Глава шестнадцатая
Госпожа Стилиана

Луиса особо отличили, поселив его в отдельных комнатах с собственной ванной и дав в услужение евнуха. Однако в покоях госпожи Стилианы он осознал, насколько его обделили.

Их принимали в громадном зале, декорированном под виноградник: выложенные мозаикой лозы поднимались до самого потолка, тяжкие спелые грозди переливались живыми фиолетовыми и пурпурными красками. Повсюду сновали рабы, поднося придворным на диванах и в креслах угощения на серебряных подносах, кувшины с вином, пергаменты и книги. Один раб прохаживался с маленькой метелкой, которой он обметал сидение после каждого, кто поднимался и, кланяясь, подходил к госпоже.

А от самой госпожи просто захватывало дух. Ей было едва за двадцать, она была миниатюрная, темноволосая, одетая в платье из светло-желтого шелка, на ее лице играла кукольная улыбка. Беатрис назвала ее красавицей, и она была красавицей с чистой кожей и живыми зелеными глазами.

Луис сидел рядом с Беатрис на диване, дожидаясь своей очереди, как показалось, целую вечность, пока госпожа принимала других посетителей, среди которых были богатые торговцы, придворные дамы и чиновники всех мастей — все с супругами. Луис сидел неподвижно, стараясь выглядеть достойно, он не совсем понимал, как следует себя вести, но был рад, что принял ванну и на нем прекрасное платье. В таком месте безопаснее казаться чиновником, а не каким-то сомнительным субъектом, в особенности чужестранцем. При дворе, кажется, разбирались в чиновниках. Впрочем, в чужестранцах тоже разбирались: предварительно сосчитав и выдав им полагающиеся туфли, синие, красные или золотые, их причисляли к своим.

Луис с Беатрис успели понаблюдать за восемью разными аудиенциями, когда открылись двери и сообщили о прибытии нового гостя:

— Логофет Исайя, начальник почтовой службы, и его супруга, госпожа Евдокия.

Луис постарался скрыть свое изумление. Это оказался тот самый человек, который в первый день вел его по коридорам, тот, что предлагал ему помощь на случай спешного бегства. Начальник почтовой службы? Государственное почтовое ведомство, по сути, занималось тайным сыском. Так, значит, это глава «варварской официи», начальник всех осведомителей императора, стоит на расстоянии вытянутой руки от него?

Исайя низко поклонился, хотя и не преминул бросить взгляд на ученого. Луису очень бы хотелось знать, позвали ли сюда Исайю, чтобы он увидел Луиса, или же его пригласили взглянуть на Исайю. Он зашаркал ногами по ковру. Как же ему хотелось убраться отсюда.

Госпожа коротко переговорила с Исайей и его женой и отпустила их мановением руки. Когда Исайя выходил из зала, Луис отхлебнул воды, налитой в тонкий стеклянный бокал из золотого кувшина. Если он и питал какие-то иллюзии по поводу влияния госпожи Стилианы, то теперь они рассеялись.

Они ждали так долго, что, когда их позвали, приглашение застало Луиса врасплох.

— Схоластик Луис из официи начальника священных покоев и его супруга госпожа Беатрис из Нормандии.

Луис заметил, как неуверенно слуга произнес слово «госпожа», как будто до сих пор ему не приходилось ставить его рядом со словом «схоластик». Он вскочил на ноги и низко поклонился, едва ли не пьяный от волнения. Беатрис непринужденно поднялась вслед за ним.

— Поклонишься, когда окажешься прямо перед ней, — прошептала она.

Ноги у Луиса окаменели, он подходил к госпоже Стилиане, словно деревенский дурачок к королю, что было недалеко от истины. Поравнявшись с ее диваном, он снова низко поклонился: согнул колени и отвесил поясной поклон. Беатрис, как он успел заметить, не поклонилась, а всего лишь склонила голову.

— Добро пожаловать, — проговорила Стилиана. — Госпожа Беатрис, позволь своему мужу присесть рядом со мной. Я так много о нем слышала, я просто счастлива видеть его воочию.

Беатрис села, оставив на диване место для Луиса, но он так и остался стоять столбом.

— Ну, подойди же, не делай такое лицо, будто я предложила тебе сесть на муравейник. Правила плебеев не распространяются на элиту. Мужчина может сидеть рядом с женщиной, не сгорая при этом от страсти, а дама, сидя рядом с мужчиной, не превращается в потаскуху. Сядь! — Она похлопала по сидению рядом с собой.

Луис садился в несколько приемов, опускаясь так медленно, как будто опасался, что слуга в любой момент выгонит его за такую наглость.

— Вот и все, — сказала Стилиана. — Ты до сих пор жив, и никакой демон не выскочил, чтобы тебя наказать.

— Да, госпожа.

Она подняла палец, и раб поднес им бокалы с вином на серебряном подносе. Беатрис изящным жестом взяла свой бокал, но когда бокал брал Луис, рука его так дрожала, что пришлось прижать ее к колену.

— Хотя демоны как раз по твоей части, верно?

— Госпожа?..

— Ведь начальник священных покоев поручил тебе изучать их? — Посетителей вокруг заметно убавилось, слуги вовсе растворились, оставшиеся гости выходили из зала.

— Я... — Начальник священных покоев не говорил, насколько секретно его задание, но Луис все равно сомневался, стоит ли распространяться о подробностях.

— Дело касается темных сил, влияющих на императора, так?

— Мне не полагается обсуждать подобные вопросы, госпожа.

Она только махнула рукой.

— Дарую тебе позволение говорить. Здесь нас никто не услышит. — Это была правда — зал уже опустел, хотя прямо за спиной Луиса стоял слуга.

— Но слуги...

— Они немые и неграмотные. И еще они глупые. Мне всегда прислуживают глупцы, я считаю их более надежными, чем умников.

Последовала долгая пауза, и Луис заметил, как улыбка на губах госпожи несколько померкла.

— Не заставляй меня повторять вопрос, схоластик. Наверное, мне лучше спросить твою красавицу жену. Она, кажется, расположена к дружеской беседе. Ты ведь сказала уже достаточно много, госпожа, и я подозреваю, что при вашем дворе в Нормандии все откровенны, тогда как здесь это неразумно и небезопасно.

Беатрис ничего не ответила, лишь сделала глоток вина и улыбнулась. Если она и испугалась, то ничем не выдала это. Однако у Луиса засосало под ложечкой, когда он услышал угрозу в адрес жены.

Он постарался придать своему голосу приятности.

— Если ты беседовала с моей женой, госпожа, тогда в разговорах со мной нет нужды.

— Твоя жена говорила, что ты человек умный. Лично мне так не кажется.

— Я достаточно умен, чтобы держаться подальше от политики. — Луис и сам поразился своей неожиданной резкости.

На губах госпожи снова засияла улыбка.

— А ты можешь постоять за себя. Это мне нравится. Но я пригласила тебя сюда не для того, чтобы на тебя давить. Беда этого города в том, что по нему ходит слишком много слухов. Сказать правду, я понятия не имею, что делать с половиной из них. У тебя очень интересные друзья. — Последнюю фразу она бросила как будто мимоходом, однако каким бы легкомысленным ни был тон, эта женщина ничего не произносила просто так.

— Здесь у меня нет друзей.

Госпожа отпила глоток воды.

— Правда? — Она обернулась к слуге. — Тот парень, которого сегодня схватили у Магнавры, оказывается, вовсе и не друг нашего дражайшего Луиса. Значит, он лжет. Надо наказать его за это.

Стилиана положила руку на спинку дивана почти неприлично близко к Луису. Он подавил инстинктивное желание подвинуться. Госпожа продолжала:

— Я стану твоим другом. Если ты немного расскажешь о своей работе, я, возможно, смогу тебе помочь. Мой муж очень увлекался всем, что связано с магией и предсказаниями, хотя не сумел предвидеть собственную смерть от яда. Он изучал старинные верования этого города, культ Гекаты — разумеется, чтобы успешнее сражаться с языческой скверной. Я и сама немного знакома с предметом. Хотя мои знания вряд ли будут полезны тебе. Вот твой господин, начальник священных покоев, тот знает об этом все. Ведь его мать была ведьмой.

Луис буквально разинул рот от изумления.

— Наша мать была ворожеей, жрицей темной богини. Брат тебе не рассказывал? Не смотри так изумленно. Константинополь всегда предоставлял большие возможности людям со способностями, кто бы они ни были по рождению, хотя мало кто начинал с такого низа, как мы. Начальник священных покоев необыкновенный человек, раз сумел подняться до таких высот. Он далеко не всегда был в фаворе. И, уж поверь мне, успел побывать в Нумере.

Луис ничего не ответил на это. Услышав о ворожеях, он снова вспомнил об угрозе, нависшей над уличными гадателями.

— Я хочу просить тебя о милости, госпожа.

— Ты, который сам закрыт для просьб?

— Логофет Исайя говорил, что собирается истребить всех уличных предсказателей и продавцов амулетов. Я прошу тебя, не дай такому случиться.

— Я же придворная дама, а не чиновник. Чем я могу помочь?

Луис вспомнил, как Стилиана отпустила Исайю одним взмахом руки. Он знал, что ей многое подвластно.

— Мне показалось, ты могла бы... — он подыскивал верное слово, — переговорить с кем-нибудь.

— Почему бы тебе не попросить своего господина, моего брата? Впрочем, наверное, не стоит. Он не выносит чародеев.

— Несмотря на то, что его мать сама была ворожеей?

— Некоторые сказали бы, что именно поэтому. Наша мать, между прочим, давно умерла. И не обращай внимания на нелепые слухи, какие ходят о ее смерти, — она погибла из-за своего поклонения демонам. Искала под землей оракулы, как говорят. Все слухи о том, что к ее смерти причастен мой брат, всего лишь слухи. Очередной вздор, какой мелют ведьмы и прорицатели. Умные люди пропускают их слова мимо ушей. Не хочешь ли еще вина? Ну же, выпей. Ты едва пригубил свой бокал.

Луис отхлебнул вина. Ему пришлось сделать это — во рту совсем пересохло.

— Чего только не болтают о моем брате. А он всегда был против расследования, чтобы люди не подумали, будто его всерьез заботят глупые базарные сплетни.

Луис сглотнул комок в горле. Значит, начальника священных покоев вынудили взять его на службу. Ладно.

— Какие сплетни?

— Те, что неизменно циркулируют вокруг людей, быстро достигших высокого положения. Народ не в силах поверить, что человек поднялся благодаря собственным способностям. Всегда находится кто-нибудь, кто подозревает тебя в нечистоплотности. Половину подобных домыслов распространяют враги, половину — идиоты. Мой брат и император сотрудничают к обоюдной выгоде. Начальник священных покоев — святой и преданный человек. Это любой подтвердит.

— Я понимаю.

— Конечно, можно утверждать, что они с императором свергли ведьму, чтобы самим обрести власть. Тебе же известно, что дражайшая матушка нашего императора, Феофания, сохранила за собой трон через своего любовника, бывшего императора Иоанна. А потом по милости Господней — разумеется, это был Господь, кто же еще? — Иоанн внезапно заболел и умер.

Она улыбнулась Луису и отхлебнула воды.

— Просто огромная удача, что эта смерть положила конец ожесточенной распре между начальником священных покоев и Василием с одной стороны и императором Иоанном с другой. Нет никакого сомнения, что смерть была естественной. Ну, разумеется, естественной! Народ чего только не болтал, даже что Василий с препозитом продали душу дьяволу и вот теперь расплачиваются. Полная чушь, конечно.

Госпожа Стилиана снова улыбнулась.

— Подозреваю, тебе подсказали, что начинать расследование надо с чужестранцев.

— Да.

— Блестящая мысль. Наверняка за происходящим стоит кто-то из них. Хотя здесь не было чужаков, когда Василия поразила болезнь. Я не сомневаюсь, что ты обязательно выяснишь, как варягам удалось устроить так, чтобы болезнь проявилась за пять лет до их прихода. Многие влиятельные люди при дворе станут спать спокойнее, когда будет выдвинуто обвинение.

— Да. — Луис ощущал себя марионеткой, которая до сих пор пребывала в уверенности, будто действует по собственной воле, но вдруг до нее дошло, для чего нужны все эти веревочки.

Госпожа Стилиана придвинулась ближе и заговорила едва слышно:

— Потому что если окажется, что и комета, и смерть мятежника, и плачевное состояние здоровья императора дело рук кого-то из придворных... Только представь, что отдали бы за подобные сведения враги этих людей. Подумай, какого положения, каких привилегий добьется ученый, который предоставит доказательства.

Луис лишился дара речи. Он понятия не имел, что ему делать со всем услышанным, он не знал, как ему выжить, оказавшись между двух огней: начальником и его сестрой.

Беатрис смотрела на Стилиану, но при этом мимо нее, как будто даже не пытаясь вникать в то, что говорит госпожа ее мужу.

— Будь осторожен, — продолжала Стилиана вполголоса. — Много глаз следит за тобой, но в моем лице ты имеешь могущественного покровителя. Скоро придет время, схоластик, когда тебе придется научиться отличать врагов от друзей. Уже поговаривают о том, возможен ли брак между ученым и благородной дамой. Был ли ее отец рад такому союзу? Выбирай осторожно и с умом.

Луис склонил голову.

Стилиана откинулась на спинку дивана.

— Ну, мои дорогие, я и без того задержала вас. Госпожа Беатрис, жду тебя на следующей неделе, обязательно заходи. У меня собирается небольшой кружок, мы читаем Библию — самое подходящее место, чтобы узнать все дворцовые сплетни.

Беатрис поблагодарила госпожу. Луис поднялся, не зная, куда девать свой бокал. Беатрис забрала его и поставила на маленький столик. Затем повела его к выходу. Евнух распахнул перед ними двери, и супруги вышли. Их слуга ждал снаружи.

Луис не знал пока, как ему спастись от всех опасностей, надвигающихся на него. Поэтому сосредоточился на мысли, насколько неловко ощущает себя в высшем обществе. Он не хотел, чтобы Беатрис заметила, как сильно он напуган.

— Прости, я чуть не опозорил тебя, — заговорил он на франкском наречии. — Я не привык к дворцовому этикету.

— Вовсе ты меня не опозорил, — ответила Беатрис на том же языке. — У них тут приняты нелепейшие церемонии. Специально, чтобы смутить нормального человека, именно для этого они и придуманы.

— Не понимаю...

— Они заставляют тех, кто допущен, ощущать себя особенными, а тех, кто не допущен — ущербными. Весьма изощренный способ унижения. А послушать ее завуалированные угрозы и «тонкие» намеки! Такое поведение просто недопустимо, и я удивлена, что она так разоткровенничалась.

— Мы в опасности, — сказал он.

— Любой придворный всегда в опасности, — сказала Беатрис. — Это цена, которую приходится платить за большие возможности. Проводи нас в наши комнаты, — велела она евнуху, снова переходя на греческий.

Они двинулись в обратный путь по коридорам, останавливаясь, чтобы обменяться официальными приветствиями и паролями со стражниками, стоявшими у каждой двери. Луис уже успел устать от всего этого. Даже для бывшего монаха, вся жизнь которого была пронизана обрядами, правила византийского двора казались тяжкими и бессмысленными.

Они добрались до своих дверей и вошли. Луис тотчас заметил, что все его бумаги и книги исчезли.

— Ты прибирался в комнатах? — спросил он слугу.

— Нет, господин. — Луису показалось, что слуга как-то не особенно переживает из-за вторжения воров. Он уже хотел накричать на него, потребовать ответа, как он допустил такое безобразие, однако, раскрыв рот, тут же потерял нить рассуждений и вместо того принялся выяснять, что именно пропало.

— Что-нибудь ценное украли? — спросил Луис. Беатрис подошла к небольшому сундуку у кровати. Замок был взломан.

— Мои кольца на месте, — сказала она.

Луис в изнеможении привалился к стене. Тот, кто забрал его бумаги, даже не удосужился инсценировать ограбление. Беатрис в задумчивости опустилась на кровать. Луис подумал, а что в подобной ситуации сделал бы ее отец? Он перехватил бы у противника инициативу. Но как именно? У него зародилась одна идея.

— Нас слишком долго трепали враждебные вихри. Настала пора нам самим устроить бурю.

— Что ты хочешь предпринять?

— Я же квестор начальника священных покоев, которому поручено провести расследование, — объявил Луис, — вот я и проведу расследование, я выдвину обвинения и посмотрю, чего можно добиться угрозами там, где бессильны уговоры.