Володи вышел на балкон вслед за Колей. На улице перед воротами бесновалась взволнованная толпа. Почти у всех внизу были факелы. Свет пламени отражался на длинных бронзовых кинжалах и оббитых металлом дубинках. Ни у кого из них не было щитов или даже доспехов. Там толпились мужчины из всех семи королевств, объединенные ненавистью к Коле. Мрачные типы. Большинство из них здоровые, как быки. Вышибалы, взыскатели долгов, головорезы. Никому не хотелось бы повстречаться в темном переулке с одним из этих громил. «Но они понятия не имеют, с кем связались», — думал Володи.

— Там, наверху, мясоголовый! — закричал кто-то в толпе.

Коля поднял руку, словно князь, приветствующий свой народ.

— Как радостно видеть, что сей дом пользуется такой популярностью, — в него полетел камень. Он поймал его на лету и положил на перила рядом с собой. — Они даже тарана не принесли, идиоты, — негромко произнес он, обращаясь к Володи.

— Спускайся сюда, мясоголовый, и дерись, как мужик, иначе мы подожжем тебе крышу над головой. Мы все равно тебя достанем! — На этот раз Володи узнал говорившего. То был высокий, слегка полноватый тип с редкими волосами и смешными усиками. На нем была небесно-голубая туника с широкими вышитыми серебром бортами.

— Это Леон, — пояснил Коля. — Он из Трурии и имеет большой вес в деле с девочками.

— У меня деловое предложение, — Коля обернулся к возмущенной толпе. — Вы сейчас же бросаете оружие и кладете руки за голову, чтобы я их видел. И тогда мой гнев поразит только каждого десятого.

— Мясоголовый спятил от страха, — хриплым голосом крикнул Леон. — Снимите мне его оттуда! Я хочу отрезать ему член и сделать своим придворным евнухом! — Он поднял нож, длинный узкий бронзовый клинок. — В этом доме только один вход. Тебе от нас не уйти.

Володи услышал, как внизу под ними распахнулась дверь. Толпа пришла в движение.

— Лучники! — Голос Коли заглушал крики атакующих.

Володи увидел, как на домах вдоль улицы во весь рост встали лучники, сидевшие на корточках за низенькими ограждениями плоских крыш. Одновременно с этим на обоих концах улицы появились воины с щитами высотой в человеческий рост, за которыми в два ряда шли копьеносцы. Вполне можно было предположить, чем это все закончится.

Толпа внизу зашевелилась. Некоторые стали пытаться бежать, помчались к заблокированным концам улицы, другие стали тесниться вплотную вдоль фасадов домов, пытаясь найти укрытие. Но все это вряд ли могло помочь. Володи видел, что лучники расставлены так, что у них почти не было непростреливаемого пространства.

— Стреляйте по входам в дома! — приказал Коля. Зазвенели дюжины стрел. Володи услышал, как ударяются стрелы о тела, потом раздались крики. Не обращая внимания на остальных, сутенеры пытались бежать из смертоносной ловушки. Раненых затаптывали или вообще использовали в качестве живых щитов.

— Как узнать, что сутенер из Трурии? — с улыбкой спросил его Коля.

Володи не понял, к чему клонит товарищ. Что это за вопрос?

— Он начинает войну с ножом в руке, — его друг разразился лающим смехом, заглушавшим крики умирающих.

Володи не разделял его чувства юмора. Его приятель всегда был суровым парнем, но происходившее здесь даже по Колиным меркам выходило на новый уровень.

Кулачный боец поднял свой меч.

— Мы что, старики, чтобы только смотреть на это, когда есть возможность проломить парочку черепов? Идем, смешаемся с толпой, пока все не закончилось! — И с этими словами он перемахнул через балконный парапет и спрыгнул прямо в гущу толпы растерявшихся атакующих. Он легко спружинил, размахнулся своим железным мечом. Вокруг него тут же образовалось свободное пространство.

Володи обнажил оба своих клинка. Без прикрытия там, внизу, Коля оказывался в опасности, и неважно было, насколько велико его мастерство.

— Чертов идиот, — прошипел он сквозь стиснутые зубы и тоже спрыгнул. Он приземлился не очень удачно. Ноги подкосились, и Володи пришлось броситься на землю, чтобы избежать удара ножом.

Отсеченная рука, которая продолжала сжимать клинок, упала прямо у него перед носом.

— Ну вот, теперь еще за тобой приглядывать, — проворчал Коля и ударом слева вспорол глотку мужчине, с криком бросившемуся на него. Кулачный боец блокировал удар дубинкой своим протезом и отогнал еще одного нападающего.

Тем временем Володи был уже на ногах. Вокруг на земле лежали умершие. Нужно покончить с этой резней!

— Бросайте оружие! — закричал он изо всех сил. — Бросайте оружие и руки за голову!

Со звоном покатились клинки по булыжной мостовой. Некоторые мужчины униженно опустились на колени и стали молить сохранить им жизнь.

Коля бросил на него мрачный взгляд.

— Это была хорошая возможность покончить с этим делом раз и навсегда, — он взмахнул мечом над головой. — Лучники! Стрелять только в тех, у кого в руках оружие. Тех, кто сдастся сейчас, я убивать не стану.

Володи с облегчением увидел, что никто не оказался настолько глуп, чтобы продолжать оказывать сопротивление. Он догадывался, что Коля предпочел бы не оставлять выживших. Никого, с кем можно было бы вести переговоры относительно публичных домов.

Кулачный боец вложил меч в ножны.

— Идем выпьем. От кровопролитий мне всегда хочется пить, — и, не оглядываясь, Коля пошел по трупам к дому.

— Позаботьтесь о раненых и посадите всех этих ребят в надежный подвал, — приказал он ближайшему из стоявших рядом с ним людей.

— Так точно, капи…

— Сегодня ночью у меня нет имени, — набросился он на воина. — Мы все безымянны. Понятно?

— Так точно! — Воин усмехнулся, обнажив коричневые резцы. Поперек губы у него проходил шрам. Володи помнил его. Он был ранен, когда они уводили кузнецов из королевства Муватты. Этот парень был хорошим колесничим.

— Скучаешь за лошадьми?

— На бабские задницы смотреть тоже неплохо, — с усмешкой ответил тот.

— Но бабы не любят ходить в упряжке.

Ухмылка стала еще шире.

— Тоже правда.

— Позаботься о том, чтобы с пленниками обошлись подобающим образом. Я полагаюсь на тебя. И помни: никаких имен!

— Так точно! — отдал честь воин.

Володи ответил на приветствие и прошел в дом. Он знал, что самый трудный бой этого вечера у него еще впереди.

Он нашел Колю в открытом внутреннем дворе дома. Роскошная мозаика с изображением льва была испачкана кровью. С полдюжины нападающих прорвались сюда через пробитые ворота. На окружавшей двор галерее второго этажа их ждали лучники.

Коля переворачивал умерших, заглядывая им в лица.

— Кого ты ищешь?

— Леона, черт побери! — Коля поднял на него залитое кровью лицо. — Ты… Идем! Не будем говорить в присутствии ребят. Идем! — Он повел его через двор в небольшую, роскошно обставленную комнату, большую часть которой занимала огромная кровать. Здесь тоже на столике стоял графин с вином.

Едва они вошли в комнату, Коля захлопнул дверь. На шее великана отчетливо проступали жилы, под кожей отчетливо виднелись темные полосы.

— Ты никогда, никогда больше не будешь вмешиваться, когда я веду бой! — После каждого слова он делал небольшую паузу, очевидно изо всех сил пытаясь не заорать.

— Ты хоть понимаешь, что мы сделали сегодня ночью? Мы разворошили крысиное гнездо! Ты когда-нибудь делал это? Они хитрые твари. Ни одну нельзя упускать! Они съедают зерно в закромах, из-за них начинаются голодные зимы. Проклятый дурак! Война могла закончиться сегодня ночью. А теперь она продолжится, а из-за твоего благородства наши люди будут истекать кровью.

— Этого не произойдет, — спокойно ответил Володи.

— Нет? Думаешь, нас защитят духи наших предков? Битвы, подобной той, что произошла сегодня, больше не будет. Эти крысы поумнели. Они будут подкарауливать нас поодиночке, на темных улицах. И они пронюхают о нашей тайне.

— Нет, поскольку у меня приказ бессмертного привести вас всех на равнину Куш. Он в отчаянном положении. Ему нужен каждый меч.

— Чушь! Там будут сражаться пятьдесят тысяч. Будем мы там или нет, никакой разницы. Нас слишком мало, чтобы изменить ход сражения.

— Но мы дали клятву, — не уступал Володи. — Мы должны идти, как только он позовет. Мы сражаемся за третью оловянную монету. После этого мы свободны.

Коля вздохнул и потянулся к вину. На этот он раз не стал утруждать себя и наполнять один из роскошных бокалов. Он поднес графин ко рту и сделал большой глоток, причем вино струйками потекло по уголкам рта на грудь. Отставив графин в сторону, Коля громко отрыгнул.

— Ты мне нравишься, Володи. Правда. Если бы в этом мире не было таких типов, как я или Леон, правили бы такие люди, как ты. Но этот мир иной. Может быть… однажды мне придется убить тебя, — он произнес это без гнева. Скорее с сожалением.

Володи прошиб холодный пот. Он понимал, когда Коля не шутит.

— Мы поклялись Аарону, но ведь и ты отвечаешь перед людьми. Сколько из них переживут битву на равнине Куш? Меньше сотни? И это мы будем считать, что нам повезло. Может статься, что Муватта прикажет казнить всех нас. Он наверняка не забыл, как мы украли у него кузнецов и передали Аарону тайну обработки железа. Стоит ли наше слово, данное Аарону, того, чтобы погубить всех этих чудесных парней? Если бы был хоть шанс выиграть битву… Я знаю, каково настроение в войске и вообще в империи. Никто не верит в победу. Зачем Аарону сражаться в битве, которую он не сможет выиграть? Ты пришел, чтобы принести нас в жертву на алтарь его дерзости. А теперь скажи мне: кто из нас двоих мясник?

— А как ты думаешь, что произойдет, если мы воспротивимся приказу Аарона? — взволнованно ответил Володи. Слова товарища сильно задели его. Не угроза смерти — таким он знал Колю всегда — а его упрек в том, что он, Володи, бездумно приносит своих товарищей в жертву тщеславию великого короля. В словах Коли была доля правды. — Одно слово бессмертного Аарона, и мы уже не его лейб-гвардия, а презираемые всеми люди. Думаешь, ты сможешь содержать публичные дома, если Аарон назначит цену за твою голову?

— Ах, Володи… Мир не просто черный или белый. Чаще всего он сер. Конечно, мы кое-кого пошлем на войну. Но мне нужна по меньшей мере сотня здесь, чтобы вести дела. В первую очередь потому, что мне придется отпустить все то отродье, что собралось на улице. Благодаря твоей мягкости нас ожидает затяжная война за публичные дома этого города.

— Неужели оно того стоит? Не лучше ли бросить все и…

Коля ударил кулаком по столу, на котором стоял графин.

— Черт побери! Что с тобой случилось? Думаешь, я делаю это потому, что мне чертовски нравится разыгрывать из себя сутенера? Ты посмотри на меня! Что ты видишь? Парня, у которого не осталось лица, потому что он не понял, в какой момент стоит завязать с кулачными боями. А это произошло потому, что у меня не было плана дальнейших действий. Больше этого никогда в жизни не случится. Что бывает со старыми воинами, у которых нет рук, которые парализованы или истерзаны болезнями? Какой правитель даст им кусок хлеба? Аарон забудет нас, когда мы утратим для него свою ценность. И тогда сломанный бронзовый меч будет стоить больше, чем мы, потому что его можно переплавить. Но мы — мы просто отбросы. Старые воины подыхают где-то в водосточной канаве, и никто не прольет по ним ни слезинки. Но с оловянными будет иначе. Для нас есть место, куда мы можем уйти. Мы придем сюда, в Золотой город. И у нас всего будет в достатке. А когда пробьет наш последний час, у нашего ложа будет сидеть красивая шлюха и держать нас за руку, а в другой руке мы будем держать золотой бокал с самым лучшим вином. Это клятва, которую я дал самому себе, и она для меня важнее любых обязательств перед бессмертным Аароном. Я не рожден для геройства, Володи. Я не из княжеского рода, как ты. При виде меня плачут дети. Тебе никогда не узнать, каково это, гордый герой с золотыми волосами. Ты…

Володи поднял руки.

— Ладно, я понял. Так что ты собираешься делать? Я не могу вернуться без воинов. И Аарон умеет считать. Если я вернусь и со мной будет слишком мало людей, он захочет узнать, где остальные.

Коля провел своей огромной лапищей по лысой голове и вздохнул.

— Дай мне три дня. Я кое-что придумал. Я найду тех, кто пойдет с тобой, чтобы подохнуть в твоей героической игре.