Артакс смотрел на культю, торчавшую из-под одеяла, на истрепанную плоть и две треснувшие кости. Солнце превратило лицо потерпевшего кораблекрушение в потрескавшуюся маску.

— Нет, это точно были не лувийцы, — настаивал истощенный мужчина. Глаза его провалились в темные глазницы и горели лихорадочным огнем. Артакс спросил себя, насколько ему можно доверять и в здравом ли он уме.

— Почему о нем не позаботились лучше? — набросился бессмертный на городского князя Матаана. Мужчина с закаленным непогодой лицом, носом как у хищной птицы и темными глазами выдержал его взгляд и страха не проявил.

— Рана обработана. Нога перевязана. Мы опасались, что он умрет, если мы отпилим кости, прижжем культю и зальем смолой. Я считал, что важнее, чтобы он успел поговорить с вами, великий повелитель всех черноголовых.

Артакс снова повернулся к умирающему.

— Кто это был?

Взгляд лежащего в лихорадке мужчины стал размытым, глаза закатились в глазницах.

— Золотой человек, — пробормотал он. — Он спас меня. Все остальные мертвы. Мы опустили паруса, оружие не поднимали… Это были не лувийские корабли. Они были похожи на духов моря. Духов моря! — Его голова устало повернулась набок. Дыхание жертвы кораблекрушения стало слабым и неровным.

— Пусть о нем позаботится мой лейб-медик, — приказал Артакс. А затем вышел из маленькой рыбацкой хижины, радуясь тому, что может уйти от запаха пота и гноя.

Хижина расположилась на невысоком утесе, у самого края естественной гавани, которая делала таким привлекательным этот безводный кусок скалы у побережья, что все крупные торговые дома расположили здесь склады. Это была самая западная гавань Арама. На расстоянии не более мили от побережья, рифы и мели которого не давали возможности приблизиться к материку. Таруад представлял собой лишь маленькую скалу в море. Гавань была небольшой, размером едва ли пятьсот на пятьсот шагов. Теперь там стояли лишь несколько рыбацких лодок и быстроходный парусник, который привез на Таруад Артакса.

— Твои рыбаки нашли его семь дней назад? — не прекращал расспросы Артакс.

— Уже восемь.

Джуба бросил на Матаана мрачный взгляд, поскольку манеры того явно отличались отсутствием достаточного уважения по отношению к бессмертному. Но Артаксу люди вроде Матаана нравились гораздо больше, чем подхалимы, о которых никогда нельзя было знать, что они сделают, как только он повернется к ним спиной.

— А Оловянный флот? — спросил Артакс.

— Опаздывает. У меня еще три корабля разыскивают их… Но судя по тому, что говорит гребец, нам лучше не питать надежд. Похоже, это были пираты с Эгильских островов.

— А у них есть золотые люди? — вмешался Джуба. — Это больше похоже на воина в бронзовом доспехе, чем на пиратов.

— Если ты хочешь намекнуть на то, что это были лувийцы, то я могу только возразить, — спокойно произнес Матаан. — Этот вывод напрашивается сам собой, но мои рыбаки не видели в наших водах ни единого лувийского корабля. Зато пираты с Эгильских островов наглеют все больше. Говорят, они собрали большой флот. Некоторые опасаются, что вскоре они начнут уже нападать на прибрежные города.

Артакс поглядел на безбрежное море. Случайно ли, что пираты осмелели именно сейчас? Или за этим стоит Муватта? Но как это вписывается в известие о том, что на самого Муватту тоже напали? Море было гладким, как зеркало, низкое осеннее солнце окунуло море в яркий свет, от скалистого побережья поднимался запах гниющих водорослей. Все казалось таким мирным. Артакс вздохнул. Без олова медь из собственных копей ничего не стоит. А ему нужна бронза, чтобы лучше обмундировать свои войска. Никто во всей империи не знал, как ковать железное оружие. Лувийцы ревниво хранили тайну. И даже если бы удалось похитить одного из их кузнецов, до дня решающей битвы он не успеет произвести достаточно оружия. Остается только возможность улучшать доспехи и оружие своих воинов. В передних рядах мужчин должны защищать колоколообразные кирасы и пластинчатые рубахи. А еще ему нужно больше лучников. В Дева Куш, высоких горах на границе его империи, вроде бы есть охотники с необычайно мощными охотничьими луками. Может быть, это оружие можно использовать во время войны? И, может быть, он сможет завербовать достаточно охотников, чтобы склонить чашу весов на свою сторону. Да, надежнее всего было бы дать воинам доспехи получше. Но этот путь тоже был для него закрыт. У него было такое чувство, что всю его империю разоружили.

Артакс в ярости сжал кулаки. Он не допустит этого! Он не допустит, чтобы воинов, которых доверили ему, перебили, как скот. Он еще не оставил надежды на то, что, возможно, еще удастся предотвратить битву. Однако он не станет приносить своих людей в жертву своему желанию. Они должны получить самую лучшую защиту, которую только он сможет им предоставить, если уж битва неизбежна.

— Думаешь, еще есть надежда на то, что не все оловянные корабли лежат на дне моря?

— Обещать не могу, великий, но к нам обычно приходят корабли из разных флотов. У них еще остается немного времени на возвращение домой. Может быть, еще три недели, потом открытое море станет слишком опасным для судоходства.

— Это задача флота, — заметил Джуба, и в голосе его послышались тревожные нотки. Похоже, он догадывался, что будет дальше. — Я уже приказывал привести флот в боевую готовность. Каждая галера вдоль побережья готова покинуть гавань спустя три часа после получения приказа.

— И чего мы этим добьемся?

— Ты ведь уже давно спрашивал, что произойдет, лицемер. Ты постепенно начинаешь вести себя как правитель, а не как крестьянин. Может быть, настанет день, когда мы сможем тобой гордиться?

— Пираты попрячутся в свои норы, — объявил Матаан.

— Хуже того, если хотя бы один из кораблей вторгнется в лувийское морское пространство, ссора вспыхнет еще сильнее, — добавил Артакс. — Я уверен, Муватта будет благодарен нам за любой повод, который позволит ему начать с нами сражение раньше. Мы не можем использовать флот. С учетом спорных границ в районе Эгильских островов неизбежно возникнут столкновения.

— А зачем нам тогда чертов флот? Мы ведь не можем вечно только поджимать хвост! — проревел Джуба. — Зачем нам военные галеры? Парады флота? Мы не можем использовать его в качестве эскорта для наших торговых кораблей, поскольку наши торговые партнеры могут счесть это вторжением. А теперь мы не можем послать их даже на охоту за пиратами. Вы можете объяснить мне, великий, зачем нужны эти дорогие, ярко раскрашенные кораблики?

— Военачальник слишком зарывается. Скорми его львам.

Артакс вздохнул. Он заметил, что Матаан тоже удивленно смотрит на военачальника. Похоже, даже ему вопросы показались слишком дерзкими. Наместник немного отступил от Джубы, словно опасаясь, что гнев, который поразит зарвавшегося придворного, может перекинуться и на него.

Артакс сохранил спокойствие, несмотря на то что он тоже удивился внезапному взрыву Джубы.

— Даже если нам удастся не дать Лувии ни единого шанса для нового конфликта, потопить две-три пиратские галеры будет недостаточно. Я хочу вырвать зло с корнем. Если это возможно, я хочу, чтобы оно перекинулось на Лувию. Я уверен, что за этим стоит Муватта. Ему очень выгодно потопить наш Оловянный флот. Но для того, чтобы направить на него меч, нацеленный в наше сердце, нам нужен не просто военный флот. Нам нужно отчаянное мужество, — Артакс поглядел на городского князя. — И мне нужен моряк, готовый отправиться туда, куда не пойдет ни один разумный человек. Несмотря на то что я бессмертен, я далек от совершенства. Боюсь, я не умею управлять лодкой. И мой мрачный друг Джуба, наверное, тоже не сможет.

— Ваше желание для меня закон, великий!

— Нет, нет… Не так, Матаан. Мне нужен не подданный. Для этого путешествия мне нужен товарищ.

Городской князь казался растерянным.

— Куда вы хотите отправиться, господин?

— К источнику зла, Матаан Таруадский.

— Он имеет в виду в могилу, — заметил Джуба. — И, клянусь Львиноголовым, однажды ему это удастся!