разглядит наши настоящие черты? Но инквизиторы ничего не замечают. Сегодня на их лицах нет обычного брезгливого равнодушия. Они знают, что где-то в толпе скрываются люди из ненавистной им Молодой Элиты. Я чувствую нити их страха. Чем больше инквизиторов, тем гуще нити.

– Стой! – слышится рядом.

Я останавливаюсь, смотрю на инквизитора, всем своим видом изображая удивление. Виолетта тоже останавливается. Я усиливаю иллюзию, придавая лицу бóльшую подвижность. На коже появляются поры, иллюзорные глаза делаются живее.

– Имя? – хмуро спрашивает инквизитор.

Я вскидываю голову и уверенно смотрю на инквизитора:

– Анна из дома Тамерли.

Киваю Виолетте. Та делает безупречный реверанс.

– Моя двоюродная сестра.

– Где остановились?

Без запинки называю один из лучших постоялых дворов. Я запомнила его название, когда шла на скачки.

– Мой отец на несколько месяцев приехал сюда по делам, – добавляю я. – Мы собирались на траурную церемонию по скончавшемуся королю. Но утром услышали, что здесь будет… что-то вроде состязания, на котором должны присутствовать все. Мы решили не нарушать местных правил и тоже пойти. Скажите, а это интересное зрелище?

В глазах инквизитора появляется настороженность, но сзади на нас уже напирают. Чувствуется, ему не хочется создавать себе лишних хлопот.

– Я ваших бельданских вкусов не знаю, – бросает он. – Проходите.

Мы отходим и слышим, как он остановил еще кого-то. Оглядываться я не решаюсь.

На скамьях турнирного ристалища может поместиться почти все население Эстенции. Кажется, что каменные ярусы тянутся до самого неба. Это меня не особо удивляет. Но я никак не ожидала увидеть подземные ярусы! Они опускаются вниз, пока не достигают дна. В проходах толпятся десятки зрителей. Среди них прячутся люди из отрядов наших покровителей. Не знаю, сколько их. Я пытаюсь почувствовать их нити силы. Никак. Главное – они здесь и ждут сигнала Энцо. Я вытягиваю шею, вглядываюсь. Виолетта качает головой, показывая, что не чувствует его присутствия.

– Идем вниз, – шепчу я, дергая ее за руку.

Спускаемся. К моему удивлению, нижние ряды достаточно свободны. Выбираем себе наиболее выгодные места и садимся.

Середину ристалища занимает глубокое озеро. Каналы соединяют его с Солнечным морем. В воде мелькают темные силуэты балир. Над озером тянется широкий каменный мост. Один его конец находится как раз напротив наших мест. Посередине моста устроена широкая круглая площадка. Во время обычных празднеств там собираются наездники. Балиры выныривают на их зов, наездники вскакивают на спину этих удивительных существ и забавляют публику акробатическими трюками. Потом по мосту маршируют карнавальные шествия в ярких одеждах.

Сегодня все по-другому. По обеим сторонам моста выстроились инквизиторы. В воде кружат балиры. Их крики, прорывающиеся на поверхность, больше напоминают завывания демонов. Я осматриваю ярусы. Над ристалищем – невидимый купол страха и тревоги. Впрочем, кое-кому не терпится поскорее увидеть кровавое зрелище. Не скажу, чтобы таких было слишком много, но они есть. Большинство сидят молча или негромко перешептываются с соседями. Лица напряжены. Тьма внутри меня пирует на их беспокойстве. Сверкающие нити силы тянутся во все стороны. Так и хочется дернуть за них.

Не забывая поддерживать иллюзию наших лиц, я успокаиваю дыхание. Виолетта трогает меня за плечо и кивает в сторону противоположного конца ристалища.

– Там, – шепчет она.

Я смотрю в том направлении. Энцо где-то там, прячется в толпе.

Все члены Общества Кинжала заняли свои места. Они будут руководить действиями наших сторонников.

Скамьи заполняются зрителями. Кажется, что мы сидим здесь уже не первый час. Наконец инквизиторы, выстроившиеся на мосту и по кругу ристалища, поднимают мечи в традиционном приветствии. Зрители умолкают. Я смотрю на королевский павильон, где обычно восседал король, облаченный в золотую мантию и с короной на голове.

Сегодня павильон пустует. А на другом конце ристалища появляется Терен. Его сопровождает отряд инквизиторов. Он в шлеме с маской, закрывающей лицо. Шлем придает Терену нечеловеческий облик. Впереди солдаты волокут Раффаэле. Как и вчера, он закован в цепи. На глазах повязка, во рту – кляп. У меня начинает колотиться сердце.

Терен останавливается на площадке посередине моста и поднимает руки, приветствуя толпу.

– Сограждане! – произносит он, и гулкое эхо разлетается по ярусам. – Мы привыкли собираться здесь для веселых празднеств. Но сегодня нас ждет траурная церемония по нашему дорогому, скоропостижно скончавшемуся королю.

В нескольких шагах от Терена инквизиторы грубо толкают Раффаэле, заставляя его опуститься на колени. Их мечи упираются ему в шею.

– С началом правления королевы Джульетты для Кенеттры наступает новая эпоха. Собравшиеся здесь – свидетели поистине исторического события. Наш великий и славный народ освобождается от демонов, слишком долго портивших нам жизнь. Они пытались посеять ужас в наших сердцах и подчинить нас своей гнусной власти. Не вышло!

Виолетта до боли сжимает мою руку. У нее побелели костяшки пальцев.

Терен обходит площадку, улыбаясь зрителям. Его белый плащ шуршит по камням.

– Жнец! – кричит он. – Сделка есть сделка. Как видишь, я привел сюда твоего дружка-консорта. – Терен издевательски кланяется Раффаэле. – Мы оба тебя ждем. Выходи, демон. – Улыбка Терена гаснет, сменяясь леденящей чернотой. – Выходи и давай поиграем.

Я затаиваю дыхание. Зрители сидят в полном молчании. Некоторые беспокойно ерзают. Все озираются в поисках Энцо. Мое внимание перемещается на инквизиторов, стоящих вдоль моста.

Вдруг один их них – он находится невдалеке от Терена – выходит из строя и направляется к Главному Инквизитору. Кто-то хватается за меч, но большинство не решаются, считая странного инквизитора одним из своих.

Я стискиваю зубы, снимаю иллюзорный покров с подошедшего и облегченно вздыхаю. У зрителей на глазах белый плащ инквизитора сменяется темным. Из-под глубокого капюшона проглядывает серебряная маска. Энцо!

Инквизиторы на площадке выхватывают мечи, но Терен поднимает руку и поворачивается к Энцо. Зрители на всех ярусах вопят. Не от ненависти к Энцо. От страха. Я питаюсь их волнами. Моя сила нарастает.

Противники молча смотрят друг на друга. Наконец Терен спрашивает:

– Откуда мне знать, что это действительно ты? А вдруг эта ваша мастерица иллюзий слепила твоего двойника? Может, она прячет и остальных из вашей так называемой Молодой Элиты?

Инквизиторы еще сильнее упираются остриями мечей в горло Раффаэле.

– Ты знаешь, кто я, – звонким голосом отвечает Энцо.

– Почему я обязан тебе верить?

– А почему я обязан верить тебе? – в тон ему спрашивает Энцо.

Терен снимает шлем, потом отбрасывает прочь. Да, это он, Главный Инквизитор.

– Давай, Жнец, покажи всем твое лицо! – кричит Терен, указывая на серебряную маску. – Не то твой дружок умрет.

Энцо стремительно откидывает капюшон, открывая копну темно-красных волос. Затем срывает и отшвыривает маску, являя себя толпе.

– Сделка есть сделка, – в тон Терену произносит Энцо.

Терен с каменным лицом смотрит на него. Толпа замирает. У меня кружится голова, отчего края наших иллюзорных лиц начинают дрожать.

– Это же принц! – раздается чей-то крик.

Его подхватывают, и теперь со всех ярусов слышится: «Принц! Принц!» Людей по-прежнему сдерживает страх, но я чувствую ниточки поддержки и симпатии. Это те, кто не считает мальфетто виновниками всех бед: зрители, не разучившиеся думать своей головой, и бойцы наших покровителей. Смущенный Терен кивает Энцо.

– Никому не вмешиваться! – кричит он. – Это поединок. Надеюсь, у тебя хватит смелости сражаться со мной один на один.

Энцо молча кивает.

«Терен врет», – думаю я. Но и мы тоже. Поединок – прелюдия к задуманному сражению.

– Давно мы не сражались, ваше высочество, – произносит Терен, направляя свой меч на Энцо.

Я ожидала услышать издевку. Ничего подобного. К моему изумлению, Терен уважительно кланяется принцу:

– Посмотрим, возросло ли твое мастерство, принц.

Энцо выхватывает из ножен длинные парные кинжалы. Металл каждого раскаляется сначала докрасна, затем добела. Из рук Энцо вырывается пламя. Вокруг сражающихся возникает огненное кольцо. Зрители возбужденно кричат.

Терен делает выпад.

Энцо отвечает обоими кинжалами, целя Терену в глаза, но тот плечом заслоняет лицо. Кожа плеча ничуть не пострадала. Энцо отскакивает, совершает кувырок назад, становится на ноги и устремляется в новую атаку. Противники медленно двигаются по дуге. Энцо вращает лезвием правого кинжала.

– Что-то ты сегодня медлителен! – кричит ему Терен и с пугающей скоростью делает выпад.

Энцо снова отскакивает, переворачивается и ударяет обоими кинжалами. Один удар достигает цели: лезвие задевает бок Терена. Но ощущение такое, словно кто-то пытался воткнуть нож в мягкое дерево. Терен морщится, а через пару секунд уже усмехается.

– Воспользуйся своим огнем, Жнец, – подзадоривает он Энцо. – Брось мне вызов.

Энцо предпринимает новую атаку. На этот раз из лезвий вырывается пламя, оставляя в воздухе огненные шлейфы. Энцо делает ложный выпад слева, подпрыгивает, меняет угол атаки и опять целит Терену в лицо. Тот успевает отвернуться, однако Энцо не отстает. Он движется почти рядом. Лезвия кинжалов пылают. Одним он отвлекает внимание Терена, чтобы вторым жестоко ударить бывшего друга детства в глаза. Только чудом Терену удается и на этот раз увернуться. Лезвие прочерчивает борозду по щеке Главного Инквизитора. Рана мгновенно затягивается.

– Уже лучше, – улыбается Терен.

Теперь мой черед действовать. Я глубоко дышу, снимаю с нас иллюзорные лица и сразу же окружаю покровом невидимости. Кто-то рядом испуганно вскрикивает, но мы уже на ногах. Я тороплюсь к легким воротам у кромки яруса. Они открываются прямо на мост. Мы достигаем моста. Инквизиторы стоят с мечами наготове. Один сигнал – и они бросятся Терену на подмогу.

– Скажи, почему ты поворачиваешься спиной к себе подобным? – сквозь гул пламени спрашивает Энцо.

Терен отвечает не сразу. Он устремляется на Энцо, готовый ударить мечом. Принц отскакивает в сторону, однако лезвие успевает чиркнуть по руке. В ответ он посылает огненную волну, которая целиком поглощает Терена. Но инквизитор не кричит и не корчится от боли. С язвительной усмешкой он выходит из пламени. Его кожа хрустит и темнеет, после чего возвращается в прежнее состояние. Полы его плаща почернели и обуглились, но везде, где плащ соприкасается с телом, ткань остается целой и невредимой. Кажется, будто тело Терена служит щитом.

– Я никогда не поворачивался спиной, – отвечает Терен. – Я единственный, кто хочет помочь. Посмотри на нас, Жнец. Наши силы прокляты преисподней. Мы разрушаем все, к чему прикасаемся.

– Разрушение – это выбор.

Энцо поднимает руку, делает пламя ярче и жарче, пока ослепительно-яркий огонь не окутывает их плотной завесой. Я догадываюсь о его маневре: он пытается лишить Терена обзора. Тогда атаки превратятся в беспорядочные удары по воздуху. Огонь гаснет так же мгновенно, как вспыхнул. Энцо бросает кинжал, целя Терену в глаза.

Лезвием меча Терен перехватывает кинжал и откидывает назад. Энцо ловко припадает к полу.

– Да, я проклят, как и ты, – говорит Терен. – Но если ты продолжаешь защищать тех, кого пометила кровавая лихорадка, превратив в отбросы общества, я выполняю извечную волю богов.

Бледные глаза Терена купаются в окружающем пламени. Они поменяли цвет и приобрели жуткий оранжево-красный оттенок. Губы инквизитора кривятся в язвительной усмешке.

Энцо отражает его атаку. Мускулы принца раздуваются от напряжения. Терен гораздо сильнее. Я чувствую, как силы Энцо начинают истощаться. Но его голос по-прежнему звонок.

– Быть может, ты потому и охотишься за нами, что слишком любишь свои способности, – насмешливо выкрикивает Энцо. – Тебе хочется остаться единственным, у кого есть необычный дар.

Улыбка Терена гаснет.

– Плохо же ты меня знаешь, ваше высочество. Даже после стольких лет.

Энцо отвечает новым выпадом. Цель атаки всегда одна и та же: глаза Терена. В этот раз ему удается оцарапать инквизитору веко. Кровь течет по левому глазу, окрашивая бледную радужную оболочку в ярко-красный цвет.

Терен бросается в ответную атаку, делает обманный маневр и глубоко вонзает кинжал в плечо Энцо. Я едва не вскрикиваю. Языки пламени колеблются, угрожая погаснуть. Энцо содрогается всем телом, но вырывает кинжал из раны. Мы с Виолеттой находимся так близко, что я чувствую жар. Мы заняли позицию. А как остальные?

У Энцо вспыхивают глаза. Он делает шаг в сторону Раффаэле, затем поворачивается к Терену, готовый продолжать поединок. Из плеча сочится кровь. Энцо взмахивает кинжалом, держа его над головой.

Это сигнал.

Следом одновременно происходят несколько событий. В инквизиторов, удерживающих Раффаэле, летят стрелы. Третий, что стоит рядом с пленником, неожиданно взмывает в воздух и тут же плюхается в воду. Зрители кричат. Из-под воды стремительно выныривают две балиры. Их прозрачные тела проносятся у нас над головой. Я распластываюсь на камнях пола. Виолетта следует моему примеру. Волны, поднятые балирами, бьются о круглую площадку, разбрасывая фонтаны радужных брызг. Глаза балир черны от ярости. Их громкие пронзительные крики заставляют многих затыкать уши. Одна балира взлетает. Ее мощное крыло ударяет по левой цепочке инквизиторов, затем по правой. Все они оказываются в воде.

На спине второй балиры видна всадница. Это Джемма. Она чуть снижается, хватает руку Раффаэле и поднимает его на спину балиры. Они улетают.

Наступает наш черед. Виолетта собирает нити своей силы, я – своей. Терен временно лишается мощи. Глаза инквизитора округляются. Он пятится, затем оседает, словно ему нанесли жестокий удар. Виолетта шумно дышит. Я знаю, что надолго ее не хватит, а потому дорога каждая секунда.

Я снимаю покров невидимости. Впервые нас видят все. Я тянусь к нитям Энцо, сосредоточиваюсь, и принц мгновенно превращается в точную копию Терена.

Мост, площадка и ярусы охвачены хаосом. Наши покровители и их бойцы вступают в сражение с инквизиторами, атакуя их повсюду и нагоняя страху на зрителей. Несколько инквизиторов еще остаются на мосту. Они не растерялись и готовы вмешаться в поединок между Тереном и Энцо. Вот только какой Терен – настоящий?

Энцо не мешкает. Подняв кинжал, он устремляется на Терена. Терен успевает отбиться, но из-за внезапной слабости защищаться не может. Оба валятся на пол. Терен кричит от боли: кинжал Энцо прожигает ему плечо. Второй кинжал направлен Терену в сердце. Разъяренный Терен бросается на Энцо. Даже в таком состоянии он заставляет принца отступить. Шатаясь, Терен поднимается. Я смотрю на него. Он… смеется. Смех прекращается, когда Терен замечает нас с Виолеттой, притаившихся на краю площадки. Теперь он хмурится.

– Удачное время вы выбрали для маневра! – кричит он, перекрывая гул голосов.

Слова едва успевают прозвучать, как по проходам к мосту и площадке спешат новые отряды инквизиторов. Такое ощущение, что их сотни… нет, тысячи. Мы подготовились к поединку, но и Терен тоже времени не терял. Зрители в панике вскакивают с мест, торопясь к выходу, однако инквизиторы преграждают им путь. Победим мы или проиграем, но кровавой бойни не избежать.

Я прищуриваю свой единственный глаз. Тьма во мне рвется наружу. Вокруг – море силы. Кажется, весь мир состоит сейчас из страха и ярости. Я собираю нити силы в толстый пучок, нахожу Терена и дергаю.

Его атака захлебывается. Терен падает на пол. Он кричит от боли. От несуществующей боли, порожденной моей иллюзией. Я внушаю ему, что он умирает. Энцо окружает его пламенем и целится в глаза.

Уже скоро. Сердце замирает в ожидании развязки. Сейчас Энцо убьет Терена.

Моей силе отчаянно противится что-то холодное. Я кусаю губы, чтобы не вскрикнуть. Терен! Он мне сопротивляется. Иллюзорное состояние боли, в которое я его погрузила, дрожит и распадается. Виолетта хватается за лоб. Спотыкается.

– Мне его больше не удержать, – хрипло шепчет она и оседает на каменный пол. Терен облегченно вздыхает. Все раны на его коже затягиваются. Он готов продолжать сражение. Возможность нанести ему смертельный удар стремительно исчезает. Глаза Виолетты закатываются. Она теряет сознание. Я отвлеклась на нее и потеряла сосредоточенность.

– Виолетта! – кричу я, хватая ее за руку.

Энцо продолжает бой с Тереном. Мой иллюзорный покров вокруг него тоже разрушен. Его темный плащ резко выделяется на фоне белых доспехов Терена.

– Оставь ее!

Я вскидываю голову. Над нами стоит Микель. Глаза бешеные. Я не заметила, когда он успел появиться рядом. Он поднимает Виолетту на руки:

– Мы прорвемся через потайной вход. Я вынесу ее отсюда.

Я успеваю лишь кивнуть. Микель с Виолеттой на руках исчезает. Я поворачиваюсь к площадке. Море инквизиторов! Они заполнили все ярусы и отчаянно сражаются с бойцами наших покровителей. Воспользовавшись неразберихой, я перелезаю через невысокое ограждение и оказываюсь на мосту. Набрасываю покров невидимости и бегу туда, где сражаются Энцо и Терен. Окружающая паника добавляет мне сил, и Энцо вновь превращается в зеркальное отражение Терена.

Но я тоже устала. Мне все труднее управлять своими силами.

Я останавливаюсь невдалеке от них, вытягиваю руки с сомкнутыми ладонями и оплетаю Терена коконом из нитей силы. Создаю дюжину его двойников, и каждый атакует Терена, занеся кинжал для удара. Иллюзия держится недолго, но ее цель достигнута. Терен озирается по сторонам, не зная, откуда ждать нападения. Его враг – повсюду.

Настоящий Энцо хватает Терена за воротник. Кинжал нацелен инквизитору в глаза, но в последнюю секунду Терен отворачивается и получает рану в шею. Рана тут же начинает затягиваться. Терен издает булькающий звук. Он запрокидывает голову, сбрасывает с себя Энцо, потом выплевывает кровь. Мне не удержать иллюзию множественности. Фигуры исчезают. Энцо остается наедине с противником.

Терен тяжело дышит. Даже у него есть пределы. Он опять пристально смотрит на меня. Я тоже очень устала. Мне трудно поддерживать иллюзию невидимости, и она распадается.

– А-а, это ты, – тихо, с хрипотцой произносит он, и на его чеканном лице появляется устрашающая гримаса. Забыв про Энцо, он устремляется ко мне. – Маленькая мастерица иллюзий.

Происходит то, что никак не должно было произойти.

Терен бросается ко мне и ударяет мечом в грудь. Лезвие пропарывает одежду, потом кожу. По всему телу разливается острая боль. Я падаю, ударяясь головой. Окружающий мир начинает бешено кружиться. И вдруг все замирает. Я поднимаю руку. Она запачкана моей кровью. Пытаюсь дотянуться до своей силы, но мысли движутся еле-еле, расползаясь на бессвязные куски. Вокруг мелькают обрывки иллюзий. Мне не совладать с нитями силы. Они рвутся. Подбегает Энцо, становясь между мною и Тереном. «Я… ударилась… головой…» Терен надвигается на меня. Он готов нанести новый удар. Я вижу лишь его бледные неистовые глаза. Кошмар.

Я бью не глядя, создавая иллюзии. Фигура Терена размывается. Я пытаюсь крикнуть на него. Мысли мне не подчиняются. Моя сила становится необузданной. Лицо Терена превращается в лицо Данте, потом я снова вижу Терена. Ярко вспыхивает воспоминание. Передо мной сверкает миллион нитей. Я убила его в темном переулке, в ту ночь, когда умер король. Убила иллюзией невыносимой боли.

Я собираю остатки сил и тяну из груди Терена нити его силы. Пусть прочувствует боль, какой не испытывал прежде. Пусть познает страдание. В эту иллюзию я вкладываю все, что у меня есть, и направляю на него свою безудержную ненависть.

Терен оглушительно вскрикивает от боли. Падает.

Что-то здесь не так. Что – не могу понять.

Ошалело моргаю, стараясь прогнать туман из головы. Одновременно упрямо и слепо удерживаю свою иллюзию. Слепо. И вдруг удивляюсь: почему я воздействовала на Терена? Ему невозможно причинить вред. Рядом со мной нет Виолетты, которая бы заглушила его силу.

С ужасом понимаю свою чудовищную ошибку: я атаковала Энцо! Это он, а не Терен мелькал передо мной, пытаясь меня защитить. И теперь он корчится от иллюзорной боли.

Мгновенно разрываю иллюзию, но уже слишком поздно. Терен – настоящий Терен – умело воспользовался моментом. Он ударяет Энцо мечом в грудь, нанеся сквозную рану. Окровавленное острие меча торчит у принца между лопатками.

Нет!

Энцо громко стонет. На губах Терена – торжествующая улыбка. Схватив Энцо за плащ, он рывком подтягивает принца к себе и еще глубже проталкивает меч. Я не могу пошевелиться. Не могу думать. Не могу даже кричать. Протягиваю к нему дрожащие руки, но я слишком ослабла. Надо же так случиться, что именно сейчас, когда мне остро необходима сила, ее нет. Я пытаюсь вернуть самообладание. Безрезультатно. Энцо вздрагивает. Терен подтаскивает принца еще ближе и склоняется к его уху. Невзирая на дикий шум вокруг, я отчетливо слышу слова Главного Инквизитора:

– Я победил.

Их глаза встречаются: бледные, безумные глаза Терена и темные, с красными прожилками глаза умирающего Энцо. Терен вытаскивает меч. Энцо валится на пол. Я подбегаю к нему, отчаянно и глупо надеясь, что это всего лишь иллюзия. Но Энцо лежит неподвижно.

– Спасибо за помощь, – слышится голос Терена.

Я глажу щеки Энцо. Хриплым шепотом произношу его имя. Ему достался весь заряд моей ярости, предназначавшейся Терену… А может, я подспудно злилась на Энцо за то, что и для него я не более чем средство достижения цели?.. Может, его еще можно спасти? Энцо из последних сил пытается взглянуть на меня. Что я там вижу? Совершила ли я предательство? Слезы льются по правой щеке. Ничего уже не изменишь.

Энцо смотрит на меня. Часто моргает, пытаясь что-то сказать. Но на его губах – кровавая пена. Моя рука покрывается красными крапинками. В последний раз он смотрит на меня, и… жизнь угасает в нем. Вот и все.

Замолкает мой разум. Я не слышу окружающего мира.

Небо над нами вздрагивает, затем окрашивается в кроваво-красные тона. В цвет густой красной крови. Я приподнимаюсь, пальцы царапают каменный пол. В меня запоздало вливается поток силы. Ее много, очень много. Я смотрю на Терена. Но всей моей силы не хватит, чтобы его атаковать. Пытаюсь найти хоть какой-нибудь способ сделать ему больно. Больно… Больно. И не могу. Мне с ним не справиться.

Если бы он захотел, то мог бы убить и меня. Но на губах Терена нет прежней демонической улыбки. Нет и холодного любопытства. Он смотрит серьезно и задумчиво.

– Аделина Амотеру, ты для них чужая, – говорит он. – Мы с тобой на одной стороне.

Внезапный порыв ветра поднимает меня в воздух. Я отбиваюсь. Хочу остаться на площадке. Уничтожить Терена. Но руки Люченты подхватывают меня и сажают на спину балиры. Мы поднимаемся, покидая место жуткого побоища, тела убитых и умирающих, обезумевшую от страха толпу зрителей. Что-то горит – мы пролетаем через струи дыма. Повсюду – белые плащи инквизиторов. И тела тех, кто сражался в поддержку Энцо.

Но все это уже не имеет значения. Принц мертв.