Глава 10

— И что ты думаешь по этому поводу? — попутчик хитро сощурился и склонил голову набок. — Разве здесь не усматривается прямой аналогии?

— Я думаю, да простят мне философы, коих вы цитируете, аналогия здесь усматривается того же порядка, что и при сравнении сияния солнца и света факела. И там и там свет, но говорить на основании данного утверждения о тождественности солнца и факела было бы несколько опрометчиво. Тем более, о едином для этих двух объектов источнике свечения. Не находите?

Мой собеседник глубоко задумался, нахмурился, схватился рукой за подбородок и стал его яростно наглаживать. Я уже привык, и перестал бояться, что сдерет-таки кожу и будет вечно скалиться улыбкой черепа.

Карета, плавно покачиваясь (амортизаторы здесь не в пример моим), двигалась по королевскому тракту в направлении пригородной резиденции короля Сорокара, где вскоре должно свершиться незаурядное событие — Королевский Бал Невест. Диваны бережно, даже можно сказать нежно, поддерживали мою задницу во время небольших взлетов и падений на ухабах (ага, и диваны здесь мягче). Чистый прохладный воздух легким ветерком обдувал наши лица, компенсируя жару и духоту конца весны — начала лета, и, охлаждая накал нашей дискуссии (амулета-атмосфрника у меня в карете не было и не предвиделось). Кроме того, бар с охлажденными напитками (мой бар — одна заначенная фляга с морсом под сиденьем) был полностью в нашем распоряжении. Впрочем, ничего крепче морсов и соков мы с попутчиком не потребляли. Не видели необходимости, да и желания бить по мозгам алкоголем почему-то не возникало. Было и еще кое-что. Переключив внимание на магию, я увидел такую вязь защитных сплетений, что чуть не присвистнул от восторга. Экипаж с этакой магической броней мог бы выдержать удар архимага. Не меньше. И может быть даже не один. Хорошо, я вовремя остановился и никак не стал выражать свой восторг. Объясняй потом, что меня так поразило. По легенде я ведь еще не учился магии, и, следовательно, ничего магического разглядеть толком не мог, тем более, оценить. Но о-очень впечатляет! О-очень! Из такой кареты во время нападения и я бы не стал вылезать. Охранникам уплачено? Уплачено. Хай отрабатывают, а мне лень! При том вылезу и вместо помощи могу, наоборот, затруднить им работу — в команде вести бой я не приучен. Волк одиночка, так сказать. Следовательно, они начнут отвлекаться, стараться контролировать подопечное лицо, чтобы это самое лицо ни одна подлюка не попортила, а в бою ведь всякое случается, даже опытного вояку могут зацепить, а то и прибить, не говоря уж о лице насквозь гражданском. Откуда им знать, что я умею, а что нет? Вот и нечего выставлять потенциальную мишень из под защиты могучей магии.

Так что, еду я теперь с комфортом невообразимом. Сыт, пьян, развлекаюсь интересной беседой и, главное, защищен от всех напастей. Практически. Во-первых, защитой кареты. Во-вторых, охраной из наемников с гвардейской, почитай, подготовкой, плюс трое моих, тоже очень неплохо проявивших себя в бою. В-третьих, не думаю, что такие отряды разбойников водятся под каждым кустом или закапываются под землю за каждым холмом. Хотя двойную, а то и тройную подстраховку неизвестных недоброжелателей полностью сбрасывать со счетов нельзя. Мало ли какие силы вывели они для устранения моего попутчика, собеседника и владельца кареты, в которой я теперь и продолжаю свой путь.

С виконтом Гольфером дэ Сото мы встретились сразу после боя с разбойниками. Он и был тем самым благородным, карета которого незадолго перед этим обогнала нас на тракте. Меня пригласил поговорить сержант его охраны.

Представившись и поблагодарив за помощь в разгроме банды разбойников, виконт скользнул по мне взглядом, немного задержался на руках, и закономерно не заметив на ладонях характерных мозолей от занятий оружием, тонко улыбнулся. После чего неожиданно пригласил в свой экипаж. Так, по его мнению, мы сможем скрасить скуку долгого и однообразного пути интересной беседой.

Кстати сказать, его руки тоже многое сказали мне о нем. Парень, явно, владеет оружием на уровне самозащиты от крестьянина с вилами. К тому же, видимо, он несколько болезненно относился к своему росту и комплекции, а я в этом отношении ничуть его не превосходил. Следует признать, со стороны мы и впрямь смотрелись чуть ли не братьями. Ростом виконт с меня вровень. Возрастом, скорее всего, — мой сверстник. Телосложение, что у меня, что у него, далекое от богатырского. Оба выглядим совершенно неопасными, субтильным мальчиками с младенчества ударенными головой об пыльные фолианты. Даже одеты примерно одинаково. Разве что, ткани и фурнитура, использованные для пошива его костюма, были на порядок качественнее, моих. Так-то не особо и заметишь, если не ставить нас рядом. Но при ближайшем рассмотрении якобы обыденный и небогатый костюм виконта смотрится примерно также, как «простые» портянки из галсорского бархата. Чтобы было понятнее — те, кто позволяет себе носить обычный бархат, не мотают портянки. Вообще. Надевают на ноги исключительно носки, да еще в обязательном порядке прошитые сплетениями защиты от повреждений, как самих носков, так и ног, а также против влаги, холода и жары. Ну а уж те, кто разорился именно на галсорский бархат… вероятно, и не слышали о такой детали туалета простолюдина, как портянки.

Ох, не прост виконт! Ох, не прост! Благородный при встрече может назваться любым титулом, на который имеет право, без урона чести. Мало ли почему герцог представляется бароном, если и личное баронство имеет? Может ему хочется побыть героем сказок, где король шастал в костюме небогатого купца, наблюдая жизнь своих подданных, так сказать, изнутри. Прямо в гуще народных масс.

Хотя и «простой» виконт, если у него есть хорошие источники дохода, вполне может позволить себе потешить свою спесь, не считаясь с затратами. Причем, скорее всего, «виноват» в этом кто-то из родителей, поскольку парень производит впечатление совершенно неамбициозного малого. Ему явно все равно что носить, в чем ехать и где спать, лишь бы его не разлучали с любимыми книгами. Думаю, под сидением у него вместо маменькиных пирожков припрятана небольшая библиотека.

Правда на простого виконта не нападают хорошо экипированные и умелые разбойники. К чему бы это?

Впрочем, лень думать, как и почему, когда остается ждать развития событий и тогда уже принимать решения, что делать и… куда бежать.

Бледностью лица, нескрываемой жаждой знаний, огнем горящей в его очах, Гольфер напоминал мне виденных ранее в академии типичных заучек, интересовавшихся исключительно книгами, лекциями, конспектами и диспутами. Таким же, видимо, виконт видел меня. Угу. Два тапочка на одну ногу. Родственные души, одинаково, словно два бледных до прозрачности книжных червя, никогда не видевшие солнца и с наслаждением чахнувшие в пыли забытых библиотек.

Свое нежелание тратить время на обычное времяпрепровождение благородных — тренировки с оружием (спроси любого, все только этим с утра до ночи и занимаются. Ха-ха. И еще раз — Х-ха-а-а-а!) мой новый знакомый без тени смущения или неловкости объяснял отсутствием практической пользы от фехтования. По его мнению, настоящим занятием для благородного сословия уже давно является руководство, то есть деятельность мыслительная, а не примитивная, физическая, собственно, для каковой есть подчиненные, являющиеся по-сути главным оружием аристократа. Вот именно этим оружием и следует учиться управлять наиболее эффективно. Именно этому занятию и должен посвящать свое время настоящий аристократ.

— Времена, когда правил самый сильный, а не самый умный, когда вождь должен был возглавлять атаку и идти в первых рядах, доказывая свое право командовать, давно прошли. Уже больше тысячи лет назад командующие армиями не лезли вперед, а руководили издалека с хорошего наблюдательного пункта. Например, благородный Патронис до глубокой старости оставался гениальным полководцем и малыми силами бил несметные орды, возглавляемые могучими воинами, хотя сам даже ложку с трудом поднимал. Куда уж ему с мечом впереди фаланги?

— А если дуэль? — полюбопытствовал я. Для меня подобное рассуждение — отнюдь не новость, но интересно было, как мой собеседник вывернется.

Виконт в ответ слегка снисходительно улыбнулся и ответил:

— А в этом случае, дорогой мой друг, вам должно хватить разумения управлять конфликтом таким образом, чтобы не вызывать на дуэль самому. Если уж очень надо, добейтесь, чтобы вызвали вас. Тогда вместо себя можно выставить замену из числа тех подчиненных или друзей, кои наилучшим образом владеют выбранным для конкретной дуэли оружием. У меня в свите всегда есть несколько мастеров, способных любого бретера нашинковать колечками и кружочками, что на мечах, что на саблях, что на шпагах… даже на дубинках и кулаках. А если уж ума не хватило, то-о-о… — Гольфер снисходительно развел руки, — можешь «с честью» сдохнуть, хотя на самом деле в этом нет никакой чести или бесчестья. Ты ведь не считаешь честным и справедливым, когда художнику или поэту, занятому по большей части созданием живописных или литературных шедевров противостоит бретер, сделавший фехтование своей профессией? Тот же бретер, заставь его взять в руки палитру и поставь перед мольбертом, наверняка, возмутится — он ведь учился совершенно иному. И ведь плевать, что художник тоже посвятил свою жизнь отнюдь не искусству фехтования. Таким образом, по-сути, дуэль с заведомо неравным противником — не более чем узаконенное убийство. Ты согласен со мной? И где здесь скрывается высший смысл, честь и благородство? Есть и еще одно соображение. В результате такой дуэли, общество лишается будущих научных открытий или шедевров искусства, а что приобретает взамен? Всего лишь жизнь бесполезного ублюдка, коего с легкостью можно идентифицировать, как паразита, объективно ослабляющего государство. А с паразитами следует поступать так, как они того заслуживают, то есть безжалостно давить. И без реверансов. Ты со мной согласен?

Виконту явно нравилось спорить и отстаивать свое мнение. При этом его интересовал не столько результат, сколько сам процесс. Но если удавалось переубедить оппонента, склонить его к своей точке зрения, то он, не скрывая радости, весело подпрыгивал на сидении и приговаривал:

— Ну вот видишь?! Я знал, что ты все поймешь правильно!

Ну прямо мальчишка, которому удалось уговорить отца взять его на ярмарку.

Он мог говорить на самые разные темы, перескакивая с одной на другую, словно проверял широту моей эрудиции. Постоянно подбрасывал в огонь дискуссии хворост спорных суждений, чтобы посмотреть на мою реакцию и составить мнение о глубине моих познаний в самых различных областях философских и естественных наук. Сам постоянно сыпал цитатами из научных трудов, ссылался на авторитеты, не стесняясь критиковать их с помощью других авторитетов. В этом, как он признался, ему видится непосредственное активное участие в спорах великих.

В ответ я бы тоже мог засыпать его цитатами — среднее галактическое образование обеспечивает довольно широкую эрудицию в самых разных областях человеческого и нечеловеческого знания — только вот известные мне авторы и их труды совершенно неизвестны здесь, а с местными познакомиться мне не довелось. Не учат простолюдинов подобным вещам. Считается совершенно излишним нагружать их неповоротливые мозги тем, что в жизни и практической деятельности не пригодится. Отсюда и взгляд сверху вниз благородных вэров на магов из числа граждан «подлого» сословия, хотя казалось бы дар богов уже гарантирует и развитый ум. Без этого ни о какой магии и речи быть не может — помрет паренек или девушка от перекореженной ауры. Следовательно, надо учится «властвовать собой», то есть развивать мышление. Но все равно не верят благородные, будто из простолюдинов выйдет толк («ага, он-то выйдет, если там был, а что тогда останется?»), слишком уж много примеров превосходства благородных видели они аж с младенчества. То что многие из них сами недалеко бы ушли, окажись они на месте тех неграмотных парней и девчонок — так это даже в виде фантазии не рассматривается. Почему? Потому что считать себя элитой по праву рождения куда как приятнее.

Так что, пришлось мне крутиться волчком и вилять, словно аспид под сапогом, дабы в споре случайно не сослаться, к примеру, на известного в галактике мудреца из болотных ящеров с непроизносимым человеческим горлом именем, похожим одновременно и на скрип надутого бычьего пузыря и на кваканье гигантской жабы: «Кх-ккк-рийяуууккка-а-ассккк». Звуковая письменность (символ — звук) просто не в силах даже приблизительно имитировать этот набор шумов, поэтому во всех учебниках называют его Красск. Но и в таком сокращении для меня толку никакого — неизвестен он здесь. Вот прямо-таки совсем.

Дискуссия заставляет интенсивно шевелить извилинами. Очень интенсивно. Как бы не распрямились от напряжения. Но пересаживаться обратно к себе нет никакого желания. С Гольфером и впрямь не скучно. Мы с ним очень быстро перешли на «ты». Он оказался парнем простым и открытым в общении. Правда, таким, как выяснилось позже, он был далеко не со всеми, но я каким-то образом умудрился вызвать его полное доверие. Почему? Да кто его знает? Может у меня лицо честного и искреннего человека?

В пути за разговорами и спорами виконт поведал мне — разумеется по-секрету — о том, что едет на бал невест для встречи с той, о которой мечтал с детства. Нет-нет. К сожалению, вживую молодые не встречались никогда. Парень, можно сказать, влюбился в иллюзию. Точнее, в образ, запечатленный на оптический кристалл с помощью магомеханической камеры-обскуры. Причем даже не самой последней модели. Можно представить себе, какое качество иллюзии воспроизводит визуализатор, на основе такого отпечатка. Тем не менее, восьмилетнему мальчишке не помешали размытые края иллюзии и слегка смазанное отображение фигуры, чтобы дорисовать недостающие детали в своем воображении. Как только увидел смешную девчонку с двумя косичками, которая в момент снятия отпечатка, улыбаясь от восторга, делала какие-то стремительные движения двумя саблями, так и влюбился. Очень уж солнечная и задорная улыбка была у девочки.

Со временем девочка подрастала, но рассматривая ее новые образы, мальчик не разочаровывался в своей первой любви. Наоборот, с каждым разом находил в девочке, потом девушке, все новые и новые достоинства.

Как к нему попадали кристаллы, откуда он их брал, а, главное, что за девушка вошла к нему в душу — виконт не говорил, а мне было лень докапываться.

Незаметно, за разговорами и спорами, попивая напитки и подъедая закуски, приготовленные на дорожку поваром Гольфера, к вечеру мы доехали до постоялого двора. Последнего на пути в столицу. Завтра к вечеру будем на месте. Ужинать ни мне ни виконту не хотелось, поэтому мы сразу прошли на постоялый двор. Заселяться.

Мордастый и еще не старый хозяин встретил нас за стойкой. Приветливо поздоровавшись, он достал откуда-то снизу здоровенную книгу, раскрыл ее и попросил представиться.

— Простите, благородные дэры, но вблизи столицы от меня требуют регистрировать всех, кто останавливается на моем дворе. Нет-нет, благородные дэры, документы предъявлять не требуется. Я же вижу, что вы высокие аристократы, — ну, это он нам польстил, — и не будете обманывать бедного простолюдина.

Сказать «благородные дэры» — то же самое, что «золотое золото» или «другая альтернатива». Тавтология. Однако, некоторые так говорят, как бы подчеркивая, усиливая, свое видимое почтение к собеседнику.

Мы с виконтом ломаться и спесь свою показывать не стали. Представились и договорились о комнатах. Точнее, мне-то и впрямь досталась комната на первом этаже где-то в конце коридора, а вот виконт покривился из-за отсутствия люкса, занятого другим проезжим, и с видимой неохотой согласился на полулюкс. Всех охранников поселили тоже на первом этаже — явно весь этаж состоит из номеров победнее — в трех больших комнатах, похожих на казарму. Я увидел интерьер одной из них, когда проходил мимо в свою комнату. Четыре кровати, один стол, четыре табурета, простых и незатейливых, вокруг стола. Неподалеку от двери набит ряд крючков вместо одежного шкафа. Впрочем, на вид пол чистый, постельное белье заправлено свежее, а на столе даже какая-никакая скатерть и цветок в кувшинчике. Миленько так.

Меня сопровождал носильщик слуга с моими вещами и впереди чуть ли не вприпрыжку бежала миниатюрная, на голову ниже меня, девушка-горничная. Служанка непрерывно щебетала какую-то ерунду, уверяя, как мне повезло с угловой комнатой, поскольку стенки не очень толстые и шумные компании, которые порой очень трудно унять, бывает, досаждают жильцам. Мое везение заключалось в том, что с одной стороны за стенкой был задний двор и там шума почти никогда не бывало, а за другой персональная умывальня. Нигде на первом этаже такой роскоши нет, только в этой комнате и, представьте себе, за те же деньги.

Носильщик сгрузил вещи у входа, а служанка вознамерилась непременно показать мне умывальню. Я не стал отказываться. Мне показалось, что девушка очень расстроиться, если я вместе с ней не повосхищаюсь удобствами, о которых она мне все уши прожужжала.

Девушка услужливо открыла дверь и предложила мне зайти в комнатку. Я приостановился на пороге и с удивлением осмотрел представленные «удобства». В помещении довольно светло из-за большого окна со стеклами, покрытыми «морозными» узорами, от чего они хорошо пропускали свет и в то же время не позволяли ничего рассмотреть ни с той ни с другой стороны. Пол покрыт красивым и чистым кафелем. Бронзовая, вместительная лохань-купель, сверкает полированными боками… Стоп! Полированными?! Ее что? Только что установили? И не только ванну. Горшок и рукомойник тоже выглядят новехонькими, словно только что из мастерской. Да и облицовка стен, пола и потолка вся будто вчера сделана и тщательно протерта до зеркального блеска. Кстати, и зеркало на стене в новенькой богатой раме явно предназначена не для дешевого номера. Ну пусть не дешевого, но отнюдь не люкса. Скорее, средней руки. Такое впечатление, будто сделали, закрыли и никого не пускали, пока моя личность здесь вдруг не проявится.

Ага. Все для меня. Так ждали! Так ждали! Глазоньки все проглядели — не появился ли сокол ясный на коне лихом. Ушки на макушки навострили — не слышен ли топот копыт гостя долгожданного. Ручки-ножки уморили ковер в готовности к встрече держачи…

Я стал разворачиваться с вопросом к девушке, но не успел. Сильнейший толчок буквально бросил мое тело внутрь помещения и оно… провалилось сквозь пол, не встретив ни малейшего сопротивления. В падении я рефлекторно перешел в боевой транс. Время привычно замедлилось, внимание распределилось между оптическим и магическим восприятием. Тогда-то и стала видна истинная картина. Я неспешно падал в глубокий подвал, зависнув над лестницей. Фламберг уже был в правой руке и готов к бою, а в трех секторах ауры сформировались боевые сплетения. Осталось определить цель и ударить со всей душой.

Свое зависание я не стал ускорять магически, как в бою, когда надо прыгать, но висеть в воздухе, дожидаясь когда гравитация соизволит в прямом соответствии со своими законами притянуть тело к планете, нельзя. Сейчас спешить было некогда. Наоборот, пока на меня никто не нападал и рядом никого не было, можно спокойно оглядеться и оценить обстановку.

В общем, пока падал, успел хорошенько рассмотреть интерьер «умывальной комнаты». Все оказалось просто и даже неинтересно. Не было умывальни с удобствами. Была очень качественная иллюзия, наложенная на не слишком то и широкую, зато крутую лестницу. Сквозь эту самую иллюзию я не без помощи с тыла и провалился в подвал, как деревенский дурачок, засмотревшийся на балаганных клоунов, в яму с навозом.

Лучисола резко натянула поводья и с ужасом уставилась на пейзаж впереди. Правой рукой она судорожно вцепилась в крупный кулон, висящий у нее на груди. Зачем он там висит многим было непонятно, поскольку вещица выглядела так себе, непрезентабельной поделкой. Даже можно сказать грубоватой дешевкой, годной, скорее, для украшения торговки на рынке, нежели богатой орчанки. Тем не менее, даже в умывальне, принимая душ или ванну, девушка кулон не снимала.

Рядом по правую руку остановился Огробор, а по левую через пару мгновений — молодой муж. Оба мужчины, так же как и девушка, с нескрываемым страхом смотрели на впадину между двумя холмами, где совсем недавно, не прошло и пол дня, пролегал королевский тракт. Сейчас небольшая ложбинка между двумя холмами выглядела так, будто ее долго и яростно обстреливали из тяжелых стационарных шарометов, закидывали мощными ледяными бомбами и долбили воздушными таранами. На выгоревшем и полностью освобожденном от всякой растительности участке чадили воронки, взрытая земля неровными холмиками громоздилась на всем видимом пространстве, напоминая потуги пьяного в дупель землепашца наковырять землицы под посевы. От полутораметровых луж стеклянистой массы все еще поднималось раскаленное марево, зато от некоторых проплешин поднимался морозный пар. Ни травинки, ни былинки, ни жучка, ни паучка. Маленькое, но очень наглядное представление о битве богов и конце миров. Тракта, можно сказать, на этом конкретном участке больше не существовало.

— Лучик, — голос пожилого орка звучал сочувственно и успокаивающе, — не трусь. Открой крышечку. Убедись, что с твоим будущим наложником все в порядке, и давай-ка продолжим путь.

Девушка согласно кивнула, но руки не разжала и крышечку, как советовал старший охранник, не открыла. Взгляд ее блуждал по развороченному полю, страшась увидеть тела убитых людей и в их числе…

— Солнышко мое, — ласково заговорил законный с недавних пор муж дочери вождя. — Ну зачем тебе сдался этот слуга. Ну пусть он был хорош в постели. Пусть. Я ничего против не имею. Но неужели во всем мире нет для него замены? Уверен — таких мы с Огробором тебе хоть сотню приведем.

Девушка отвлеклась от кошмарного зрелища, повернулась и отпустив поводья левой рукой ласково провела по щеке мужчины.

— Хороший мой! Ты же знаешь, что я тебя люблю, но… но и его я тоже люблю и мне очень больно от того, что нет его рядом. Понимаешь? Думаешь я себе самой не говорила, не повторяла, как шаманское камлание, те же самые слова, что ты мне сейчас сказал? Пойми! Ничего не помогло! Я слишком поздно поняла, что прочно связана с этим парнем…

— Нет, — вздохнул молодой орк, — не понимаю. Мы уже сколько времени гонимся за твоей эфемерной — прости, но я все равно уверен, именно эфемерной — мечтой, но от тебя ни слова не слышал про то, что мы называем притяжением. Ты искала меня словно следуя путеводной звезде. Этого парня ты не чувствуешь совсем…

— Я поняла, что ты хочешь сказать, но ответить сейчас не могу. Прости, мой хороший, но то, что мне сказал шаман посольства в Норстоуне, — тайна высших шаманов нашего народа. Меня проклянут, если я расскажу о ней кому бы то ни было. Нас с тобой в этом случае силой вернут в степи и никогда не дадут свободы. Понимаешь? А что для орка важнее свободы и вольного ветра степи? Зов крови появится. Непременно появится, но ждать нельзя. Просто поверь мне, Элькойот. Так надо.

Огробор вдруг хохотнул:

— Лучик! Ты не очень-то слушай, что тебе муж говорит. Это обычная ревность в нем бурчит. Мужчина-собственник не хочет делить тебя ни с кем. Вот и все. Потому и вопросы задает неуместные.

— А что в этом такого? — обиделся Элькойот. — Ну собственник! И да! Не хочу делить ни с кем! Особенно с человеком! Да еще сопливым мальчишкой! Тоже мне — герой-любовник нашелся!

Огробор умело воспользовался зацепкой, которую ему невольно предоставил молодой орк, и завел разговор на тему, в принципе, хорошо известную даже детям орков. Он надеялся с помощью обычного мужского трепа «о бабах» отвлечь Лучисолу от мрачных мыслей. Дать возможность девушке немного успокоиться.

— А ты никак прогулял курс семейно-брачных отношений? — притворно нахмурился старший орк. — Что за чушь ты несешь? Хорошо. Для недоучек повторю основные тезисы. Женщины расы орков отличаются повышенным темпераментом, но зачать могут только от подходящего мужчины, причем раса не имеет значения. Главное сильная кровь. Или, как принято говорить у людей, мощная магия, которой владеет мужчина. Женщина может иметь гарем из нескольких мужчин, но зачать сможет только от самого сильного. И да! Есть такой момент — соперничество самцов реально существует и это тоже закон природы. Однако, привлечение внимания женщины может достигаться двумя путями либо путем подстраивания сопернику всяческих пакостей для того, чтобы через его унижение выглядеть более привлекательным в глазах любимой, либо путем самосовершенствования в надежде, что она поймет и оценит. Первый путь проще и легче, но воспитывает в орке не самые лучшие качества. Как ты понимаешь, мы стараемся направить молодежь прямо с детского возраста именно на второй путь. К сожалению, не всегда это удается, и твои слова о парне-слуге, на мой взгляд, как раз и есть попытка пойти через болото первого пути.

— И что? — со вздохом понурился Элькойот. — У всех так?

— Не у всех, — снова ответил Огробор. — У эльфов, насколько мне известно, картина прямо противоположная. Эльфийки в отличие от наших девушек, мягко говоря, не обладают столь горячим темпераментом. Им, говорят, хватает близости один раз в месяц, а то и реже. Их мужчинам, наоборот, требуется разрядка минимум раз в неделю. При этом проблем с зачатием у них едва ли не больше, чем у нас. Отсюда норма, когда у одного мужчины несколько жен. Вот люди — нечто среднее между нами и эльфами. У них нормой являются и однолюбы и гаремы и даже полигамные отношения.

— Хм, — Элькойот не удержался от иронии. — Что-то не встречал я у людей ни гаремов, ни полигамии…

— Это ты не был на юго-востоке. Там сплошные гаремы. Там, между прочим, стыдно иметь только одну жену. Чем больше жен и наложниц, тем выше авторитет мужчины. А в Сорокаре, наоборот, только пары. Один мужчина — одна женщина. Только учти — мужчины имеют по нескольку любовниц, а женщины любовников. Так что, на словах все в пределах приличий, законов и традиций, а на деле, все как на юго-востоке — чем больше любовников и любовниц, тем выше авторитет и вес в обществе. В определенных кругах, конечно.

— Ну а вампиры и гномы?

— У гномов не бывает гаремов. Ни мужских, ни женских. Причем один супруг или супруга на всю жизнь. Сплошь однолюбы. Вампиры…хм… у вампиров довольно интересно. Их девушки и парни могут хоть каждый день (ночь) и сколько угодно раз в день (ночь). Но! Перед соитием они обмениваются… кровью. Вампирский поцелуй! Если кровь партнера понравится, а она может понравится только в одном случае — когда партнер годен к зачатию потомства, то один глоток возбуждает их крепче самых изысканных любовных прелюдий. Пробуждает такую страсть, что надо либо кого-нибудь убить, либо оттра… кх-м… полюбить. Хотя следует признать пары у них образуются на диво крепкие. В этом они похожи на гномов. Но! — старший орк со значением поднял указательный палец. — Но! Одно другому не мешает. Одному из партнеров может понравится кровь кого-нибудь другого и тогда — страсть на троих, а то и на четверых. Так что, Элькойот, смотри! Заведешь шашни с вампиршей — залюбит насмерть, а то и парочку своих партнеров приведет, которые могут не погнушаться тебя полюбить. Ха-ах-ха-ха! Ты уж подумай прежде чем начинать, стоит ли пробуждать тот буйный вулкан, в которого превращается женщины расы вампиров.

— Ага, — скривился молодой муж. — Говори-говори. А как же они выпивают насмерть, если надо убить? По-твоему, они так в жертву влюбляются, что потом не пьют ее, а затра… залюбливают ее насмерть?

— Вот ты парень вроде грамотный, — заулыбался во все клыки старший орк, — но очевидных вещей не понимаешь. Ты не видишь разницы, когда покусываешь девушку перед близостью и когда кусаешь жареного кабанчика? Тебе с ним тоже хочется заняться любовью прямо с первого укуса? То есть, можно сказать, ты не различаешь обед от прелюдии к близости? Хотя да-а-а-а. Знаю я некоторых, кому пожрать слаще ночи с девушкой.

Лучисола под обыденную болтовню мужчин и впрямь незаметно для себя успокоилась. Собравшись с духом, она решительным движением открыла крышку медальона и вгляделась в перламутровый круг под хрусталем, по которому свободно перемещалась капелька теплой крови. Ее крови. В данный момент она указывала то же самое направление, что и раньше. То есть искомый объект, точнее субъект, по-прежнему находился впереди и не отклонился от маршрута, коим следовал ранее. Капелька неизменно указывала направление, даже если держать медальон вертикально.

Мужчины, заметив манипуляции девушки, мгновенно замолчали, и, в свою очередь, тоже впились взглядами внутрь медальона.

— Ну вот, — с нескрываемым облегчением сказал Огробор. — Я ж говорил, что это сражение никак не коснулось нашего парня. Да и кому бы в голову пришло посылать против него чуть ли не взвод архимагов? Смешно даже!

— А вдруг он нанялся в слуги к другому архимагу, на которого напали конкуренты?

— Лу-у-учик! — хохотнул старший орк. — Ну где ты видела слуг у архимага? У них для этого есть ученики. Они лучше всяких слуг позаботятся о том, чтобы их великий (а как иначе?) Учитель ни в чем не нуждался и не тонул в бытовых мелочах. Предлагаю ехать дальше. Времени остается все меньше.

Да. Времени остается все меньше. Лучисоле вспомнилось, как прискакав в столицу Норстоуна и отправив отряд собирать информацию о беглом слуге, она вместе с мужем направилась в посольство орков, чтобы согласно правилам зарегистрировать свое прибытие, заручиться поддержкой в поисках и проконсультироваться с лекарем. Скрывать беременность уже не было смысла, благо медовый месяц с мужем проходил очень даже приятно, и теперь ни у кого не могло возникнуть даже тени сомнения, будто ребенок не Элькойота.

В посольстве все прошло довольно гладко. Их зарегистрировали, обещали всемрную помощь и посильную поддержку, но вот у лекаря вдруг некстати, хотя потом выяснилось, что очень даже кстати, в кабинете оказался шаман. То ли он зашел просто поболтать — оба, и лекарь и шаман, были в о-очень преклонных годах и любили посидеть — вспомнить молодость, — то ли дела какие у него образовались, но Лучисолу с мужем он увидел первыми, прищурился, всматриваясь, и отвернулся, будто ничего интересного не заметил.

Лекарь посольства осмотрев девушку, поздравил молодых с будущим ребенком, дал несколько общеукрепляющих настоек, рассказал о дозах и периодичности употребления, присовокупив дли-и-иный список рекомендаций, как вести себя, что делать, а что ни в коем случае не делать, будущей мамаше в период беременности. Напоследок, кивнув в сторону шамана, посоветовал и у него проконсультироваться. Вдруг еще не родившийся ребенок — будущий шаман.

Друг лекаря укоризненно ворча, дескать, его специально отвлекают от кружечки тэ, потому что его старый друг стал большим жмотом на старости лет, с кряхтением выкарабкался из кресла и, показав знаком следовать за ним, направился в подвал посольства, где располагался его кабинет для шаманским манипуляций.

В темной комнате без окон по-обычаю на потолке был тщательно прорисован светящимися точками вид на ночное небо в степи. Пол был целиком устлан войлоком, а по периметру, образуя шестигранник, стояли курильницы на треножниках. В центре помещения располагался очаг, сложенный из грубо обтесанных камней. Внутри очага домиком стояли полуобгоревшие поленья.

Шаман, войдя в комнату взмахнул руками, словно сокол идущий на взлет крыльями. От всех курильниц разом поднялись вверх ароматные дымки, в очаге вспыхнул огонь, а на потолке-небосводе половинкой сыра взошла «луна».

Все трое расселись вокруг очага на равном расстоянии друг от друга, образовав равнобедренный треугольник. Пламя потрескивало, стреляло искрами, языки огня извивались в танце, жадно облизывая свою пищу. Дым столбом закручивался вверх и там странным образом исчезал. Искры и угольки вылетающие из очага совершенно не вредили войлоку. Таинственно померцав некоторое время, они тихо угасали, не оставляя следов. Подстилка была словно заговорена от огня. Да скорее всего, и была заговорена.

Шаман стал тихонько постукивать пальцами по натянутой коже бубна, отбивая монотонный, завораживающий ритм. Он молчал и задумчиво смотрел в огонь, будто там пряталась от него истина, которую непременно надо поймать за хвост и вытащить на всеобщее обозрение. Истина ускользала, хитрила, виляла, маскировалась под ложь и вздорную фантазию, но опытный шаман хорошо знал свое дело. Надо просто набраться терпения, и не прекращать попытки. Тогда она расслабиться, устанет играть и сама придет в руки ищущего. Даже начнет настойчиво добиваться, чтобы ее приняли и в нее поверили. Но тогда уже ищущий будет критически рассматривать добычу и сомневаться она это или не она — истина.

Лучисола поддалась негромкому ритму, успокоилась и вошла в некое подобие транса. Огонь плясал на поленьях и приглашал девушку присоединится, стать огнем, стать танцем — жить ярко, с искоркой. Она тянулся к пламени, всей душой желая присоединиться, раствориться, принять огонь в себя и стать им. Навсегда.

— Элькойот, — нарушил долгое молчание шаман. — Я попрошу тебя оставить нас с Лучисолой наедине. Это касается… женских дел. Если она захочет, потом тебе сама все расскажет.

Лучисола вздрогнула и очнулась от наваждения. Мужчина, все еще слегка заторможенный, встал с пола и, пошатываясь, молча вышел. Послушный орк.

Шаман еще некоторое время молчал, смотрел в огонь и не трогал бубен. Через некоторое время он проговорил. Утверждающе. Не допуская ни малейших сомнений в своей правоте.

— Не Элькойот — отец ребенка.

Лучисола предпочла смолчать. Она, казалось, никак не отреагировала на слова старика, и продолжала все также отрешенно смотреть на непрекращающееся камлание огня.

— Девочка моя, снова заговорил старый шаман. — Ты можешь не боятся меня. Дальше меня знание мое не уйдет. Разве что, ты сама захочешь кому-нибудь поведать правду. Но ты еще не знаешь главного. А оно заключается в том, что пусть даже отцом ребенка будет лысый бабуин с южного дикого материка, никто не посмеет слова против тебя сказать. Почему? Потому что твой плод защищен таким плотным и мощным коконом, какого я еще никогда не видел. А я видел зарождение нашего Великого шамана. Присутствовал при этом событии. Видел результаты зачатия очень и очень сильных шаманов, чуть-чуть не дотягивающих до Великих. Так вот. Твой будущий сын или дочь — это совершенно неважно — способен стать Величайшим(!!) шаманом орков. Он, еще не рожденный, уже — величайшая драгоценность всего нашего народа. И ты — его мать! Понимаешь меня девочка?

— Понимаю, — тихо, все так же не отрывая взгляда от огня ответила девушка.

— Нет, девочка моя! Не понимаешь! Прекрати впадать в тоску, я еще не все сказал. Сложность в том, что тебя не спрячешь в степях, хотя, не скрою, очень и очень хотелось бы. Дело в том, что твой муж по силе неспособен подпитывать кокон ребенка. Более того. Никто! Подчеркиваю никто(!) из шаманов неспособен. Разве что, Великий и то ограничено. По-сути, необходимо три самых сильных шамана степи, чтобы плод развивался более или менее нормально.

— Ребенок погибнет?! — в ужасе чуть не вскочила Лучисола. Глаза ее мгновенно стали наливаться слезами.

— Опять ты не дослушала меня. Девочка моя! Прекрати паниковать! Еще раз тебе говорю. Есть выход. Три шамана — это суррогат, который сможет только частично заменить отца ребенка. Но! Ты ведь теперь понимаешь — как бы ни хотелось оградить тебя от всех опасностей и рисков лучший выход — найти того, кого ты и так ищешь. Понимаешь? К сожалению, времени у тебя на поиски не так уж и много. Максимум три недели, после чего кокон ребенка начнет распадаться. Тебе придется найти отца ребенка… заметь, я даже не спрашиваю кто он и какой расы… и держать его поблизости от себя, пока не сформируется постоянный канал магической связи ребенка с отцом. На это потребуется от пяти до семи месяцев. Лучше, конечно, если отец будет рядом до рождения и… дальше. Понимаешь меня?

— Я понимаю. Но как же?! Как же я найду его за такой срок?

— В этом я смогу тебе помочь, девочка моя. Мне понадобится капля твой крови, ведь в ней теперь есть и частичка твоего парня. Я сделаю тебе амулет, который будет показывать тебе направление на отца ребенка и примерное расстояние до него. Он же покажет — жив он или нет. Как только капля засохнет, знай — парень погиб.

— А если… если мы его найдем, а он… а он… откажется. Вдруг он меня, — девушка не сдержавшись всхлипнула, — не лю-убит?

— Могу сказать только одно — физический контакт с ним крайне важен для ребенка. Поэтому… откажется — убеди, расскажи, как это важно для ребенка. Его ребенка, между прочим. Укради его, в конце-то концов! Ты меня понимаешь?

— Понимаю. А… а как часто… должен быть контакт?

Шаман тихо рассмеялся.

— Я догадываюсь, девочка моя, что ты имеешь в виду. И да, тако-ой(!) контакт был бы идеален. Но достаточно просто подержаться за любой… кх-м… — снова едва подавил смешок старый шаман, — участок его обнаженного тела. Ну хотя бы за руку. Дальше кокон все сделает сам, когда почувствует родственную энергию.

— А что значит «родственная энергия»? — не сдержала любопытства практически полностью успокоившаяся и даже слегка повеселевшая на последних словах шамана девушка.

— Это не всеми шаманами и магами признано, но наши наблюдения говорят о том, что вибрации магической энергии, прошедшей через ауру мага, имеют глубокие индивидуальные различия. Для подавляющего большинства сплетений разных школ такие различия не имеют никакого значения. Фаербол или огнешар у магов имеет практически одинаковые свойства независимо от этих вибраций, но когда речь идет о магическом вмешательстве в организм живого существа, особенно разумного, а тем более, мага, различия сказываются и очень даже существенно. Отсюда, по нашим предположениям, далеко не все маги способны стать магами лекарями, даже овладев необходимыми лечебными сплетениями. Скорее всего, у прирожденных лекарей вибрации близки к нейтральным и не входят в противофазу с собственными вибрациями исцеляемого организма. У всех прочих результаты, как правило, выходят более чем скромные. Что-то меня потянуло лекции читать. Тебе это пока неинтересно и вряд ли в ближайшее время пригодится. Тебе пора собираться, а я займусь амулетом. Через два часа будет готов.

Отряд Лучисолы усилили двумя шаманами и пятеркой воинов. Старшим остался Огробор. Через три часа отряд покинул посольство и выехал в сторону сорокарской границы. Амулет исправно показывал направление, в котором следовало двигаться, а карта помогала выбрать кратчайший путь.

— Вэрини Димликора вэ Селор, вэрини Кироллини вэ Каприони, вэрини Маликоса В'Алори! — торжественно объявил секретарь и с поклоном открыв двери пригласил названных девушек войти.

В приемной его величества придворные, ожидающие аудиенции, некоторые аж даже с самого раннего утра и просидевшие уже больше двух часов, недовольно загудели. Нет. Девушки, конечно же, старинных родов, знатных и, чего уж там, богатых фамилий королевства, но ведь есть люди и постарше возрастом и заслуг имеющие поболее этих, будем говорить прямо, соплюшек, но король почему-то принял их сразу, как пришли. Вон молодая герцогиня вэ Селор даже прическу поправить толком не успела.

Недовольное гудение оборвалось за двойными дверями в кабинете его величества. Король принимал в официальном кабинете, чтобы не терять времени на переходы.

Вместе с королем в кабинете присутствовал и самый страшный, в смысле могущественный (после короля, разумеется), человек в государстве — вэр Толлибар вэ Грески, начальник Гостап. Или Главный Тапок, для которого, по слухам, враги государя — хуже тараканов. Неуклюжих и недостаточно проворных он якобы хлопает быстро, безжалостно и с превеликим удовольствием, а на о-очень шустрых с не меньшим удовольствием — охотится.

Говорят, жу-у-у-уткая личность. С другой стороны, слухи! Что с них возьмешь? Фантазия людская, особенно, когда дело касается очернения себе подобных, обширна и бескрайня… а еще и бессовестна совершенно.

— Девушки, — обратился к приглашенным хозяин кабинета, его величество король Галсоро Гроск-прима, то есть первый или просто I. — Я пригласил вас сюда по очень важному поводу. Мы внимательно следили за вами в течение всего времени вашего обучения в Академии Магии. Вы показали себя ответственными, серьезными и умными адептами. Благородными девушками и подругами. Мы считаем, что вам можно доверить важные сведения. Более того, мы надеемся на вашу помощь в одном деликатном деле.

Король помолчал, потом обеими ладонями провел по лицу снимая накопившуюся усталость, что, впрочем, не очень-то помогло, и снова заговорил уже более простыми словами.

— Дело такое, девушки. Все вы знаете своего однокурсника Бера. Помните еще такого? Ого! Как энергично закивали. Помните, значит. После одного инцидента ему пришлось уйти. Мы понимаем, что в тот момент он решил, будто иного выхода у него нет. Он ошибался. Это не так. Мы обязательно разобрались бы. Тем более, его невиновность вскоре была подтверждена. М-м-м… девушка, которой показалось, будто он подошел к ней для того, чтобы ее убить, признала свою ошибку. Ее, кстати, тоже можно понять. Внезапное нападение, она в центре смертельной схватки, льется кровь, взрывы, огонь, холод. Умирают люди и не люди. Страшно? Конечно. На ее месте и крепкий воин испытает сильное нервное напряжение. Чего уж говорить о слабой молоденькой девушке. Много ли надо той, кто никогда не видел смерть так близко? Шок! Нервное потрясение! Вот и чудятся всякие ужасы все самое страшное. Она все поняла неправильно. На самом деле, как выяснилось, парень был знаком с ее охранницей и подошел проститься с ней. Он думал, будто она погибла. И все же та девушка оказалась права в одном — две группы нападающих точно были ориентированы на захват Бера. Заказчик одной группы нам известен и уже получил заслуженное наказание. Заказчик второй сейчас выявляется и наша стража обещает в ближайшее время прояснить этот вопрос. Но, конечно же, обвинять жертву в том, что на нее напали, никто не собирается. Таким образом, первое, что вам необходимо сделать — это убедить Бера, точнее, виконта Никобара вэ Хантаги…

— Простите, ваше величество, — не выдержала Кира и, несмотря на недовольство короля, все же спросила, — а почему он Никобар, а не Беролесс? Мне казалось…

— Вам, вэрини, просто казалось! — с акцентом на последнем слове с недовольством ответил король. — Титул и земли переданы виконту герцогом вэ Селор на вполне законных основаниях при нашем одобрении.

— Простите, ваше величество, — скромно потупила глазки Кира.

После слов короля молодой герцогине вэ Каприони стало так легко на душе, что она только теперь, именно в этот момент, поняла, насколько глубоко сидела в ее сердце колючей занозой черная тень сомнения — а не является ли ее Бер тем самым мерзавцем Беролессом, ради мести которому она когда-то пошла на факультет презираемых алхимиков вместо престижного стихийного или лекарского.

— Так вот, — продолжил свою речь король, — ваша первая задача рассказать виконту о том, что с него сняты все обвинения… точнее, против него не выдвигались обвинения вообще и он может свободно вернуться в Галсоро. Вторая задача… — король вздохнул и пристально всмотрелся в девушек. В каждую по-очереди. — Вторая задача посложнее будет. Короне крайне нужны артефакты, которыми владеет Бер. Я… не умею просить, — король развел руками, словно извиняясь. — Но сейчас очень прошу вас, милые девушки, помочь короне и убедить виконта продать казне его артефакты. Со своей стороны мы гарантируем высокую цену. Вплоть до графского титула и земли в наследуемое владение. Теперь вы понимаете, насколько это важно? Я вас прошу. Постарайтесь!

— Мы-ы… постараемся, — за всех стала отвечать Кира, — но, ваше величество? Мы же не знаем где он?

— По нашим данным он едет на Бал Невест в королевстве Сорокар. Думаю, вы слышали об этом празднестве молодежи?

— Да, ваше величество, слышали, — ответила Дили. — И сами собирались в следующем году, когда на втором курсе нам разрешат поездку.

— Моего разрешения будет вполне достаточно. Вопрос уже согласован с ректором академии и ваши экзамены перенесены на любое удобное для вас время.

— Но мы же не успеем, — растеряно произнесла Лика.

Все три девушки расстроено переглянулись. Однако король успокоил.

— Успеете. Мы отправим вас порталом. Придворный маг извещен и к вечеру будет готов переправить вас прямо к месту проведения. Также извещен посол Сорокара. Он уже отправил в столицу сообщение о необходимости зарезервировать для вас апартаменты.

От короля и его верного главтапка не укрылось с какой радостью девушки восприняли новость о своем участии в этом празднике. Только Кира нахмурилась и с некоторым удивлением спросила:

— А-а-а… как же… э-э-э… война? Разве нас пустят в Сорокар?

— Кира, — вместо короля мягко ответил ей главтапок. — Мы не воюем с Сорокаром. Да. У нас с тамошним королем натянутые отношения и периодически мы проверяем друг друга на прочность в приграничных конфликтах, но границы не перекрыты и свободный въезд-выезд по-прежнему действует. Особенно для благородных. У нас сейчас в столице много сорокарцев, в том числе, и при дворе. Наших сограждан в свою очередь тоже немало у них. Так что, нет никаких препятствий для вашей поездки. Более того, король Сорокара никогда не допустит, чтобы его гостей, в особенности девушек, кто-то посмел обидеть на этом торжестве. Вам ничего не грозит. Ну разве что… — король вместе с главтапком переглянулись и совсем не солидно рассмеялись. — Разве что, замуж выдадут за принцев, но это уже дело абсолютно добровольное и совсем не принудительное.

— А вот парня нашего могут и окрутить, чтобы оставить у себя, или просто выкупить у него амулеты, да так, что он сам их отдаст с радостью практически за бесценок. Понимаете теперь, насколько непростая задача вам выпадает? — добавил свое веское слово король.

— Окрути-и-и-ить, — угрожающе хором протянули Дили с Кирой, уловив главное… для себя, разумеется.

Девушки недобро сверкнули глазами, причем настолько синхронно, будто тренировались целый год.

— Пусть только посмеет… окр-р-рутиться, — кивнула Дили, и посмотрела в глаза Киры, стараясь разглядеть в ней что-то такое, о чем давно подозревала, но поверить не могла.

Кому Дили при этом угрожала, так и осталось для всех тайной.

Глава тайной службы между тем внимательно посмотрел на Киру и словно персонально ей с нажимом сказал:

— Мы очень надеемся на вас! О-очень! Понимаете? Мои коллеги… там… пока еще не знают кто он, но уже предполагают наличие артефактов, которые их интересуют не меньше нашего. Вчера произошел инцидент по дороге в столицу и парень вынужденно раскрылся. Вряд ли сорокарцы оставят этот факт без внимания.

Кира поняла. Хорошо поняла своего будущего начальника. Она, конечно, была в самом начале пути постижения магии разума, но уже многое усвоила и могла с успехом применять. Само обучение на кафедре ориентировано было в первую очередь на помощь больным людям, но на последнем курсе адептам преподавали методы мысленного внушения, невербальной манипуляции поведением и магии прямого вмешательства в мозг разумного существа. Подобные навыки вполне успешно могли служить для самообороны. Киру начали учить по требованию гостапа именно этим материалам. То есть как бы с конца. Разумеется, без согласия самой Киры никто бы ее не заставил, но Главтапок сумел-таки заинтересовать девушку предполагаемой работой. Незаметной, не афишируемой, можно сказать, теневой, но очень нужной для процветания и благополучия государства. Тут смешались, и патриотизм, и интерес к будущей работе, и возможность самореализации, что для молодой девушки, мечтающей не только о нарядах и балах, было очень существенно. К тому же при поддержке такой мощной организации она сама могла решать свою судьбу и выйти замуж за того, за кого хочет сама, а не того, кого подсунет ей родня. Кандидат, кстати сказать, у нее уже есть. При этом нет сомений в том, что родня его не признает никогда и ни за что. Зато одного кандидата родни девушка отвергала категорически.

Одна только мысль стать супругой мерзавца наподобие Беролесса вызывала у Киры содрогание. Пусть ей и говорили, что брак будет чисто формальным, а муж даже пальцем ее не коснется, однако для тех, кто не знает всей подоплеки этого странного брака, а таких будет большинство из числа ее знакомых и подруг, девушка станет ничем не лучше своего супруга. Дескать, раз муж и жена — половинки или части целого, то вполне естественно судить о целом по одной его части. Например… по мужу. Соответственно и отношение к нему перенесут на его жену. Жить с подобным клеймом, даже став в скором времени вдовой, как опять же ей клятвенно обещали родичи, все равно очень неприятно. Мягко говоря. До ужаса противно, если говорить прямо.

— Есть еще один момент, — тихо сказала Лика. Все повернули головы в ее сторону и настороженно замолчали. — У нас нет нарядов для бала!

Девушки тут же нахмурились и серьезно задумались. На бал очень хочется, но без специально пошитых нарядов являться туда — совершенно невозможно.

— В апартаментах выделенных вам для подготовки ждут портные, — сказал король. — К вечеру они пошьют все необходимое с учетом ваших пожеланий. Все, что потребуется из дома, вам доставят незамедлительно. Ваши родители в курсе и не будут препятствовать. Есть еще вопросы? Если вопросов нет, тогда идите, готовьтесь. Вас проводят. Помните! Галсоро надеется на вас! Понимаю. Пафосно. Но так ведь оно и есть.

Девушки встали, изящно поклонились и направились к дверям, стараясь идти медленно и степенно, в то время как хотелось бежать и даже вприпрыжку. Ведь они едут на Бал! И не просто на Бал. А на Бал! Невест! О женихах они не думали, но столько слышали про само празднество, что любопытство и предвкушение взбадривало получше игристого вина.

В кабинете с большими напольными часами примерно в это же время шел свой разговор.

— Итак, если я правильно вас понял, по горячим следам не удалось установить, кто именно был заказчиком нападения на младшего принца?

— Совершенно верно, ваша светлость. Увы. Данных очень мало. Воины охраны принца свидетельствуют о хорошей выучке нападающих, поэтому к сожалению, никого из них захватить для допроса не удалось. Но некоторые наши бойцы отмечают некоторую растерянность разбойников и кто-то даже слышал, будто они ошиблись и напали не на того. Однако, ручаться за точность услышанного воин не берется. Возможно это была акция ЦСУ, но пока от наших агентов там ничего не поступало. Зато есть интересные данные о попутчике принца. Ему, кстати, принц представился виконтом.

— Ну принц обожает играть в простачка, — усмехнулся хозяин кабинета. — И что там за попутчик?

— Некий провинциальный барон. Такой действительно существует и возраст на вид соответствует. Даже легкий галсорский акцент. Барон якобы некоторое время жил в этой стране. Не исключено, кстати, что именно там он и приобрел алорийские артефакты. Эти артефакты предположительно были им применены в бою с разбойниками. Причем самих разбойников он не атаковал, а сцепился с четырьмя магами поддержки. К сожалению, за ходом боя проследить никому не удалось. Все были заняты отражением атаки. Охранники барона, в том числе. К тому же противостояние происходило за склонами холма. Так как в результате парень остался жив и сравнительно невредим, можно считать, что поле боя осталось за ним. Повторюсь, самого боя никто не видел, зато сержант, который ходил приглашать барона на встречу с принцем хорошо разглядел что сталось с местностью. По его словам такого ужаса он никогда не видел, хотя в свое время принимал участие в пограничных конфликтах, где, кстати сказать, вскоре был замечен, отмечен и переведен в подразделение непосредственной охраны младшего принца. Так вот, в свое время сержант был там, где семь галсорских магистров нанесли концентрированный огненный удар и сожгли батальон нашей регулярной армии. И вот там, по его словам, последствия выглядели более…э-э-э… безобидными.

— Новая «Злая дудка» норстоунского монарха? — словно про себя сказал хозяин кабинета.

— Простите, что вы сказали?

— Есть такой артефакт у норстоунского монарха — называется «Злая дудка». В пределах слышимости поражает безумием всех кто находится в сравнительно узком секторе ее воздействия. Беруши и даже врожденная глухота не спасает. Значит, по мнению сержанта, парень владеет довольно мощными боевыми артефактами?

— Да, ваша светлость. Прикажете отоб…реквизировать в пользу короны?

Хозяин кабинета, немного наклонив голову влево, с нескрываемой иронией посмотрел на подчиненного. Дав сотруднику возможность поглубже уйти в сомнения и самокопание, что он не так ляпнул своему грозному начальнику, его светлость почти ласково предложил:

— Вижу у тебя есть один очень существенный пробел в образовании. Дружок, я тебя очень прошу, сходи в нашему придворному магу и поинтересуйся, каким способом лучше всего отобрать у владельца связанный с ним артефакт? А потом, выбрав для меня самый лучший вечером расскажи о нем мне. Хорошо? Вот и ладно, — ласковые интонации резко сменились на о-очень прохладные, можно сказать, ледяные. — Отобрать у владельца активированный артефакт невозможно. В лучшем случае он превратиться в бесполезный и абсолютно немагический кусок материала, из которого сделан, в худшем — разнесет все в округе. Завладеть можно либо при добровольной передаче, либо через некоторое время после естественной… подчеркиваю, естественной(!) смерти хозяина. Что еще можешь доложить в доказательство существования у парня артефактов? Ведь маги вполне могли поубивать друг друга просто неосторожно применив боевые сплетения друг против друга. Мало ли произошла трагическая случайность — один неточно навел, другой активной защитой ответил. Подобные потери от так называемого дружесвенного огня — не редкость. Может парнишка и ни при чем?

— Э-э-э… простите, ваша светлость. Есть косвенное свидетельство нашего агента в рядах Братства. Двенадцатикаменный мастер ушел с тремя подмастерьями на какое-то дело и вернулся один. Без подмастерьев и абсолютно пустой. То есть все(!) его накопители оказались разряженными, а сам он эвакуировался экстренным порталом. Такое бывало крайне редко, чтобы мастер его уровня… Неизвестно был ли он там, но за(!) эту версию говорит, во-первых, то, что он уходил с тремя подмастерьями, а наши воины отчетливо видели четырех магов на склоне холма. Во-вторых, одежда. Все были одеты в длинные плащи с капюшонами. Якобы экспериментальная защитная одежда Братства. И воины видели магов в плащах с капюшонами, хотя погода стояла солнечная и довольно жаркая.

— Притянуто за уши, — в сомнении покачал головой начальник. — Мастер с помощниками мог быть совсем в другом месте и проводить, например, какой-нибудь опасный эксперимент. Или сцепиться с кем-то другим. Или… Ладно, — нехотя согласился хозяин кабинета. — Примем пока за рабочую гипотезу. Исходя из этого, необходимо обеспечить наблюдение за этим барончиком. Установить — имеет ли он на самом деле какие-либо артефакты. Если имеет приложить максимум усилий к тому, чтобы они оказались именно в нашем арсенале. В каком направлении прилагать — узнаете у дворцового мага. Жду вас вечером с готовыми предложениями.

— Всенепременно, ваша светлость.