Эпилог

– Дорогой… нет, не так, – молодая женщина подалась вперед, видимо, поправляя камеру, а потом опустилась обратно в кресло и устремила взгляд прямо в экран. – Милый мой, любимый Игорь! Я так давно не говорила тебе этих слов, да и ты… Понимаю, что вина только моя, ведь это я заставила тебя сомневаться во мне, подозревать, переживать… Я ведь знаю, как ты хоронишь все проблемы в себе, скрывая эмоции, как того требует протокол. И еще я знаю, какой ты на самом деле, вне протокола: ты – самый лучший, самый любящий человек на свете! Я так хотела, чтобы мы стали настоящей семьей, и вот получилось наконец – у нас будет ребенок… Однако если ты сейчас смотришь эту запись, то вряд ли. Я очень перед тобой виновата…

Запись внезапно прервалась.

– Это все, что можно тебе показать, – сказала Вероника, убирая планшет. – Я хотела, чтобы ты поняла, как Анна на самом деле любила Игоря и каким была человеком – мне показалось, для тебя это имеет значение. Остальное находится под грифом «Совершенно секретно» и доступно лишь узкому кругу людей.

– Полковник Мигулин среди них?

Бывшая одноклассница неопределенно повела плечами.

– Вероника, Анна работала на американскую разведку?

Заданный в лоб вопрос заставил помощницу министра отпрянуть.

– Что?! – переспросила она.

– Видишь ли, я знаю больше, чем ты предполагаешь, – спокойно пояснила Регина. – Я даже знаю, что Стрельникова – на самом деле никакая не Анна, а Джулия Струкофф…

– Откуда?!

– Ты так любишь секреты – позволь и мне остаться при своих, ладно?

– Дело не в моей любви к секретам, Регина, а в государственной тайне, понимаешь?!

– Понимаю и не прошу тебя рассказывать все – только то, что не повредит тебе, твоему боссу или кому-то еще! Даже, пожалуй, я сама буду говорить, а ты кивай, если все правильно, идет?

Вероника на мгновение задумалась, после чего медленно кивнула.

– Итак, Джулию Струкофф спецслужбы, видимо, заприметили после аварии, на память о которой ей остались железки в теле, – начала Регина. – Она наверняка представлялась им ценным кадром. Во-первых, спортсменка, отлично физически развитая и выносливая, ведь триатлон включает плавание, велогонку и легкоатлетический кросс. Во-вторых, Джулия потеряла обоих родителей в аварии, а значит, не была обременена семьей, от которой трудно что-либо скрыть, тем более – двойную жизнь. В-третьих, она, судя по всему, говорила по-русски…

– Если быть точной, Анна… то есть Джулия, владела шестью языками, – перебила Регину Вероника. – Она была весьма талантлива!

– Согласна – настоящая находка для любой шпионской организации! Поэтому ее решили, как бы это помягче выразиться… подложить под Стрельникова?

– Не слишком-то мягко у тебя вышло! – фыркнула Вероника. – Ты ведь и сама заметила, что Ирина, покойная первая жена Игоря, и Анна-Джулия похожи, словно сестры, так? Этим было грех не воспользоваться. Правда, пришлось прибегнуть к помощи пластической хиругии, чтобы усилить сходство…

– А почему ее попросту не устроили на работу в Министерство иностранных дел, ведь, судя по тому, как Джулию пропихнули в турфирму и услали в Сингапур, чтобы она могла «случайно» встретиться со Стрельниковым, для этих ребят нет ничего невозможного?

– Это, конечно, тоже выход, но люди, которые попадают к нам на работу, проверяются так тщательно, что агенту приходится тратить долгие годы на то, чтобы внедриться, не вызвав подозрений. А время не ждало: Стрельников быстро двигался по карьерной лестнице и, хотя в то время еще не было очевидно, что он станет министром, такая возможность уже маячила на горизонте. К Стрельникову пытались подъехать несколько раз, но он был совершенно неуязвим: ни деньги, ни женщины его не интересовали. Он слишком любил покойную Ирину, чтобы заводить хоть сколько-нибудь серьезный роман – именно поэтому он так ценен на своем месте! И тогда было решено воспользоваться его единственной слабостью…

– Предложить вторую Ирину?

– Да. Между прочим, никто из тех, кто ее готовил, и надеяться не мог, что Джулия выйдет за Стрельникова замуж!

– Но ее слишком хорошо подготовили, верно? – предположила Регина. – Ирина была высокообразованной молодой женщиной, и Джулия – тоже. Она знала языки, имела широкий кругозор…

– И, что немаловажно, выглядела почти так же, как первая жена Игоря! – закончила за Регину Вероника. – Потому-то Стрельников так легко попал под ее чары – Джулия чисто внешне не могла не обратить на себя его внимание!

– Ей придумали легенду, – продолжала Регина, вновь оказавшись на знакомых рельсах. – Нашли некую Анну Уварову из забытого богом села у черта на куличках, у которой – вот же «совпадение»! – тоже не было ни одной родной души, и чья судьба была до конца не известна, и создали новую личность. Даже умудрились влезть в базу Педагогического университета и вставить Джулию в списки бывших студентов… Единственное, что им не удалось, так это сотворить ее школьных и университетских приятелей.

– Ну, это ведь невозможно, правда? – пожала плечами Вероника. – Зато для проверки все выглядело вполне себе убедительно, комар носа не подточит! Игорь – человек прямой и честный, поэтому я не удивлена, что он так быстро предложил Джулии пожениться.

– Просто праздник какой-то! – хмыкнула Регина.

– Кто может больше рассказать о муже, чем его жена – особенно если она не просто сплетница, а профессиональная разведчица? Для разведки это – обычное дело, когда необходимого, политически или экономически, добиваются через постель. ЦРУ, как, впрочем, и другие подобные организации сильных держав, постоянно подкладывают красивых баб под арабских шейхов, а там – как пойдет: либо они добывают необходимую информацию, либо получают требуемое посредством банального шантажа. То же касается и европейских политиков, между прочим! Несколько лет Джулия-Анна исправно снабжала своих кураторов секретной информацией…

– А одним из этих кураторов, случайно, не был Леонид Швабин?

– О, ты действительно много знаешь!

– Фирма веников не вяжет. Значит, Джулию убили, потому что в один прекрасный день она решила соскочить?

– Если верить ее собственным словам, записанным на флешке, это не был какой-то один особенный день, просто Джулия все больше и больше вживалась в образ Анны, и он ей нравился все сильнее. Ей нравилась любовь Игоря, пусть и не такая самозабвенная, как к Ирине, ощущение защищенности и покоя, уверенности в муже и завтрашнем дне. Короче, с ней случилось то, что губит многих агентов под прикрытием – она окончательно утратила изначальную личность и по-настоящему стала Анной Стрельниковой, женой министра иностранных дел Российской Федерации, уважаемой дамой, занимающейся благотворительностью. Пару лет назад все деньги, что ей платили за работу кураторы, Джулия стала переводить на специально открытый благотворительный счет в помощь больным детям, сняв таким образом груз с души: она перестала быть оплачиваемой сотрудницей иностранной разведки.

– Кто-то из фонда, в котором трудилась Анна, упоминал о неизвестном доноре, переводившем большие суммы и желавшем оставаться анонимным! – вспомнила Регина.

– А около года назад, – продолжала Вероника, – Анна перестала передавать своим боссам ценные сведения, подсовывая откровенную «липу» или же то, что и так находилось в открытом доступе и никоим образом не могло навредить ни Стрельникову, ни ее новой родине.

– Но там же не дураки работают! – удивилась Регина. – Как ей удавалось водить кураторов за нос?

– Анна понимала, что долго это не продлится, поэтому пыталась сообразить, как избежать катастрофы…

– Почему она не призналась Стрельникову? – перебила Регина. – Как-никак, он был ее мужем и вторым человеком в стране – он бы что-нибудь придумал!

– Она боялась его разочаровать. Джулия реально влюбилась в мужа, хотела от него детей, мечтала о нормальной, человеческой жизни, простом женском счастье… Надо признать, мы, скорее всего, никогда не узнали бы правды, если бы она осталась в живых.

– Значит, она нанимала Ольгу, чтобы возить ее на «стрелки»? – спросила Регина. – А почему они проходили в наших краях, ведь Стрельниковы жили в Москве? И зачем ей понадобилось вовлекать в такое серьезное дело постороннего человека?

– У Джулии была одна слабость: она не любила водить автомобиль, – ответила Вероника. – Думаю, это последствия той давней аварии, ведь именно она сидела за рулем, когда погибла ее семья. Вот так Лаврова, сама того не подозревая, и оказалась впутанной в политику! Кроме того, Джулия ведь почти не знала Питера, хоть и «проучилась» здесь пять лет. В столице она постоянно находилась под колпаком: ее везде сопровождала охрана или личный шофер Игоря, и только выезжая за пределы Москвы, Джулия могла получить хоть немного свободы. Питер считался ее родным городом, согласно «легенде», и Стрельников полагал, что она на самом деле навещает неизвестных ему знакомых. А у нее здесь не было никого, кто мог увидеть ее в компании подозрительных личностей и начать задавать неудобные вопросы…

– Ты можешь рассказать мне, что случилось в тот злополучный день, когда ее убили, или это тоже государственная тайна?

– Думаю, босс не стал бы возражать, – после короткого раздумья согласилась Вероника. – Видишь ли, конечно же, руководители Джулии не могли в конечном итоге не разобраться в том, что она подсовывает им пустышки. У них давно возникли подозрения, но перед самым питерским саммитом она получила от них недвусмысленное предупреждение и угрозы. Тогда-то Джулия и решила пойти ва-банк – сказать кураторам, что больше не желает на них работать. Она понимала, что разоблачать ее боссы не станут – это было бы равносильно признанию, что американская разведка несколько лет шпионила за Стрельниковым, а также поставило бы под удар других сотрудников МИДа, также работавших на ЦРУ. Однако Джулия не могла не думать о том, что они попытаются от нее избавиться, потому-то и записала свое признание для Стрельникова, от души надеясь, что оно не понадобится. Она встретилась со Швабиным и через него открыто попросила об отставке. В принципе она имела на это полное право: Джулия не была беглой заключенной и по американским законам не совершила никаких преступлений, то есть она могла уволиться по собственному желанию.

– Ты сама-то в это веришь? – скептически поинтересовалась Регина.

– Я сказала, что такое возможно, – невесело усмехнулась Вероника. – Но на практике агентов редко отпускают – в особенности таких ценных и поднявшихся столь высоко! Джулия обещала, что никто не узнает о ее разведывательной деятельности в России, ведь огласка не в ее интересах, но проблема была не только в этом.

– Джулия могла поставить под удар других шпионов, да?

– Правильно, – ответила Вероника. – Включая Швабина. Думаю, решение убрать Джулию было принято им единолично – иначе он не послал бы за ней Тролля в такой спешке. Раньше у Тролля проколов не случалось: если бы он имел возможность подготовиться, вся эта история оказалась бы похоронена настолько глубоко в Ладоге, что никогда бы не всплыла. И свидетелей вроде Ольги не оказалось бы.

– Откуда Швабин узнал о флешке? Кто-то ведь охотился за Ольгой, значит, они предполагали, что Джулия могла ей что-то рассказать или передать?

– Она сама намекнула Швабину на «план Б» на случай, если он решит с ней покончить. Правда, она солгала о том, что имеется несколько копий записи, на которой Джулия открыто называет свои источники в МИДе, кураторов и вообще с потрохами сдает шпионскую сеть, с таким трудом сотканную вокруг ее мужа. Швабин, возможно, об этом догадался: если Джулия планировала продолжать оставаться женой Стрельникова и жить в России, она не могла рисковать тем, что какая-то из копий попадет в чужие руки. Кстати, не зря он волновался: судя по твоей встрече с полковником Мигулиным, он уже находился в разработке, хотя до гибели Джулии его невозможно было в чем-то обвинить!

– А вся эта шумиха с ФСБ, возможным обвинением Стрельникова в убийстве жены, Ставрогин?..

– О, тут уже действовали наши собственные силы, не имеющие отношения к Штатам! Я же рассказывала тебе о политических противниках Игоря, помнишь?

Регина кивнула.

– Ну вот, им, видимо, показалось очень удобным выставить Стрельникова этакой «темной лошадкой» – вроде бы все время на виду, а на поверку оказывается, что мы его совсем не знаем, понимаешь? Как в том анекдоте: «То ли он украл, то ли у него украли…»

– «…но осадок остался», – закончила фразу Регина. – Да, грязное дело, эта ваша политика… Извини, конечно!

– Благодаря информации Джулии мы взяли за бока нескольких работников МИДа: лично для меня имена некоторых стали полной неожиданностью! Швабина тоже укатали, правда, у меня ощущение, что… Впрочем, это уже не имеет значения!

Регина подумала, что, скорее всего, такого ценного кадра, как Леонид Швабин, перевербуют – нет смысла лишаться доверенного лица противной стороны, когда можно заставить его работать на себя. Что ж, такова жизнь, у справедливости, к сожалению, мало общего с реальностью!

– Так ты поэтому назначила встречу в парке? – уточнила Регина. – Чтобы нас не могли подслушать?

– Наверное, становлюсь параноиком: никогда не знаешь, чьи уши могут оказаться поблизости! Кстати, ты не хотела бы работать с нами? Я серьезно предлагаю: ты узнала так много, имея на руках с гулькин нос информации…

– Меня прямо-таки завалили предложениями о работе в последнее время! – рассмеялась Регина. – Мигулин тоже звал к себе, можешь представить? Но я, пожалуй, останусь при своем: люблю зал суда и свободу, а вот политическая арена – не для меня, уволь!

– Ну, мое дело предложить, – пожала плечами Вероника. – Ты всегда была независимой, даже в школе.

– Ты помнишь, что было в школе?

– Разумеется. Поэтому, когда возникла проблема, я и пришла с ней к тебе.

– Мне казалось, мы друг друга недолюбливаем?

– О, это мягко сказано! Но у тебя есть качества, ради которых можно пренебречь пустяками вроде личной приязни. Одно из них – умение хранить тайны и оставаться верной клиенту, что бы ни случилось. Так что я не сомневаюсь, что ни одно слово о случившемся не станет достоянием гласности благодаря членам твоей команды.

– А как же общественное мнение, СМИ наконец?

– Мы по возможности стараемся сократить поток информации. Для публики, то есть обычных граждан, Стрельников потерял жену в результате трагической случайности: она села в такси, которое планировали угнать преступники из банды, орудующей на Приозерской трассе… Что-то пошло не так, и они убили обеих женщин – Стрельникову и таксистку Лаврову. «Труп» Ольги так и не был обнаружен…

– Погоди – труп?!

– Не волнуйся, Ольга жива и неплохо себя чувствует. Она получит государственную защиту.

– То есть переедет и спрячется под другим именем?

– Да, вместе с сестрой и детьми. Думаю, с ней все будет хорошо!

– А банда угонщиков, она действительно существует?

– Можешь не волноваться – все уже сидят, – усмехнулась Вероника. – И никогда не выйдут на свободу, можешь не сомневаться… Да, чуть не забыла!

Вероника раскрыла красную кожаную папку, до сих пор лежавшую рядом на скамейке, и протянула Регине.

– Что это? – спросила заинтригованная адвокатесса.

– Дело Захара Браги.

– И что это значит?

– Что его больше нет. Можешь прочесть, отдать ему или уничтожить… Короче, делай что пожелаешь, это – оригинал!

Оказавшись на улице, Регина подняла голову к солнцу. Оно уже не пекло, как днем, но все еще приятно грело кожу. Она поймала себя на мысли о том, что до тех пор, пока не знала о Джулии-Анне, чувствовала себя гораздо лучше – во всяком случае, в большей безопасности. Неприятно сознавать, что вокруг тебя незримо, но постоянно текут подводные течения. Обычный человек их не замечает, однако горе тому, кто попадет в их водоворот, ведь сильным мира сего безразлично, насколько серьезно пострадает маленькая песчинка, от которой, в сущности, ничего не зависит…

Сейчас она заедет в больницу к Михаилу, а потом к нему домой, кормить Карла – бедная птица изнывает в одиночестве в отсутствие хозяина… Да, и надо не забыть включить ему Вагнера!