Глава тридцать вторая
Жируа в источнике
Когда они нашли Гилфу, тот стоял в церкви, преклонив колени, и молился.
— Как же мы потеряли его?
— Да ладно. Убей его, пока командир не вернулся. Живых не оставлять.
— Он может привести нас к другим. Говорю тебе, здесь больше англичан, чем мы обнаружили в округе, я их нутром чую.
— Ты сможешь с ними говорить?
— Нет.
— Тогда убей его.
Гилфа не обернулся, услышав голоса, он даже виду не подал, что понимает, о чем говорят пришедшие. Он чувствовал их у себя за спиной горящими язычками пламени — нежными, изысканными, словно колебание свечи на сквозняке в доме. Странная мысль посетила Гилфу — будто он сейчас в двух местах сразу. Он был в церкви, где массивные опоры устремлялись вверх, к рухнувшей крыше. Но в то же время он находился в корнях большого серебряного дерева, ветви которого покрывали руны. Одна руна была похожа на плющ, обвивающий ствол и устремляющийся к звездам сквозь уши и глаза Гилфы; корни дерева проходили сквозь его голову и, свернувшись кольцами в мозгу, защищали и странным образом обновляли его. Еще один побег пророс из живота, пригвоздив его, словно якорем, серебряными блестящими корнями к земле, и корни эти пели, когда он смотрел на них. Гилфа прекрасно понимал, что говорят пришедшие, как никогда ранее не понимал никого. Не только их слова были понятны, но и души.
Один из мужчин был прожженным авантюристом, им двигала только жажда наживы, а душа пела, словно трава на ветру, предвкушая набеги и грабежи. Другой человек был тверд, как будто вырос из жесткой каменистой почвы, дающей жизнь некоторым растениям. Его душа окаменела от убийств, а ум, словно упрямец, пробирающийся навстречу холодному ветру, ожидал, покуда и зима, и тупая повседневная работа убийцы, и все это противостояние закончатся и он сможет получить то, за чем пришел, — плодородную землю, золотой урожай, полное пузо и крепких сыновей. Он прислуживал авантюристу, уже устал от этого, но по привычке продолжал следовать за ним.
Тяжелый сапог опустился на спину мальчика, придавив его к земле.
Гилфа уперся руками в каменную плиту. Он чувствовал, как под ней грохочут реки, наполняющие магический источник.
— Убей его, — приказал Гилфа.
— Что? — проговорил слуга.
— Он говорит по-норманнски, — произнес авантюрист. — Кого ты сказал убить, свинья? Не смей мне приказывать. Не…
Гилфа позволил тонким побегам руны корня вырасти из его рта, обвить ноги слуги, опутать его тело и выпустить клубни в его горле и его глазах. Жирный краснозем заполнил ум нормандца, и в нем, словно в липкой массе, увязло все его негодование. А потом он изо всей силы ударил авантюриста мечом по затылку. Гилфа увидел светлую пыль, взметнувшуюся к потолку, и лужу на полу. Воин испускал свет, который был кровью, и истекал кровью, которая была светом.
Гилфа поднялся. Его окутывало тепло, и он был полон энергии. И вдруг пришло ощущение чего-то ужасного. Все чувства повернули вспять, как если бы огромный камень опустился ему на грудь, и он, вздрогнув всем телом, упал.
— Колдовство! — закричал норманн. — Что ты сделал со мной? Это не я! Не я убил его!
Но окровавленный меч говорил об обратном.
Гилфа напрягся и попытался встать, но его голова, казалось, готова была лопнуть. С церковного двора донесся шум.
— Что происходит? Что там такое?
О боги, он узнал голос. Жируа, норманн, от которого он сбежал.
— Милорд!
— Что? Дайте света! Я ничего не вижу. Почему англичанин видит, когда убивает нас, а мы его не видим?
— Милорд, тут один из них. Это колдун. Осторожно, он обладает сильной магией.
Луч фонаря впился в лицо Гилфы. Дерево все еще было под ним, но руны на его ветвях уже напоминали сгнившие фрукты, мерзкие на вид, к которым не хотелось прикасаться.
— Это не колдун, это гадкий мальчишка с фермы!
«Как же Гилфа понимал норманнов?» — задался он вопросом. Это руны. Это точно были руны.
— Клянусь, сир, он заставил мой меч выпрыгнуть из руки и ударить Джеффри!
— Великий лорд, — произнес Гилфа и умолк, потому что шум в голове не дал ему закончить мысль.
Жируа вытащил нож.
— Нет! — воскликнул Гилфа. — Не надо.
Руны кружили перед ним, парили в воздухе, почти осязаемые.
— Не надо, сэр, прошу, не надо.
Он пытался думать. Он не хотел обвинять Луиса. Тот помог ему, но если он узнает о его предательстве, то дни Гилфы будут сочтены.
— Кто?
— Луис, иноземец, он искал колдунью. Она — источник всей его магии. Она обладает даром. Она сможет сделать вас могущественным.
— Я и так могуществен! Я — правая рука Завоевателя. Я…
Руна дня загорелась, ее яркий свет ударил по глазам. Гилфа снова напрягся. Головная боль стала невыносимой, но он позволил руне светиться сквозь него.
— У него есть камень. Волшебный камень, который дала ему колдунья. Он использовал его, чтобы сбежать от тебя. Ни один обычный человек не смог бы обмануть такого великого лорда, как вы, милорд.
— Что это за свет? — спросил Жируа.
— Он вошел в меня здесь. — Гилфа показал на склеп. — Под землей. Они все рылись там, внизу, выкапывали магию.
Если бы только Гилфа мог заставить руны убивать, но он чувствовал, что уже с трудом переносит свет.
Жируа перекрестился.
— Покажи мне.
— Милорд, я слаб.
— Не беспокойся, я сильный.
Жируа схватил Гилфу за загривок и столкнул вниз по ступенькам. Другой норманн следовал за ними с факелом в руке, и мерцающие блики пламени играли на руне.
— Послать за остальными, сэр?
— Зачем?
Они приблизились к склепу и увидели место кровавой резни.
— Вот что магия сделала, смотрите! — сказал Гилфа.
— Спаси нас, Христос! — воскликнул норманн.
Жируа огляделся вокруг.
— Одни англичане не смогли бы такое совершить. Тут понадобилась большая сила.
— Магия, — поправил Гилфа. — Я же рассказывал вам. Тут была одна женщина. Она вошла в ту дыру — и ничего, а когда вышла, то… вот, все мертвые.
— Мне там ничего не грозит? — спросил Жируа.
— Пег. Я уже заходил туда и вышел.
Жируа, указав на Гилфу, обратился к солдатам:
— Если я не выйду оттуда, убейте его.
— Да, милорд.
Жируа положил факел и, пригнувшись, стал спускаться.
Теперь светилась только руна, холодная, мерцающая.
Норманн не стал вкладывать меч в ножны. Гилфа был слишком слаб, чтобы держаться на ногах. Он хотел, чтобы руна дня погасла, но она не слушалась. Они долго сидели перед склепом, и Гилфа не сводил глаз с меча, уверенный, что его убьют. Снаружи раздались крики и показались факелы.
— Милорд! Милорд! Иноземец сбежал! Он разрезал веревки и сбежал! Милорд!
Шесть солдат бежали вниз по ступенькам к свету, льющемуся от руны.
— Где лорд Жируа?
— Внутри! — ответил норманн.
Из туннеля донесся громкий крик. Не колеблясь ни секунды, два воина спустились в дыру.
— Лучше, чтобы колдун остался жив, иначе…
Голос норманна от страха осип.
— Что там за яркий свет? — раздался голос Жируа.
Снизу донесся скрежет, потом послышались удары. В дыре показалась голова солдата.
— Помоги мне, — взмолился он. — Помоги! Он в ярости! Солдаты протянули руки в дыру, и из темноты появился кашляющий Жируа. Он был насквозь мокрый.
— Что? — спросил солдат.
— Завалите дыру, — приказал Жируа. — Положите сверху плиту!
Он сгреб в охапку Гилфу.
— Что там внутри?
— Магия, — ответил Гилфа.
— Как мне получить ее?
— Я не знаю. Ключ — эта ведьма. Она знает все. Найди ее.
— Это ее искал иноземец?
— Да.
— Тогда он знает, как ее найти. Ведите меня на берег.
— Иноземец сбежал, сир. Уплыл вниз по реке, я думаю. Пропала лодка.
Жируа опять закашлялся.
— Ты знаешь, куда он направляется, парень?
— Вниз по реке, сир. Туда, куда и ведьма, как она говорила! — ответил Гилфа.
Жируа стоял, пошатываясь. К нему подошел один из солдат, чтобы поддержать, но он отослал его взмахом руки.
— Принесите мне сухую одежду. А потом — в погоню за ним! Мне нужен этот волшебный камень, и я хочу заполучить ведьму.
В темном сумраке склепа Гилфа уловил отблеск чего-то еще. То была руна, переливающаяся, как сосулька. Жируа все-таки получил магию. Он взглянул на символ, мерцающий в темноте. Казалось, никто больше этого не видит — никто, кроме Жируа, который отводил от нее глаза.
— Это проклятье, — сказал Гилфа.
— Знаю, — промолвил Жируа. — Давайте искать колдунью.
