Нандалее глядела на стилизованную розу на стене пещеры. Кто ее там нарисовал? Кем бы он ни был, он провел свой последний час за тем, чтобы создать что-то прекрасное. Цветок был нарисован кровью. А роль стебля выполняла белая кварцевая жила в гранитной стене.

Она пыталась не смотреть в сторону на проломленные грудные клетки. На черепа в нишах стены и разбитые кости, из которых был выпит весь костный мозг.

Они держали ее в нише большой пещеры, где и взяли в плен. Здесь находилось хранилище костей. Приходящий сюда знал, что прошел свой путь до конца.

Тролли набросили ей на шею веревку из грязной пеньки. Она лежала на полу, руки связаны за спиной, один из стражников поставил ногу ей на грудь. Она чувствовала страх стражников. Такой пленницы, как она, у них никогда не было. Если бы все было так, как хотелось простым воинам и охотникам, она была бы уже мертва. Они не понимали, почему король Бромгар не приказал убить ее сразу же после того, как взял в плен.

Раздался барабанный бой. Много барабанов. Пещера наполнилась их грохотом. Ее стражи зашевелились. Эльфийку подняли. Веревки врезались в руки. На ней осталась только длинная кожаная рубашка; всю остальную одежду с нее содрали. Тролль, шедший впереди, приземистый воин со шрамами от когтей хищных животных на спине, взял себе ее штаны. Штанины он обмотал как пояс вокруг своих широких бедер. Нандалее не поняла, зачем он сделал это. Может быть, выиграл спор? Думает, что эти штаны принесут ему счастье или уважение? Кто их поймет, этих троллей.

Нандалее не сопротивлялась. Надеялась, что стражи поверят в то, что она сломлена, что у нее не осталось надежды.

Грохот барабана пробирал до костей. Эльфийке было страшно. Она понимала, что отсюда уже не уйти. Но, может быть, у нее появится возможность перегрызть горло хотя бы одному троллю, если они потеряют бдительность.

Нужно было послушаться Гонвалона! Живой ей не выбраться. Единственное, чего она добилась, это уверенности в том, что не одна она виновата в резне, учиненной троллями в ее клане.

Тролль, шедший за ней, рванул ее за руки так, что захрустели плечевые суставы.

— Туда, баба, туда! Заползай на камень!

Ее грубо толкнули на плоский, черный-пречерный обломок скалы. По-прежнему грохотали барабаны, своими звуками пробирая до мозга костей. Тяжелая рука придавила ее к камню.

Повсюду вокруг горели факелы. Было жарко и воняло троллями. Среди охотников Нандалее разглядела нескольких женщин. И молодых троллей тоже. Казалось, здесь собрался весь народ Бромгара, чтобы присутствовать на окончании охоты, начавшейся со смерти его сына.

— Она думает о твоей смерти, Бромгар, — прошипел чей-то голос совсем рядом.

Нандалее хотела повернуть голову, чтобы увидеть, кто это говорит. Но едва она шевельнулась, как ее схватили за волосы на затылке и так сильно прижали носом к камню, что у нее потекла кровь из носа.

— Она полна ядовитых мыслей, Бромгар. Не ешь ее мозг. Съешь ее сердце.

— Не болтай! — проревел король троллей. — Лови ее душу.

Нандалее почувствовала холодное дуновение. Кто-то прошептал слово силы. Чужое, причудливое. Оно было не из языка драконов. Всеми своими органами чувств она ощущала злобу заклинания, которое начало действовать. В нос и рот заполз гнилой вкус. Ей запрокинули голову и заставили глядеть в белые глаза древней старухи-троллихи. Она была слепа. Скрюченные пальцы, ногти на которых превратились в желтые когти, коснулись ее лица.

Старуха поднесла к ее губам плоскую миску из серого камня, в которой плавала вонючая темная жидкость.

— Пей, эльфийское дитя. Пей, — слова вонзались в мозг, словно иглы.

— Что… это… такое? — Каждое слово приходилось отвоевывать у боли, которая угрожала захлестнуть ее с головой.

— Я могу сломать тебе челюсть. Тогда рот откроется, как челюсть у черепа. Ты этого хочешь?

Нандалее упрямо сжала губы. На ее горло легла большая ладонь, пальцы сомкнулись под нижней челюстью. Короткий приказ, и рука сжалась. Медленно, с каждым ударом сердца увеличивая силу.

Нандалее открыла рот. Сопротивляться было бесполезно.

По губам потек темный бульон. Он оказался горьким, как желчь. Она неохотно отпила немного. По языку, а затем и по горлу распространилось онемение. Взгляд слегка затуманился. Она почувствовала себя удивительно отдаленной от всего, словно это был лишь сон, от которого ничего не останется после пробуждения.

Тролльская шаманка выкрикнула что-то, чего Нандалее не поняла, затем обернулась к Бромгару.

— Сейчас!

Король поднял кружку и пролил ей на голову вязкую бурую жидкость. Теперь от нее пахло кровью и медом. Волосы толстыми прядями упали на лицо Нандалее. Она стала хватать воздух ртом, одновременно пытаясь больше не пить этой каши.

— Ее душа уже не узнает это тело, — торжественно объявила старуха таким громким голосом, что он заглушил даже рокот тролльских барабанов. — Она не сможет вернуться в качестве умертвил. Она принадлежит тебе, Бромгар. Отомсти за своего сына!

Тролльский король схватил ее за слипшиеся волосы и рванул голову назад. Боли она не почувствовала. Смотрела на равномерные следы руды на лезвии каменного ножа и закатила глаза, когда клинок разрезал кожу у края волос.

«Я не закричу». Она почувствовала, как клинок разрезает кожу и волосы, но боли при этом не почувствовала. Кровь потекла на левую бровь, закапала со щеки, наполнила уголок губ. Тролли что-то выкрикивали. Кричали!

«Я не закричу…» — Нандалее то и дело мысленно повторяла эту фразу, и, однако, ужас охватил ее, когда она подумала, что будет дальше.