Глава 2. Первый торговец.
Торговый струг, добротное и крепкое речное судно с высокими бортами, тихо скользит по воде. Парус на высокой мачте туго наполнен попутным ветром. Семь пар весёл загребают тёмную гладь реки. На треугольном носу стоит утус Типат, уважаемый торговец из славного города Лемай, столицы Миренаара, единственного на Миреме государства менгов.
Типат нервно поглядывает то на гладь великой реки, то на парус. Огромное серо-белое полотнище раздулось во всю ширь, мачта скрипит от натуги, но всё равно кажется, будто струг еле-еле тащится. Типат изо всех сил старается скрыть нетерпение и страх. Последнее приходится прятать особенно глубоко и тщательно.
В иной ситуации можно было дать гребцам отдохнуть, благо ветер попутный и струг сам плывёт по реке. Но только не сегодня. Простолюдины специально загружены тяжёлой работой. А всё потому, что на борту царит тревожная унылая атмосфера. Гребцы очень боятся. Простолюдины, сброд из-под сохи, как воины вообще никакие. Того и гляди недовольный хай подымут.
- Превеликий Создатель, помоги, – Типат, сжав кулаки, в очередной раз зашептал охранительную молитву.
Если повезёт, то Великий Создатель удержит северных дикарей от преждевременного нападения на струг. Недаром, ещё накануне далёко путешествия, огромный бык сгорел в пламени жертвенного огня. Должно повести.
И кто только надоумил дикарей выстроить вокруг Великого столба самую настоящую крепость? Типат недовольно притопнул ногой. Голову бы оторвать. Затычка, сущая затычка на Апесе. Последняя удачная экспедиция за рабами вернулась больше двадцати лет тому назад. С тех пор как отрезало.
Но! Типат самодовольно улыбнулся. Если огромная армия оказалась бессильна против дикарей и их крепости, то…, может быть, поможет дипломатия? А что, если не воевать с дикарями, а торговать? Как говорил незабвенных Наллух, давно умерший тесть, осёл, гружённый золотом, возьмёт любую крепость.
Впервые столь соблазнительные мысли пришли год тому назад. Это же… какие барыши сорвать можно? Конечно: бесплатно пойманная дикарка дешевле купленной, зато какая колоссальная экономия сил и средств на накладных расходах. Не нужно снаряжать большую боевую ладью, собирать не меньше сотни простолюдинов, вооружать их и, самое главное, кормить долгую дорогу туда и обратно. Риск минимален. Торговая экспедиция в разы дешевле военного похода.
Но… Типат недовольно поморщился. Осталась самая главная проблема – как отреагируют дикари? Где гарантия, что они тихо, мирно согласятся обменять стеклянные бусы, соль и вино на пушнину, золото и рабов? Вдруг этим недомеркам взбредёт в голову завладеть товаром совершенно бесплатно, то есть силой. Перебить немногочисленный экипаж струга большого труда не составит. Вот почему гребцы на вёслах так нервничают. Понимают, сволочи.
До Великого Столба остался всего один переход. Типат украдкой вздохнул. Это в какую же авантюру умудрился залезть по собственной глупости. Но! Отступать уже поздно и крайне убыточно.
- Утус.
От неожиданности Типат вздрогнул. За тяжёлыми раздумьями не заметил, как подошёл простолюдин Лебас.
- Вон! Смотрите.
Час от часу не легче!
- Великий Создатель, помоги, - в очередной раз зашептал Типат.
На правом берегу, на маленьком мысу под сенью высокой берёзы, пирамидой сложены черепа. Прости господи, много черепов. Не меньше полусотни. Голые кости почернели от времени и непогоды. Пустые глазницы грозно и сердито смотрят на реку.
- Что это? – испуганно ахнул Типат.
- Предупреждающий знак, наверное, - Лебас задумчиво почесал затылок. – В прошлый раз ничего подобного не было.
Простолюдин с интересом уставился на пирамиду черепов и тут же выдал душераздирающее предположение:
- Наверно, это головы тех, кто погиб возле Столба. Просили же витуса Бамута, умаляли даже, сжечь всех мертвецов. Но… Слишком много народу полегло тогда. Дров на всех не хватило. Видать, дикари раскопали могилы.
Простолюдин Лебас был в последнем большом походе к Великому Столбу. Типат нашёл его в Нерди, в самом дальнем поселении на Акфаре, и с трудом уговорил присоединиться к экспедиции. Но хитрый простолюдин напрочь отказался от щедрой оплаты, пришлось взять его в долю и пообещать процент с прибыли. Слишком дорогой проводник получился, но он единственный, кто был здесь и может хоть что-то рассказать. Именно Лебас посоветовал доплыть до Столба при ярком свете Геполы. Как знать – всё лишний шанс мирно договориться с дикарями.
- Раз они соорудили предупредительный знак, - задумчиво произнёс Лебас, - Значит, где-то поблизости должна быть их передовая застав. О! Нас заметили.
Над лесом на левом берегу поднялся огромный столб чёрного дыма. Невидимый с реки костёр выбросил в небо условный сигнал опасности.
- В прошлый раз так же было, - пояснил Лебас. – Витус Бамут тут же послал два десятка загасить костёр и сигнальщиков поймать, да только пусто всё оказалось. Дикари у Столба на уши встали, а сигнальщики словно сквозь землю провалились. Вот так, уважаемый: вас уже ждут.
Типат недовольно нахмурился. Зря простолюдин рот открыл. Передний гребец, здоровенный парень в светло-серой шерстяной рубахе, нервно стукнул веслом о палубу. Слаженная работа вёсел тут же сбилась с ритма. Того и гляди хай подымут. Типат во всеуслышанье заговорил:
- Для тех, кто ещё не заметил сигнала, - Типат показал на чёрный столб дыма над лесом, - сообщаю: дикари нас уже заметили. А для тех, кто забыл, напоминаю: вы все знали, на что идёте и за что каждому из вас я заплатил вдвойне! Переговоры с дикарями буду вести я. Вам даже не придётся сходить на берег. Так что взяли вёсла и работать!
Подействовало. Слаженная работа вёсел возобновилась, струг прибавил скорости. Жалкий сброд, Типат отвернулся. Трусливые простолюдины уткнулись каждый в своё весло и стараются не глядеть по сторонам. Бог с ними: гребут и ладно. Вскоре над кромкой леса показалась белая вершина Великого Столба.
Ещё одна причина добраться до крепости дикарей как можно быстрее. В первый день дикари будут собирать силы и предупреждать соседей. Нападать, быстрей всего, они не будут – всё лишний шанс договориться с ними, прежде, чем в струг полетят зажигательные стрелы.
Через два часа струг вышел к месту слияния Апеса и Випеса. Заросшие густым лесом берега разошлись далеко в стороны.
- Вот это да! – от удивления ахнул Типат.
Большой речной полуостров полностью очищен от непролазного леса. Вместо высоких сосен да берёз глаз радует простор вспаханных полей. С расстояния в несколько километров широкие полосы обработанной земли кажутся вытянутыми прямоугольниками. Высокая сторожевая башня возвышается на границе жёлтого песка и зелёного луга. Несколько деревянных пристаней отходят от западного берега, но лодок не видно. Небольшой деревянный домик сиротливо жмётся у кромки воды за крайней пристанью. Но больше всего поражает другое.
На белую громаду Великого Столба словно одели медный ошейник. Исполинская скала окружена высокой крепостной стеной. Отсюда, с южной стороны, можно легко насчитать целых одиннадцать башен. А сколько ещё на другой, на северной?
- Каково? А! – простолюдин Лебас гадливо оскалился. – Не будь с нами самого витуса Бамута, члена Совета Благородных, нам бы никто не поверил. Вот!
- Да-а-а… - протянул Типат. – Не! Конечно. Я слышал о крепости дикарей. Но… Чтобы так. На самом деле…
В Лемай до сих пор ходят слухи, что витус Бамут сильно преувеличил возможности дикарей, чтобы хоть как-то оправдать своё позорное поражение. А простолюдины, кому довелось штурмовать крепость возле Великого Столба, только вторят ему. Но, похоже, витус Бамут был прав. Даже издалека сооружение дикарей производит сильное впечатление.
Зато, Типат аж зажмурился от удовольствия, с дикарями действительно можно будет неплохо поторговать. Раз они умудрились соорудить такое! То… Значит у них есть склады и амбары. А в этих самых складах и амбарах может найтись немало достойного обмена. В этой части авантюрный план оправдал себя на все сто. Осталось сущие пустяки – договориться с дикарями.
Как и следовало ожидать, вокруг ни души. На чёрных прямоугольниках возделанной земли ни одного крестьянина. На обширном лугу ни одной коровы или хотя бы козы. Ясно дело – дикари попряталась за крепостной стеной. На то, чтобы вытащить на берег лодки и загнать во внутрь скот у них было предостаточно времени.
Когда до сторожевой башни осталось пара сотен метров, Типат приказал остановить струг и выбросить якорь. Можно было бы подойти ближе, но простолюдины и так трясутся от страха. Типат скривился. Гребцы вцепились в вёсла мёртвой хваткой, глаза выпучены, того и гляди в штаны наложат. Специально для такого случая на воду спустили маленькую лодочку, мелкую совсем, едва двоим поместиться.
Как самый храбрый, а, точнее, самый высокооплачиваемый, Лебас взялся за вёсла. Но и он потеет со страха: на лбу выступила испарина, а светлая рубаха с длинными рукавами пошла тёмными пятнами.
Типат устроился на носу лодочки. Берег и сторожевая башня всё ближе и ближе. В левой руке зажат белый флаг, символ переговоров или сдачи в плен.
- Превеликий Создатель, помоги. Образумь дикарей. Отведи стрелы их, - уже и не думая скрываться от простолюдина, зашептал Типат.
Остаётся надеяться, что дикари правильно поймут смысл светло-серого куска льняной ткани и для начала решать поговорить, а не палить куда ни попадя. Но молитва помогает плохо. С каждым взмахом вёсел былая уверенность улетучивается.
Нос лодки ткнулся в прибрежный песок. До сторожевой башни осталась жалкая сотня метров. Типат плотно сжал губы. Истеричный приказ Лебасу поворачивать обратно едва не вылетел наружу.
Ну, пора. Типат с трудом выбрался из маленькой лодки. Ноги предательски подгибаются, а по спине крадётся мерзкий холодок. Либо он сейчас сорвёт большой куш, либо дикари напичкают его стрелами.
Льняной платок неуверенно дрожит в левой рукё. Типат с трудом заковылял в сторону сторожевой башни. Сзади раздался плеск весёл, Лебас всё же не выдержал и отчалил. Хотя, вот стервец, должен был ждать на берегу.
С каждым шагом сторожевая башня всё ближе. Вот уже отчётливо можно разглядеть зубцы на её вершине и даже отдельные кирпичи. Типат тяжело задышал. На лбу выступил холодный пот. И куда, дурак, полез. Может… пока не поздно… развернуться и дать дёру? Типат оглянулся. Лебас отплыл от берега метров на пятьдесят и продолжает торопливо махать веслами. Драпает, сволочь.
Ну уж нет! Типат снова повернулся к сторожевой башне. Иначе этот сброд на вёслах до самого дома будет хихикать за его спиной. А дома купцы конкуренты обязательно поднимут его на смех. До сих пор ни одна зараза не рискнула отправиться в земли северных дикарей.
В метрах двадцати от башни Типат остановился. Только сейчас можно заметить признаки жизни: несколько пар любопытных глаз пялятся из тёмных бойниц. Хвала Великому Создателю – не стреляют.
Типат вытащил из заплечного мешка связку стеклянных бус. Круглые шарики мелодично забрякали.
- Не стреляйте!!! Я пришёл с миром!!! – Типат поднял над головой связку бус.
А чёрт! Откуда дикарям знать благородный иссари? Типат нервно переступил с ноги на ногу.
Ещё в Лемай с невероятным трудом удалось узнать два самых важных слова на языке дикарей: «мир» и «торговать». Кто бы мог подумать – во всём Миренааре в рабстве остался всего один человек. Да и тот выживший из ума старик с трудом вспомнил, как на его варварском наречии будет «мир» и «торговать». Всю дорогу, четыре с лишним недели, старательно повторял два важных слова. Но теперь, когда до вожделенной цели осталось каких-то двадцать метров, два самых важных слова напрочь вылетели из головы.
Типат едва не рухнул на землю. Из каждой бойницы на него уставились десятки острых стрел. Ещё миг, малейший чих… И дикари прикончат его.
- Господи! Да как же там? – Типат потёр пальцами вспотевший лоб. – Лагас! Лигас! Валас! А!!! – радостно воскликнул Типат. – Влагас! То есть мир. И, да как там его… Тымас. Темас. Демас. Превеликий Создатель, помоги!
- Ну чего трясёшь своими цацками? Тебе чего надо?
От удивления Типат едва не выронил связку бус. Не совсем вежливый вопрос прозвучал на вполне сносном иссари. Типат поднял глаза. С четырёхметровой высоты, стоя на крошечной площадке перед дверью в башню, на него взирает богато одетый дикарь. Начищенный до блеска остроконечный шлем сдвинут на затылок. Грудь и живот прикрывает отлично сделанная броня из толстой кожи и широких медных пластин. На ногах высокие сапоги с щегольски загнутыми носками. Плечи дикаря укрыты большой ярко-красной накидкой. На миг на его правой руке блеснул массивный тёмно-синий браслет. Но дикарь тут же поправил рукав и браслет скрылся с глаз. Зато, сердце радостно забилось, края накидки стягивает толстая жёлтая цепочка. Золото! Оно самое!
- Ну и долго ты собираешься торчать тут перед мной на вытяжку? – дикарь высокомерно ухмыльнулся.
- Так я, это, в общем, - залепетал Типат, - С миром к вам прибыл. Торговать. Не воевать! Нет! Вот что у меня есть, – Типат потряс связкой стеклянных бус.
- Торговать? – богато одетый дикарь на секунду призадумался. – Это хорошо. Давно ждём. Чего раньше не был? Да ладно. Два воина сопроводят тебя в Тивницу, ну, то есть, в крепость нашу. Ты встретишься с нашим Сахемом, ну, то есть, с правителем. Вот с ним и договаривайся.
Чудеса продолжаются. Типат повеселел. Былой страх отступил. Если верить этому щегловатому вояке, его здесь ждали. Очень хорошо! Но… Откуда этот дикарь знает благородный иссари?
Богато одетый дикарь развернулся и скрылся в глубине башни. Почти сразу наружу вышли двое воинов в почти таких же доспехах, только по проще и не так элегантно отделанных. У каждого в руках большой прямоугольный щит густого синего цвета, а за поясами страшного вида медные топоры. Но благородным иссари простолюдины не владеют. Один из воинов, пробурчав что-то непонятное на своём диком языке, ткнул копьем в сторону крепости.
- Витус! – позвал Типат.
- Чего? – богато одетый дикарь вновь вышел на крошечную площадку.
- Разрешите сходить на берег, предупредить моих менгов. А то они, не приведи Создатель, бог знает чего надумают. На нервах все.
- Иди, – богато одетый дикарь махнул рукой. – Воины будут ждать тебя здесь.
Богато одетый дикарь прокричал пару фраз на своём языке и вновь скрылся в глубине сторожевой башни.
Типат, широко улыбаясь, торопливо шагает по хорошо утоптанной дорожке вслед за проводниками. Дикари время от времени оглядываются и бросают хмурые взгляды, но это даже к лучшему. Так смотрит сторожевой пёс, который готов вцепиться в глотку случайному прохожему, но строгий хозяин приказал ему сидеть возле будки и не вякать. Дикарям очень хочется насадить гостя на копья, чтобы кишки по ветру. Но они не смеют ослушаться приказа того богато одетого воина. Это очень хорошо.
Самое главное – его не убили. Хвала Великому Создателю, дикари не настолько дикие, чтобы палить по малейшему поводу. Во-вторых, и это особенно приятно, снялась самая трудная проблема – языковой барьер. Всю дорогу Типат настраивал себя на изнурительный диалог на языке жестов и примитивных рисунков на песке. Но, раз тот богато одетый дикарь прекрасно владеет иссари, значит в самой крепости кто-то ещё умеет говорить на нём. А значит, переговоры будут гораздо более быстрыми, продуктивными и, Типат опять широко улыбнулся, прибыльными.
А теперь самое приятное – золото. У дикарей есть золото. Та цепочка на шее богато одетого дикаря может быть только из золота.
Горы Ануб, у подножья которых находится Благословленная Долина, хранят много богатств. У основания хребтов и в узких горных долинах растёт великолепный строительный лес. В разломах и ущельях можно найти красивый ярко-зелёный мрамор отличного качества. Местами встречается кремень и строительный камень. Но вот золота в горах Ануб нет ни крупицы.
Редкие вещицы из чистого золота ценятся очень и очень высоко. На ту цепочку, что блестит на груди того дикаря, можно запросто купить большой дом со множеством комнат, просторным двором и большим количеством хозяйственных построек. Малочисленные и весьма тощие месторождения самого благородного металла можно отыскать только далеко на юго-востоке за горами Ануб, где к обветренным и обожжённым скалам вплотную подступает знойная пустыня. Но и там ради пары крупинок приходится перетряхивать огромные корзины раскалённого песка. Далеко не каждая благородная супруга члена Совета может похвастаться простым золотым колечком. А тут – такая удача! Дороже маленького жёлтого самородка может быть только молоденькая наложница из людского племени.
Типат, за мечтами о золоте, только сейчас обратил внимание на возделанное поле, что тянется вдоль хорошо утоптанной дорожки. Быть не может! Типат едва не остановился и не присел.
Дикари вспахали землю не банальной палкой-копалкой, не бревном с большим сучком, которое, на манер свиньи, рыхлит верхний слой. Нет. Пласты чёрной земли ровно срезаны и перевёрнуты. Боронование разбило крупные комья, но чуть заметные следы качественной вспашки всё равно отлично видны. Чтобы так ровно и глубоко вспахать поле нужен большой медный плуг и пара крепких волов в одной упряжке. Неужели у дикарей это есть?
Крепость поражает ещё больше. Типат провёл кончиками пальцев по блестящим кирпичам.
Даже не верится, что всю эту громадину дикари соорудили не из обычного кирпича-сырца, по сути сформированная и высушенная на солнце глина. В деревнях из подобных кирпичей крестьяне-общинники лепят свои убогие жилища, амбары, стойла для скота и прочие нехитрые постройки. Просто и дёшево. Конечно, кирпич-сырец недолговечен. Дождь и ветер быстро разрушают хилые постройки, но зато дёшево и быстро можно соорудить новые.
Кирпичи, из которых построена крепость дикарей, характерного тёмно-красного цвета со стекловидной плёночкой. О! Это о многом говорит. Только в большой печи, в глубине ревущего пламени, глина не просто высыхает, а спекается и превращается в камень. Стены из обожжённого кирпича простоят сотни лет и ничего им не будет.
Чудеса продолжаются. Типат завертел головой. В метрах двухстах от высокой надвратной башни в деревянной постройке легко узнать кузницу. Четыре плавильные печи укрыты просторным навесом. Почерневшие от дыма и копоти толстые брёвна поддерживают добротную кровлю из наложенных друг на друга серых досок. Из квадратных труб всё ещё струится серый дымок. Пару часов назад здесь во всю кипела работа. Только нежданное появление струга заставило поспешно бросить работу. Поломанная тачка с отлетевшим колесом и просевшим днищем валяется на половине пути до крепости.
Ну отчудили! Типат усмехнулся. Из-под створок массивных ворот выходит самая настоящая дорога. Вымощенная всё тем же кирпичом, широкая тёмно-красная лента обрывается в сотне метров от крепости посреди чистого поля. Далее идёт самая обычная полевая дорога, более похожая на широкую тропку, нежели на выезд из города.
Зачем дикарям такая дорога? Типат притопнул каблуком по красным кирпичам. Могли бы хотя бы ради смеха довести её до пристани на берегу. В Миренааре ничего подобного не делают. Да и зачем? Утрамбованная тысячами ног и высушенная Геполой земля подобна камню. В Лемай камнем вымощена только центральная улица, по которой в особо торжественных случаях в богато отделанной повозке проезжает сам Великий Князь, да здравствует он и правит нами вечно.
Возле массивных ворот маленькая процессия остановилась. Пока проводники лаялись с дикарями внутри крепости, Типат успел рассмотреть ворота. Две большие закруглённые сверху створки обиты толстыми листами меди. Калитки нет.
Левая створка с тихим шелестом сдвинулась во внутрь крепости ровно настолько, чтобы можно было протиснуться боком. Типат первым пролез сквозь узкую щель. Заплечный мешок едва не зацепился за торец створки. Проводники пролезли следом. Ещё несколько шагов под кирпичными сводами и Типат оказался там, куда так и не смог попасть витус Бамут со своей полтысячной армии – внутри чудной крепости дикарей.
Опять неожиданность: сразу за тёмным проходом открылась большая покрытая белыми плитками площадь. Впрочем, Типат глянул под ноги, ничего подобного. Площадь перед надвратной башней неровная, слегка волнистая, хотя и гладкая. Дикари просто убрали верхний слой почвы и обнажили скалистое основание.
На противоположном конце площади можно разглядеть непонятное сооружение. Типат напряг зрение. Невысокая кирпичная стена очерчивает два квадрата. Точнее, один большой квадрат и пристроенный к нему вплотную второй более маленький. Сквозь широкий проход видны три высоких каменных столба. Так это же, Типат наморщил лоб, капище. Примитивный храм дикарей прямо под открытым небом.
В обе стороны от площади разбегаются ряды деревянных домов. Добротные срубленные из длинных стволов избы с двухскатными крышами и печными трубами. Возле каждого дома большой сарай и низенький заборчик, чтобы скотина случайно не забрела в огород соседа.
Но разглядеть селение дикарей как следует не дали. Едва Типат вошёл, как его тут же окружила толпа любопытных. Мужчины и женщины, дети и старики смотрят с молчаливым интересом, но, слава богу, не лезут грязными руками и не норовят оторвать от тёплого шерстяного кафтана маленький кусочек на память. Проводникам даже не пришлось копьями разгонять соплеменников.
Ну это уже слишком! Типат сцепил ладони на животе. Правая рука по собственному почину едва не тронула молодую дикарку рядом.
Сколько ещё неожиданностей впереди? Вопреки базарным слухам и домыслам, дикари одеты вовсе не в драные, облезлые шкуры, а в добротную одежду из шерстяных тканей. Только у одного старика на плечах тяжёлая накидка из медвежьей шкуры. На мужчинах надеты просторные на выпуск рубахи с длинными рукавами и добротные штаны. Женщины и девочки носят длинные платья с красивыми вышитыми узорами. Талии перехвачены тонкими тесёмками или широкими лентами. Дети бегают босиком, но у большинства взрослых на ногах чудная обувка из сплетённых полосок бересты. Хотя… Мужчины по старше и по солидней носят самые настоящие сапоги с толстыми каблуками.
Хмурые проводники довели Типата до большого деревянного дома. Пока один из воинов лаялся с полноватой немолодой женщиной в большом сером переднике, Типат с огромным интересом оглядел дворец местного правителя. А то, что эта огромная деревянная изба в два этажа и есть его резиденция, ни малейших сомнений.
До белокаменного дворца Великого Князя ох как далеко, но, по сравнению с жилищами простых дикарей, дом правителя действительно похож на дворец. Стены сложены из массивных длинных брёвен. Ярко-красной полосой на белом фоне каменной площади выделяется кирпичный фундамент. Перед входом шикарное крыльцо со столбами и перилами. Вот, только, вместо квадратных окон узкие щели, больше похожие на бойницы для стрельбы. На крыше пять печных труб. Из одной из них струится сизый дымок.
Истошный лай проводника наконец-то уломал немолодую дикарку. Недовольно ворча, словно ей предстоит пустить в дом заляпанного грязью и вшами нищего, дикарка жестом велела следовать за собой.
Познавательная прогулка по селению дикарей закончилась на втором этаже в резиденции местного правителя. Ворчливая дикарка чуть ли не силой затолкала в ничем не примечательную комнату и ушла. Недовольное ворчание ещё долго долетало сквозь плотно прикрытую дверь.
По всей видимости, Типат с преогромным интересом завертел головой, это и есть личные апартаменты правителя дикарей. Для полного счастья было бы здорово вывернуть содержимое ящиков и сундуков, но не стоит вести себя в чужом доме словно грабитель.
Да-а-а… Для правителя огромной крепости обстановка более чем скромная. Больше похожа на рабочий кабинет купца средней руки. Вот, только, стены не из покрытого белой штукатуркой кирпича, а из гладко ошкуренных брёвен.
Сквозь окна-щели кабинет заливает яркий свет. В углу простой письменный стол на круглых ножках. Чтобы не сидеть ко входу спиной, стол отодвинут от стены почти на метр. Хозяйский стул с выпуклой спинкой придвинут к столешнице. Ещё два точно таких же стула стоят возле стены.
На стена над столом висит великолепный боевой арбалет. Рядом колчан полный коротких болтов с медными наконечниками. Длинный книжный шкаф на лево от входа заставлен толстыми книгами от пола до потолка. У правой стены большая печь из полированного красного кирпича. Медная заслонка с полукруглым верхом прикрывает устье печи. На полу аккуратной пирамидкой сложены дрова.
Дальняя стена кабинета не капитальная. За тонкой перегородкой из широких досок что-то есть. Типат шагнул к столу. Точно! Возле блестящего бока печи неширокий проход. Вместо двери лёгкая светло-серая занавеска. Сквозь узкую щель виден угол широкой кровати и краешек шерстяного покрывала.
Рабочий кабинет говорит о том, что его хозяин не страдает болезненной тягой к излишеству и роскоши. Обстановка пронизана простотой и практичностью. Главная задача кабинета – комфортная работа. Та же маленькая спальня за перегородкой говорит о многом. Ну что ж, Типат присел на один из стульев вдоль стены, тем интересней будет познакомиться с повелителем дикарей.
На пустой столешнице выделяется набор для письма. Плоское прямоугольное основание выточено из зелёного камня с белоснежными прожилками. Низенькая усечённая пирамидка-чернильница сделана из того же камня и немного утоплена в основание. Рядом низенький закрытый плотной крышкой цилиндр из дерева. Сверху небольшая дырочка. Понятно: если в усечённой пирамидке чернила, то в деревянном цилиндре мелкий речной песок, обычное средство для просушки только что исписанного листа.
Завершают набор пара тонких палочек для письма. Типат чуть не поперхнулся от зависти. Вместо банальных птичьих перьев концы палочек сделаны из золота. На конце одной из них застыла высохшая капелька чернил. В центре каменной подставки интересный знак из чистого золота. Внутри разорванного на две половинки круга незнакомая буква. По форме похожа на косой крестик, у которого обломали правую ножку.
Подобный набор для письма можно найти только у самых высокопоставленных чиновников. Типат пугливо дотронулся до каменного основания. Концы палочек для письма и символ в центре из чистого золота – очень дорогое украшение. Да и камень наверняка проделал не малый путь, прежде чем засверкать полировкой на письменном столе повелителя дикарей. Нечто подобное, правда без золота, довелось видеть на рабочем столе у покровителя витуса Акуномо, когда в молодости приходилось работать у него слугой.
Интересно, а как на языке дикарей называется эта буква? Типат уставился на кривоногий крестик из чистого золота, но тут же чуть не соскочил со стула в диком изумлении.
Господи! Как будто на голову вылили ушат холодной воды, а ещё этим же ушатом и стукнули. И как только сразу не заметил? Типат затравленно огляделся.
Не! Это не сон и не мираж. Обстановка рабочего кабинета по-прежнему на месте. Вот это набор для письма. А это шкаф, книжный, доверху заставленный книгами в тяжёлых кожаных переплётах. Те, что повыше или пониже, покрыты пылью. Зато другие, что находятся на самом удобном месте, часто пользованы. Пыли нет вообще, а по надорванным корешкам остаётся только догадываться, как часто их снимали и ставили обратно на полку. И… На всех без исключениях корешках красными чернилами нанесены столбики непонятных надписей.
- Превеликий Создатель, – сдавленно прохрипел Типат. – Дикари умеют писать? Умеют читать?
Читать и писать – очень, очень, очень важные умения. Похвастаться ими могут далеко не все купцы, коллеги по ремеслу. Чего уж говорить о простых крестьянах и ремесленниках, которые и двух букв накарябать не могут. Грамотность возвышает образованного менга над необразованной чернью. Недаром в своё время, служа в доме витуса Акуномо, пришлось заплатил звонкой монетой старому пройдохе Кевке за обучение письму и чтению. Но оно того стоило.
А тут! Что же получается? Типат протёр глаза. У дикарей СВОЯ письменность! Не переиначенный на варварский лад алфавит благородного иссари, а свой собственный. Но… Откуда? Как? Каким образом? Дома точно никто не поверит.
Шелест открывающейся двери вывел из оцепенения. Типат тут же соскочил со стула. В кабинет, подняв края красной накидки, вошёл здоровенный дикарь с гладко выбритым лицом. Ровный по-весеннему слабый загар покрывает не только нос и щёки, но и подбородок. На груди почти такая же броня из кожи и медных пластин как и у того богато одетого воина на сторожевой башне.
Повелитель дикарей по-хозяйски закинул шлем на небольшую полочку слева от входа, а накидку с расстёгнутой золотой цепочкой небрежно повесил на вешалку под полочкой. Типат сощурил глаза. И у этого дикаря на правом запястье блестит массивный тёмно-синий браслет. Повелитель дикарей глянул пронизывающим до костей взглядом. Типат сглотнул, желание начать разговор первым пропало начисто.
- Приветствую вас на нашей земле, утус, - повелитель дикарей заговорил на великолепном иссари, даже ещё лучше, чем тот богато одетый воин на башне. – Если вы пришли к нам с миром, с добрыми намерениями, то с миром и вернётесь домой.
- Благодарю вас, витус, - Типат вежливо поклонился.
Типат смутился от собственной оплошности. Вежливый поклон, да ещё «витус» к дикарю? Как-то само собой получилось. Типат, желая скрыть смущение, продолжил:
- Позвольте узнать ваше имя, витус?
И во второй раз «витус» вылетело из горла не только совершенно естественно, а ещё и помимо воли. Как будто именно так и должно быть.
- Меня зовут Саян, Саян Умелец. А каково ваше имя, уважаемый?
- Ласс Типат, сын Ламина.
- Ну вот и познакомились.
Руку для приветствия повелитель дикарей не подал – настоящий благородный. Просто прошёл мимо и сел на стул за письменным столом. Типат так и остался стоять по средине кабинета. Садиться без разрешения вышестоящего в его присутствии, да ещё в его кабинете – грубейшее нарушение этикета. За такое, в лучшем случае, на конюшне выпороть могут.
- Прошу вас, утус Типат, присаживайтесь, - витус Умелец показал на стул.
Едва Типат присел на указанный стул, как витус Умел заговорил вновь.
- Прежде, чем переходить к условиям мирного торгового обмена, считаю необходимым указать на малую, но очень важную деталь, которая в будущем может вызвать немало недоразумений.
Типат вежливо кивнул. Мало того, что повелитель дикарей говорит на великолепном иссари, так ещё и выражается, как самый настоящий благородный.
- Видит ли…, у нас, у людей, нет фамилий. Не доросли ещё, так сказать. Моё имя Саян. Умелец всего лишь прозвище. А отчества у меня нет совсем. Я не зачат смертным мужчиной и не рождён смертной женщиной. Великий Создатель привёл меня в этот мир уже взрослым и наделил бессмертием. Так что прошу не обижаться, если вдруг назову вас ненароком утус Ласс, ведь это ваше имя? А фамилия Типат?
- Вы совершенно правы, - согласился Типат. – А к вам, если я правильно вас понял, следует обращаться «витус Саян».
- Именно так, – разрешил витус Саян. – С формальностями разобрались, а теперь к делу.
Важный благородный, чья пышная словесная вязь маскирует отсутствие смысла, исчез. Вместо него появился деловой правитель чудного города-крепости возле подножья Великого Столба.
- Провести обмен товарами за один день мы всё равно не успеем.
Витус Саян откинулся на спинку стула. Указательный палец повелителя дикарей, подчёркивая серьёзность сказанного, стукнулся по столешнице.
- Вам всё равно придётся провести у нас в гостях как минимум одну ночь. Заодно дадите вашим гребцам отдохнуть. И так: вы остановитесь на правом берегу Апеса, напротив нашей Южной сторожевой башни. Там небольшая прямоугольная делянка. Она, правда, изрядно заросла молодым лесом, но это не важно. Вас никто не тронет, это я вам обещаю. Вы на моей земле.
Но прежде ваш струг осмотрит наш отряд из десяти воинов. Таможенная проверка, так сказать. Мы должны убедиться, что вы действительно прибыли к нам торговать. А вы, в качестве заложника, пока останетесь здесь. Если на вашем судне мы действительно найдём товары, а не полсотни воинов, то обмен состоится.
Товары для обмены мы подвезём сами. Вам и вашим менгам категорически запрещено ступать на левый берег Апеса. Многовековую вражду просто так не выкинуть на помойку. Не проверяйте нервы моих воинов на прочность. Таковы мои условия. Надеюсь, вы не нашли их чрезмерными.
- О нет. Что вы! Только, - Типат заёрзал на стуле, - Надеюсь, ваши воины не будут потрошить ящики и мешки с товарами?
- Не будут. Это вам я тоже обещаю. Досмотр проведёт витус Ягис. С ним вы уже познакомились возле сторожевой башни. Он прекрасно владеет иссари и хорошо воспитан.
Словно камень с души! Типат счастливо улыбнулся.
- Тогда я полностью согласен с вашими требованиями и не нахожу их чрезмерными, - с поклоном ответил Типат.
- Хорошо, - ответ понравился витусу Саяну. – Тогда следующий вопрос: что вы нам привезли?
Типат вытащил из-за спины заплечный мешок. Специально для такого случая припас несколько подарков.
- Вот это специально для вас.
Типат торжественно выложил перед повелителем дикарей самое настоящее круглое зеркальце из стекла в медной оправе на костяной ручке.
- А это для вашей уважаемой супруги.
На столе рядом с зеркальцем появились самые дороги в ассортименте бусы. На прочную нитку надеты не просто стеклянные шарики разного цвета, а фиолетовые цилиндрики с закруглёнными краями. На каждой бусине маленький рисунок: звёздочка, колечко или символическая рожица.
Повелитель дикарей взял зеркальце и по-хозяйски осмотрел собственное лицо. Как будто слуга только что побрил его, вот и проверяет, не остался ли где не сбритый волосок или не появился ли на коже порез. А до забавных бус даже не дотронулся.
Типат с трудом удержал на лице услужливое выражение. Поведение витуса Саяна озадачивает и настораживает. Должна была быть другая реакции. Даже тёмные крестьяне весьма бурно реагируют при виде собственной физиономии в маленьком кружке. А уж гонять солнечные зайчики.
- И это всё, что у вас есть? – витус Саян разочарованно бросил зеркальце на стол. – Нам не нужны эти безделушки.
Неожиданно повелитель дикарей поднялся с места и, перегнувшись через стол, вытащил из-за пояса Типата маленький кинжальчик.
- Бронза, – витус Саян щёлкнул ногтём по тёмно-коричневому чуть изогнутому лезвию. – Вот что нам нужно. А, ещё лучше, олово. Много олово. Вы знаете, где его искать и как добывать. У вас есть что-нибудь подобное на вашем судне?
Витус Саян с размаху всадил кинжальчик прямо в стол.
- Не-е-е… - еле выдавил из себя Типат. – Это единственная бронза на моём струге. Олова нет совсем. - И тут же поспешно добавил, – А этот очень дорогой кинжал я не думаю продавать.
Типат замер на стуле. Ужас сковал тело и стиснул зубы. Господи, это надо же было ляпнуть такое! К счастью, Типат слегка пошевелился, повелитель дикарей не Великий Князь, да здравствует он и правит нами вечно. Витус Саян не разразился обиженными воплями или, что ещё хуже, нарочито спокойным голосом не приказал слугам снять с нахала кожу, причём живьём и медленно. Вместо этого он спросил:
- Тогда что у вас есть?
- Различные экзотические приправы, которые придадут любому блюду изысканный ни с чем не сравнимый вкус. Морская соль, очень высокого качества, совсем не горькая. Виноградное вино с лучших виноградников Благословленной долины. Хлопковые ткани и другие товары. Я не мог точно знать, что именно вам будет по нраву, вот и прихватил много чего, но, к сожалению, понемногу. Прошу вас понять меня: торговый обмен ещё только-только налаживается. Спрос и предложение не устоялись.
- Вот это совсем другой разговор, – витус Саян улыбнулся. – С нашей стороны мы можем предложить вам пушнину, лесной мёд, у вас такого и в помине нет, древесину, бобровый жир, отличное лекарство, между прочим, да ещё может что-нибудь найдётся. Торговать с вами будет витус Ансив. Он у меня заведует казной, припасами и прочей хозяйственной жизнью Тивницы. К тому же, он великолепно владеет иссари. Языкового барьера между вами не будет, но! В его лице вы найдёте достойного противника. Помянете мое слово.
- А как насчёт? – робко поинтересовался Типат.
- Рабов и золота? – с улыбкой уточнил витус Саян.
- Да, – Типат облегчённо выдохнул.
Витус Саян выдвинул нижний ящик стола и достал маленькую деревянную коробочку. Под плоской крышкой мелькнуло золото.
- Золото у нас есть, - заверил витус Саян. – Но не намного больше, чем у вас. Так. Моем потихоньку в паре ручьёв. Но вот это кольцо я приготовил специально для вас. Берите. Не стесняйтесь.
Витус Саян, хлопнув крышкой, протянул коробочку.
- Я прекрасно осведомлён, насколько высоко вы цените золото. Этот подарок целиком и полностью покроет ваши расходы на экспедицию. Риск дорого обходится. Гребцы, поди, двойное питание потребовали?
- Тройное, - машинально поправил Типат.
Руки предательски затряслись, когда Типат, едва не вспотев от волнения, принял подарок. Витус Саян только ухмыльнулся.
- А рабов в наличии нет, - витус Саян развёл руками. – Рабства у нас нет. Просто так держать пленника слишком дорого, даже если кормить его так, чтобы душа не покинула тело. Но не волнуйтесь: войны между племенами происходят часто. Ну а ежели есть спрос, то будет и предложение. Ещё вопросы?
Аудиенция подходит к концу. Витус Саян узнал что хотел, сказал, что хотел. Надо бы вежливо раскланяться и убираться подобру-поздорову. У сильных мира сего настроение может смениться самым непредсказуемым образом. Ещё, чего доброго, кольцо потребует вернуть. Но Типат остался сидеть на деревянном стуле перед письменным столом повелителя дикарей. Любопытство распирает изнутри. Слишком, слишком долго северных дикарей окутывал туман неизвестности и базарных домыслов.
- Всего два, витус.
Типат настороженно уставился на повелителя дикарей. Наглость, ведь, и до петли довести может. Но, хвала Великому Создателю, пронесло. Витус Саян устроился на стуле по удобней и приготовился слушать. Хорошее начало.
- Витус Саян, откуда вы и ваши… помощники так великолепно владеете иссари? Я удивлён, - осторожно, словно боясь ненароком оскорбить, спросил Типат.
- Ну. В этом нет ничего сверхъестественного, - витус Саян усмехнулся. – В наши края приплыло не мало учителей. Только ни один не остался по собственной воле. Я знаю о Миренааре гораздо, гораздо больше, чем вы можете предполагать. Самым первым учителем был простой крестьянский парень, которого благородный взял из родной деревни в далёкий поход. Последним был витус Липадос.
- Как? – воскликнул Типат. – Неужели двоюродный племянник самого витуса Бамута?
- Он самый, - витус Саян кивнул.
- Так он… не погиб?
- Если бы вы приплыли года на четыре раньше, то застали бы его вполне живым и здоровым.
Типат прикусил язык. Почему сейчас витуса Липадоса нет в этом кабинете лучше не уточнять.
- Позвольте второй вопрос: неужели вы ждали именно меня?
- Не вас конкретно. А того, у кого первым хватит смелости и благоразумия завязать с нами торговые отношения. Сразу же после поражения витуса Бамута, я отдал специальный приказ не стрелять из луков по одиночному менгу с белым флагом в руках. Свиток приказа до сих пор висит в сторожевой башне. Ну а раз вы здесь, значит мои воины выполнили его в точности.
- Ну а как вы догадались, что я приплыву торговать?
- Очень просто, уважаемый, - витус Саян ослепительно улыбнулся. – Логический расчёт и никакой мистики.
Менги до сих пор считают людей разновидностью дикого зверя. Такого… тупого, прямоходящего, которого можно научить говорить и заставить делать несложную физическую работу. Признайтесь, утус: вам придёт в голову торговать с диким волком?
Типат смутился. Повелитель дикарей действительно знает слишком много.
- Правильно, не придёт, - витус Саян не стал настаивать на ответе. – Совсем другое дело пристрелить опасного хищника и содрать с него великолепную шкуру, а так же целебный жир. Что на протяжении веков вы и делали. Но! – витус Саян поднял указательный палец.
Пять лет назад сам витус Бамут, член Совета Благородных между прочим, отправился далеко на север, чтобы истребить излишки оборзевших волков. Но вместо этого он сделал потрясающее открытие. Кто бы мог подумать: люди – тоже разумные существа. А значит, захватывающей охоте и богатым трофеям отныне конец!
Витус Саян стукнул кулаком по столу. Типат подпрыгнул от страха. И зачем только спросил. Так и с головой расстаться недолго.
- Ну а если отбросить лирику, - как ни в чём не бывало продолжил витус Саян, - путь на север для вас отныне закрыт. Витус Бамут предпринял последнюю самую серьёзную попытку вернуть всё на круги своя, но не получилось. Тогда резонно ожидать не военную, а торговую экспедицию.
Вода камень точит. Дипломатия может то, перед чем пасует грубая сила. Откуда воин вернётся пустой, зализывая раны. Умный купец приедет с прибылью. Что вы, уважаемый, с блеском докажете, когда ваш струг вновь покажется в Лемай. Признайтесь: когда вы отплывали на север, ваши более благоразумные собратья по ремеслу крутили пальцем у виска. Было дело?
- Было, – признался Типат.
Повелитель дикарей как в воду смотрит. От экспедиции на север отговаривали все, кому не лень. А жена выплакала все глаза.
- Я ответил на ваши вопросы? – спросил витус Саян.
- Вполне.
Входная дверь снова зашелестела. В кабинет, не спрашивая разрешения, вошёл ещё один богато одетый дикарь. На плечах всё та же красная накидка с золотой цепочкой. Вот, только, хорошо приметный животик прикрывает не броня, а добротная куртка с длинными рукавами. На чёрных штанах отутюженные стрелки, а на ногах изящные чёрные сапожки.
- А вот и витус Ансив, – воскликнул повелитель дикарей.
Люди тут же перешли на своё варварское наречие. Витус Ансив недовольно бурчит, но, хвала Создателю, не орёт. Не зная, куда деть глаза и уши, Типат неловко заёрзал на стуле.
Витус Ансив взмахнул рукой. Опять синий браслет! Из-под правого рукава на миг показался всё тот же тёмно-синий массивный браслет. Это у них символ власти такой?
Типат призадумался. Из всех виденных сегодня дикарей только эта странная троица носит красные накидки с золотыми цепочками и только у них на удивление гладко выбритые лица. Остальные дикари изо всех сил пытаются подражать им, но максимум, что у них получается – плохо сбритая щетина.
Похоже на то… Типат украдкой глянул на двух дикарей, именно эта тройка витусов Саян, Ягис и Ансив правят этим странным поселением дикарей. Причём именно в такой последовательности: витус Саян, витус Ягис и витус Ансив. Но уж больно они молоды для столь значительного положения. Всем троим лет тридцать. Ну, максимум, сорок.
- Вот и всё, уважаемый, - витус Саян поднялся со стула.
Типат тут же вскочил на ноги.
- Следуйте за витусом Ансивом. Он лучше меня знает, что именно и в каких количествах мы можем вам предложить, но и за ценой не постоит. Я вас предупредил. До встречи.
Аудиенция у правителя дикарей закончилась.
Побывать в рабочем кабинете повелителя дикарей хотя бы ещё разок так больше и не довелось. Витус Ансив вывел Типата из деревянной резиденции правителя и довёл до выхода из крепости. Обитая медью створка ворот захлопнулась за спиной.
На правом берегу Апеса торговый струг простоял два дня. За это время лицезреть повелителя дикарей удалось всего раза два. А всё остальное время, от рассвета до заката, Типат провёл в жарких спорах с витусом Ансивом.
Долгожданный торговый обмен, ради которого пришлось пуститься в далёкое и очень рискованное путешествие, свершился. Но витус Ансив действительно торгуется как старый выживший из ума скряга. За каждую голову соли, за каждый кувшин с вином или метр хлопковой ткани разгорелись нешуточные споры.
Обалдеть! Дикари и в самом деле поразительно много знают о менгах. Витус Ансив припомнил не только всех богов, духов и демонов Миренаара, так ещё и без ошибок назвал цены на те же соль, вино и ткань на центральном базаре Лемай.
Кошмар наяву. Даже показалось, что размер выгоды будет не столь хорошим. К счастью, витус Ансив скупил все товары подчистую. Последними ушли стеклянные бусы, только далеко не за ту цену и не в ту очередь. Витус Ансив, как и повелитель дикарей, то же не впал в телячий восторг при виде звенящих шариков на прочной нитке.
Рано утром на третий день торговый струг отвалил от берега.
Домой. Наконец-то домой. Туда, где Гепола поливает землю зноем круглый год, а небо над головой синее днём и чёрное с россыпью ярких звёзд ночью. Попутный ветерок нехотя наполнил парус. На середине реки струг подхватило быстрое течение. Ещё немного и чудная крепость дикарей скроется за поворотом.
В глубокой задумчивости Типат стоит на корме. Простолюдин с рулевым веслом благочестиво молчит. Великий Столб, крепость дикарей и одинокая сторожевая башня уплывают всё дальше и дальше.
Радоваться бы надо, прибыль считать. Витус Ансив ещё тот скряга, но, всё же, дал хорошую цену. Грех жаловаться. Но… Невесёлые думы об увиденном, услышанном и узнанном словно стая стервятников кружатся над головой. Есть над чем поразмыслить.
Приятно, конечно: далёкая экспедиция на север в земли дикарей на деле оказалась не столь рискованной. Типат бросил хмурый взгляд на рулевого. Знал бы, не стал так откармливать простолюдинов. Разжирели на обильных харчах.
Его, ну пусть не совсем его, ждали. Смешно и грустно вспоминать, как чуть не обделался от страха, пока стоял на вытяжку возле сторожевой башни со связкой в поднятой над головой руке. Дикари боятся своего повелителя. Ни один не стал бы стрелять.
Выгода от торговли? Конечно будет. И даже неплохая. Купленные у дикарей товары не поместились под палубным настилом. Пришлось на скорую руку соорудить небольшой плот, который тащится позади струга на толстой верёвке. На нём, прикрытые сверху серой парусиной, громоздится куча менее ценных товаров: пара мешков с каповыми наростами (очень ценная древесина для изготовления дорогой мебели), бочонок сушёной клюквы и большой тюк медвежьих и лисьих шкур не самого высокого качества. Самое ценное приобретение, золото, висит на шее. Сквозь тёплую рубашку, на груди, Типат нащупал маленький мешочек.
Этой же осень нужно будет обязательно вернуться к чудному городу дикарей, но уже гораздо лучше подготовленным для обмена. Стеклянные бусы и маленькие зеркала на проверку оказались не самым дорогим и ходовым товаром. Лучше привести по больше соли и вина.
А вот что печалит, и даже немного пугает, так это невероятные достижения людей. Не такими, отнюдь не такими рисуют далёких северных дикарей рассказы стариков и тех, кто бывал в этих местах. Кто бы мог подумать? Дикари пашут землю, сажают рожь и картошку. На лугу возле крепости сам видел великолепных дойных коров и овец, с которых осенью можно будет состричь отличную шерсть. А та мастерская недалеко от ворот. Именно там дикари делают ножи, топоры и наконечники для стрел. Не довелось увидеть ни одного воина с дубиной или хотя бы каменным топором. Медь, и только медь. А если они ещё и олово найдут?
Типат поёжился от предрассветной свежести. Холодный воздух пробирается через ворот рубахи и рукава. Благородным очень не понравится: эпоха безнаказанных походов за рабами ушла навсегда. Теперь с дикарями нужно либо воевать самым настоящим образом, либо торговать. Былой охоты на людей, словно на диких волков, больше не будет.
- Витус Саян. Витус Ансив. Витус Ягис, - негромко, словно пробую слова на вкус, произнёс Типат.
Простолюдин возле рулевого весла дёрнулся. Струг вывел маленький зигзаг. Но, поняв, что обращаются вовсе не к нему, рулевой снова замер на месте.
А ведь здесь, далеко на севере, появилось первое самое настоящее государство людей. Пусть оно ещё маленькое, карликовое даже, и выглядит смешно, но очень напоминает родной Миренаар: один полновластный правитель, самая настоящая армия и своя религия, которая точно так же утверждает и обожествляет власть витуса Саяна над подданными. У них даже тюрьма есть. Правда, пустая пока.
В будущем Тивница непременно разрастётся и поглотит окружающие племена дикарей. И куда тогда двинется эта орда? Ладно, если на север, покорять упрямых дикарей, чтоб они перегрызли друг друга. А если, не приведи Великий Создатель, на юг? Тогда интересы людей и менгов неизбежно пересекутся. Миренаар и Тивница вцепятся друг в друга, как пара тощих псов из-за обглоданной кости. И будет кровь. Много крови. Очень много крови.
Кроваво-красная крепость дикарей скрылась за поворотом. Простор речной глади вновь сжался до ширины Апеса. Вдоль берегов вновь потянулся густой нетронутый лес, пышные кусты, да заросли камышей. Только вершина Великого Столба по-прежнему выглядывает из-за кромки леса. Но вскоре исчезла и она.
