Володи схватил лук. Стрелял он плохо, но таковы уж правила сражений на легких колесницах.

— На фланги! — крикнул он своим людям.

Тяжелые колесницы Муватты шли на большом расстоянии друг от друга. Они хотели заманить их в ловушку, заставить проехать между ними.

— На фланги! — снова изо всех сил крикнул Володи, прекрасно понимая, что его голос тонет в грохоте копыт. Эта равнина словно создана для битвы боевых колесниц.

Его колесничий, Микайла, дернул поводья. Они медленно уходили влево. Фронт колесниц Муватты находился на расстоянии шагов пятисот. Он был пугающе широким! И приближался с головокружительной быстротой.

Обе стороны гнали лошадей галопом. Володи оглянулся через плечо. Большинство колесниц последовало за ним. Оловянные отошли на самые дальние позиции в эскадроне. Володи был доволен. Все шло по плану. На его людей можно было положиться. Но потом он увидел, что некоторые сатрапы, вопреки приказу, направляются прямо в лоб на вражеские колесницы. Чертовы глупцы! Они привыкли сражаться против двуколок. Легких колесниц, оружием которых были метательные копья и стрелы. Но колесницы в центре эскадрона Муватты были другими. Это были неуклюжие повозки с деревянными бортами, достаточно большие, чтобы вынести троих, а то и четверых человек. Да еще серповидные клинки! Они попытаются протаранить более легкие колесницы.

— Тяжко придется, — крикнул Микайла, перекрикивая рев сражения. Ловко захлестнув поводья вокруг бедер, он потянулся к стоявшему рядом с ним луку.

— Что ты творишь? — Колесничий никогда не должен выпускать поводья из рук во время сражения.

— Мы должны прорваться. Это мы сможем сделать только при наличии на борту двух лучников, — нимало не смутившись, ответил Микайла.

Володи с ужасом заметил, что фронт перед ними не заканчивается.

— Попытаемся там, где легкие колесницы, — он вынул из колчана стрелу и с восхищением стал наблюдать за тем, как Микайла, сделав легкий шаг назад и двинув бедрами, легко направил лошадей прямо на легкие колесницы.

Несмотря на то что земля была ровной, колесница подпрыгивала на каждом камушке, каждой небольшой кочке. Володи лишь с третьей попытки сумел закрепить тетиву в выемке.

У Микайлы с этим проблем было меньше. Он положил стрелу, поднял лук и плавным движением натянул тетиву. Володи никогда не видел стрелка, который двигался бы так элегантно и совершенно.

Стрела Микайлы ушла в полет. Три удара сердца спустя споткнулась одна из лошадей лувийской колесницы, направлявшейся прямо к ним.

— Невероятно! — восхищенно крикнул Володи друснийцу. — Как ты это делаешь?

— Нужно стать единым целым со своей целью. Ты должен чувствовать ее!

Володи недоверчиво покачал головой.

— Это кто же такие глупости рассказывает?

— Моя добрая подруга. Нет лучников лучше нее.

— В Друсне?

— Нет!

Володи испытал облегчение. Не подобает женщинам возиться с луками. Женщины заботятся о мелком скоте, кухне и детях. Так устроен мир. Он подумал о Шайе. Принцесса из степных земель была великолепной воительницей. Даже жутковато…

— А твоя подруга… Она из Ишкуцы?

— Да, — односложно ответил Микайла, спуская с тетивы еще одну стрелу.

Это все объясняет! Володи натянул лук. До следующей повозки было еще тридцать шагов. Нет, скорее двадцать. Володи выстрелил, подождал. Ничего! Судя по всему, он не попал.

Теперь им навстречу тоже летели стрелы. Микайла легко отклонился в сторону, очевидно стараясь не дернуть обернутые вокруг бедер поводья. Стрела прошла на волосок. Колесница подскочила на камне. Последовал удар, едва не сбросивший Володи с платформы. Он ухватился за борт.

Они промчались мимо первой лувийской колесницы. Так близко, что он мог бы почти попасть в возничего длинным копьем. В косы на висках у него были вплетены сверкающие серебряные нити. Талисман?

Им навстречу двигались другие колесницы. В поднятой пыли их было почти не разглядеть. За их спинами вскрикивали воины. Он слышал, как трещит дерево.

Короткое метательное копье вонзилось в кожаный борт. Железное острие насквозь пробило борт. Еще чуть-чуть, и оно вонзилось бы ему в колено.

Внезапно из пыли впереди вырвалась колесница, на расстоянии шагов десяти от них, не больше. Она неслась прямо на них.

Володи выругался. Он хотел ухватить поводья, но пока они были обернуты вокруг бедер Микайлы, он не мог толком управлять колесницей. А просто отнимать у него поводья было опасно.

— Ненавижу страдающих манией величия друснийцев, — выругался он, перебрался через передок и прыгнул на оглоблю. Бросился вперед, обеими руками ухватился за гривы лошадей, чтобы направить их в сторону. Это был отчаянный поступок, но все же лучше, чем рассчитывать на покачивание бедрами со стороны Микайлы.

Лошади очень медленно стали забирать левее. Трудно будет увернуться от колесницы.

Володи увидел, как в него прицелился лувийский стрелок. Боевая колесница не сумеет отклониться. Ее колесничий лежал, свесившись через передок. Володи пригнулся между конями, чтобы представлять собой как можно более меньшую цель.

Колесницы разошлись на пядь друг от друга. Они пронеслись настолько близко ко второй повозке, что их колеса на миг соприкоснулись и выбили искры на железных ободах.

— Ты хороший колесничий, — крикнул Микайла и нагло улыбнулся. — Я бы предложил, чтобы я взял на себя стрельбу, а ты вытащил нас из этой каши.

Володи рассмеялся и едва не соскользнул с качающейся оглобли. Крепко вцепившись в гривы, он держал лошадей на ровном курсе. Изо ртов у них капала пена. Глаза расширились от страха.

— Мы прорвали их строй, — крикнул Микайла. — Впереди я больше не вижу повозок. Но там бегут воины.

Володи выругался. Неужели еще лувийцы? Лошади остановились. Слева и справа от них из тучи пыли выныривали новые и новые колесницы. Их было меньше, чем надеялся Володи. Немногим удалось обойти лувийцев с флангов.

Микайла вынул из колчана метательное копье.

— Кто это? — прошептал он, указывая вперед.

Володи глядел на оборванцев с длинными охотничьими луками. Видел худощавые, суровые лица. На этих воинах были потрепанные туники, и все они были покрыты пылью. Они приближались выносливой рысью. Среди них воин заметил старика со всклокоченной бородой, которому, очевидно, не составляло труда бежать вместе со всеми. В незнакомых воинах было что-то волчье.

Старик поднял руку и приветствовал Володи.

— Сражение уже закончилось? — Он тяжело дышал и оперся руками на колени.

Володи было трудно понять старика. Он говорил со странным акцентом.

— Ты кто есть?

Тот хлопнул себя ладонью по груди.

— Я Гата, хранитель этих гор. Король с мечом духов пролил свою кровь, чтобы помочь нам. Мы здесь, чтобы не оставаться в долгу и отдать ему свою кровь. Мы здесь, чтобы убивать лувийцев.

Володи понял не все, но, похоже, это союзники.

— Нам ваша помощь пригодится. Мы вместе уничтожим их колесницы.

Стоявший рядом Микайла негромко откашлялся.

— Они прорвались, — произнес он на языке Друсны. — Они наверняка давно добрались до стены щитов.

— Они бежали? — разочарованно спросил старик. — Что говорит этот парень?

— Ты не переживать. Идти со своими людьми прямо. Я взять свою колесницу и сбоку, — Володи медленно сжал правую руку в кулак. — Мы их раздавить.

— Раздавить? Это хорошо, — старик задумчиво вытащил репейник из бороды, сделал глубокий вздох, а потом закричал изо всех сил: — За мной!

— По колесницам! — крикнул Володи своему уменьшившемуся войску. — С флангов! Вперед! — С этими словами он вскочил на свою колесницу и схватил поводья.

— Чего я не понимаю, Володи? — не отставал Микайла. — Лувийцы давно домчали до нашего войска.

Володи щелкнул поводьями.

— Когда мы пошли в атаку, в задних рядах нашего эскадрона были оловянные. Как думаешь, почему?

— Чтобы проследить, чтобы не смылся никто из благородных?

— Это тоже, но в первую очередь затем, чтобы раскидать то, что я вчера вечером украл у Датамеса.

Микайла удивленно поглядел на него.

— Ты обокрал гофмейстера?

— Взял у него пару тысяч крючков. У него была такая куча. Думаю, он даже не заметил. Они были на колесницах у оловянных, и они раскидали их, когда в поле зрения показались колесницы Муватты, — Володи рассмеялся. — Думаю, ему не понравилось то, что он прорвал наш строй. И уж точно не многие из его эскадрона доберутся до нашей боевой линии. Копыта лошадей и крючки — это плохо сочетается, — Володи от радости перешел на язык Арама. — Человек из Друсна тоже может делать свой трюк.