Дорога как дорога
Платов лежит на взгорье и смотрит на шоссе. Это уже не бетонная одноколейка, а стратегическая дорога. Метров на двадцать по обе стороны от нее выкорчеваны и спилены деревья, интенсивность движения такая, что за пять минут наблюдения он ни разу не видел шоссе пустым.
Пирожников лежит чуть ниже – ему приказано не высовываться. С его позиции дорога видна через кустарник.
– Послушайте, ну что за проблема? Выждать, когда нет машин, один рывок – и все! И мы на другой стороне. Или по одному. Вы, допустим, наблюдаете, мы раз, раз…
– В каком месте? – спрашивает Платов.
– Да хотя бы здесь. Полсотни метров, это раз плюнуть.
– Пятнадцать секунд, – сказал Платов. – Никак не меньше. Надо же еще под ноги смотреть, тут коряги, рытвины. Это во-первых. А во-вторых… – и командир протянул лейтенанту бинокль. – Взгляни влево от гевеи.
– Гевеи? – переспросил Пирожников.
– Ну это… Самое высокое дерево, которое отсюда видно.
Лейтенант не сразу, но разглядел людей в зеленых, под цвет листвы, накидках: трех вьетнамцев и одного белого.
– Скрытые посты, – пояснил Платов. – Американцы усиливают их своими офицерами. Ну так что, побежишь здесь? Скажу сразу: они могут стоять и правее, и левее. И без каких-нибудь определенных дистанций. Где им покажется, что дорогу перебежать можно, там и устроят засаду.
Пирожников вернул бинокль командиру:
– И что же теперь?
– Перебираться на ту сторону. Только свои варианты не предлагай, ладно? А то отвлекаться на объяснения приходится…
Хук оказался слева от Пирожникова так неожиданно, что лейтенант вздрогнул от его голоса:
– Триста метров справа – тоже пост, командир, но уже на нашей стороне. А вот дальше – деревня. Не маленькая, базарчик возле дороги, площадка для автостоянки, люди крутятся. Отсюда к ней пятьсот метров, если по прямой. Однако – пост. Его обойти в принципе несложно, но… – Он бросил взгляд на Пирожникова. – Там болото и сухой кустарник. Если хлюпнем или треснем… Жалко, что Циркач промазал, да? Взял бы чуть ниже…
Платов тоже посмотрел на лейтенанта, но сказал Хуку:
– Шуточки у тебя, однако… Нам вместе задачу решать, друг без друга не обойтись. Пойдете с Пирожниковым в спарке, тихо и аккуратно. Тихо и аккуратно, да, Пирожников?
– К деревне пойдем? – не понял Женька.
– К ней, родимой. Там нам прятаться и бегать не надо будет, там другую роль придется сыграть. Но главное сейчас – не хлюпнуть и не треснуть. Ты уж постарайся, товарищ лейтенант…
Рынок расположился прямо вдоль дороги. На шестах висели гроздья бананов, дымили жаровни с рыбой. Отряд Платова открыто вышел на обочину и шел к рынку, когда в десяти метрах от них притормозил автобус. Из него высыпали американские солдаты, подбежали к старику, продававшему ананасы. Тот большим ножом стал очищать плоды от кожуры, резать их на куски. Из ананасов лился сок. Солдаты ели фрукт согнувшись, чтоб не замочить форму.
На отряд Платова никто не обращал внимания. И все же Циркач разговаривал с Пирожниковым на английском.
– Знаешь, почем тут ананасы, бананы, лимоны?
– На кой мне это? Мы же ничего покупать не будем…
– А знать надо. Даже то надо знать, берут тут американцы сдачу или продавцам на чай оставляют.
– Зачем знать?
– Чтоб не выделиться и не запомниться широкой русской натурой.
Отряд пересек дорогу, прошел краем рынка, начал преодолевать зону вырубки, чтоб зайти в джунгли, когда прямо по ходу его движения возникли два вьетнамца. Здесь, скорее всего, был расположен их пост. В тени кустарника лежали их рюкзаки и пустые консервные банки. Один из вьетнамцев сделал рукой предупредительный жест и хотел что-то сказать, но Платов опередил его:
– Все нормально? Ничего подозрительного не замечали?
– Все нормально, – вьетнамец опустил руку.
– У нас тоже.
Не меняя темпа, не оглядываясь, отряд вошел в джунгли.
Минут десять шли молча. Потом Физик сказал:
– Командир, я все понял до последнего контакта. Мне нужен час, и рация заработает.
– Будет тебе час. Но не сейчас и не здесь. Километра через четыре. Тогда до базы останется девять километров.
