Эта местность Тилвиту не нравилась. Путешествие через Снайвамарк прошло без происшествий. Утром они нашли надежное укрытие для ледяного парусника. А теперь они пробирались в Белый лес на южных отрогах гор Сланга. Никто в здравом уме не ходит в эту долину! Однажды он уже бывал здесь с Куллайном. Этого оказалось более чем достаточно. Только глупцы бросают вызов судьбе без всякой на то нужды.

Они шли по звериной тропе через лес, напоминающий просторный, поддерживаемый колоннами зал. В принципе, уже стояла ночь. Но не здесь. Между стволами время от времени возникал призрачный белый свет. Он не имел отчетливо видимого источника, был непостоянным, иногда пропадал, чтобы позже появиться в другом месте.

Здесь было теплее. Снег под ногами чавкал при каждом шаге. В оставляемые ими следы снизу набиралась грязь.

В этом лесу не было подлеска. Стволы деревьев вокруг поднимались, словно неровно сделанные колонны. Еще до того, как разветвлялись первые ветки, стволы исчезали в густой дымке, постоянно висевшей над этой зачарованной долиной.

Не было слышно ни звука, словно здесь не было ничего живого. Но Тилвит знал, что это не так. Он напряженно оглядывался по сторонам, поскольку ему постоянно казалось, что за ним наблюдают. Гонвалон и Нандалее тоже нервничали. Они держались вплотную друг к другу. Иногда он завидовал этим двоим счастливым влюбленным, да еще под защитой небесного змея. Для них в этом мире не было ничего страшного.

Какой-то звук заставил его обернуться. Белый силуэт скользил в дымке над ними. Тилвит скорее угадал движение, чем увидел его. Определить, что пролетело над ними, было невозможно. Белая сова? Что-то побольше? Взгляд его упал на валун, торчавший в лесной земле. Через серый камень протянулась толстая белая кварцевая жила. Разве она была здесь в прошлый раз? Они пришли тем же путем, в этом он был практически уверен, несмотря на то что с тех пор прошли годы. Он поискал другие следы ее присутствия, но ничего не обнаружил.

Он опасался ее, сделавшейся стражницей звезды альвов в этой долине. Она была единственной в радиусе сотен миль, кто мог открыть врата. Но лишь немногие приходили сюда, чтобы попросить ее об этой милости.

Ходили слухи о том, что с некоторыми просителями случалось дурное. Никаких доказательств! Лишь множество причин исчезнуть навсегда, когда отваживаешься ступить на Золотые тропы, протянувшиеся сквозь Ничто.

Куллайн предупреждающе поднял руку. Все мгновенно замерли. Впереди слякоть сменялась красно-коричневым грунтом под пожухлой листвой. Примерно в двадцати шагах впереди сидел белый волк и неподвижно наблюдал за ними.

Тилвит сделал попытку достать свой лук из кожаного футляра и натянуть тетиву.

— Никакого оружия! — прошептал Куллайн, словно прочтя его мысли.

Тилвит заметил, что правая рука Гонвалона лежит на рукояти меча.

Летавший вокруг белый свет исчез. На несколько ударов сердца на зачарованный лес опустилась темнота. Затем свет вдруг возник за их спинами.

А волк исчез, словно его никогда и не было.

— Вперед! Поспешим, — теперь голос Куллайна звучал затравленно. Редко бывало, чтобы его друг терял спокойствие. Что-то было здесь, совсем близко и, тем не менее, скрытое от их взглядов. Он увидел белого жука, ползущего по коре бука рядом с ним. Навозник? Вот только он был слишком велик, не должен был быть белым и меньше всего ползать здесь в это время года.

Теперь деревья казались Тилвиту более блеклыми. Он знал, что дело не в снующем повсюду свете. Вскоре он увидел торчащие из прелой листвы белесые корни. Затем обнаружил бледные линии в коре деревьев, словно они полопались, чтобы открыть взгляд на древесину.

Внезапно Нандалее наклонилась и что-то подняла.

— Этот лист совсем белый! — Она показала им наполовину разложившийся, дырявый дубовый листок, белый, словно снег. — Я ничего подобного прежде не видела.

«А я видел», — угнетенно подумал Тилвит. В отличие от него, они оба знали лишь то, что Куллайн ведет их к звезде альвов. О том, кто их там ожидает, Куллайн предусмотрительно решил умолчать.

Белых листков на деревьях стало больше. Да и стволы деревьев отчетливо изменились. Они стали напоминать березы. Белые с черными полосками и время от времени встречающимися наростами совершенно нормальной коры. Нормальное на этих деревьях казалось чем-то противоестественным. «Она изменяет всю долину, — подумал Тилвит. — И отчетливо дает понять, что чужакам здесь не рады».

Вокруг дерева неподалеку от звериной тропы вился белый плющ. Земля под их ногами высохла. Стало приятно тепло, как весенним утром. В лощине сидело с полдюжины зайцев-беляков. Они поглядели на них, похоже, нисколько не пугаясь. Да и чего? Кому жить, а кому умирать в этой долине, решала исключительно Белая госпожа. Он был совершенно уверен в том, что если он выстрелит в зайца, то стрела пролетит мимо.

— Даже не думай об этом, — пробормотал Куллайн. — Когда выберемся отсюда, пойдем на охоту.

Нандалее обернулась и посмотрела на них. Она казалась напряженной, но не испуганной. Она целиком и полностью полагалась на Куллайна, пообещавшего ей, что отсюда она попадет в сад Ядэ. В конце концов, их товарищ почти ничего не рассказал ей о Белой женщине. Иначе она не была бы такой спокойной.

Они прошли мимо ели, иглы которой сияли белым, словно только что выпавший снег. Земля под ногами была твердой. Он слегка отодвинул в сторону листву, которая уже состояла целиком и полностью из белых листьев. Под ними был голый камень. И он тоже был белым.

Теперь он чувствовал ее присутствие. Ощущение было такое, словно чья-то холодная рука легла на затылок. Чуть впереди на склоне взгляду открылась пещера. Она была обрамлена белыми скалами. Деревья росли там неестественно густо. Стволы у них были белыми, словно кости.

Продвигаться вперед становилось все тяжелее. Землю под ногами полностью покрывали сплетающиеся друг с другом корни, стремившиеся к пещере. Некоторые корневые побеги были толщиной с бедро.

— Там, внутри, находится звезда альвов, — объявил своим спутникам Куллайн.

— И что теперь? — В голосе Нандалее послышались сомнения.

— Хранительница этой долины. Она поможет вам. Наверняка. Тебя ждет Дыхание Ночи, Нандалее. Она не осмелится вызвать гнев перворожденного, оттягивая ваше возвращение.

Нандалее и Гонвалон переглянулись, но ничего не сказали.

В пещере лился молочно-белый свет. Когда они вошли в нее, в лицо им ударил влажный теплый воздух. Пол и стены были целиком и полностью покрыты корнями. Ему показалось, что это место не относится к созданному альвами. Еще отчетливее, чем снаружи, чувствовал Тилвит холодную хватку на затылке. Свет в пещере мигал в такт пульсу. Он отбрасывал причудливые тени на казавшиеся живыми стены.

Тилвит готов был поклясться чем угодно, что некоторые корни движутся.

Туннель привел их в пещеру, где на узле переплетенных друг с другом корней сидела белая фигура. Платье, которое, казалось, было сплетено из тонких белых корешков, спадало с плеч, плотно облегало ее тонкую талию и расходилось от бедер в стороны. Словно полотно, накрывало оно собой часть сплетения корней, позволяя только догадываться о том, насколько далеко расходятся корни.

Фигура сидела совершенно неподвижно. Лицо ее было суровым, резко очерченным и белым, как корни. Глаза ее были закрыты. Длинные белоснежные волосы стекали по плечам, доставая почти до бедер. Судя по позе, она могла быть вытесана из камня. Руки ее лежали на коленях ладонями вверх. Это могло бы быть очень гармоничное зрелище, если бы не этот пульсирующий белый свет.

— Значит, ты и есть Нандалее. Ветер шепчет твое имя, и даже деревья знают о тебе, — голос звучал очень тихо, почти шептал. Тилвит не мог сказать, шевелились ли губы Белой госпожи. Неровный свет смазывал движения.

— Кто ты? — Голос Нандалее звучал до завидного твердо, словно пещера не произвела на нее ни малейшего впечатления.

— Здесь, на севере, меня называют Белой госпожой. А мое настоящее имя для тебя не важно. Ты видела Скованную богиню.

Тилвит спросил себя, что это может значить. Скованная богиня? Ни о чем подобном он никогда не слышал.

Белая женщина открыла глаза. Они были совершенно черными. Даже белки. Такого зрелища Тилвит вынести не мог. Он уставился на собственные ноги. Корни двигались! Это точно. Они удержат его, если того пожелает Белая госпожа.

— Скованная богиня видит сны о тебе, Нандалее. Она ждет тебя.

— Прошу, открой для меня врата в сад Ядэ. Там меня тоже ждут, госпожа.

Прозвучало слово силы, темное и чужое. Из переплетения белых корней вынырнули две разноцветные светящиеся змеи. Их сияние заставило померкнуть даже белый свет. Змеи склонились друг к другу и слились, образовав яркую арку. За ней пролегала Золотая тропа, ведущая в темноту Ничто.

— Благодарю тебя, Белая госпожа, — произнесла Нандалее и поклонилась хозяйке пещеры. Она обернулась, и впервые с тех пор, как Тилвит познакомился с ней, черты лица ее показались ему мягкими. — Благодарю и вас, Куллайн и Тилвит, что провели нас с Гонвалоном через большие опасности. Я перед вами в огромном долгу.

Куллайн лишь коротко кивнул. «Прощаться — это не для меня, — пристыженно подумал Тилвит. — Нельзя их так просто отпустить».

— Для меня было честью путешествовать с вами. Я никогда не забуду того, что мы пережили и…

Куллайн резко откашлялся.

«Иногда он ведет себя просто как неотесанный чурбан, — подумал Тилвит. — В рассказах стариков приключение, подобное тому, что довелось пережить нам, оканчивалось пиром, а не в какой-то жуткой пещере. Нужно произнести хотя бы несколько торжественных слов», — раздраженно подумал он, но промолчал.

— Гонвалон! — Белая госпожа устремила черный взгляд на мастера меча. — Знай, что там, где идет Нандалее, смерть всегда очень близка. Не ты проклят. Если ты останешься здесь, судьба трех миров примет совсем иной поворот.

— Однажды мудрый совет сделал меня бездушным убийцей, — Гонвалон взял Нандалее за руку. — В будущем я буду следовать только зову своего сердца.

Нандалее посмотрела на своего мастера меча с гордостью и любовью. Бок о бок вошли они под светящиеся врата.

Тилвит смотрел им вслед, пока не закрылись врата. Нужно сложить песню о любви этих двоих! Такая любовь должна стать увековечена.

— Идем, — Куллайн положил руку ему на плечо. — Не стоит здесь оставаться.

Теперь Белая госпожа устремила свой жуткий взгляд на него. Ведомо ли ей его будущее? Такого пророчества, как она выдала Гонвалону, он слышать не хотел. Так же, как и Куллайн, он молча развернулся и пошел за своим другом прочь из пещеры. Но даже там его не оставляло чувство, что она смотрит ему вслед.

И только когда лес утратил следы неестественной белизны, он снова почувствовал себя совершенно свободным.

— Красивая они пара, правда?

Куллайн зарычал, и рычание его могло означать все, что угодно. Иногда его товарищ становился слишком односложным! Тилвит терпеть не мог молча идти по зимнему лесу.

— Похоже, Золотой простил Гонвалона. Без него нам никогда не уйти бы от троллей и Вечнозимнего червя.

Куллайн снова зарычал.

— Ты становишься свидетелем любовной истории, настолько трогательной, что даже Золотой забыл обиду и бросился им двоим на помощь, а все, что ты можешь сказать на это, это только рычание, словно у тебя что-то не в порядке с желудком?

Внезапно Куллайн остановился. Когда он обернулся, его изуродованное лицо выглядело еще страшнее, чем обычно.

— Ты действительно думаешь, что стал свидетелем благородных поступков? Ты что, ослеп? Ты что, не видел, чей облик принял Золотой, когда пришел к нам? Он был Гонвалоном. Все, что он делал, служило одной-единственной цели: уничтожить мастера меча.

— Да это же бред! — возмутился Тилвит. — Без помощи Золотого Гонвалон бы умер. Зачем ему исцелять его, если он хочет его уничтожить?

— Да это же очевидно! Чтобы насладиться тем, как он сломается. Не из сострадания. Он провел ночь любви с Нандалее. И я уверен, что он воспользовался своей силой, чтобы она стала для нее незабываемой. Гонвалон знает об этом, но будет молчать, чтобы защитить Нандалее от правды. А она будет задаваться вопросом, что стало с тем чудесным любовником после той ночи, когда Гонвалон спас ее от троллей. Разве ты не почувствовал напряженности, которая появилась между ними? Медленный яд Золотого уже начал действовать.

— Я действительно не заметил ничего подобного, когда эти двое вошли в звезду альвов, — обиженно ответил эльф, понимая, что товарищ прав.

Куллайн молча покачал головой и пошел дальше. Тилвит знал, что больше его товарищ ничего не скажет. Он и без того произнес непривычно длинную речь. Он не любил говорить. Все свои тревоги он проживал наедине с собой.

Тилвит подчинился ледяному молчанию зимнего леса и своего товарища. Но то и дело задумывался о песне, которую хотел сложить. В песне мир может быть лучше, чем на самом деле. У него будет только преодолевающая все преграды любовь и великое приключение. А о Золотом он промолчит. Эльф улыбнулся. Таков ответ поэта, решившего одолеть небесного змея.