Володи оглядел улицу. Мелкий дождь прекратился. Над городом ярко сияли луны-близнецы. Слишком ярко для ночи темных делишек.

В этот час на улицах почти никого не было. Несмотря на то что гнусный маленький негодяй вместе со своими метательными ножиками постоянно держался в тени, на улице его было легко заметить. Он шел за ним на расстоянии примерно шагов десяти.

Друсниец поглядел на высокие каменные фасады. Это один из богатейших кварталов. Некоторые дома украшены фигурами из литой бронзы. Они давно уже не сверкали золотистым цветом, но все равно свидетельствовали о том, что жители домов достаточно богаты, чтобы потратить небольшое состояние на украшение своего дома. Дома здесь стоили довольно дорого. Володи бывал здесь лишь дважды. Не потому, что ему не нравилось… Наоборот! Ему было жаль, что он не принимает участия в столь чудесных сделках.

Друсниец стал спускаться по узкой лесенке ко входу. У двери бездельничал худощавый, заросший щетиной парень.

— Ну что, Атмос, рад, что можешь еще денек не смотреться на лошадиный задница?

Привратник усмехнулся ему, обнажив беззубую верхнюю челюсть.

— Чертовски рад убраться с колесницы. А задницы, на которые можно посмотреть здесь, лучше лошадиных.

— За мной есть парень, с лицом как крыса, наполовину дохлая. Когда проходить, пропускай его. Нет спрашивать, что хотеть.

Атмос кивнул и открыл перед Володи тяжелую деревянную дверь.

Друсниец пересек небольшой коридор, с потолка которого свисали сотни жемчужных нитей и закрывали обзор. Его окружил аромат розового масла и красных цветов вишни. Где-то за сверкающими яркими нитями негромко звучала флейта. Здесь было тепло. Слишком тепло. Между жемчужными нитями сверкали большие светло-голубые глаза. Златоволосая девушка приветствовала его многозначительной улыбкой. На ней была только юбка. Казалось, она сделана из таких же нитей, как и занавеска.

— Чем могу тебе служить, красавчик? — Она знает его родной язык!

Володи пристально оглядел ее.

— Ты здесь недавно, не так ли? Как тебя зовут?

— Джамиле, — в ее взгляде чувствовался вызов, словно он совершил какую-то ошибку.

— Мне нужно к Коле.

— Его здесь нет, — как-то слишком быстро ответила она.

— Джамиле, я человек, назначающий для Коли караул. А значит, во всем Нангоге я, пожалуй, единственный, кто точно знает, где есть этот немытый козел, а где его нет. Передай ему, что его хочет видеть Володи.

Она прошла мимо него в комнату, намеренно оставленную в полумраке. Разрисованные красивыми сценами стенные ширмы обеспечивали защиту от взглядов и создавали множество ниш. В центре комнаты находился фонтан, вокруг которого сидело с полдюжины едва одетых девушек. Все смотрели на него с сознанием долга. На лицах — усталые улыбки. В воздухе витали сизые полосы дыма. Дым царапал горло, но почему-то в животе тут же возникало приятное теплое ощущение. Несмотря на то что запах заполонил все, полностью отогнать другие запахи он не мог. Запах тяжелого, сладкого вина и пота на мужских телах. Пару часов назад здесь, должно быть, было полно народу. Мысль об этом слегка задела Володи. Это заведение было на самом деле прибыльным дельцем. Дельцем, в котором он не принимал участия, хоть и поддерживал его. Когда они узнали, что вместе с бессмертным отправятся в Золотой город, Коле пришла в голову идея выцыганить у подельников добычу от набега на рудники и вложить золото в рабынь страсти. Не в дешевых трактирных шлюх, а в тех драгоценных существ, которых обучали тому, чтобы исчезать в женских покоях сатрапов. Девочек, владевших всеми тридцатью шестью искусствами соблазнения. Каждый знал, что женщин в Нангоге слишком мало. Поэтому они с самого начала понимали, что наверняка будут не первыми, кто решит открыть дом радости в Золотом городе. Но их дом должен был стать особенным. Местом, куда приходят богатые торговцы и сановники, готовые заплатить золотой за особенную ночь. Не дешевая случка для носильщиков с якорных башен или корабельщиков с речных барж.

Володи был убежден в том, что те, кто вложил свое золото в это дело, будут очень богаты. Он не принимал в этом участия, потому что от проклятого военачальника вряд ли удалось бы это скрыть. Даже после совместной победы в Лувии он не доверял наемникам и пиратам, и Джуба недвусмысленно дал ему понять, что капитану дворцовой стражи не пристало быть втянутым в подобные делишки.

Володи никогда не понять, как мыслят благородные сословия Арама. Посылать детей работать на медные копи или вкладывать деньги в работорговлю — это нормально. А красивый бордель — это для них немыслимо. Зарубить на поле боя вооруженных копьями крестьян, которых многократно превосходят хорошо вооруженные и всю жизнь тренировавшиеся дети дворян — это героизм. Но стоять здесь у двери и выбивать зубы пьяному негодяю, который ударил девушку — это бесчестно.

Володи вздохнул. Должно быть, все дело в том, что он варвар, не разбирающийся в тонких материях.

Он поглядел на дверь. Его тень все еще не осмелилась войти сюда. Возможно, маленькая крыса с каждым ударом сердца тревожится все больше, опасаясь, что Володи скроется через заднюю дверь.

Друсниец примирительно усмехнулся. Этот любитель трубок понятия не имеет, во что ввязался. Всего три дня спустя после того, как Коля открыл свою лавочку, к нему пришли и отчетливо дали понять, что он здесь не нужен. Еще один парень, который понятия не имел, во что ввязался.

На плечо Володи легла чья-то рука. Он вздрогнул и обернулся. За его спиной возвышался Коля. Великан. Если бы он не прочувствовал это на себе, то никогда не поверил бы, что эта груда мяса может двигаться бесшумно, как кошка.

— Давненько ты не показывался, приятель, — в его голосе слышались такие нотки, что волоски на шее у Володи встали дыбом. Выглядел Коля жутко. Почти два шага рост, сила как у медведя. Из-под тяжелых мясистых век глядят светло-голубые глаза. Нос его был неоднократно сломан и превратился в бесформенную выпуклость: лицо изуродовано шрамами. Бровей у Коли больше не было. Его левое ухо представляло собой сморщенный комок, форма которого напоминала кулачок новорожденного. Друсниец много лет был кулачным бойцом — мастером тех сражений, в которых бойцы обвязывают кулаки оббитыми бронзой кожаными ремешками. Коля не славился искусной техникой. Он просто мог нанести больше ударов, чем любой другой боец, причем, как правило, достаточно было одного его удара, чтобы его противник отправился на землю, сплевывая кровью.

— Тебя несколько дней не было во дворце, приятель.

Коля улыбнулся, что представляло собой не радостное зрелище.

— Дела, — многозначительно произнес он. — Джуба все разнюхивает. Тебе нужно снова заняться делом планирования караула и говорить этим высокорожденным засранцам, что половина из нас больны и поэтому на остальных легла двойная нагрузка. Это ведь не слишком трудно, да?

Угрозу в голосе Володи решил проигнорировать.

— У тебя плохо дело?

— Нет, черт побери. Все очень хорошо. Мне нужно больше людей. Мы взяли еще две лавочки.

— Взяли?

— Все началось с этого проклятого кровопийцы из Трурии. После небольших неприятностей, которые возникли у нас с ним, он решил, что будет хорошей идеей заявиться ко мне с семью бойцами и начать угрожать, — Коля снова одарил его своей незабываемой улыбочкой. — Когда мы справились с ним, нам пришлось закрыть свою лавочку на целый день, чтобы перекрасить стены.

— Надеюсь…

— С этим трурийцем больше не будет неприятностей. Он и его приятели просто исчезли. Я отдал их Атмосу. Он разделал их на мелкие кусочки. Очень мелкие… И продал эти кусочки уличным торговцам мясом.

Володи невольно вспомнился шашлык, который он съел несколько часов назад. Толстый слой приправ, под которым почти не было видно мяса. Он поклялся больше ничего не покупать на улице.

— После этого мы захватили две лавочки, поскольку владельцы поняли, что они почти ничего не стоят и разумнее будет покинуть город. Но теперь ходят слухи, что сутенеры объединяются, намереваясь нанести нам визит.

Володи огляделся по сторонам.

— Еще одно побоище? Это не понравится клиентам…

— Нет, — Коля поднял свои огромные, покрытые шрамами руки. — Ты просто не понимаешь сути. Они хотят отобрать у нас лавочку. Они придут поздно ночью. Примерно в такой же час, — он пристально поглядел на Володи. — И тогда они разделаются с нами и скормят собакам. Или тем парням, что продают шашлыки на уличных прилавках. Мне нужно больше людей, Володи. Ты должен еще раз переставить караулы. Я уже беседовал с несколькими ребятами. Все готовы нести двойную стражу, чтобы мы могли собрать здесь больше ребят. Всего на пару дней.

Володи спросил себя, сколько времени пройдет, прежде чем сутенеры и бойцы Золотого города поймут, что Колю голыми руками не возьмешь. И что за ним стоят почти семьсот закаленных в боях наемников. И сколько пройдет времени, прежде чем Джуба поймет, в какие дела впуталась сомнительная часть дворцовой стражи.

— Есть ли возможность уладить дела без дальнейшего кровопролития?

— Что это за вопрос? Думаешь, я не разбираюсь в этом? Разве я задавал глупые вопросы, когда ты тогда попросил меня об услуге перед той проклятой тропой? Мы земляки, Володи. Не забывай об этом.

Володи вздохнул. Нет, об этом он точно не забудет. Коля наверняка всю жизнь будет напоминать ему, что он должен ему услугу. Прежде чем ступить на тропу, он попросил Колю выступить от имени сомневающихся. Володи был уверен, что наемники испугаются опасной узкой тропы. Джуба — хороший военачальник и верный товарищ, но говорить он не умеет. Если бы против Джубы выступил кто-то, кто умел завоевывать сердца людей, все кончилось бы катастрофой. Коля специально сопротивлялся не слишком серьезно и, в конце концов, позволил переубедить себя.

— Эй, брат, не делай такое лицо, — похоже, Коля заметил, что, требуя ответной услуги, перегнул палку. — Эта маленькая сутенерская война продлится недолго. Когда эти сводники поймут, что подул свежий ветер и будет разумнее не править против ветра, с кровопролитием будет покончено.

Когда пираты ввязались в этот бизнес, никто не учел честолюбия бывшего кулачного бойца.

— Когда же ты остановишься?

— Собираешься поджать хвост? Никогда! Но для начала мне будет достаточно контролировать это дело с девочками.

— Во всем городе?

— Конечно! Мир может быть только тогда, когда все сопротивление будет сломлено. И для девочек так лучше. Мы к ним добрее. У меня здесь свой повар. Каждая получает то, что любит. Такого никто больше не делает.

Володи поглядел на фонтан.

— Здешние девочки выглядят усталыми. Не лучше ли давать им получше выспаться? Тогда им будет легче.

Коля задумчиво провел рукой по подбородку.

— Я тебя не пойму, приятель. Ты говоришь это сейчас потому, что ты романтичный идиот или потому, что ты — хладнокровный сутенер?

Володи улыбнулся одними губами.

— Однажды ты узнаешь это… — Он спросил себя, не всплывут ли однажды его связи с Колей и другими. Все произошло так быстро. И повернулось совсем не так, как он себе представлял.

Бисерная занавеска у входа негромко звякнула. В дом ввалился высокий худощавый парень. Он обнял стоявшую у входа девушку за шею, и они оба исчезли за одной из ширм.

Коля проследил за его взглядом.

— Ты кого-то ждешь?

— Я не беру денег за услуги, которые оказываю, — ответил Володи. — Впрочем, это не означает…

— Что сейчас последует счет. Поскольку ты выглядишь так, как будто по тебе проехалась колесница, то я предполагаю, что мы сейчас обменяемся, услуга за услугу. Кого я должен убить?

Володи рассказал о низкорослом мужчине, который следовал за ним. Об остальном он умолчал.

— Как он должен умереть, быстро или медленно?

— Больше всего от него будет пользы, если ты принесешь мне его живым. И лучше всего — в таком состоянии, чтобы он еще мог стоять на ногах.

Коля хитро улыбнулся.

— Значит, мы можем сломать ему руки?

— Принеси мне его целым. И будь внимателен — малыш очень проворен. Умеет обращаться с ножами и, кроме того, пользуется трубкой с отравленными стрелами.

Кулачный боец хрюкнул.

— Ты посмотри на меня. Проворства еще никогда не было достаточно против роста и хитрости.

— Лучше вам выйти не через передние двери…

Коля поднялся.

— Мне это не впервой. Просто стань незаметно у окна и смотри, — и с этими словами великан исчез.