КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
БЕГУЩАЯ С ВЕТРОМ

Сердце едва не выпрыгивало из груди Бидайн. Она знала, что случится, если ее поймают. Она стояла посреди коридора, и, казалось, каждая половица вступила в заговор против нее. Когда она ходила здесь днем, не было слышно ни звука, но сейчас каждый шаг ее сопровождался скрипом, казавшимся ей оглушительным, словно раскат грома. Пока еще она может повернуть назад. Если ее поймают здесь, в коридоре, придумать отговорку будет легче легкого.

Она думала о Нандалее, которая ждала ее где-то в лесу. Она не может бросить подругу на произвол судьбы! Без ее помощи Нандалее не добраться до Головы альва. При мысли о заснеженной вершине, где собирались перед атакой на Глубокий город драконники, по спине пробежал холодок. Нандалее хотела попасть в леса, простиравшиеся от склонов зачарованной горы до самых границ Снайвамарка. Кого или что она там собиралась искать, подруга ей не сказала. Оттуда до Кенигсштейна были еще сотни миль.

Шаг за шагом пробиралась Бидайн вперед, держа в руке сапоги. От половиц исходила неприятная прохлада. В воздухе витал легкий запах оружейной смазки. Еще пара шагов до лестницы, ведущей вниз, в Зал мечей. Она почти дошла.

Громкий скрип заставил ее остановиться. Девушка прокляла про себя деревянный пол. Она могла сплести заклинание, поглощавшее все звуки вокруг нее. Но это было бы глупо! Здесь, посреди Белого чертога, это привлечет еще больше внимания, чем ее неуклюжая попытка бесшумно пройти по скрипучему полу. Если в этот момент кто-то еще будет плести заклинание, он с большой долей вероятности заметит, что она тянется к магической сети. А заклинание сокрытия, произнесенное посреди ночи, насторожит любого наставника Белого чертога.

Бидайн сделала еще один шаг. На этот раз половицы были на ее стороне. Еще два бесшумных шага — и она окажется у перил галереи, окружающей Зал мечей. Внизу горел один-единственный огонек. Свеча, пламя которой причудливо отражалось на клинках мечей, висевших на стенах зала.

Бидайн хотела ступить на лестницу, когда внизу скрипнула дверь. Эльфийка застыла. Что это, голоса? Бидайн пригнулась. За перилами было практически не укрыться. Но было темно. Если не присматриваться, ее не обнаружат.

— Готов спорить, мы ее больше не увидим, — произнес высокий голос.

— Пусть тролли сожрут ее, — ответил ворчливый бас. — Она тысячу раз заслужила это. Помните, как она подожгла мои штаны только за то, что я хотел сожрать ту чертову птицу, что сидела на столе?

— Никогда больше не видел, чтоб ты так здорово плясал, — захихикал третий.

В Зал мечей вошли три кобольда. У них была темная жесткая на вид кожа; длинные острые носы и чрезмерно большие рты. Висящие прядями волосы они прятали под красными колпаками. Эльфу они не доставали даже до колена. Обычно она практически не обращала внимания на кобольдов. Как и во дворцах Аркадии, они выполняли самую тяжелую работу. Для них за стенами существовали собственные переходы, так что большую часть времени они оставались невидимками. Там, где днем можно было встретить множество эльфов, они появлялись в основном ночью.

Двое кобольдов были вооружены маленькими ведрами и тряпками. Третий нес только длинную щетку. Для кобольда он был довольно полным.

— Там, впереди, возле двери, — басом скомандовал он. — Там вечно остаются отпечатки ног. Чтоб их всех побрал Кузнец плоти, эту банду проклятых эльфов.

Бидайн не поверила своим ушам. Она никогда еще не подслушивала разговоры кобольдов. Хоть и знала, что некоторые довольно упрямы, но что они могут говорить такое, ей и в голову никогда не приходило.

— Кузнец плоти слишком хорош для этой Нандалее, — произнес тот, что с высоким голосом, и начал мыть пол у входа. — Эльф, запеченный в медовой корочке, — вот подходящий конец для нее. Она наколдовала мне чирей на заднице, эта проклятая чертовка, когда заметила, что я каждое утро плюю в кружку с водой, которую приношу ей в комнату.

— Она была единственной из всех здесь, кто запомнил наши имена, — заметил второй кобольд, приседая и надевая щетки на босые ноги.

— Чтобы лучше заколдовать нас, безмозглая твоя башка, — загрохотал толстяк своим басом, выдув к галерее кольцо табачного дыма. Бидайн пригнулась еще сильнее. Неужели заметили ее?

— Ну, мне Нандалее ничего не сделала, — не унимался второй кобольд, а затем заскользил на своих щетках по каменному полу, словно конькобежец. — Она даже подарила мне яблоко.

— В нем наверняка сидел червяк.

— Ну и что? Я люблю яблоки, когда они уже немного размякнут и обзаведутся одним-двумя жителями. Мне кажется, они вкуснее.

Толстый кобольд все еще смотрел на галерею. Бидайн затаила дыхание. Неужели видит ее? Или просто услышал шорох?

— Шевелитесь, вы, двое, — проворчал он, не глядя на своих товарищей. А затем сказал что-то еще, но настолько тихо, что Бидайн ничего не поняла.

Теперь стало заметно, что кобольды торопятся. Неужели толстяк узнал ее и сейчас позовет наставников? После происшествия в библиотеке, когда Нандалее затянуло в зачарованный витраж, послушникам под страхом сурового наказания было запрещено шляться по ночам.

Три кобольда собрали свои тряпки, ведра и щетки и молча побрели дальше. Может быть, они выжидают, когда она спустится? Бидайн сидела тихо. Посчитала про себя до пятисот. Когда после этого не раздалось ни единого звука, она отважилась ступить на лестницу.

На первой площадке она снова замерла и прислушалась. Все было тихо. Она осмелилась пойти дальше и легким шагом пересекла зал. Ведущая на улицу дверь была хорошо смазана и открылась без единого звука. Эльфийка обеспокоенно поглядела на небо. Луна уже садилась. Она пообещала Нандалее, что будет у звезды альвов за час до рассвета, а туда еще предстоял долгий путь.

По небу летело лишь несколько облачков. Слишком светло, подумала Бидайн. Если один из наставников не спит и смотрит в окно своей комнаты, он не сможет не заметить ее. Перед Белым чертогом раскинулся парк из живых изгородей, цветочных клумб и лужаек.

Бидайн старалась держаться у самой стены дома, торопливо перебежала через лужайку и присела в тени старого бука. Где-то в густых ветвях испуганно зачирикала какая-то птица. Бидайн поглядела на окна. В них отражался лунный свет, и она не могла разглядеть, нет ли где наблюдателя.

Продолжая держаться в тени, она шла по лабиринту зарослей, пока не дошла до заросшего розами прохода, ведущего к павильону на краю парка. Воздух здесь был тяжелым от цветочных ароматов. Впервые с тех пор, как она вышла из комнаты, эльфийка почувствовала себя более-менее в безопасности.

Дойдя до павильона, она оказалась на расстоянии почти пятисот шагов от Белого чертога. Задумчиво поглядела на лесную опушку через залитую лунным светом лужайку. Между деревьями тянулся туман. Стояла мертвая тишина.

Бидайн решила, что можно осмелиться сплести заклинание. Эльфийка надеялась, что отошла достаточно далеко от Белого чертога. Негромко произнеся слово силы, она позвала туман от опушки. Словно увлекаемый легким ветерком, он потянул свои бледные пальцы через лужайку. Теперь туман поднимался и из высокой травы. Бидайн терпеливо дождалась, пока туман не окружит поляну и павильон, а затем побежала. Вскоре платье ее до колен намокло от покрытой росой травы.

Добежав до опушки, она опустилась на колени и надела сапоги. Она сумела! Теперь уже неважно, если заскрипят камни под толстыми подошвами или затрещат тонкие ветки. Облегченно вздохнув, она вошла в лес. Несмотря на то что туман скрывал дорогу, эльфийка знала, куда идти. Она чувствовала поблизости пульсирующую силу тропы альвов. Она приведет ее к звезде альвов, через которую Нандалее собиралась бежать на север.

Неподалеку издал свой ночной клич сыч. По сравнению с дикими лесами Нангога, этот лес представлял собой чистейшей воды идиллию. Поблизости от Белого чертога почти не было подлеска, поскольку кобольды выкорчевывали кустарник и сжигали его в кухонных печах.

Бидайн шла быстро. Она прошла уже около мили, когда за спиной ее раздался хорошо знакомый голос.

— Необычное место для прогулки в столь ранний час, не правда ли?