Новый мир
Артакс вонзил свой меч в нагрудник гвардейца и потянул руку назад. Недостаточно быстро. Копье царапнуло незащищенное место чуть выше наруча. Он устал, ему казалось, что битва продолжается уже целый день. А ведь солнце еще не достигло зенита.
Его отряд сократился человек до ста. Наверняка другие части его войска тоже еще сражались, но его отрезали от других отрядов, когда гвардейцы Муватты пробили его позиции справа и слева от него.
Стоявший рядом Ашот то и дело подбадривал людей и заставлял их держать строй. Даже если бы кто-то хотел сбежать — такой возможности у него уже не было.
Образовав круг, они отчаянно сопротивлялись постоянным атакам лувийцев. Их враги знали, что победа близка. Все теснее сжимали последнюю горстку его защитников. Только напротив него было немного места. Слишком многие погибли под его зачарованным мечом.
Датамеса лувийцы тоже зауважали. Его гофмейстер оказался первоклассным воином. Но даже ему не удалось пробиться к великану с волчьей шкурой. Их враги тоже не размыкали строй.
Артакс плашмя провел мечом по щиту, чтобы удалить острия сломанных копий, торчавшие в плотной коже. Собственный щит казался ему тяжелым, как большая амфора с вином. Даже без балласта в виде наконечников стрел.
Внезапно их враги отпрянули.
— Наконец-то поняли, что здесь им носы разобьют, — вяло произнес Ашот.
Лувийцы образовали вокруг них широкое кольцо. Они отошли шагов на десять, а до обрыва все равно не дошли. Артакса и его людей постепенно оттесняли вглубь.
За стеной щитов лувийцев отошли копьеносцы второго ряда.
Артакс понял, что происходит.
— Поднять щиты! — хриплым голосом прокричал он.
— На колени! — В тот же миг прозвучал приказ за спинами лувийцев.
Щитоносцы опустились на колени. За ними стояли лучники в длинных бронзовых пластинчатых доспехах. Все как один они подняли оружие, и на Артакса и его соратников обрушился град стрел.
В кожу вонзались железные наконечники. Мужчины, пережившие все эти кошмарные часы, кричали. «Все кончено, — думал Артакс. — Битва проиграна. Нужно осознать происходящее и положить конец смертям».
Он опустил щит и увидел, как лучники снова натягивают тетивы.
Увидел мертвых, лежавших между войсками. Их было так много, что он не видел под ними бурой земли.
Солнце невыносимо ярко сверкало на полированном нагруднике. Свет превратился в пламя, в мгновение ока выросшее до пылающей колонны.
— Сложите оружие! — приказал не терпевший неповиновения голос. Из пламени показался Львиноголовый. — Ваш правитель Муватта окружен лучниками, так же, как вы поймали в ловушку бессмертного Аарона. В этой битве нет победителя. Только побежденные. Бессмертные решат вопрос на дуэли.
Артаксу показалось, что вся сила внезапно оставила его. Поединок — ведь именно этого он и хотел с самого начала. И теперь все этим и заканчивалось. Тысячи людей умерли ни за что.
Он сбросил с руки тяжелый щит и оперся на его край. Как же он ненавидит богов!
— Твои мысли не укроются от меня, — пронизала его ледяная волна. — Подойди ко мне с высоко поднятой головой, твердым шагом. От того, как ты пройдешь, будет зависеть настроение твоих воинов. Сейчас они испытывают облегчение от того, что остались в живых. Поспорь со мной, заговори о напрасных смертях — и ты лишишь их гордости, с которой они в будущем будут оглядываться на этот день. Они сумели сделать то, что никто не считал возможным. Даже мои братья и сестры. Оглянись по сторонам, кто еще стоит на ногах! Твои крестьяне выстояли против гвардии Муватты. Они храбрые ребята. Они сделали все это только ради тебя. Обратись ко мне злобно, с ненавистью, и именно ты в конечном итоге разрушишь все.
Артакс выпрямился. Его ненависть никуда не исчезла, но он осознал истинность слов Львиноголового, поэтому сделал над собой усилие, пытаясь выглядеть как победитель. Высоко подняв голову, он направился к девантару и, дойдя до него, обернулся к своим воинам. Почти все они были ранены. Они тяжело опирались на копья и щиты, но он видел гордость на их лицах и облегчение от того, что они все еще живы.
— Мужи Арама! — крикнул Артакс. — Вы совершили то, что никто не считал возможным. Вы показали всему миру, что крестьяне, поденщики и ремесленники, всем сердцем отстаивающие свои убеждения, могут выстоять даже против превосходящих по силам воинов. Чем бы ни закончилась дуэль с Муваттой — вы изменили мир. С завтрашнего дня все будет иначе. Арам станет империей, где правит справедливость.
Вы фундамент этой империи, а вовсе не сатрапы в своих дворцах. И я позабочусь о том, чтобы Арам стоял на крепком фундаменте, — Артакс поклонился. — Я горжусь тем, что сражался рядом с вами, львы Арама.
— Просто поразительно наблюдать за тем, как ты посреди поля боя наживаешь себе новых врагов. Я не думаю, что многие мои братья и сестры оценят стремление смертного изменить мир.
«Думаете, моя смерть изменит то, что началось сегодня?» — подумал Артакс.
— Довольно того, что один-единственный девантар решит, что это нужно прекратить. Победи Муватту — и считай, что завоевал право говорить перед моими братьями и сестрами. Но будь осторожен, Артакс. Не будь слишком высокомерен из-за того, что твои люди хорошо сражались за тебя.
— Мы присмотрим за ним и помешаем ему безумствовать слишком сильно, — вмешался в разговор Аарон.
— Молчите, — приказал девантар. — За три года своего правления Артакс развлек меня больше, чем вы за все столетия. Не мешайте, когда я с ним, или я навеки вырву ваши голоса из его головы.
«Возможно ли это?» — озадаченно подумал Артакс, и впервые за три года в нем зародилась надежда на то, что однажды голоса других Ааронов умолкнут навеки.
— Я бог. А теперь идем. Дуэль состоится немного в стороне от поля боя в пересохшем русле реки.
— Мы просто пройдем по полю битвы, — Артакс так удивился, что высказал свою мысль вслух. Это не очень-то впечатляет.
— Мы могли бы проехаться на золотой колеснице, увлекаемой четырьмя золотыми львами, да еще по небу. Но я подумал, что подобное зрелище не в твоем духе. В нем кроется риск того, что в будущем твои подданные будут бросаться наземь от одного только почтения к тебе. Не думаю, что тебе это понравится.
Они шли рядом, и только теперь Артакс осознал масштабы сражения. Столько умерших, искалеченных, умирающих… Некоторые, похоже, сошли с ума. Они сидели среди трупов и смеялись гак, что у Артакса по спине пробежал холодок. Неужели Львиноголовый хотел, чтобы он увидел это?
— Мой брат Долгорукий выковал для Муватты копье, возвращающееся ему в руку после того, как поражена цель.
— Тогда я надеюсь, что рука Муватты устанет и он промахнется.
— Это копье, которое никогда не промахивается мимо цели.
Артакс остановился.
— А какое зачарованное оружие дадите мне вы?
— У тебя есть меч. Этого должно хватить.
— Да он же убьет меня!
— Это вполне возможно.
— Проклятье, неужели я настолько ничего для вас не значу?
— Значишь, я ведь поэтому тебя и предупреждаю. Твой шарм для меня заключается в первую очередь в том, что тебе то и дело удаются совершенно невозможные вещи. Поэтому я не могу тебе помочь. Это все испортит.
«Просто потрясающе, — подумал Артакс. — Какая прелесть, суметь вызвать интерес бога. Это меня убьет».
— Ты сразишься с Муваттой на колесницах.
— Что? Почему?
— Потому что это более зрелищно. За вами будут наблюдать тысячи ваших воинов. И помни о том, что ты обещал своим людям. Ты хочешь создать новый мир. Хочешь даровать им справедливость. Все это может произойти только если ты победишь.
Назад: Битва колесниц
Дальше: Дуэль
