Она не стала сильно краситься. Только подвела глаза и покрыла губы прозрачным блеском. Ни теней, ни румян, ни карандаша для бровей. Хотела обойтись и без тонального крема, но не смогла. Кожа без него выглядит отвратительно. А сегодня еще мешки под глазами. Их необходимо было замазать.

Волосы Симона тоже не укладывала. Надела кокетливую соломенную шляпку. Когда-то ее носила мама. После смерти родителей брат с сестрой выбросили почти все их вещи, но кое-что Симона оставила на память. Например, эту шляпку. В детстве она форсила в ней перед подружками. И мечтала поскорее вырасти, чтоб носить не только дома, но и на улице. Только когда ее голова стала размером с мамину, девушка и думать забыла об этой шляпке. Но разбирая вещи родителей, вспомнила. И оставила ее, хотя ни разу не надевала…

Сегодня впервые.

Симона посмотрелась в зеркало. Шляпа ей маловата, но ее можно набекрень носить, и тогда это не заметно. Зато шляпа отлично сочетается с ее длинным сарафаном в деревенском стиле.

Ну, все, можно идти. Симона посмотрела на большую дорожную сумку на колесиках, которую собрала.

– Отправляемся в последний путь, детка, – сказала она сумке. У нее была безобидная привычка разговаривать с неодушевленными предметами.

Симона открыла дверь, вышла. В подъезде никого. Это плохо. Ей нужно было, чтоб появился свидетель ее отъезда. Значит, придется идти во двор – там кто-то из соседей точно будет: собачники или любители утренней зарядки на свежем воздухе, в их доме были и те и другие.

Когда Симона вызывала лифт, зазвонил телефон. Не ее, брата. Он тоже был при ней. Симона глянула на экран – незнакомый номер. Она убрала звук и нажала на кнопку лифта. Двери перед ней распахнулись, Симона зашла в кабину.

Зеркал в лифте не было, а то сделала бы прощальный лифто-лук. В полный рост!

Кабина опустилась до первого этажа, Симона вышла. И увидела, что дверь в квартиру Марии Андреевны Полуниной приоткрыта. Эта женщина когда-то была очень дружна с отцом Симоны. Именно отцом – не с мамой. Соседи судачили, что между Полуниной и Берковичем роман, потому что дружбы между мужчиной и женщиной быть не может. Но мама никогда не сомневалась в муже. Поэтому с радостью принимала соседку. И не устраивала сцен, если возвращалась домой, а на диване Мария с Борисом сидели едва ли не в обнимку. Когда Полунина вышла замуж и уехала на Север, они всей семьей ей письма писали, а также читали ее послания. Вернулась женщина в родной город два года назад. Иногда к Берковичам захаживала. Вспоминала былое. Пила фирменный отцовский чай.

– Мария Андреевна? – Симона подошла к приоткрытой двери, заглянула в прихожую.

– Я тут, тут… – Женщина вышла из туалета с пакетом. – Уходить собралась, да забыла про мусор. – Она была в обуви, поэтому сразу вышла за дверь.

– Я попрощаться хотела, Мария Андреевна.

– Опять уезжаете?

– Да. Только теперь надолго.

– Неужели нашли себе кавалера серьезного?

– Увы, Мария Андреевна. С положительными мужчинами сейчас сами знаете как… – Они уже разговаривали об этом. И соседка недоумевала, почему Соломона никто еще к рукам не прибрал, ведь он такой ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ. Таких сейчас не сыскать. – Я еду лечиться. В Крым. Собираюсь там до середины сентября пробыть.

– Бросите Соломончика одного?

– Ничего, он мальчик взрослый, переживет, – улыбнулась Симона.

– Тоже верно. А выбор я ваш одобряю. Сейчас все по заграницам, а у нас места не хуже. В Крыму климат… А природа! Вы самолетом или поездом?

– Поездом, – быстро нашлась Симона. – С детства люблю путешествия по железной дороге.

– А что же вас брат не провожает?

– Он на вокзал приедет, сейчас на работе.

– Так суббота.

– Я так же сказала, Мария Андреевна, но Соломон трудоголик, что поделать…

За разговором они вышли из подъезда. Соседке нужно было к мусорным бакам, а Симоне к остановке. Они распрощались и пошли каждая в своем направлении.

Сумка у Симоны была объемной, но нетяжелой. Благодаря колесикам еще и легкотранспортабельной. Поэтому на вокзал она поехала троллейбусом. Не то чтобы денег на такси было жаль, просто…

Просто хотелось проехать по маршруту своего детства. Когда они с братом были маленькими, и, соответственно, были живы родители, они всей семьей ездили на вокзал троллейбусом. Каждый год Берковичи отдыхали в Крыму. В Судаке. Почти месяц. И это было событие! Праздник. Поэтому дорога на вокзал проходила у детей в предвкушении праздника. Возбужденные, радостные, они забегали в троллейбус, прилипали к окнам и смотрели на проплывающие мимо высотки, массивные казенные здания, перекрестки, утыканные светофорами…

Они прощались с городом, пусть и всего лишь на три недели. Но там, в Судаке, их ждала совсем иная жизнь. Море, галечные пляжи, улочки, застроенные одно-двухэтажными домами. Дикие сады с алычой и абрикосами. Горы, долины, в которых растет виноград – кислый-прекислый летом, он созревает только в октябре. А на вершине стоит крепость…

В родном городе тоже есть крепость. Кремль! Памятник истории, охраняемый ЮНЕСКО. И он такой же древний, как крепость в Судаке. Но это не то. В стенах Кремля сидят в помпезном здании важные люди, у Вечного огня стоит почетный караул, там проходят парады и митинги, там выставлены танки и самолеты, там висят портреты коммунистических вождей. Их Кремль – настоящее. А судакская крепость – далекое прошлое. А какому ребенку не хочется попасть в прошлое?

Дорога от дома до вокзала занимала тогда десять минут. Сейчас больше – из-за пробок. Из-за них же была не такой приятной, как раньше.

Троллейбус остановился возле здания железнодорожного вокзала. Симона вышла. Давненько она не была тут. Многое изменилось, вот только туалет каким был вонючим и страшным, таким и остался. Только платным стал. Заплатив двадцатку, Симона прошла через турникет. В женский, как всегда, стояла очередь. А в мужском никого не было. Симона прошмыгнула туда. Закрывшись в кабинке, она сняла шляпку, платье, белье. Все вещи бросила в сумку, а из нее достала спортивный костюм, носки и кроссовки. Сначала оделась, потом переобулась. После этого достала тоник для лица и ватный диск. Сняла макияж. Все, можно выходить!

В туалете так никого и не было. Симона спокойно умылась, причесалась. И покинула вонючее помещение.

Снова зазвонил телефон Соломона. Вернее, завибрировал, поскольку звук был отключен. Смотреть на экран Симона не стала, чтобы не отвлекаться. Сейчас у нее задача – утопить в озере сумку с вещами и сжечь паспорт. И когда Симона исчезнет, Соломон займется своими делами.