Утром в четверг Гленн Джэксон – охотник, баптист и ракетчик – парил в небесах над Тегераном в зафрахтованном самолете.

После отчета относительной возможности вывезти Пола и Билла из Ирана через Кувейт Джэксон остался там. В воскресенье, в день выхода Пола и Билла из тюрьмы, Саймонс через Мерва Стоффера отправил приказ, чтобы Джэксон вылетел в Амман, Иордания, и попытался там зафрахтовать самолет для полета в Иран.

Джэксон в понедельник прибыл в Амман и тотчас же принялся за работу. Ему было известно, что Перо прилетел в Тегеран из Аммана на зафрахтованном самолете компании «Араб уингз». Ему также было известно, что президент «Араб уингз» Акел Билтаджи оказал содействие, позволив Перо отправиться в страну с телевизионным материалом «Эн-би-си» в качестве прикрытия. Теперь Джэксон связался с Билтаджи и вновь попросил его о помощи.

Он сообщил Билтаджи, что у «ЭДС» в Иране находятся два человека, которых необходимо вывезти. Он придумал для Пола и Билла фальшивые имена. Джэксон хотел прилететь и сделать попытку приземлиться, невзирая на то, что тегеранский аэропорт был закрыт. Билтаджи изъявил желание испробовать такой вариант.

Однако в среду Стоффер – по указанию Саймонса – изменил инструкции для Джэксона. Теперь его заданием было проверить положение команды «с незапятнанной репутацией», ибо «отпетая команда», насколько было известно в Далласе, уже больше не находилась в Тегеране.

В четверг Джэксон вылетел из Аммана и направился на восток.

Как только они начали снижаться к глубокой впадине в горах, в которой расположился Тегеран, из города вылетели два самолета.

Самолеты подлетели ближе, и Джэксон увидел, что это были истребители иранских военно-воздушных сил.

Он принялся гадать, что же произойдет дальше.

Рация пилота вдруг ожила взрывом атмосферных помех. Пока истребители описывали круги, пилот разговаривал. Джэксон был не в состоянии понять разговор, но был рад, что иранцы разговаривали, а не стреляли.

Переговоры продолжались. Пилот, похоже, выставлял свои доводы. В конце концов он повернулся к Джэксону и заявил:

– Нам придется возвращаться. Они не дадут нам приземлиться.

– И что они сделают, если мы приземлимся?

– Застрелят.

– О’кей, – пожал плечами Джэксон. – Мы попробуем еще раз после полудня.

В четверг утром в Стамбуле в номер люкс Перо в «Шератоне» доставили газету на английском языке.

Он развернул ее и жадно проглотил отчет на первой странице о вчерашнем захвате американского посольства в Тегеране. Перо с облегчением констатировал, что не было названо ни одно имя членов команды «с незапятнанной репутацией». Единственным пострадавшим оказался сержант морской пехоты Кеннет Краузе. Однако, по сообщению газеты, Краузе не оказывалась та медицинская помощь, в которой он нуждался.

Перо позвонил Джону Карлену, капитану «Боинга-707», и попросил его зайти к нему в номер. Он показал Карлену газету и спросил:

– Как вы насчет того, чтобы сегодня ночью вылететь в Тегеран и забрать раненого морпеха?

Карлен, невозмутимый уроженец Калифорнии, загорелый, с седеющими волосами, проявил чрезвычайное хладнокровие.

– Это можно сделать, – промолвил он.

Перо был удивлен, что летчик не проявил ни малейшего колебания. Ему придется лететь над горами ночью без какой бы то ни было помощи от диспетчерского центра управления воздушным движением и приземлиться в закрытом для полетов аэропорту.

– А вы не хотите поговорить с остальной командой? – полюбопытствовал Перо.

– Нет, они все захотят пойти на это. Люди, которые умеют управлять самолетом, готовы на что угодно.

– Тогда не говорите им. Я беру ответственность на себя.

– Мне надо точно знать, где будет находиться этот морпех, – продолжал Карлен. – Посольству придется доставить его в аэропорт. Я знаком со многими в этом аэропорту – я могу наговорить им с три короба или просто взлететь.

Перо подумал: «А команда с «незапятнанной репутацией» будет исполнять роль санитаров, несущих носилки».

Он позвонил в Даллас своей секретарше, Салли Уолсер. Перо попросил ее соединить его с генералом Уилсоном, командующим корпусом морской пехоты. Его и Уилсона связывала давняя дружба.

В трубке раздался голос Уилсона.

– Я в Турции по делам, – сообщил ему Перо. – Только что прочел о сержанте Краузе. Здесь в моем распоряжении самолет. Если посольство доставит Краузе в аэропорт, мы прилетим сегодня ночью и обеспечим ему получение надлежащей медицинской помощи.

– Хорошо, – промолвил Уилсон. – Если он при смерти, я хочу, чтобы вы забрали его. Если нет, я не стал бы рисковать вашим экипажем. Я перезвоню.

Перо вновь стал разговаривать с Салли. Пришло еще больше плохих новостей. Чиновник по связям с прессой отдела по иранским делам Госдепа беседовал в Робертом Дадни, вашингтонским корреспондентом «Даллас тайм хералд», и сообщил, что Пол и Билл выезжают из страны сухопутным маршрутом.

Перо еще раз проклял Госдеп. Если Дадни опубликует эту статью и новости дойдут до Тегерана, Дадгар наверняка усилит охрану границы.

На восьмом этаже в Далласе вину за все это возложили на Перо. Он поругался с консулом, который посетил его предыдущей ночью, и сотрудники «ЭДС» сочли, что утечка началась с консула. Теперь они отчаянно пытались заморозить публикацию этой истории, но газеты ничего не обещали.

Перезвонил генерал Уилсон. Сержант Краузе не был при смерти: помощь Перо не требовалась.

Перо выбросил Краузе из головы и сосредоточился на собственных проблемах.

Ему позвонил консул. Он приложил все усилия, но не смог содействовать Перо в покупке или аренде небольшого летательного аппарата. Можно было только зафрахтовать самолет для перелета из одного аэропорта в другой в пределах Турции, но не более.

Перо не сказал ему ни слова об утечке в прессе.

Он позвонил Дику Дугласу и Джулиану «Бабло» Кэйночу, двум запасным пилотам, которых он захватил с собой специально для полета на небольшом самолете в Иран, и сообщил им, что у него ничего не вышло с этой затеей.

– Не волнуйтесь, – успокоил его Дуглас. – Мы раздобудем самолет.

– Каким образом?

– Не задавайте вопросов.

– Нет, я должен знать как.

– Я работал в Восточной Турции. Мне известно, где находятся самолеты. Если они нужны вам, мы угоним их.

– А вы хорошо продумали это? – спросил Перо.

– Продумывать – дело ваше, – заявил Дуглас. – Если нас собьют над Ираном, какая разница, что этот самолет был угнан нами? Если нас не собьют, мы сможем вернуть самолеты туда, где их взяли. Даже если в них проделают несколько дырок, мы уберемся из этого района раньше, чем кто-либо узнает об этом. О чем еще там думать?

– Решено, – сдался Перо. – Летим.

Он послал Джона Карлена и Рона Дэвиса в аэропорт подать план полета в Ван, ближайший к границе аэропорт.

Дэвис позвонил из аэропорта с сообщением, что «Боинг-707» не сможет приземлиться в Ване: персонал аэропорта работал только на турецком языке, так что там не разрешалось приземляться никаким иностранным самолетам, за исключением военных самолетов США с переводчиками на борту.

Перо позвонил господину Фишу и попросил его устроить полет экипажа в Ван. Несколькими минутами позже господин Фиш перезвонил с сообщением, что все урегулировано. Он отправится с экипажем в качестве гида. Перо был весьма удивлен: до сих пор господин Фиш был непоколебим в том, что не поедет в Восточную Турцию. По-видимому, дух приключений заразил и его.

Однако самому Перо придется остаться. Он был спицей этого приводного колеса: ему надлежало обеспечивать телефонную связь с внешним миром, получать сообщения от Булвэра, из Далласа, от команды «с незапятнанной репутацией» и «отпетой команды». Если бы «Боинг-707» смог приземлиться в Ване, Перо полетел бы, ибо однополосная система передачи позволяла бы ему звонить по всему миру; но без этого передатчика он окажется в Восточной Турции без связи, в результате не будет координации между беглецами в Иране и людьми, спешившими им на помощь.

Так что он отправил Пэта Скалли, Джима Швибаха, Рона Дэвиса, господина Фиша и пилотов Дика Дугласа и Джулиана Кэйноча в Ван. Перо назначил руководителем турецкой спасательной команды Пэта Скалли.

Когда они убыли, Перо вновь почувствовал себя связанным по рукам и ногам. Он только что отправил еще одну группу своих людей на выполнение опасных заданий в опасных местах. Теперь ему оставалось только сидеть и ждать.

Перо посвятил длительное время размышлению о Джоне Карлене и экипаже «Боинга-707». Он был знаком с ними всего несколько суток: эти люди принадлежали к разряду обычных американцев. Однако же Карлен был готов рисковать своей жизнью, чтобы полететь в Тегеран и забрать раненого морпеха. Как сказал бы Саймонс: «Это именно то, что, как предполагается, американцы должны делать друг для друга». Невзирая на все его неудачи, это сильно улучшило настроение Перо.

Зазвонил телефон.

Он поднял трубку.

– Росс Перо слушает.

– Говорит Ралф Булвэр.

– Привет, Ралф, где вы?

– Я на границе.

– Прекрасно!

– Только что видел Рашида.

Сердце Перо забилось сильнее.

– Великолепно! Что он сказал?

– Они в безопасности.

– Благодарение Всевышнему!

– Они находятся в гостинице на расстоянии тридцати или сорока миль от границы. Рашид просто заранее делает разведку территории. Сейчас он уехал. Говорит, что команда, возможно, пересечет границу завтра, но это просто его предположение, Саймонс, возможно, решит иначе. Если они находятся так близко, я не вижу, зачем Саймонсу ждать до утра.

– Верно. Вот что, Пэт Скалли, господин Фиш и остальные парни находятся на пути к вам. Они летят в Ван, затем наймут автобус. Где им искать вас?

– Я остановился в гостинице в деревне под названием Юксекова, самое близкое место к границе. Здесь единственная гостиница во всей округе.

– Я передам Скалли.

– О’кей.

Перо положил трубку. Ну, парень, подумал он, наконец-то твои дела пошли в гору!

Пэт Скалли получил от Перо указания проследовать к границе, обеспечить ее беспрепятственное пересечение «отпетой командой» и доставить ее в Стамбул. Если «отпетой команде» не удастся добраться до границы, он должен отправиться в Иран и найти их, предпочтительно в самолете, угнанном Диком Дугласом, или, если это не удастся сделать, на автомобиле.

Скалли и турецкая спасательная команда вылетели на рейсовом самолете из Стамбула в Анкару, где их ожидал зафрахтованный самолет. (Зафрахтованный самолет доставит их в Ван и обратно: он не полетит туда, куда им заблагорассудится. Единственным способом заставить пилота вылететь с ними в Иран было угнать самолет.)

Прибытие этого реактивного самолета, похоже, стало большим событием в городе Ван. Выйдя из самолета, они наткнулись на полицейский кордон, который с виду грозил им большими неприятностями. Но господин Фиш отправился на переговоры с начальником полиции и вышел от него с лицом, расплывшимся в улыбке.

– Послушайте меня, – сказал господин Фиш. – Мы заселимся в лучшую гостиницу в городе, но я хочу, чтобы вы знали: это отнюдь не «Шератон», так что прошу не жаловаться.

Они отправились туда на двух такси.

В гостинице был большой центральный холл с комнатами на трех этажах, куда можно было добраться через галереи, так что из холла была видна каждая дверь. Когда американцы вошли в гостиницу, холл был битком набит турками, распивавшими пиво и наблюдавшими за футбольным матчем, транслировавшимся по черно-белому телевизору. Просмотр сопровождался воплями и одобрительными криками. Когда турки увидели иностранцев, аудитория успокоилась вплоть до того, что воцарилось гробовое молчание.

Их расселили по номерам. В каждом номере стояло по две койки, а в углу был оборудован туалет в виде дыры в полу, прикрытой занавеской для душа. Полы были дощатые, а стены – без окон – чисто выбелены. По комнатам сновали тараканы. На каждом этаже имелась одна ванная комната.

Скалли и господин Фиш отправились добывать автобус для перевозки всей компании к границе. У гостиницы они сели в «Мерседес», который отвез их к тому, что походило на магазин бытовых электротоваров с несколькими допотопными телевизорами в витрине. Заведение было закрыто – день уже клонился к вечеру, – но господин Фиш забарабанил по железной решетке, которой были забраны витрины, и кто-то вышел из помещения.

Они проникли в заднюю часть магазина и сели за стол под единственной электрической лампочкой. Скалли ни слова не понял из разговора, но к концу оного господин Фиш договорился и об автобусе, и о водителе. Они возвратились в гостиницу автобусом.

Остальная команда собралась в номере Скалли. Никто не желал сидеть на этих койках, не говоря уж о том, чтобы спать на них. Все жаждали немедленно выехать на границу, но господина Фиша терзали сомнения.

– Сейчас два часа ночи, – заметил он. – А полиция наблюдает за гостиницей.

– А это имеет какое-то значение? – возразил Скалли.

– Больше вопросов, больше неприятностей.

– Давайте попробуем.

Они всем скопом спустились вниз. Появился управляющий с встревоженным лицом и начал осыпать вопросами господина Фиша. Затем, ясное дело, с улицы заявились двое полицейских и присоединились к спору.

Господин Фиш повернулся к Скалли и заявил:

– Они не хотят, чтобы мы ехали.

– Почему?

– У нас чрезвычайно подозрительный вид, разве вам это не понятно?

– Слушайте, разве эта поездка противозаконна?

– Нет, но…

– Тогда мы поедем. Так и скажите им.

Последовали дальнейшие препирательства на турецком языке, но в конце концов управляющий вроде бы сдался, и команда села в автобус.

Они выехали из города. По мере того как автобус все выше поднимался в покрытые снегом горы, температура быстро падала. Они все были одеты в теплые пальто, а также припасли в рюкзаках одеяла, которые им теперь пригодились.

Господин Фиш, сидевший рядом со Скалли, сказал:

– Вот здесь дело принимает серьезный оборот. Я могу улаживать дела с полицией, потому что имею в ней связи, но меня беспокоят бандиты и солдаты – с ними у меня связей нет.

– И что же вы намереваетесь делать?

– Считаю, что смогу договориться, если ни у кого из вас не будет оружия.

Скалли пораскинул мозгами. Во всяком случае, вооружен был один Дэвис; Саймонс всегда проявлял беспокойство по поводу того, что с оружием легче навлечь на себя неприятности, нежели отделаться от них, а поэтому «вальтеры ППК» так и остались в Далласе.

– О’кей, – согласился Скалли.

Рон Дэвис выбросил свой револьвер 38-го калибра из окна в снег.

Вскоре фары автобуса высветили солдата, стоявшего посередине дороги и махавшего рукой. Водитель автобуса и не думал останавливаться, как будто намереваясь сбить этого человека, но господин Фиш завопил, и автобус затормозил.

Выглянув из окна, Скалли увидел на склоне горы взвод солдат, вооруженных винтовками, и подумал: если бы мы не остановились, нас бы просто стерли с лица земли.

Сержант и капрал вошли в автобус. Они проверили все паспорта. Господин Фиш предложил им сигареты. Солдаты постояли с ним, куря и разговаривая, затем вышли из автобуса и жестом руки разрешили ехать дальше.

Через несколько миль автобус вновь остановили, и подобная же процедура повторилась.

В третий раз человек, который вошел в автобус, не был одет в форму. Господин Фиш занервничал.

– Ведите себя как ни в чем не бывало, – прошипел он американцам. – Читайте книги, не обращайте внимания на этих парней. – Он разговаривал с турками примерно с полчаса, а когда автобусу наконец позволили двигаться дальше, двое из пришельцев остались внутри его. «Крыша», – загадочно промолвил господин Фиш и пожал плечами.

Номинально Скалли был командиром, но вряд ли он смог бы что-нибудь сделать, кроме как следовать указаниям господина Фиша. Он не был знаком со страной, не говорил на ее языке: большую часть времени он представления не имел о том, что происходит. Было трудно осуществлять командование в подобных условиях. Скалли пришел к выводу: самое лучшее, что он мог сделать, так это направлять действия господина Фиша к нужной цели и полагаться на его помощь, когда храбрость начинает покидать тебя.

В четыре часа утра путники добрались до Юксекова, ближайшей к пограничной заставе деревне. Здесь, по сообщению двоюродного брата господина Фиша в Ване, они должны найти Ралфа Булвэра.

Скалли и господин Фиш пошли в гостиницу. Было темно, как в коровнике, и стояла вонь, как в мужском туалете на футбольном стадионе. Некоторое время им пришлось орать во весь голос, пока не появился мальчик со свечой. Господин Фиш заговорил с ним по-турецки, затем сказал:

– Булвэра здесь нет. Он уехал несколько часов назад. Они не знают, куда он отправился.