Его светлость 3-й граф Лукан, маршал Бингхэм возбужденно потер руки. Его гениальный замысел близился к осуществлению. Разведка доложила: бронированное чудище уползло от Uschaky, и теперь узурпатор остался практически без охраны. Его поезд охраняют только sotnya kazaks и взвод стрелков.

Жестом Бингхэм подозвал адъютанта:

– Конвей, передайте приказ бригаде Мэтьена: атаковать станцию Uschaky. Предварительно он должен разрушить пути направления на Moscow. Пленных не брать. Уничтожить всех, кто находится на станции. Да поможет им бог.

И уже когда гелиограф замигал, отсылая приказание, добавил:

– Британия ждет, что каждый из них выполнит свой долг…

…В зеркале гелиографа вспыхивал и гас солнечный блик. Безусый субалтерн переводил это мерцание на человеческий язык. Выслушав последнюю фразу о Британии и долге, генерал Мэтьен хмыкнул и пробормотал что-то насчет напыщенных идиотов, которые наслаждаются праздным пустословием. Впрочем, это была обычная шотландская ворчливость: в душе он просто аплодировал замыслу командующего. Вчера, когда бригада по заранее проложенным через болота гатям прошла в глубокий тыл русских, он уже понял, что именно ему в этой войне достанется самая главная роль. Что из того, что операцию задумал Бингхэм? Героем станет тот, кто осуществил…

…Мэтьен отогнал видение русского царя, разваленного на части лихим сабельным ударом, и вызвал к себе полковых командиров и старших офицеров. После получасового совещания четвертая кавалерийская бригада начала движение. Впереди были слава, ордена, почести и, главное, – невероятное, упоительное чувство победы…