Глава семьдесят вторая
НЕЖДАННАЯ МИЛОСТЬ
Туман не уходил, и казалось, что зима будет длиться вечно. Олег сидел в своем большом зале, Элис, молчаливая и угрюмая, сидела рядом с ним на скамье. С тех пор как он повесил ей на шею камешек, она почти не разговаривала. Однако девушка никак не могла снять амулет, и это убеждало Олега, что он поступил правильно. Несомненно, она — одна из тех, о ком говорил ему Локи. Частица бога. Олег интуитивно чувствовал, что должен на какое-то время лишить ее способности действовать.
Элис смотрела на него со злостью. Князь понимал, что она хочет знать о судьбе монаха. Она даже пыталась сама вернуться на замерзшую реку, но он приказал своим стражникам остановить ее. Из-за ее постоянных расспросов он уже сожалел, что не спас вместе с ней и монаха. Хотя он никак не мог понять ее привязанности к тому калеке. Элис вроде бы была уверена, что он заколдован, и из- за этого Олег испытывал тревогу. В конце концов Олег решил солгать ей, например сказать, что он отправил монаха в горы, где его вылечит одна ведьма.
— Не надо рассказывать мне нелепицы, как будто я маленькая девочка, у которой умерла любимая собака, — возмутилась Элис.
— Я князь, — сказал Олег, — я вовсе ничего не обязан тебе объяснять. Ты должна быть мне благодарна. Ты просила освободить тебя от магии, и я освободил. Теперь никому из нас ничто не угрожает.
Она только поглядела на него пристально, встряхнула головой и ничего не ответила.
Местные жители уже успели привыкнуть к Элис, в большой зал каждый день, как и обычно, валили толпы — укрываясь здесь от мороза, люди занимались своими повседневными делами.
— Княже...
Пришел один воин из дружины, и вслед за ним в зал ворвался порыв ледяного ветра.
— Что случилось?
— Купец вернулся. Леший пришел домой.
Олег поднялся.
— А волкодлак с ним? Миркирульф?
— Не знаю, князь.
— Как это не знаешь?
— Трудно сказать. Он пришел не один, но его спутник — колдун, а я стараюсь не смотреть на них. Колдуны могут взглядом навести порчу. Они пришли, чтобы предостеречь тебя, князь.
— От чего предостеречь?
— Этого они мне не сказали.
Купец сразу решил, что объясняться с князем лучше Ворону.
Олег поглядел на Элис. Он знал, что ее сила сейчас в узде, и чувствовал себя в безопасности, пока длится зима, но еще он знал, что руны стремятся воссоединиться, другие частицы бога тоже, скорее всего, ищут дорогу сюда. И теперь у него был готов для Элис более надежный дом. Несмотря на туман, работа над ним продолжалась и вот теперь была окончена.
Элис смотрела на князя. Олег произнес на языке северян слово «ульфхетинн» — волкодлак — и назвал имя: Миркирульф.
— Синдр погиб, — сказала она. С тех пор как на шее повис камень, она все хуже и невнятнее говорила на языке варягов.
— Что?
Она повторила свои слова на латыни. Торговец специями, который с тех пор, как опустился туман, совершенно утратил интерес к своему основному занятию, перевел для князя:
— «Волкодлак, которого ты посылал за мной, погиб на севере моей страны».
— А купец, которого я посылал вместе с ним?
Торговец специями перевел:
— «Возможно, ему удалось выжить без защиты человека-волка, только я не знаю как».
— Ты уверен, что вернулся волкодлак? — спросил Олег у дружинника.
— Я уверен только в том, что вернулся купец, князь. Он выглядит более тощим, чем я его запомнил, но это точно он. А вот насчет волкодлака... нет, не уверен. Я помню, что он был на голову выше меня. Этот же человек моего роста.
— И все же он утверждает, будто он тот самый колдун, который приходил сюда?
— Он просил передать князю, что Синдр и купец вернулись и что у них срочное дело к правителю. С ними пришел еще варяг, высокий и большой. Надо думать, могучий воин.
Олег посмотрел на девушку. Неужели явился тот, о ком шла речь в пророчестве? Часть бога, которая хочет стать целым? Один, бог повешенных, бог копья, магии и поэзии, явился, чтобы убить его и отобрать его престол.
— Купец за дверью?
— Да, князь.
— Отведи госпожу к воротам через заднюю дверь. Проследи, чтобы купец вас не увидел. Оставь ее там, а сам возвращайся.
Элис увели. Она хотела возразить, однако с амулетом на шее она стала заторможенной и плохо соображала, руки и ноги были как будто налиты свинцом, голова болела.
— Введите купца.
Леший с трудом вошел в зал, понимая, что очень болен. На ногу было не ступить — несмотря на мастерски наложенную Вороном шину и его целебные травы, она распухла и уже начала чернеть. Кость явно была раздроблена, и, если бы не снадобья Ворона, Леший не мог бы даже стоять. Ворон предлагал ему отрезать ногу, но Леший отказался. Он знал, что его время истекает, и не видел смысла растрачивать те часы, что еще остались, на лишние страдания.
И все же он не смог заставить себя расстаться с трофейными мечами и сделал из свертка с ними подобие неуклюжего и нелепого костыля, с которым и предстал перед князем.
Из-за затаившегося в тумане убийцы в город не пускали чужаков. Однако Леший был знаком со стражниками, и его провели к князю, чтобы он мог испросить разрешения войти для своих товарищей, которые ждали на морозе. Ничего хорошего подобный прием не сулил.
Только потому что тень смерти уже нависла над ним, Леший отважился явиться в город. Он все равно должен был найти Элис для Ворона и Офети, однако его несказанно радовало, что ему не придется никому ее продавать. Он постарается защитить ее, спасти от зубов Волка. Но что, если Ворон осуществит свою угрозу и убьет Олега? Подумаешь! Леший знал, что долго не протянет, а Олег, в этом он не сомневался, обязательно накажет его за то, что он явился с пустыми руками.
Но он по крайней мере умрет дома, хоть и провел всю жизнь в пути. Его кости не засыплют пески чужестранной пустыни, он не останется лежать в полном опасностей лесу или на высокогорном перевале. Он умрет в нескольких шагах от рынка, на котором торговал тридцать лет, в каком-то плевке от той земли, на которой надеялся выстроить свой чудесный дом и спать в нем с танцовщицами.
Олег сидел на высоком стуле, на котором сиживал обычно в базарные дни, когда ему приходилось разбирать жалобы и судить.
— Великий князь, — начал Леший, попытавшись отвесить поклон.
— Ты привел девушку?
— Нет, господин.
— В таком случае ты воистину храбрец, если вернулся. Зачем ты тогда пришел?
— Хочу узнать о ее судьбе. Она сейчас уже должна быть здесь, я послал ее вперед.
Лицо Олега было непроницаемо.
— И ты не боишься гнева своего правителя?
— Боюсь, князь, но я уже стар, и я очень сильно старался, чтобы отправить девушку к тебе. Мы расстались на севере франкских земель, с тех пор я ее не видел. Я был с ней на борту корабля, но меня смыло в открытом море волной. По счастью, кит вынес меня на берег, я спасся, однако девушка отправилась дальше одна.
Леший не собирался признаваться, что викинги просто выбросили его с корабля, потому что это означало продемонстрировать свою слабость. Не собирался он и вспоминать о волкодлаках, потому что знал: в городе найдутся люди, которые обвинят его в том, что это он привел с собой чудовище, затаившееся в тумане.
— Кит?
— Да, господин.
Олег кивнул.
— Да, я слышал, что киты иногда спасают тонущих людей.
— Ив моем случае это чистая правда. Однако девушку я отправил на корабле с лично нанятыми мною телохранителями. Я удивлен, что ее до сих пор здесь нет.
— И ты не побоялся оставить девушку одну на корабле, полном незнакомых мужчин?
— Она могущественная чародейка, князь. И те, кто замышляет причинить ей зло, мрут как мухи. Она появляется из ниоткуда, конунги падают замертво при ее появлении, никакие злые силы ей не страшны.
Олег кивнул.
— Это те знаки, которых я ждал. Так это ты сделал так, чтобы она отправилась в Ладогу на корабле?
— Да, князь.
— А что с волкодлаком?
— Погиб в земле франков.
Олег развернулся к дружиннику.
— Принеси купцу скамью, ты что, не видишь, что он ранен? И чашу подогретого вина.
Леший с трудом удержался от того, чтобы не потереть уши. Он не мог поверить, что верно расслышал слова князя.
Скамью принесли, Леший залпом осушил чашу с вином. Потом осушил так же и вторую.
— Третью, — приказал Олег, и чашу купца наполнили снова. Князь смотрел на Лешего, словно меняла, который подозревает, что ему подсунули фальшивую монету, но никак не может найти тому доказательства.
— Но кто те двое, что пришли вместе с тобой?
Леший решил, что должен как можно сильнее расхвалить Офети и Ворона, чтобы князь определил их на какую-нибудь службу, если вдруг ему не удастся найти Элис.
— Они помогли мне вернуться домой. Один из них — северянин, сам конунг и прославленный воин. Он самый могучий воин из всех, кого я когда-либо видел, не считая, конечно, тебя, князь.
— Пусть придет сюда, и мы посмотрим, так ли это, — проворчал кто-то из дружины. Олег взмахнул рукой, приказывая молчать.
— На корабле он был безоружен и все же сошелся в открытом бою с пятью воинами и вышел из схватки победителем. Он мечет копье так, что способен прибить к стене летящую муху, и еще он талантливый поэт. Его зовут Офети, но у него много других прозвищ, которые прославляют его достоинства.
— А второй, его товарищ?
— Кудесник и слуга ваших северных богов. Он хочет сообщить тебе что-то важное и просит принять его.
— Как же его зовут?
— Его зовут Хугин, князь.
Олег едва не поперхнулся.
— Он пришел один, с ним никого больше нет?
— Была еще сестра, князь. Ведунья по имени Мунин, только она погибла.
Олег с трудом сглотнул комок в горле и приказал принести вина и ему. Затем он поднялся с места и проговорил:
Хугин и Мунин
над миром все время
летают без устали;
мне за Хугина страшно,
страшней за Мунин, —
вернутся ли вороны!
Он отхлебнул из чаши.
— Ты знаешь эти стихи, купец?
— Я слышал их у костра, князь.
— И знаешь, откуда они?
Леший не хотел унизить религию варягов, назвав северными сказками, поэтому произнес:
— Это не из священных ли преданий?
— Это сказание о безумном боге Одине, боге правителей, магов и повешенных. Значит, Мунин нет в живых.
— Чародейка умерла во Фландрии.
Олег покивал.
— Вот уж не думал, что и этот стих содержит пророчество.
Леший знал, что князьям не следует задавать вопросы без высочайшего позволения, поэтому просто задумался о том, что же сулит подобное пророчество.
— Все признаки налицо, — продолжал Олег. — Все до единого. Туман весьма странный, могучий воин пришел по льду в сопровождении воронов.
— Все это не настолько таинственно, как кажется, — возразил Леший. — На корабле мы повстречали другого колдуна, очень сильного. И он привел нас сюда, помог довести корабль до места.
— Как это?
— Он заставил ветер дуть и растопил лед. Мы прошли по озеру и поднялись по реке почти до самого города, после чего он сошел с корабля и покинул нас.
Олег побелел.
— Не может у мужчины быть такой силы! Магия — это женское искусство. Только бог, принявший обличие человека, способен вытворять такое!
— Это был точно мужчина, рослый и очень бледный. Судя по волосам, один из твоих соплеменников.
— И какие же у него были волосы?
— Ярко-рыжие. Такие рыжие, как воротник у петуха, и стоят дыбом. Он сам сидел на руле, отведя корабль подальше от берега, и это было правильно, потому что франки и йомсвикинги все еще дерутся, из-за чего все побережье в огне.
Князь осушил свою чашу. Бог, тот самый, который вышел к нему из снежной бури, Локи, был на корабле! Олег припомнил слова пророчества:
С востока в ладье
Муспелля люди
плывут по волнам,
а Локи правит;
Едут с Волком
сыны великанов...
Это было пророчество, сообщающее о том, что случится в конце времен, но до того, как Один начнет бороться с Волком в последний день богов. Правда, сейчас корабль пришел с запада. Но что такое запад? Он ведь прошел через Восточное озеро! Пророчества, как было известно князю, редко бывают ясными.
Олег взял себя в руки.
— Проследите, чтобы купца наградили, — велел он. Дайте ему пятьдесят денариев, пусть останется в моем доме, если захочет. Или отправится куда-то по своему выбору. Я уверен, что ему необходима наложница, а славяне в таких случаях почему-то всегда уединяются. — Он развернулся к дружине. — Пора, — сказал он. — Отведите девушку к воротам.
— А что делать с чужеземцами, которые ждут на реке?
— Убейте их. Возьмите шестьдесят человек.
— Слушаю, князь, — ответствовал один из воинов, после чего спешно вышел из большого зала.
