Зузана нашла Яноша у реки близ замка. Закутанный в толстое шерстяное одеяло, он лежал без движения. Иней покрывал его волосы, окрасив их в белый цвет, словно он поседел за одну ночь.

– Янош! Что с тобой?..

Он не отвечал, его раскрытые глаза не моргали. Рядом, не двигаясь, стоял белый жеребец.

– Очнись, Янош! Очнись! – закричала Зузана, тряся неподвижное тело. Ее лицо исказилось ужасом.

Она трясла его изо всех сил, но он не шевелился. Его глаза слепо смотрели на бегущую воду.

Конь вытянул шею и уткнулся в его тело своей мягкой мордой.

И Янош моргнул. Он взглянул на Зузану, не узнавая.

– Янош! Ты заболел? – спросила она, неистово маша руками у него перед лицом, пытаясь вернуть к жизни. – У тебя какая-то страшная болезнь?

Ей хотелось кричать.

– Нет, нет. Не беспокойся, – прошептал конюший, и его слова доносились как будто откуда-то издалека. – Я… слушаю.

– Ты ведь закоченеешь насмерть. Смотри, у тебя лед на волосах, на бровях… Сколько времени ты тут пролежал?

Янош медленно осмотрелся, посмотрел на замерзший край реки Ваг, на отражающийся от ее поверхности свет.

– Может быть… всю ночь?

– Тебе нужно немедленно в замок! Ты холодный, как кости на кладбище.

– Со мною все хорошо, не стоит тревожиться, – ответил конюший, медленно поднимаясь. – А ты-то что тут делаешь? – Он посмотрел в ее синие, потемневшие от тревоги глаза. – Мне нужно побыть наедине, подумать.

– Дурак! Подумай у теплого очага.

– Там многое отвлекает. Это трудно объяснить…

– Ты, видно, сошел с ума, вот и все.

– Нет, Зузана. Мир – это поток безумия, а мне нужно слышать звуки за его пределами. Я обладал этими чарами с детства. Они благотворно на меня действуют.

Жеребец провел носом ему по шее.

– И тебе обязательно быть одному? Ты ведь можешь замерзнуть насмерть!

– Я был не один, а со своим конем.