Владимир Поселягин
Гранд-мастер
© Поселягин В. Г., 2016
© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2016
© «Центрполиграф», 2016
* * *
Думаю, лётчик, сидевший в биплане, старом самолётике из обтянутых парусиной реек, очень сильно… испугался, что ли? Когда в очередной раз посмотрев назад, чтобы определить, насколько он оторвался от преследователей, то вдруг обнаружил три незнакомые угловатые машины с открытыми кузовами, в которых стояло по одному, а то и по двое парнишек в незнакомой пятнистой одежде. Причём все они смотрели на него, странно ухмыляясь и разматывая верёвки, один уже крутил лассо над головой. Даже водители изредка отрывались от дороги, с такими же ухмылками поглядывая на него.
В общем, мой приказ Мик с учениками выполнил в охотку и с огоньком. Пока неизвестных скрывал холм, я развернул баул, думаю, он был ими не замечен, так как и дичь, и охотники были увлечены своим делом: один убегал на явно повреждённом самолёте – мотор работал с перебоями и едва тянул, остальные догоняли. Из баула ученики выгнали четыре «дефендера»-пикапа с треногами под крупнокалиберные пулемёты, там стояло три ДШК и один «корд», и, погрузившись в машины, умчались за холм – три к самолёту, один к всадникам. За последним неторопливо покатил управляемый двенадцатилетним мальчишкой «Урал» для перевозки языков.
Так вот, парни решили вспомнить кадры из «Неуловимых». Там-то это был художественный вымысел, а здесь – реальность. Со всадниками в будёновках было просто: как только машина с учениками оказалась на гребне пологого холма, тех обработали «Параличом», благо расстояния хватало, после чего стали грузить тела в кузов грузовика, кстати, не «Покемона», а из трофеев с Руины, а некоторые гонялись за лошадьми с пустыми сёдлами. На них «Паралич» не действовал. Лошадки пригодятся, вон малышей катать.
Сам Мик решил поучаствовать в охоте на парусиновую дичь, которая всё ещё каким-то чудом держалась в воздухе, хотя скорость была минимальной. За самолётом начал тянуться тёмный дым сгорающего масла, мотор явно работал на пределе. К большому расстройству Мика и остальных загонщиков, у них ничего не получилось. Не то чтобы они не пробовали, просто не успели. Самолёт и загонщики к тому моменту уже показались из-за холма, и мы видели всё, что происходило. Вероятно, пилот не сразу рассмотрел новые лица, а когда рассмотрел, то непроизвольно задёргался. Результат понятен. Самолёт, и так летевший на небольшой скорости и на минимальной высоте, до поверхности земли и десяти метров не было, завалился на крыло и, ломая рейки, рухнул на землю, подняв столб пыли, который стал быстро сменяться на тёмный дым горевшей техники. К счастью для лётчика, мои ученики быстро активизировали амулеты пожаротушения. Вытащили из-под обломков пилота и даже заживили «Средним исцелением» ему сломанную ногу и вправили выбитое из сустава плечо. Ко всеобщему изумлению, в кабине даже ремней не было, и пилота просто выбросило из кабины, поваляв по траве и накрыв разбитым крылом. Легко отделался, проще говоря.
Пока Мик охотился, мы тоже не сидели без дела. Эрих, покусывая от досады губы, – он тоже погонять по степи был не прочь, – занимался обороной лагеря. Из баула выгонялась бронетехника и распределялась по подразделениям. Даже пришлые спецназовцы, навязанные нам президентом мира, из которого мы всего несколько минут назад попали в этот, получили три единицы. Во временное пользование, естественно, у меня не служба тыла армии. Дал им БМП-1 из трофеев с Руины, два БМД и «шишигу», всё после капитального ремонта, проведённого моими учениками-технарями во главе с главным авиационным инженером Дёмином. Тот, конечно, в основном по лётной технике специализировался, но контролировать ремонт бронетехники мог, когда Эрих был занят.
Бронетехнику получили и взвод Круглова, и мои парни. В основном бэтээры. «Восьмидесяток» у нас хватало, так что восемь единиц разошлись по подразделениям и заняли круговую оборону у нашего лагеря. Баул я сворачивать не стал, пока не известны мои планы на будущее – свалим ли мы из этого мира или посмотрим, что здесь вообще происходит. Интересно было не только ученикам, но и мне. Поэтому у входа в баул тарахтел на холостом ходу, давая тёмный выхлоп непрогоревшей солярки, МАЗ-топливозаправщик, прогревающий двигатель.
Малышня особо на суету вокруг, что организовали старшие ученики и часть средневозрастной группы, внимания не обращали, выделенные для них воспитатели, пока было время, занимались с ними уроками. Ребятня, как заведённые, повторяли детские заклинания. Дело это действительно интересное, так что малыши увлеклись, создавая или защиту, не у всех она получалась, или охранную сеть, используемую как сторож во время стоянок. Последнее заклинание самое простое, комбинированное и осваивалось достаточно быстро, так что им даже крохи владели. Те, кто мог контролировать свою силу, естественно из самых маленьких, имеющих детскую сетку и учившихся контролировать дар, смотрели мультики на экранах трёх больших плазменных телевизоров, достанных из кузова «шишиги» вместе с дизель-генераторами, которые тарахтели поодаль. Эта машина с оборудованием была приготовлена как раз для подобных случаев, чтобы занять малышню, и она нам не мешала. Действенный способ, между прочим. На четвёртом телевизоре пяток детишек постарше играли в футбол с помощью игровой приставки. Быстро развиваются дети. Более старшие помогали в обустройстве лагеря. Одна и Белла там очень неплохо руководили – если вспомнить, какой у них опыт, в этом не было ничего удивительного.
Я находился в штабе, отслеживая вместе с Вольтом всё, что происходит вокруг, так что на доклад все спешили к нему. Одна доложилась, что ученики малой возрастной группы заняты делом, сейчас там Белла всё контролирует, Эрих – что оборона подготовлена, внешний охранный периметр образован из групп наблюдателей и бронетехники с экипажами, но без десанта, некого было на броню сажать. Ведётся предварительная подготовка к выезду. Поедем или нет, не знаю, но подготовка на всякий случай велась.
Круглов был постоянно со мной, внимательно слушая доклады, происходившие лично или по рации. Его бойцы осваивали бронетехнику, отогнав её чуть в сторону и рассредоточившись севернее лагеря. Майор явно собирался использовать своё подразделение как ударный кулак в случае необходимости, а так ни он, ни его подчинённые ни во что не вмешивались.
После Эриха хотел было доложиться Вольт – его радист и шифровальщик смогли взломать код неизвестной морзянки, но вышли на связь мои охотники. Всадников взяли без проблем. Даже лошадей всех отловили, и сейчас эта кавалькада возвращалась с трофеями, да мы это и сами видели: тут было до них всего три километра, и воздух чист, а чуть позже доложился и Мик. Пилот тоже у них и вполне в порядке. Но вот другая группа меня насторожила, вернее, их командир, сержант из взвода десанта. Тот странным голосом сообщил, что красноармейцы на вид вполне обычные: шаровары, гимнастёрки без погон, будёновки и «мосинские» винтовки, но есть некоторая противоестественность, которую они до этого не видели.
О чём говорил сержант, я понял, когда вернулись обе группы, причём почти одновременно. Не сразу, время после доклада хватало, поэтому я выслушал Вольта. Тот доложил интересную новость. Мы снова в Крыму. Морзянкой работал миноносец, который заблокировали в порту Севастополя. Особо ценных сведений не содержалось, просто капитан пытался связаться с командованием Черноморского флота и вызвать помощь. Большая часть его матросов переметнулась к большевикам и пыталась вести переговоры, но оставшейся команды и офицеров хватало для управления кораблём. В общем, ему нужна была помощь, чтобы выйти из порта. Большевики пока держали корабль на прицеле береговых пушек, но, похоже, терпение их кончалось. Они хотели получить эсминец целым, но, в принципе, могли его и утопить. Призывы о помощи не пропали втуне, на связь вышел крейсер, шедший полным ходом к Севастополю и обещавший быть через семь часов. Оборудование у нас было мощным, а когда мы подняли в небо метеозонд с антенной, так вообще контролировали всё вокруг на тысячу километров, сканируя эфир. Радиостанций тут было не так уж много, но пяток работало. В большинстве своём это были судовые радиостанции.
Когда Вольт закончил доклад, я после раздумий велел готовить технику, интересно было посмотреть на Севастополь, тем более до него меньше двухсот километров. Но в это время вернулись наши охотники. Мик прибыл чуть раньше, и из кузова второго вездехода сбросили на землю пилота. Он был в офицерской форме, поручика, если я не ошибаюсь, а не в лётном комбинезоне, не знаю, дошли ли здесь до этого или нет, хотя шлем был, его Мик держал в руках.
Олех, который командовал взятием красноармейцев, решил провести шоу. Надо сказать, получилось у него всё эффектно, ахнули не только ученики, но и я. Он со своими бойцами вывел из кузова «Урала» пленных со связанными за спиной руками, видимо, с них уже сняли «Паралич». С виду пленные были обычными – слегка грязноватыми, засаленная форма, неухоженное оружие, всё, как и описывалось в хрониках о Гражданской войне, они с угрюмой безысходностью поглядывали на нас. Выстроив их в шеренгу, сержант подошёл к пилоту и, не обращая на недовольство того, покрутил ему голову, давая нам возможность разглядеть его виски и затылок. Поручик был белобрыс, голубоглаз, прямо аристократ с длинной родословной. Красноармейцы же заметно отличались от него: невысокие, коренастые, смуглые, волосы скрывали явно специально надвинутые на глаза будёновки. Но когда Олех эффектным жестом сорвал с одного головной убор, я громко ахнул:
– Бески?!
Мгновенно сорвавшись с места, я в экстазе стал носиться вокруг всех семерых пленных, срывая с них будёновки. Ухватив одного за плечо, я заставил его наклониться, чтобы разглядеть небольшие рожки чуть выше затылка. Совсем маленькие, их можно скрыть волосами, но всё же видные.
Олех добился результата, которого хотел: ошарашены были все. Лишь я, радостно выкрикивая бессвязные слова, достал из своей сумки хирургический комплект и, найдя отличный скальпель, скомандовал:
– Готовьте стол, сейчас вскрывать будем! Я хочу посмотреть, что у них внутри… О, и этого готовьте, тоже вскроем, – ткнул я пальцем в поручика.
Гоша, староста факультета лекарей, прибежал на мои вопли и тоже совершил ликующий танец вокруг красноармейцев, но тут же сорвался исполнять приказ, выкликивая учеников своего факультета. Вокруг пленных, отчего те нервничали всё больше и больше, начала собираться толпа учеников с вкраплениями спецназовцев. Первым задал вопрос майор Круглов:
– Кто это?
Если до этого майор явно был на стороне красных, а не белых, то сейчас пребывал в сомнениях. Поручик выглядел обычным человеком, без лишних деталей, а когда Мик велел раздеть его до нога, только убедился в этом. Да и красноармейцы кроме рожек лишних деталей не имели.
– Похоже – бески, но я не уверен. Вскрытие покажет, – оптимистично сказал я, придирчиво разглядывая скальпель и размышляя, не поменять ли его на другой, всё-таки у бесков должна быть защита от повреждений кожи. Она на месте разреза уплотнялась.
– Кто такие бески? – терпеливо спросил он.
Ученики, кстати, тоже с интересом прислушивались: до этой информации мы ещё не дошли, это четвёртый курс факультета демонологии, его самого у нас не было, но урезанную теорию я им давал. Ответить я не успел, это сделал поручик, который, прикрывая руками причинное место, хмуро стоял метрах в трёх от шеренги бесков:
– Порождение исчадий ада, вот они кто.
– Это так? – посмотрел на меня Круглов.
– Можно это и так назвать, хотя я сказал бы, что они потомки тёмного бога. Вы их ещё демонами называете. Ошибочно, конечно, но это по незнанию. Тут одна проблема: зачать простая женщина от тёмного бога может, но это очень длительный процесс, растягивающийся на годы.
Задумавшись, я повернулся к поручику и задал несколько вопросов:
– Когда появились первые бески?
– В шестьсот седьмом году после Рождества Христова в Византии, – быстро ответил тот, видимо, дворян неплохо учили истории.
– А сейчас какой год?
– Тысяча девятьсот двадцатый… конец августа.
– Много их?
– Если подсчитать, две трети всего населения Земли, – криво усмехнулся тот. – У нас с ними расовая война…
Махнув рукой, перерывая офицера, мне не особо было интересно, за что они тут борются, я на пару секунд задумался, после чего в изумлении покачал головой:
– А божок-то упорным оказался. Чтобы зачать с простой женщиной хотя бы одного беска, ему нужно было полтора-два года, а тут половина планеты уже ходит в его прислуге. Похоже, он строит тут доминион.
– Это как пару лет, от женщины же к этому моменту ничего не останется? – изумлённо спросил капитан Новиков, зам Круглова. – Сотрёт.
– Да нет, – отсмеявшись, махнул я рукой. – У них всё, как и у нас, просто с первого раза не получается. Может, от тысячи до пяти тысяч спариваний, пока самка не понесёт от бога.
– Женщина, в смысле? – переспросил Гоша. До него я эту теорию тоже пока не доносил, так что он слушал с не меньшим интересом, я даже сказал бы – с наибольшим.
– Боги тем и отличаются. От них может понести кто угодно. Хоть бегемот, хоть касатка. Но что за мутанты получатся, никто сказать не может.
– Подожди, если, чтобы зачать это… э-э-э… существо, нужно пару лет, то как он смог столько населения сделать своим подобием? – спросил Круглов.
– Не своим, – поправил я его, – потомка. Это божок мог потомка зачать с трудом, а вот эти – что крысы, плодятся только так, и ген у них доминирует. Значит, впервые они начали появляться тысяча триста лет назад. Думаю, божок сразу набрал себе тысячи две женщин и зачинал им детишек, после чего отправлял на планету. Сперва единичными экземплярами. Изучая, как к ним отнесётся население, наверняка на кострах жгли, а потом уже и массово выпустил. Потом и за остальные континенты и острова взялся… Правда, такое дело быстро на поток не поставишь. Пришлых не любят и уничтожают, может, кто спрятался из его потомков на первоначальных этапах и организовал свои деревни в труднодоступных местах, так и выжили. Хотя, я думаю, было проще. Он просто посещал женщин на месте. Это просто. Усыпил супругов, после чего спокойно употребляй, вернее, оплодотворяй женщину, муж не помешает, он, как и она, спит. Ну а родиться ребёнок с рожками, так любящие родители просто постараются скрыть это. Так потихоньку бески и начали заполнять планету.
– А сколько такой бог может оплодотворить женщин? – заинтересовалась Белла. Откуда она здесь взялась, я не видел, но интерес в её голосе явно был.
– Практически не останавливая конвейер. Боги не люди, отдых им не требуется. То есть по пять минут на каждую, поиск новой, если в этой же семье не найдётся подходящего экземпляра, ну и дальше. Может, пятьдесят, может шестьдесят за ночь. Да и днём ему ничего не мешает продолжать заниматься выводом потомства. Судя по количеству бесков на планете, он точно был трудоголиком. На начальном этапе он изрядно постарался, это могло занять у него до десяти, а может, и пятидесяти лет, а дальше бески уже сами начали размножаться, и это уже было не остановить.
– А почему дворяне этими бесками не становятся? – спросил с интересом слушавший меня поручик.
Да тут все с интересом слушали, включая «красноармейцев».
– А они не становятся? – искренне удивился я. – Быть такого не может. Бески туповаты, сильны и исполнительны, идеальные слуги, но их ДНК всегда доминирует.
Поручик криво усмехнулся:
– Бывают среди дворян и те, кто рождается с рожками, но их сразу лишают сана, ещё во младенчестве, и отправляют в прислугу. Это ещё Петр Первый издал указ, что дилвы, их так у нас называют, не могут быть дворянами. А то один раз у нас чуть царём дилв не стал, так что пришлось принимать меры. Среди дилвов, даже в среде крестьян, рождаются и те, у кого нет рожек, их сразу берут в боевые холопы или в приёмных детей, с возможностью выслужить не наследное или наследное дворянство.
– А при сношении с горничной или крестьянкой какой ребёнок обычно рождается? – спросил я, с жутким интересом слушая поручика.
– В десяти случаях – один дилв и девять обычных детей.
– Дворянский ген доминирует, – понимающе кивнул я и тут же сверкнул скальпелем. – Сейчас вас препарировать будем.
– Э-э-э, может, не надо нас убивать? – спросил поручик, он уже определил, что мы все к их дилвам ну никак не принадлежим.
– С чего это убивать? – удивился я. – Посмотрим, что у вас внутри, да заживим раны.
Круглов поморщился:
– Я поэтому и не люблю учёных: как глаза загорятся, так не остановить их. Некоторые учёные такие монстры.
– Что есть, то есть, – согласился я. – Только я не учёный, скорее, исследователь-практик.
– Это что-то меняет?
Я на несколько секунд задумался, после чего неуверенно пожал плечами.
– Да нет, пожалуй. Пусть монстром буду, я не в претензии… Чего стоим, кого ждём? А ну быстро к операционному столу.
За всё время, что мы общались, «красноармейцы» так и не проронили ни слова, лишь всё громче сопели, явно пребывая в напряжении, в недовольстве или в испуге.
– Всё готово, учитель, – возник у меня за левым плечом Гоша. – Медицинская палатка развёрнута, инструменты готовы, оператор, который будет снимать процесс препарирования подопытных, тоже готов.
– Отлично, давайте офицера и одного из бесков в палатку. Обеспечьте её охрану.
Мои-то ученики сразу бросились выполнять приказы, на уроках алхимии мы и не такими делами занимались, а вот Круглов что-то захотел вякнуть, но его оттёрли в сторону, где он стал переговариваться со своими бойцами. Их Мик на всякий случай контролировал, мало ли что пришлым в голову взбредёт. Нет, не надо было мне на них соглашаться.
Переодевшись, мы с Гошой и тремя хирургами прошли в палатку, где на двух столах уже лежали связанные подопытные с кляпами во рту. Видимо, они начали возмущаться, я слышал крики, когда готовился к операции, вот им и заткнули рты.
– Начнём с офицера, – решил я. – Гоша, на тебе исследование материала магией, не подведи.
– Сделаем, – серьёзно кивнул тот, подготавливая специализированные амулеты и артефакты. Я их в полную мощность использовать не могу. А Гоше ничего не мешало, опыту он понемногу набирался.
– Ну что, пациент, готов к операции? – спросил я, извлекая кляп изо рта поручика.
– Это не больно? – был его вопрос, на который я ответил избитой студенческой шуткой:
– Сколько я ни делал операций, мне никогда не было больно.
Вернув кляп на место, заткнув тем самым поток брани – а ещё офицер и дворянин! – я убедился, что наркоз начал действовать, и сделал первый надрез. Можно, конечно, и амулетами всё изучить, но если бески действительно потомки бога, то амулеты могут выдавать ложную информацию. Прямое препарирование гораздо вернее.
В палатке мы пробыли порядка пяти часов. Можно было и быстрее управиться, но я никак не верил в результаты и проверил всех захваченных бесков. Нет, всё же дилвов, к бескам они имели относительную близость. Разве что их предком действительно был тёмный бог, тут без вариантов. Причём бог жизни. Не понимаю, как это было возможно, но это было так. Ну не бывает тёмных богов с магией жизни! Чтобы поработать с генами своих потомков, тёмный бог просто должен был быть адептом жизни. Вот это совершенно невозможное дело. Гоша подал идею, что божков было два, тёмный и светлый, как раз жизни, и, пожалуй, я приму его версию. Так как другого ответа не видел. Рожки бывают только у потомков тёмных богов, у светлых не бывает, их потомки мало чем отличимы от простых людей, кроме небольших особенностей, вспомните Геракла, а тут такое разнообразие в геноме.
– Ну что? – тут же спросил Круглов, вскакивая со стула, который находился под навесом метрах в тридцати от палатки.
Сама палатка стояла метрах в шестистах от лагеря, не нужно, чтобы малыши видели или слышали, что происходит внутри. Пока я с учениками лекарского факультета занимался изучением местного населения, Вольт и Эрих с девчатами закончили обустройство лагеря. Даже провели объезд вокруг него на десять километров, расставив по окружности в пяти километрах от лагеря наблюдателей. Сегодня мы уже никуда не поедем, начало быстро темнеть.
– Вы о чём? – с интересом спросил я, устало откидывая прядь волос со лба.
Ученики возились с медицинской палаткой, она нам была больше не нужна, вот они и сворачивали её, дезинфицируя и убирая инструменты.
– Да о местных, – указал Круглов подбородком в сторону импровизированного загона, где содержались все восемь пленных, причём офицер снова сидел обособленно от своих недругов. Операции на вскрытие они проспали и не верили, что с ними что-то делали, разве что окровавленные столы да жажда напрягала.
– А-а-а, о них. Ну что я могу сказать? Похоже, мы оказались в эпицентре чьего-то эксперимента, и, судя по всему, это не маг, а действительного бог, возможно, два.
– Почему вы так решили?
– Офицер – потомок светлого бога. Это не сразу выяснилось, ученики у меня ещё малообразованные, а я с помощью магических медицинских амулетов вижу не всё, но того, что видел, хватило понять, что примерно происходило. Тёмный бог, вполне возможно, работал на пару со светлым, не знаю, уж как они договорились, хотя такие случаи в оси миров известны. В общем, эти бески и не бески вовсе. Бески – кто? Чистая прислуга с небольшими зачатками разума, очень сильные, спокойные и, главное, преданные, у тёмных другие не получались, а тут с их геномом кто-то поработал, они вполне разумны, я сказал бы даже – на нашем уровне. Я препарировал мозг вон того здоровяка, что в носу ковыряется. К тому же голубая кровь, как тут называют дворянство, действительно имеет иммунитет от генома дилвов, видимо, светлый бог перестраховался. В принципе, это всё, что удалось выяснить с моими куцыми возможностями… Я видел, как вы разговаривали с поручиком, что он сказал?
– Война здесь идёт, если бы не рожки, я бы посчитал, что один в один с нашей Гражданской войной. Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Севастополь – всё как в нашем мире, но тут было восстание дилвов, называют они себя комрадами, а не товарищами, ну и бойня всех против всех. Дворяне есть и среди дилвов, да и те продолжают служить дворянам. В общем, неразбериха, на которой, как и у нас, греют руки англичане с американцами.
– Восстание только в этом государстве или перекинулось в другие страны?
– В основном здесь, в России, но были очаги и в других государствах, быстро и кроваво подавленные. Империалистическая война и тут началась с немцев, а потом уже и гражданская пошла.
– Я припоминаю, когда пришло сообщение о будёновках, у вас явно появилось желание поучаствовать в местных политических играх, встав на одну из сторон. Сейчас такого желания не возникает? – с усмешкой спросил я.
Мы медленно шли в сторону кухонь, на краю лагеря стоял МАЗ с цистерной воды и прицепом, а также две полевые кухни. В стороне виднелась ещё одна цистерна на базе МАЗа, тоже с водой, там же были кабинки душевых. Малышня и большая часть учеников уже поужинали, остались только мы. О том, что мы закончили медисследования, поварам уже сообщили, и они суетились у столов, расставляя тарелки и накладывая еду. Пленных тоже покормили. Во время их изучения я сразу определил, что метаболизм у нас схож. Местная пища не повредит нам, а наша – им. Кстати, одарённых среди них не было, более того, они были невосприимчивы к магии. Не в том смысле, что она на них не действовала, ещё как действовала, но управлять амулетами и артефактами они не могли. Совершенно. Я два часа убил на этот феномен, пока не понял, что это врождённое и сделали боги. То есть на планете, скорее всего, кроме нас нет ни одного одарённого.
Подойдя к столу, я сел на лавку, пододвинул эмалированную тарелку с пельменями и, капнув из соусника сметаны, стал есть, закусывая куском хлеба. Майор, похоже, тоже не ужинал и присоединился к нам. Ученики уже погрузили имущество в «шишигу» с медицинскими эмблемами, которую отогнали во всё ещё открытый и охраняемый баул, и присоединились к нам, навалившись на пельмени. Порадовали нас сегодня повара, ещё как порадовали! Лепили они эти пельмени ещё в том мире.
Ужинать нам никто не мешал. Когда на степь окончательно упала ночь, у навеса зажгли фонари. Я взял кружку с чаем и, размачивая в нём сухарь, отошёл в сторону. Через минуту ко мне присоединился Круглов – мы ещё не закончили разговор. Только майор, в отличие от меня, чай пил не сладкий и пустой.
Ученики за ужином весело щебетали, возвращаясь к теме генома потомков местных богов, всех интересовало, что здесь происходило в прошлые времена, а мы с майором, сидя на лавочке у кухонь, которые заканчивали драить повара, беседовали.
– Так какие у тебя планы?
Откусив от размякшего сухаря кусочек, я продолжил держать его в чае, задумчиво поглядывая в сторону ряда палаток, где отсыпалась малышня и где изредка проходили часовые из средневозрастной группы, девчата и парнишки. В стороне едва слышно гудел генератор, обеспечивающий лагерь электричеством, да светились фонари у штаба, где шла уже не такая интенсивная, как днём, работа. Большая часть подчинённых Вольта были отправлены спать, работала дежурная смена с начальником во главе. Видимо, ему было что доложить мне, вот и дожидался, когда будет такая возможность. Мик тоже бодрствовал, стоял метрах в пяти от нас, слушая разговор. Он подал мне знак, что ему тоже есть что доложить, но это не срочное. Поэтому я перенёс наш разговор на более позднее время. Да и вообще срочных сообщений особо не было.
– Планы… – задумчиво протянул я. – Есть у меня планы. Задержимся мы в этом мире на месяц-другой, но не более. Тут, по словам этого поручика, Елисеева, очень неплохие запасы драгоценных камней на руках у населения. В общем, будем их безвозвратно заимствовать.
– Грабить и воровать? – поморщился майор.
– Скорее, рэкетом заниматься. Кто ввёл местную Россию в кровавую смуту гражданской войны? Во-от, заставим компенсировать нам издержки рогатых лордов парламента Англии. Сколько из них имеют рога? Ха, выясним.
– Какие издержки?
– Ну, я тут, пообщавшись с Елисеевым, решил встать на сторону дворянства. Местный император отрёкся и был казнён, но мы найдём, кого посадить на его трон, из тех, у кого стальные яйца, и поддержим его. Не бесплатно, конечно, пусть драгоценными камнями расплачиваются. Особо мне в политику лезть не хочется, опыт с вашим миром мне не понравился, каждый на шею сесть норовит и ножки свесить, но это самый быстрый и действенный способ пополнить наши запасы. Ученикам требуется материал для учёбы. Мы, конечно, в вашем мире накопили его на пару лет вперёд, но запасы никогда не помешают. Да, в принципе, для этого мы и отправились путешествовать. Не только, чтобы снять напряжение в вашем мире.
– По-другому никак?
– А что не так?
– Да как-то не хочется влезать в местную смуту. Может, сами разберутся?
– Это вряд ли. Практически силы, что у дилвов, что у дворянства, равны, недостаток в людях дворянство восполняет пулемётами и артиллерией, которые им за золото поставляет Англия. Дилвы изрядно запятнали себя кровью, вырезая поместья с хозяевами, насилуя и убивая дворянок. Мира не будет, победить может только одна из сторон, слишком всё далеко зашло, и дилвы перешли все возможные моральные границы. Что было в вашем или моём мире, вы знаете, хотелось бы посмотреть на тот результат, что будет здесь. В принципе ничего сложного я не вижу. Нужно посадить на престол нового императора, того, который с нами честно расплатится за работу, разбить Красную армию дилвов, ну а пока император собирает плату, прокатимся по государствам, что так или иначе участвовали в местной смуте, снимая с них дань.
– Дань за то, что мы их не тронем?
– В точку, – согласился я.
– Я против, – просто сказал Круглов. – Нам не следует вмешиваться в местную жизнь.
Я невольно засмеялся, чуть не разбрызгав чай, который мне подлила одна из официанток.
– Майор, поверьте. На ваши желания и мнения мне глубоко начхать. Как я решу, так и будет. Вы тут никто, запомните это.
– Но и ответственность ляжет также на ваши плечи.
– Никогда я её себе на плечи не возлагал. Что делал, то и получалось, не особо расстраиваясь результатом.
– Скажите, почему вы в действительности забрали с собой всех своих учеников?
– Не хочу, чтобы кто-то вмешивался в учебный процесс и из моих учеников выросли бы моральные уроды. Хочу вырастить из них настоящих людей вроде меня.
– Не сказал бы, что считаю вас идеалом, – пробормотал майор. – Как-то не особо меня радует, что появится ещё две с половиной сотни похожих на вас магов.
– А что не так? – удивился я. – Мне кажется, что я идеал настоящего мужчины со всеми нужными качествами. То, что вам не нравится во мне, навеяно толерантными государствами, насаждающими свои взгляды везде, где только можно. Настоящие мужики должны быть именно такими, людьми действия, всегда готовыми к ответу.
– Вполне может быть, но всё же…
– Ладно, закончим этот разговор. Мик, подойди.
Капитан подошёл и встал рядом, внимательно глядя на меня. Свет от фонарей столовой вполне доставал до нас, и в принципе всё было видно.
– Что у тебя там?
Майор не ушёл, а, отдав кружку подбежавшей помощнице повара – я их официантками называю, – остался сидеть, слушая, о чём мы говорим.
– Есть новости о местных силах. Тут недалеко, километрах в двадцати, находится железная дорога с полустанком. Взятый нами патруль был оттуда. Мы отправили туда беспилотник и провели съёмку. На полустанке на запасном пути стоит бронепоезд, он имеет экипаж и десант, также там под парами стоит эшелон, полный бойцов-дилвов. Общее количество под тысячу человек, это с бронепоездом.
– Дилвов, не человек, – поправил его майор. Видимо, он это от поручика подцепил, и тот меня поправлял.
– Пусть будет дилвов, – согласился Мик. – Они чего-то ждут. По путям катаются патрули на дрезинах с пулемётами, конные патрули есть, но не много, ну и просто часовые. Особо к нападению дилвы не готовы, пулемётных позиций нет, хотя сами пулемёты имеются, бронепоезд не под парами. Топка у паровоза потушена, ведутся какие-то ремонтные работы. В общем, нахрапом можно взять.
– Тяжёлое вооружение есть? – уточнил Круглов.
– Кроме орудий бронепоезда на двух платформах эшелона четыре пушки, классические пехотные трёхдюймовки, как сообщили наши артиллеристы. У нас пяток таких было, когда мы трофейные склады вермахта с захваченным вооружением Красной армии взяли. Эти поновее будут. О пулемётах говорил. Ручников сколько, не скажу, но «максимов» семь видели, в открытых вагонах стояли, стволы направлены в степь. Сбить пулемётчиков – нечего делать, позиция в вагоне у них открытая со всех сторон.
– Ещё кого нашли?
– Да, похоже, белые стоят в семнадцати километрах от нас на берегу реки. Шесть пушек, система незнакомая, видимо, что-то иностранное, восемнадцать станковых пулемётов, те же «максимы», около тысячи конников, ну и пехоты под пять сотен. Пехота на телегах продвигается, наверное, чтобы подразделение было более мобильным. Среди солдат преобладают офицеры, похоже, бегут дилвы из-под их командования, но всё же рогатых среди них хватает, как среди конников, так и среди пехоты. По форме это определили. Поручика я допросил, летел он с приказом именно к этому отряду. Приказ у меня. В нём некий генерал Слащёв приказывал полковнику Игнатьеву, командиру драгунского полка, вероятно, того отряда, выдвигаться к Севастополю. Мол, его помощь на перешейке пока не требуется.
– А это ещё что такое? – удивился я, да и майор был удивлён.
– Два месяца назад на каком-то Перекопе дилвы сбили немногочисленные заслоны дворян, и в Крым прошли их серьёзные силы. Поручик уверен, что это предательство, не могли красные знать, что только в том месте нет ни пулемётов, ни пушек. Сейчас Слащёв со своим корпусом перекрыл перешеек, и вот такие отряды, как у полковника, занимаются уничтожением прорвавшихся групп. Основные силы красных оккупировали Севастополь, говорят, там резня была и ещё идёт, другие рассыпались по побережью. Из допроса пленных дилвов и поручика я выяснил, как часть подразделений красных пересекла степи Крыма – захваченная железная дорога помогла – и заняла Севастополь. Теперь понятно, почему тот миноносец просит помощи. Кстати, и среди дилвов, и среди драгун полковника много моряков. По форме видно.
– Понятно… – задумчиво протянул я и принял решение: – Значит, так. Завтра с рассветом отвезёте поручика к отряду Игнатьева и в пределах видимости отпустите его, пусть со своими сам общается. Пока помощь в восстановлении монархии предлагать не будем, поможем захватить полустанок с красными, то есть покажем, чего мы стоим. А вот потом через Слащёва выйдем на местных наследников и протестируем, кого стоит сажать на трон, а кого нет. Кстати, можно и пленных дилвов им отдать, пусть сами с ними разбираются. Ха, даже интересно, как игра в стратегию.
– Елисеев сказал, что они из отряда комиссара комрада Даниленко, и когда прорвались в Крым, то устроили бойню на побережье, где было много домов отдыха и поместий. Там спасались дворяне из центральной России, где практически всё было в руках дилвов. В общем, все, кто замарал себя в преступлениях, а бригада Даниленко тут впереди всех, подлежат уничтожению. Это приказ Слащёва. Так что уничтожат они их.
– Это будет на их совести, – безразлично ответил я. – Завтра проинструктируй поручика, что нужно передать Игнатьеву. Договариваемся о совместной атаке: мы со стороны расстреливаем полустанок, они добивают. Время атаки – завтра в шесть вечера, этого хватит и им выдвинуться на исходные, и уж тем более нам подготовиться. Подумай, нам нужно эффективное уничтожение тех уродов, что находятся на полустанке.
– Ракетные установки нужны, – сразу понимающе кивнул капитан, мысленно что-то прикидывая. – На покрытие той площади, которую занимают дилвы, нужно одиннадцать установок «Град», благо цель в одной линии. Бронепоезд можно расстрелять с помощью вертушек. Пары хватит.
– Авиацию пока светить не будем, ни к чему это, – отрицательно покачал я головой. – Пусть Эрих возьмёт пару танков и расстреляет его с дальней дистанции.
– Бронепоезд можно захватить целым, – сказал Круглов. – Да и эшелон взять практически без повреждений. Там ведь большой эшелон, его передвигают с места на место два паровоза. Трофеи исключать нельзя. Пулемёты, пушки.
– Я думал об этом, – кивнул Мик. – Действительно, ничего сложного. Но уж больно там плохо контролируемая толпа красноармейцев, могут быть случайности, обнаружение, стрельба и потери. От пули в голову никто не застрахован, а там промедление и смерть. Проще авиацией поработать с нормальной дистанции, а там уж пусть драгуны полковника шашками поработают, добивая уцелевших и собирая трофеи. Я лично берегу бойцов и друзей, которыми командую, возможные трофеи не стоят того, чтобы рисковать учениками Учителя.
– Неплохо сказано, – одобрил майор. – Видно, что ты заботишься о своих подчинённых и тщательно прорабатываешь все операции. Но я бы рискнул. Давай сделаем так. Твой эшелон, мой бронепоезд, и посмотрим, кто прав.
– Я не против, это ваши игры, – пожал я плечами, когда оба офицера посмотрели на меня. – Как определитесь, составьте план, пообщайтесь с поручиком и отправьте его к полковнику. Это можете делать и без меня. Если что, я у себя в палатке. Время позднее, до одиннадцати ночи проговорили, так что прощаемся до завтра.
Оба офицера направились в штаб, именно там были снимки, сделанные беспилотником, а я пошёл к себе. Вольт по рации сообщил, что задержался по другой причине, ничего важного не было. Никаких больше интересных новостей, иначе меня предупредили бы, так что я спокойно ополоснулся в шестиместной кабине душа, стоящей у грузовика с цистерной воды, и лёг спать. Наш лагерь погрузился в сон, лишь часовые неспешно прогуливались по своим участкам, да работал в неполную силу штаб. Через два часа офицеры угомонились и разошлись отдыхать, пока их подчинённые готовили ту каверзу, которую они решили устроить местным большевикам, реальным бандитам. Об этом я узнал только утром.
Утром я умылся, едва успев занять освободившееся место у умывальника – среди малышни наглых хватало, привёл себя в надлежащий вид и лишь потом от Вольта узнал, как у нас дела. В лагере был только Эрих, на которого возложили оборону, и он её выполнял, а Мик и майор, с частью своих бойцов погрузившись на машины, уже умотали. Задача им была поставлена, а как они её решат, меня, честно говоря, мало волновало.
Вольт доложил, что в лагере всё спокойно, ученики занимаются по распорядку, Эрих подготавливает технику к выдвижению, формируя колонну. Артиллеристы выгнали шесть «Ураганов», и сейчас велась их подготовка к стрельбам. Артиллеристов у нас не так и много, тем более тех, кто мог стрелять из таких установок, но шесть расчётов собрали, поэтому вооружение и поменяли на более мощное. Для прикрытия установки Эрих выделил три бэтээра, они были более предпочтительны в степи, мягкость и плавность хода была комфортней, чем у гусеничной бронетехники. Бэтээры были трофейными с Руины, переделки с автоматическими пушками. По местным меркам мегакруто. Прикрыть колонну с «Ураганами» они были вполне в состоянии, тем более Эрих выдал два «дефендера» для передового разведывательного дозора.
Мик с майором укатили к стоянке полковника Игнатьева, решив самим пообщаться с ним, а для прикрытия взяли два БМП. Операторы Вольта на рассвете подняли в небо беспилотник, и он уже успел вернуться. Так вот, обстановка пока не изменилась, разве что полковник выслал к Севастополю несколько разъездов, да и в ту сторону, откуда летел Елисеев, были отправлены два патруля. На полустанке же всё было тихо, спали, лишь часовые дежурили. Интересно, на сколько у них еды и воды? На это мне ответил Вольт: под утро к полустанку из Севастополя подошёл небольшой манёвренный паровозик с двумя вагонами, видимо, доставили продовольствие и воду.
– Ах да, со стороны Севастополя заработала ещё одна радиостанция, – сообщил Вольт. – Там морзянкой отстучали, что миноносец был с ходу захвачен ворвавшимися в город красными, а потом радист из дилвов просто стал выдавать в эфир ложную информацию. Красным нужны боевые корабли, вот они и приманивают. А офицеров в городе не осталось, всех, кого захватили, утопили в море. Так поступили почти со всеми горожанами, не имеющими рогов. Радист, что отбивал сообщение, полтора часа продержался, пока не заглох сигнал, вероятно, его обнаружили. Он успел передать, что моряков и горожан топили в одном месте, там несколько слоёв тел утопленников получилось, отчего последние уже стояли на трупах по колено в воде, хотя раньше там даже броненосцы швартовались.
– Мрак, – покачал я головой. – Вот что, передай приказ всем нашим. Если пойдём в город, пленных большевиков не брать. Приказ категоричный и касается всех.
– А если нам подсовывают ложные сведения?
– Не похоже, – покачал я головой. – Мы скачали память с этих недобесков. Всех, у кого нет рогов, они искренне ненавидят и уничтожают без колебаний. Похоже, правду сообщил тот радист. Война идёт до полного уничтожения одной из рас. А их можно считать разными расами, несмотря на возможность общего потомства. Всё-таки это потомки тёмных и светлых богов, я всё больше убеждаюсь в этом. Всё, работай. Если что будет, я в эфире, сразу сообщай.
– Понял, – кивнул Вольт и направился к штабу, представлявшему собой большой открытый навес, заставленный разнообразной аппаратурой, у которого стояло две машины КШМ и «Урал» с кунгом, просто истыканный антеннами.
После завтрака, манной каши и тостов с чаем, я направился проверять, как обстоят дела в лагере. В принципе всё в норме. Девчата готовились к отправке, хотя была возможность, что мы тут задержимся до завтра, но колонна из грузовиков и автобусов высокой проходимости уже стояла в ожидании погрузки и приказа к отправке. Малыши занимались по распорядку, я час поиграл с совсем маленькими в развивающие игры, потом проинспектировал кухню – готовился скорый обед, ну и охрану, конечно. Всё было в порядке.
К тому моменту, как я закончил, вернулись Мик с майором. Кстати, пока Круглова не было, меня тенью сопровождал его зам, капитан Новиков. Приказ президента глаз с меня не спускать и охранять они выполняли довольно толково и профессионально. Когда наблюдатели доложили, что колонна наших возвращается, да они и сами на связь вышли, опознаваясь, как будто тут ещё была такая же техника, я направился к баулу, который всё ещё был развёрнут. Рядом со входом находилась стоянка боевой и грузовой техники. Именно туда и подъехала поднимающая пыль колонна. Пока водители расставляли машины по местам парковки – там распоряжался дежурный по лагерю офицер, – я несколько удивлённо рассматривал один из «дефендеров», их в колонне было три. Вернее, даже не саму машину, а пассажиров. На заднем сиденье находилось трое мужчин в форме, схожей с той, что была у Елисеева, его самого в этой машине не было. Он сидел в другой машине с офицером в морской форме, капитан-лейтенантом, судя по звёздочкам на погонах.
– Ну и чего вы их привезли? – озадаченно спросил я подошедшего Круглова. – Сами договориться о совместной операции не могли?
Мик задержался у одной из БМП, что-то приказывая командиру экипажа, вытянувшемуся по стойке «смирно» у левой гусеницы.
– Елисеев слишком трепал языком. В общем, Игнатьев был категорически против общаться с нами, решив поговорить с главой, то есть с вами.
Подошедший Мик согласно кивнул, хотя и с недовольной миной.
– В принципе мы всё обговорили, и полк Игнатьева выдвинулся к полустанку, но сам полковник и часть его офицеров захотели пообщаться с вами, – мельком посмотрев на Круглова, подтвердил капитан и с иронией добавил: – Товарищ майор был излишне словоохотлив и выдал ваши планы насчёт России. Помощь в восстановлении монархии по всей территории империи за определённую плату.
– Майор, – зашипел я, – какого хрена?!
– Приказа не говорить не было, а мне нужно было определить по отдельным представителям дворянства, как они отреагируют на мои слова. Отреагировали, на мой взгляд, чересчур агрессивно. То есть с агрессивным согласием. Им нужна помощь сейчас и вся сразу. Более или менее они контролируют Крым и Дальний Восток. Остальное захвачено дилвами, и по всей России сейчас идёт резня. Остаточная, нормальных людей они в большинстве своём уже отправили под нож, живы только те, кто скрывается, а это, сами понимаете, ненадолго. Странно, что нормальные люди у них служат. Запугали?
– Позже поговорим, – буркнул я. Были у меня мысли насчёт этого майора, а теперь они подтвердились, и нужно было это обсудить.
Местным позволили покинуть довольно комфортабельные салоны вездеходов, и они подошли к нам, на ходу крутя головами. Зев баула их особо впечатлил. После взаимных приветствий – полковник оказался бароном, что было ниже моего графского звания, – мы с ним отошли в сторону.
– Что именно вами двигает, молодой человек? – поинтересовался полковник, заложив руки за спину и искоса поглядывая на меня.
– Конкретизируйте вопрос, пожалуйста. Если отвечать в общем смысле, жизни не хватит.
– Ваша помощь нам. То, что вы маги, нам уже известно, ваши ученики не посчитали нужным это скрывать. Демонстрация была убедительной.
– Я не давал приказа скрывать, – согласился я. – Не вижу в этом ничего плохого. Мы не во времена инквизиции попали, да и их попытки сжечь нас на костре только рассмешили бы. А по поводу помощи ответ прост: как и англичане, я решил половить рыбку в мутной воде.
– Чем же тогда вы лучше их?
– В отличие от них я эту мутную воду не организовывал. Я оказываю реальную помощь, а не граблю. Вернее, окажу её вам, а грабить я собираюсь англичан. Помогу вам и наведаюсь к ним на остров, потребую контрибуцию.
– За что же это? К местной смуте, по моему мнению, вы имеете опосредованное отношение, я бы даже добавил – никакое, с чего тогда контрибуция?
– А кто вам собрался помогать, ресурсы тратить? Кто-то же должен за это заплатить. О вас я не говорю, это другое. Это плата за возвращение империи. Вы мне лучше скажите: царя вашего убили, что есть, то есть, а вот кого можно посадить на трон, кто достоин? Подумайте, прежде чем отвечать, всё же от этого зависит будущее России.
– Я, конечно, польщён оказанным мне доверием, граф, но я такие вопросы не решаю, хотя… по-моему мнению, Мария Фёдоровна, вдовствующая императрица, была бы на троне на своём месте. Доводилось встречаться… да-с.
– А она согласится?
– Её эвакуировали за границу, в Данию, и она оттуда съездила в турне по Франции и Англии. То есть видела, как там обращаются с нашим братом и как к ней относятся родственники из правящих семей. У нас служит сын её служанки, он недавно вернулся на пакетботе в Россию и вступил ко мне в полк. Несмотря на то, что он дилв, это патриот. Так вот, он говорит, что вдовствующая императрица накопила сильную злобу на своих иностранных родственников. Можно уговорить её. Если генерал Слащёв согласится, он сможет взять это на себя. Думаю, Врангель его поддержит, он тоже чувствует близкий крах.
– Хм, интересное предложение, – задумался я, потом тряхнул головой и задал явно неожиданный для полковника вопрос: – Кстати, всё забываю спросить, а почему рогатых назвали дилвами?
Тот несколько растерялся, но ответил:
– Это имя первого дилва, который вышел к людям. Его, конечно, сожгли на костре, но следующие получили именно это прозвище.
– То есть этот первый сообщил своё имя?
– Согласно историческим архивам, он произносил это слово постоянно, даже когда орал, заживо сгорая на костре. Урок истории я ещё помню.
– Хм, интересная информация, – задумчиво пробормотал я. – Вполне возможно, это имя тёмного божка. Может пригодиться на будущее, если тот ещё в этом доминионе.
– Что, простите? – не расслышал Игнатьев моё бормотание себе под нос.
– Да так, мелочи жизни. Ладно, что решили о Слащёве?
– После проведения операции, я отправлю посыльного в штаб корпуса генерала.
– С этим я помогу, выделю вертолёт с дополнительными топливными баками. Хватит туда и обратно.
– Не совсем понимаю, о чём вы, но от помощи не откажусь.
– Хорошо. Значит, так: уничтожаем на полустанке большевиков, брать или нет пленных, зависит от вас, потом отправляем сообщение генералу и выдвигаемся к Севастополю, нужно отбить этот город из рук вражин.
– Мы получили информацию, что много пленных содержится в казармах гвардейского экипажа. Мы шли к городу и встали на постой, ожидая отряды полковника Гордеева и штабс-ротмистра Лихого. Моими силами взять город невозможно, а совместно – вполне.
– Думаю, я смогу вам в этом помочь. У местных практически нет зенитных средств, кроме ручного оружия. Выделю вам шесть военно-транспортных вертолётов с экипажами и две боевые вертушки. Они расчистят вам дорогу и высадят десант из ваших людей на крыши и на двор казарм, дальше сами освобождайте своих сограждан и организовывайте оборону до подхода основных сил. Это, конечно, мои непрофессиональные наброски, капитан, мой офицер, в этом более подкован, поэтому разрабатывайте операцию по спасению горожан и выживших моряков с ним.
– Обговорим всё после уничтожения большевицкого зверья на полустанке, – кивнул полковник и направился к своим офицерам, которые что-то живо обсуждали с людьми Круглова и моими учениками.
Мик тут же занял место барона и негромко сообщил:
– Отряд Даниленко стоит на полустанке не просто так. Он не только прикрывает город со стороны основных сил корпуса Слащёва, но и служит дополнительными силами для уничтожения отрядов, подобных полковника. Думаю, бронепоезд и пехота должны ударить в спину, когда сборный отряд начнёт штурм Севастополя. Уверен, так командирами красных всё и планировалось.
– Вполне возможно, – согласился я. – Поэтому вот что: берите два десятка грузовиков, сейчас я второй баул разверну, и гоните к полку барона. Сажайте пехоту на машины, артиллеристы сами разберутся, как цеплять пушки, хоть проволокой привязывают, и пусть полк двигается дальше ускоренным маршем. Конники, думаю, не отстанут. Наши силы к их подходу уже должны быть на месте. Потом обстрел полустанка и атака. После уничтожения бригады большевиков выдвигаемся к Севастополю. Если майор, как обещал, захватит бронепоезд целым, то это будет серьёзным подспорьем для местных. Моряков у Игнатьева хватает, образуют экипаж. В общем, уже сегодня, пользуясь неожиданностью, нужно войти в город и занять все ключевые точки, а дальше пусть уже местные чистят его от рогатых.
– Предварительный захват казарм, чтобы большевики не уничтожили пленных, планировать?
– Конечно.
– Понял, разрешите выполнять?
– Работай. Уже через час колонны с техникой должны двинуться к полустанку и к полку.
– За руль грузовиков придётся парней и девчат сажать из группы Одны, а им по одиннадцать – двенадцать лет, – вздохнул Мик.
– Справятся, наезд на разной технике у них приличный.
Капитан убежал к штабу, где сразу же поднялся рабочий переполох, а я подозвал Круглова.
– Ваш зам Новиков, это ведь он настоящий командир взвода? – спросил я. – Сразу же встаёт вопрос: вы кто такой?
– Поняли быстро, как я посмотрю, сутки всего прошли, – криво усмехнулся Круглов. – Я действительно майор, но из контрразведки, аналитический отдел. Меня выбрали потому, что я имею звание доцента исторических наук.
– Ну и на хрена вы мне такой нужен? – озадачился я. – Не пойми кто.
– Как же возможность спросить совета?
– На хрена? У меня пара библиотек с собой, как советских времён, так и более современных, уже российского периода. Надеялись пойти ко мне в советники? Так мне без надобности, как я уже говорил, особо вмешиваться в историю разных миров по незнанию я не опасаюсь, плевать мне на это, как там у них дальше мир развиваться начнёт. Знания опытного контрразведчика? Тоже не интересует. У меня их вон два десятка с автоматами бегают, дополнительная специальность. Вы со своим опытом им в подмётки не годитесь. Опыт-то у них, конечно, не свой личный, но освоили они его полностью. Те, кто поделился им с нами, прошли через Третью мировую ядерную войну, в которой погиб мир, и они выживали в нём. Подковёрная борьба там велась за жизнь, не за совесть. Так что в этом вы нам тоже ничем не поможете. В результате что? Балласт. Встаёт вопрос: почему меня не известили о том, что вас сунут со мной?
– Это что-то бы изменило? – хмыкнул Круглов. Моя отповедь не произвела на него никакого впечатления.
– В общем так: я вас в следующий мир не беру, балласт не интересует, – сказал я и, когда майор открыл было рот, поднял руку, останавливая его: – Номер мира мне известен. Когда магия ко мне вернётся, я возвращусь и заберу вас отсюда, если захотите, конечно. Мне доцент-историк не нужен, а местным он пригодится. Хотели быть советником, как насчёт советника императора или императрицы? Заодно изучите то, как тут появились дилвы, я смотрю, вы изрядно этим заинтересовались.
– Я могу подумать?
– А что тут думать?! – удивился я. – Я вас всё равно не возьму, это принципиально, хотя, конечно, дополнительный опытный стрелок мне пригодился бы, но и такой явный соглядатай мне не нужен. Можете оставить с собой несколько человек из взвода, уверен, у вас там есть свои люди. Можете вообще весь взвод забрать.
– Я подумаю и сообщу вам о своём решении.
Майор, задумчивый, ушёл, а я, зло сплюнув – ох уж мне эти интриги! – направился к штабу. Нужно развернуть второй баул и выгнать дополнительную технику, уже прибегал посыльный от Мика.
Прицельно плюнув-выстрелив косточкой, я развалился в шезлонге и, не глядя взяв из блюда очередную горсть вишни, продолжил плеваться. Свёрнутый в трубочку лист отлично подходил для точного выстрела. Висевший, как Иисус на столбе, комармии комрад Жирков, кстати, не дилв, только морщился, когда очередная жёсткая косточка влипала ему в лоб или нос. Его обнажённый торс и лицо были усеяны красными точками.
– Не надоело, граф? – поинтересовался вышедший на террасу генерал Слащёв.
– Не-а. Как увидел трупы детей и горожан, что выбрасывало на берег, сразу куда-то подевалась человечность. Надеюсь, навсегда спряталось ненужное и крайне вредное чувство.
– Это проявилось не только у вас и у ваших учеников, господин граф, но и у моих солдат и у ополченцев, – присаживаясь за столик и дожидаясь, когда его адъютант накроет на стол, сказал генерал.
– Есть такое.
– Как вам дилвы? Смотрю, вы десятка два себе отобрали из пленных, на эти ваши эксперименты.
– Да я уже охладел к ним. Всё, что нужно, узнал, своё мнение составил.
– Можно поинтересоваться у такого учёного, что именно вы узнали? Они действительно порождения ада?
– Нет, это действительно потомство бога. Вы – светлого, они – тёмного. По крайней мере, во всех вас есть их частицы, у какого-то преобладает одна сторона, у кого-то другая. Есть одна странность, она и напрягает.
– Какая?
– Во всех мирах, где есть потомство богов, преобладает магия, вы же развиваетесь по техническому направлению. Да ещё инертны к магии. Странность за странностью. Не хватает мне возможностей, чтобы нормально разобраться. Я, как малыш у высокой полки, видеть вижу, а достать не могу.
– Я всё не могу понять, граф, как мы жили-жили и вдруг стали смертельными врагами? Почему такая ненависть друг к другу проснулась?
– Это уже ваше дело, – уклончиво ответил я и задал свой вопрос генералу: – Как там в порту дела идут?
Вопрос был довольно болезнен для Слащёва: помешать уйти боевым гражданским судам из гавани белогвардейцы не успели, и часть экспедиционной карательной армии, которой как раз и командовал тот недоумок, что висел на столбе, ушла. Мы же их не трогали, хотя я мог поднять в воздух хоть вертушки, хоть «грачей». Да тех же штурмовиков, затрофеенных нами у немцев. Только я не стал этого делать. К чему портить неплохой товар, на который могут найтись покупатели? Да хоть местные наверняка выкупят обратно свои корабли за драгоценные камни. Жирком-то, пока была мирная жизнь, обросли, вот теперь пусть выкупают, тратят средства на восстановление империи.
С капитаном Новиковым я довольно близко сошёлся за эти четыре дня, и тот пообещал, используя мои ресурсы, добыть корабли и транспортные суда. Те на Одессу ушли. Так три дня назад капитан и Мик со своими бойцами и моими учениками, все, кто влез в три вертушки, четвёртая шла с запасами топлива, улетели к Одессе. Буквально час назад Вольт связался со мной и сообщил, что все корабли вместе с командами и пассажирами захвачены, люди выгружены на берег. До Одессы они не дошли всего ничего, ночью их взяли, сонных, идущих на малом ходу. К берегу подошёл казачий разъезд, так что было кому передать пленных. Пусть местные сами их казнят, как захотят. Игнатьев, командовавший штурмом города, дал двух своих офицеров Новикову, так что приёмом пленных командовали они. Ну а я сейчас доем вишню и, возможно, полечу к месту, куда подогнали все трофеи. Нужно развернуть морской баул и буксиром загнать трофейные суда внутрь. Им уже глушат топки и проводят лёгкую консервацию. До темноты ещё пять часов, успею.
Вот именно поэтому генерал и морщился. В порту отсутствовала даже простая лоханка, с десяток шлюпок – и всё, больше ничего не было, иностранцев не считать, а я отказывался просто так передать им свои трофеи. С какой это радости? Моряков, которые выжили в бойне, хватит всего на пару кораблей сформировать экипажи, а всё туда же. Отдай, наше.
Кстати, за эти дни ученики мои изрядно повеселились, можно сказать, во всю широту своей души. То, что творили в Крыму рогатые, они видели, никаких политзанятий не нужно было, чтобы поднять их боевой дух, он у них пёр со всех щелей, так что работали с огоньком и почти без пленных. Да дилвы особо и не сдавались, если только мы магией не пользовались. Но ею мы пользовались мало, я старался, чтобы ученики получали реальный опыт, усваивали свои новые умения.
Тот же Гоша со своими подчинёнными, младшими учениками лекарского факультета, занял здание военного госпиталя, оно было более-менее цело, хотя и имело дурную славу: тут опьяневшие от крови дилвы резали раненых прямо в койках и персонал. Сейчас уже было всё подчищено, и госпиталь вернулся к своей деятельности. Даже врач для него нашёлся, который продолжит здесь работу после нашего ухода. Он три дня скрывался в подвале у набережной по колено в холодной воде. Мы его подлечили, и он начал активно искать персонал, не мешая ученикам. Искать, правда, было сложно, из всего населения города уцелело порядка десяти процентов, часть освободили из тюрем, для большевиков они были заложниками, часть сами вышли, когда белогвардейцы победили. Большинство очень хорошо попрятались, даже не озаботившись продовольствием, так что многим требовалась медицинская помощь – с момента захвата города людям до семи дней пришлось просидеть в тайниках и схронах. Большевики резали всех, даже тех, кто из горожан носил рога. Жуткое зрелище, надо сказать.
Ну да ладно. Думаю, стоит описать, что происходило эти несколько дней более подробно, хотя вроде и описывать нечего. В уничтожении бригады Даниленко на полустанке я не участвовал, лишь чуть позже просмотрел записи боя и допросы пленных. Кстати, только от них мы узнали, что в теплушках, кроме дилвов, были и женщины, которых набрали из горожан для удовлетворения похоти, так что они сгорели в теплушках и погибали рядом с насыпью вместе со своими мучителями. Пленных не брали. Ну мы-то ладно, расстреляли по наводке с беспилотника цели, а вот драгуны полковника хорошо прошлись. Взвод Новикова тогда тоже отличился. Бронепоезд находился метрах в шестистах от основного эшелона, где ночевали или спали рядом на траве большевики. Драгуны забросали все вагоны газовыми гранатами, и к моменту боя, то есть когда поработали «Ураганы», просто достали из них почти сотню недееспособных тел, которые тоже не пощадили.
Бронепоезд сразу же подключили к делу; набранные моряки, более подкованные в технических делах, осваивали новую для них технику, им в этом помогали трое унтеров, которые раньше служили на подобных бронепоездах, ну а ребята на машинах и конях направились вслед за нами к Севастополю. К тому моменту, когда показался город, беспилотник давно уже сравнил изгибы побережья с тем, что было у нас, всё сходилось. В пятнадцати километрах от города я выбрал пляж, там было удобное место – мелкий песок и тёплая вода для купаний, и можно было организовать плотную оборону. Эрих повёл колонну туда, на нём организация обороны лагеря, а мы ушли в сторону. Я в низине развернул баул с лётной техникой, тягачом были отбуксированы наружу восемь боевых машины, два Ми-24 и шесть транспортных вертолётов того же КБ.
Когда подъехали машины, техника уже была готова, лётчики заняли свои места в кабинах, а пехотинцы устраивались в десантных отсеках. Была проведена пробная высадка. Не сразу, но у них начало получаться. К машинам те ещё привычны были, легковые машины, редкие грузовики они видели, даже покатались на наших «монстрах», как они их называли, а вот лётная техника их пугала. Что скажешь – пехота. Однако, всё же понимая значимость момента, они собрались, и восемь боевых машин ушло к городу. Тут недалеко, километров двадцать будет.
Высадка прошла в принципе нормально, правда, красные всё же постреляли, но раненых, что появились в отсеках, тут же лечили борттехники, используя амулеты многоразового применения «Среднее исцеление». В общем, высадились все – кто на крыши зданий, кто на набережной, кто во дворе казарм, превращённых в тюрьму. Ну а аппараты, когда они вернулись, техники начали ремонтировать, заделывая дырки и составляя план более серьёзных ремонтов. У одного транспортника была повреждена турбина двигателя. Слепой выстрел – и не повезло, на одном дотянул.
Остальные силы двинули к городу. Удар с двух сторон себя оправдал. Большевиков испугал непривычный вид пятнистых летающих машин, с которых срывались дымные языки огня, поэтому обстановка в городе была дестабилизирована. Было их там около трёх тысяч, но на подходе к городу в окопах и бастионах сидело гораздо меньше. Были пулемётные и артиллерийские заслоны, видимо, из самых боеспособных частей, но их снесли с дальней дистанции бортовым вооружением бронемашин, так что в город вошли фактически без потерь. Это опять без меня и моего штаба. Мы находились в пяти километрах от окраины города и контролировали с помощью двух беспилотников все действия штурмовых групп. У всех подразделений местных рядом с командиром был мой ученик с рацией, который держал постоянную связь с нами. Так что как таковых боёв в городе не было, бойня скорее. Ещё после отлёта вертолётов те из красных, кто успел, погрузились на транспорты или боевые корабли, их тут было шесть, и отчалили. А этот, командир армии, опоздал по одной причине: грузил всё своё добро на три грузовичка местного производства и шесть телег, хотел эвакуировать, но его свои же бросили, спасаясь. Всё его добро досталось драгунам на набережной вместе с ним самим, и с нами они не поделились, да и в городе хватало подобных схронов, которые солдаты собирали и передавали офицерам, занимающимся сбором трофеев. В это дело нас тоже не включили. Именно поэтому после захвата кораблей я и торговался с генералом. Было ему чем нам заплатить. Не хотел только, резерв решил сделать.
После захвата города в уже сгущающейся темноте мы свернули штаб и покатили к нашему лагерю. Я из города даже всех своих людей и технику вывел, местных хватало на зачистки. Добрались нормально, поужинали и разошлись отдыхать. Палатки установили только для малышни, народу для этих дел мало было, поэтому спали на матрасах под открытым небом. Ничего, даже крепче сон оказался. А нормально организовать лагерь и завтра можно, сегодня в основном все силы на создание обороны пустили.
Утром прискакал вестовой от Игнатьева и сообщил, что ночью большевики, отсиживающиеся на кораблях на дальнем рейде, ушли в открытое море. Их не знали, как выкурить, чтобы не повредить боевые суда, а тут такой финт ушами. Потом всё было проще, я обиделся, что меня обделили делёжкой, и «дул губы», правда, небольшой самолёт-моноплан выделил, чтобы слетать за генералом. «Сессна» была десятиместной, купил в прошлом мире, на ней пилот с сопровождающим добрался до места, а тот связался с генералом. Сообщил последние новости, и связь была оборвана, пока не восстановили. Генерал с несколькими своими офицерами вылетел в Севастополь, где мы с ним вечером встретились. Я лишь уговорил на время поделиться командиром большевиков, решив морально унизить его, чем сейчас и занимался. Правда, я не только унижал его, но и убивал, воскресить амулетами нечего делать, так что изгалялся как следует. Заслужил, падла.
Генерал оказался вполне нормальным гибким командиром, не было того, что с тобой общаются через губу, таких много было в штабе Игнатьева и в других отрядах. Спесь дворянская на всё лицо, каждый старался перетянуть одеяло на себя, плетя интриги. Как они вообще воевать умудряются? Этого я не понимал. Были нормальные дворяне и такие, что только брезгливо морщишься, глядя на них.
Пообщавшись с местными дворянами, я сделал правильные выводы и старался свести это общение к минимуму. Лишь с Игнатьевым да Слащёвым вёл беседы. Круглов с прибытием генерала был мной направлен к нему, тот оценил помощь и охотно стал интересоваться у майора будущим. То, что я «дул губы», никак не помешало мне организовать воздушный мост между Севастополем и перешейком, где стоял корпус генерала, там серьёзные бои шли, ну и затрофеил у большевиков захваченные боевые корабли и десяток гражданских лоханок, которые они переделали в транспорты. О Гоше и госпитале я уже говорил, основной лагерь находился в пятнадцати километрах от города-героя, ну а я на время занял особняк местного купца, казнённого большевиками, с террасы которого был просто изумительный вид на залив, и, лёжа в одних плавках в шезлонге, «стрелял» косточками в комармии, прихлёбывая сок черешни.
– В порту всё плохо. В затоне был найден буксир, его сейчас ставят на ход, да баржа стоит у стенки. Нет у нас пока защиты с моря, кроме орудий береговой обороны. Крейсер, что шёл на помощь миноносцу, куда-то пропал. Не дошёл и из эфира исчез, что с ним – неизвестно, на связь он не выходит.
– Может, затонул, может, команда побила офицеров и переметнулась на другую сторону, – пожал я плечами, снова делая «выстрел». – Сколько таких случаев было, напоминать, думаю, не стоит. Дисциплины у вас совсем нет.
– Да, разброд и шатание среди нижних чинов приобретает просто огромный размах, некоторые подразделения мне приходится формировать исключительно из унтеров и офицеров.
Как оказалось, генерал снова прибыл насчёт помощи. Основное мы уже обговорили, Врангель, до которого дошла информация о нас, поддержал Слащёва. Осталось выбрать, кто сядет в кресло императора и кто будет регентом, если тот ещё молод. Вдовствующую императрицу уже как-то не рассматривали. Меня, честно говоря, в последнее время изрядно напрягала нынешняя ситуация. Даже не то, что мы вышли на связь с местными и в чём-то помогли. Нет, с самим этим миром что-то было не так, те же недобески на это ясно намекали, но что было не так, я понять не мог. Интуиция подсказывала, что нужно сваливать как можно быстрее, пока не оказалось поздно. Два дня назад я уже собирал портал на побережье и делал поиск мира. Снова незнакомые координаты и зелёный кристалл, причём достаточно яркий, войны в том месте или вблизи от него явно не должно было быть. Безопасный проход, одним словом.
С генералом мы пообщались в течение часа, тот сообщил, что от Врангеля к нам вылетел его человек с чрезвычайными полномочиями, осталось его подождать. Ну и снова про захваченные корабли намекнул. В общем, после небольшого торга тот согласился выкупить у меня два миноносца и три грузо-пассажирских судна. Оплату, мешочек с драгоценными камнями, мне доставили достаточно быстро. Проверил, всё оказалось честно.
Как только генерал покинул особняк, я подозвал командира группы охраны из десяти бойцов – пять учеников и пять спецназовцев, что осуществляли мою безопасность и сказал лейтенанту:
– Собираемся и быстро возвращаемся в лагерь. Всем нашим приказ «Тень». Сваливаем отсюда. Что-то у меня предчувствие нехорошее, и чем дальше, тем больше усиливается. Похоже, божок тут не спит и может приняться за нас, а я ещё не в той форме, чтобы с ним пободаться.
Парни действовали быстро, подали кодовый сигнал, и мы, собравшись и погрузившись в машины, направились к выезду из города, по пути завернув к госпиталю, где наша колонна увеличилась ещё на три грузовика. Осталось подобрать тех парней, что занимались захватом кораблей, – и всё, остальные уже доложили, что находятся в лагере, где оборона была приведена в режим повышенной готовности.
Мы даже не ехали, а неслись к лагерю, и когда прибыли на место, интуиция уже не беспокойно возилась, намекая о неприятностях, а буквально орала. Я ещё по пути связался с отрядом Новикова и приказал бросать всё и срочно возвращаться. Вертолёты под охраной стояли на берегу неподалёку от места стоянки захваченной эскадры беглецов, так что добраться до них на шлюпках капитану со своими людьми ничего не стоило. Там степь была, горы на горизонте, и чужого издалека рассмотреть можно.