Глава 25

Селение большим не назовешь, всего лишь четыре хижины, и ни одна из них не выглядит большой, что нередко можно наблюдать в приличных деревнях троглодитов. Здешние ваксы прозябали на слиянии пары скромных речушек, стекавших с предгорий. Даже объединившиеся воды ничего серьезного собой не представляли, по сути — крупный ручей, через который почти везде можно перебраться, не замочив колен. Но в этих краях природа не загажена, антропогенной нагрузки всего ничего, рыба обитает чуть ли не в любой луже, а для дикарей — это решающий фактор, она основа их рациона.

Как и рациона землян.

Но рыба рыбе рознь. В приличной реке ее куда больше, и потому здешним ваксам до процветания далеко. Таких прозябающих в неперспективных местах поселений хватает, отряд Рогова наткнулся на него случайно, когда продвигался по берегу ручья. Так уж сложилось в этой местности, что именно по дну долин проходят самые удобные тропы. На них, разумеется, риск столкнуться с дикарями повыше, но сильному отряду можно не опасаться таких встреч.

Селение атаковали хитро. Для начала из зарослей выбралась парочка не самых серьезно выглядевших ребят, которые начали выкрикивать самые обидные ругательства дикарей, помахивая при этом палками. Очевидно, мужчины находились на охоте, за старшего оставили не первой молодости троглодита. Он, огорчившись, вскочил и, угрожая каменным топором, понесся разбираться с обидчиками.

Не добежал — арбалетчики остановили.

Дальше пришлось отправить вслед за первым убитым еще одного. На этот раз это оказалась немолодая грудастая бабища, решившая встретить гладкокожих агрессоров безуспешным броском метательного рога.

Остальные дикарки и детвора перестали галдеть, размахивая примитивным оружием и просто палками. Воинский пыл мгновенно сошел на нет, ваксы дружно помчались в сторону реки. Там их встретила цепочка воинов, но большая часть людоедов все равно разбежалась, схватить удалось лишь пятерых, при этом один из ребят заработал болезненный укус в руку — один из мелких троглодитов пустил в ход зубы.

Рогов для допроса выбрал подростка лет двенадцати-тринадцати, хотя точно определить возраст не решался — ведь это все же не люди, по ним трудно понять. Достаточно приличный на вид, вот-вот должны отвести на капище для инициации, к традиционным воспитательным ритуалам людоеды относятся педантично.

Мальчишка перепугался до дрожи, но стоит ровно, старается показать, что бесстрашен. Даже пытается поглядывать с презрением, но получается это плохо, глаза так и бегают из стороны в сторону.

Тщательно подбирая слова, Рогов спросил:

— Как тебе зовут? Имя?

— Не узнать, накро ато говорить тарто, не суметь аррохо делать ты ахталбах маочон куристаби. Асдо ато не сумеешь.

Рогов даже половины из сказанного не понял, но тут на выручку пришла Кэт:

— Болотники на похожем диалекте говорят. Наверное, родственные племена.

— Ты понимаешь, что это пугало сказало?

— Да тут понимать нечего. Он почему-то принял тебя за злого шамана. Думает, что тебе нужно его имя для того, чтобы украсть душу. И, естественно, не хочет его называть.

— Скажи ему, что мне плевать на его имя с высокой колокольни. Могу называть его детенышем свиньи, если ему так больше нравится. Главное, пусть скажет — видел ли он таких, как мы.

— Попробую. Диалект у них схожий, но слова как-то не так говорят и путают местами.

— Пробуй. Нам до зарезу нужна информация о местных землянах.

Кэт произнесла какую-то тарабарщину, где почти не было знакомых слов. Рогову даже неудобно стало, он ведь так старался осваивать наречие дикарей, а получилось, что почти ничего не знает. Обскакала его Кэт в этом вопросе.

И это не первый вопрос, в котором она его обскакала.

Пару минут поговорив с плененным мальчишкой, Кэт пояснила:

— У него в голове та еще каша. Он почему-то считает, что люди — хайты.

— Нас с хайтами путает?! Вот ведь тупой.

— Не совсем поняла, но похоже, мы для него — что-то вроде слабых хайтов. Говорит, что почти такие же слабые хайты живут дальше в горах. Местные пытались на них охотиться, но тех стало гораздо больше. Хотели собрать против них огромную силу, воинов разных племен, но пришли самые сильные хайты и разорили несколько селений. Ваксы решили, что это неспроста. Что шаманы сильных хайтов при помощи темного колдовства выведали их замыслы и пришли защитить своих слабых соплеменников. Защитили так хорошо, что никто теперь землян не трогает. Только не совсем уверена, что речь идет о землянах. Он упорно называет их слабыми хайтами. И я, кажется, ошиблась, нас он к слабым хайтам не относит.

— Спроси его, кем он считает нас, — попросил Киря. — Пусть точно ответит, мне очень интересно, я совсем запутался.

В высшей степени своевременный вопрос, эти слова приятель у Рогова с языка сорвал.

Кэт, недолго поговорив с пленником, ответила:

— Он называет нас хайтами не сильными и не слабыми. То есть, наверное, средними. Я не могу подобрать более удачное понятие в нашем языке.

— Да у него чуть ли не десяток видов хайтов, бешеное разнообразие, — ухмыльнулся Киря.

— А это ничего, что мы вообще не похожи на хайтов? — хмыкнул Рогов.

— Это ведь дикари, причем мозг у них нечеловеческий, — начала пояснять Кэт. — Их мышление иное, упрощенное, им трудно понимать многое из того, что для нас очевидно. По их мнению, хайты — это создания, не похожие на ваксов, странные, непонятные. То, что люди тоже на хайтов не похожи, им безразлично, другого названия придумывать не станут. Может, у более развитых племен это практикуется, но не здесь. У них бедный словарный запас, им хватает, большего количества слов при такой жизни не надо.

— Но они все же как-то нас различают. Не относят к сильным хайтам.

— Да, не относят. Видят, что мы различаемся. Но все равно называют так же.

— А почему те, которые живут в горах, слабые, а мы почти сильные?

— Не почти сильные, а не такие слабые.

— Без разницы, суть одна.

— Подозреваю, что металла у здешних землян нет, значит, все те же проблемы с хорошим оружием. А у нас теперь много металла, вот он и не относит нас к самым слабым.

— Спроси: много ли слабых хайтов в горах?

Ответ Кэт последовал быстро:

— Он говорит, что так много, как рыбы в ручье.

— А поконкретнее? Мне нужны цифры, а не абстрактная поэзия.

— Рогов, не надо так умничать, это просто подросток-троглодит, он не умеет считать. Все, что больше количества пальцев на руках, — очень много.

— Как же все запущено… Точное место он знает?

— Сейчас попробую узнать.

На этот раз допрашивала Кэт долго, не меньше десяти минут малопонятного разговора. Затем поделилась тем, что узнала:

— Он никогда там не был. И никто из его селения там не был. Все знают, что там есть деревня слабых хайтов, но не знают точно, где она. Откуда пришло это знание, сказать не может. Я думаю, что от других племен, все на уровне слухов. Говорит, что ходить туда опасно, слабые хайты подлые, издали кидаются камнями и острыми палками. К тому же там плохая охота и не водится вкусная форель, так что ходить незачем. Знает, что на земли слабых хайтов можно выйти, если идти вслед за солнцем от большого озера. А озеро это вон там, правее тех двух высоких гор, которые на севере. Идти надо примерно половину дня, трудно понять точно, что он говорит, многие слова перепутаны, фразы кажутся бессмыслицей. Вроде бы на большом озере много сильных хайтов. Они пришли на его восточный берег и всех там убили или забрали для своих котлов. Поставили там свое селение и бродят от него во все стороны. Но тут я тоже не все поняла, в этих разных хайтах любой запутается. Тем более что он постоянно несет бред о летающих гигантских медведях с дурным глазом, великих духах, задувающих костры на земле, окаменевших хайтах, страшных проклятиях и украденных душах. В общем, белиберды много, что для дикаря неудивительно. И постоянно просит его не убивать. Говорит, что он чтит всех хайтов, даже слабых, и за это мы должны сохранить ему жизнь.

— Ну да, конечно, — не удержался Киря. — Чуть что, так сразу «Гитлер капут». Миры разные, а подлизываются одинаково.

— Поговори с ним о хайтах подробнее, — попросил Рогов. — Скажи, что после разговора его отпустят, если не станет врать.

— Я уже сказала ему, что я сильная шаманка и умею отличать правду от вымысла. Припугнула последствиями, он поверил. Дикаря легко обмануть.

— Чтобы еще больше поверил, мы сейчас остальных отпустим. Пусть поймет, что его тоже держать не станут, если будет с нами честным.

Рогов начал жалеть, что в этот поход не взяли Сфена. Не одну неделю проведя в обществе знатока тайн земных недр, он кое-чего нахватался. И потому обоснованно подозревал, что здешняя геология куда перспективнее в плане обнаружения запасов различных руд. В руслах речушек и ручьев разнообразие самых разных пород, большей частью неизвестных, в этом мире Рогов их не встречал, разве что на Земле попадались, но там он вообще камнями не интересовался. Судя по нередко встречавшейся ржавчине, в некоторых из них хватало железа. Может, та самая руда, — он даже прихватил несколько увесистых образцов.

Также насобирал горсть окатанных обломков полупрозрачного кварца. Вроде как бесполезен, но в заснеженных горах их хватало, а ведь именно там Сфен в дальнем походе нашел медь и прочее. Может, посмотрит на светлые камешки умным взглядом через лупу и определит что-то важное.

Один раз на склоне пологой по местным меркам долины нашли россыпь почти затянувшихся ям, протягивающихся примерно по одной линии. Слишком подозрительно, похоже на следы давних горных работ, что тоже перспективный признак.

А вот следов людей не было, хотя отряд рыскал по предгорьям уже второй день. Рогов начинал жалеть не только об отсутствии Сфена, но еще и о том, что принял решение идти сюда прямиком. Видимо, что-то напутали. Надо было для начала направиться к большому озеру, благо хоть какие-то ориентиры имеются. А уже от него свернуть назад, на запад. Да, получался крюк, возможно, немалый, зато можно точнее определиться.

Решил сэкономить время, и теперь перебирали одну долину за другой. Горы невысокие, скорее холмы серьезные, скальных выходов немного. Но крутых склонов предостаточно, местами пробираться непросто. К тому же, как назло, установилась жаркая, почти безветренная погода, этим тут же воспользовалась местная, особо докучливая мошкара. Вроде болот и озер в округе не видать, ручьи чистые, горные, с быстрым течением, но летающей нечисти предостаточно.

В общем, прогулка не из приятных. Заберись в одну долину, поброди по дебрям на ее дне, выберись на новый склон, перевали на другой — и опять добирайся до очередного ручья или речушки, они тут журчат в каждой низине. Местность плавно понижается с севера на юг, воды, собираемые горами, вытекают именно здесь, причем ни одного серьезного водоема не встретилось, одна мелочь. Такое впечатление, что где-то выше протягивается исполинская дамба с кучей тесных шлюзов, откуда берут начало все эти журчащие недомерки.

Может, так и есть, местные древние любили строиться с размахом.

Хотя для тех, кто не желает соседства с ваксами, отсутствие серьезной воды — благоприятный признак. Троглодиты любят обосновываться там, где много рыбы и тростника, так что эти территории им не особо интересны. То есть именно здесь могли осесть земляне.

Надежда, которую взяли специально из-за знакомства с местностью, ничем не помогала. Она и до этого говорила, что не бывала здесь, и сейчас стояла на своем. Горы казались ей чужими, не помнила, что могла их видеть с какого-либо ракурса.

То есть захватили ее зря. Спасибо на том, что она ходит неутомимо, отряда не замедляет.

Долина сменяла долину, а никаких признаков людей не встретили. Может, плохо искали? Вдруг здешние земляне научились маскироваться так же ловко, как та группа, которая не один месяц занималась охотой на лягушек и ящериц, мастерски скрываясь в густых кустах. Даже огнем никогда не пользовались из опасения себя выдать и ходили лишь босиком, чтобы не наследить.

В таком случае можно пройти в сотне метров от их поселения и никого не заметить.

Но Рогов и остальные в подобное не верили. Пленники, взятые в двух мелких деревнях ваксов, в один голос заявляли, что «слабых хайтов» в этих краях много. То есть их неоднократно замечали, причем не одиночек. А то, что координаты поселения неизвестны, легко объясняется тем, что дикари сюда особо не лезли. У троглодитов не приняты строгие границы охотничьих угодий, шастают, где им заблагорассудится, но предпочитают богатые дичью места, причем далеко забираться не любят.

А здесь — далеко. И богатых рыбой водоемов не видать. Изобилия дичи тоже не наблюдается. Ваксам тут неинтересно. Разве что войной на пришельцев с Земли пойти, но «сильные хайты» своими нападениями напрочь отбили охоту связываться со «слабыми».

Вроде бы все просто, но одновременно запутано. А потому Рогову и его людям приходится стаптывать ноги два дня подряд.

Нет, решено. Хватит терять время на прочесывание бесчисленного количества долин, пора разворачиваться строго на восток и там искать большое озеро. По нему потом можно попытаться сориентироваться. Если пленники ничего не напутали, при скорректированных поисках владения землян уже не пропустят.

Но уже измененные планы вновь пришлось изменить.

Большую часть последних месяцев Рогов провел в дикой местности, где обитали дикие звери, в том числе опасные, а также разумные ценители человеческого мяса. Жизнь в столь непростых условиях заставляет горожанина быстро меняться. Тебе уже не требуется будильник с громким сигналом, достаточно едва слышного шепота или почти неощутимого прикосновения.

Кто-то еле заметно тронул Рогова за плечо, после чего тот мгновенно открыл глаза, не забыв при этом ухватиться за рукоять отличного охотничьего ножа, прихваченного во время горного похода. Две самые крупные луны стояли высоко, третьей не видно, но она маленькая, красноватая, на отсутствие ее света можно не сетовать, имеющегося вполне хватает. Рассмотрев присевшего рядом Айболита, расслабился и тихо спросил:

— Что случилось?

— Тебе лучше самому на это взглянуть.

Рогов поднялся с примятого ложа, устроенного из соснового лапника, и направился вслед за товарищем. Вроде как время позднее, до рассвета далеко. Значит, Айболит должен стоять на часах в паре с Мазилой. Вот и высмотрели что-то такое, из-за чего пришлось будить командира.

То есть неординарное.

Айболит осторожно вскарабкался на невысокий скалистый выступ, прорвавший колючую подстилку соснового леса, указал вниз по долине:

— Посмотри-ка, что там.

И Рогов посмотрел.

Вчера уже под вечер перевалили через очередной перевал и спуститься к воде до темноты не успели. Заночевали возле крохотного ручейка, берущего начало на склоне. Он прорезал неглубокую лощину, поросшую сосняком, место сухое и ровное, будто создано для лагеря. И расположено удачно, со стороны не просматривается. Один минус — часовым приходится отходить подальше от расположения, чтобы контролировать подходы к нему с высоких точек.

Отсюда Рогов смог рассмотреть то, что находилось внизу и дальше по долине. Света двух лун не хватало, земля скрывалась во тьме, просматривались лишь какие-то неясные силуэты. Но это касалось не всей местности, имелось одно бросающееся в глаза исключение.

Далеко внизу по долине что-то горело. И это явно не единичный костер. Источник пламени скрывался за деревьями серьезного леса, оккупировавшего тут чуть ли не каждый клочок земли, но даже высокие деревья не могли скрыть приличного зарева.

— Похоже, что поселок ваксов горит, — озвучил логичную версию Айболит. — Они всегда хорошо полыхают.

Рогов покачал головой:

— Не знаю, но пленные в один голос говорили, что ваксы здесь не живут.

— Соврали или сами не знали.

— Да нечего им делать в таких местах. Ни озер, ни рек приличных, а они как водяные, не любят от них отходить.

— Откуда знать. Мы тут два дня бродим, мало ли, может, рядом и реки и озера большие, просто не повезло наткнуться.

— Не умничай, пленные четко сказали — плохие места. Уж ваксы тут каждую лужу знают.

— Ну ладно, что делать-то будем?

— Ничего.

— Как это ничего?

— А что случилось?

— Как что? Пожар ведь.

— Ну так горим не мы, нет повода для суеты. Наблюдай дальше, если еще что увидишь — утром расскажешь. До пожара минимум километров пять, нашего костра оттуда никто не разглядит, ложбина хорошо прикрывает. Так что пока опасаться нечего. Горит, ну и пусть горит.

— А потом что делать будем? Завтра?

— Завтра будем смотреть, кто и с чем там огоньком побаловался. Это вроде по самому низу долины, у ручья или речки. Легко найдем. Наверное.

На селения дикарей Рогов уже успел насмотреться до тошноты. Всяких повидал: больших, маленьких, совсем крошечных, процветающих и разоренных разнообразными невзгодами.

Здешнее поселение не похоже ни на что виденное ранее. Во-первых, тут напрочь отсутствовали малейшие следы тростника. Он вообще не рос в здешней быстрой речушке, его можно встретить разве что где-нибудь в нижнем течении, где она на зажатую холмами равнину вырывается. Но это неблизкий путь, а дикари всегда располагали свои поселения в местах, где с поставками их главного строительного материала не бывает перебоев.

Рогов убежден, что без тростника троглодиты не способны самую убогую хижину поставить — все на его стеблях завязано.

Здесь без него обошлись легко. Основным материалом выступали жерди разной толщины, причем местами с их помощью возвели достаточно основательные строения. Схожую технологию применяли и в поселке землян, она несложная и достаточно эффективная в условиях дефицита качественных ресурсов или инструментов.

Из жердей возводятся две почти вплотную располагающиеся стеночки, промежуток между ними набивается всем подряд: спрессованным лапником, травой, глиной и даже засохшими озерными водорослями вперемешку с жирным илом. Щели тщательно обмазываются глиной или смесью глины и измельченной соломы с огородов аборигенок. В итоге получается дом, в котором можно даже холодную зиму пересидеть, и при этом он не настолько пожароопасен, как сооружения, почти целиком выполненные из вспыхивающего как спичка тростника.

Еще одна необычная черта — здешние домики располагались не где попало, как это принято у ваксов, их ставили по единому плану в пределах основательно устроенного защитного периметра.

Да-да, здесь не ограничились хлипким заборчиком из редких палок, к тому же дикари обычно вообще без него обходились. Местные жители не пожалели труда и тех же жердей, а кое-где и бревен, чтобы соорудить приличный частокол и установить перед ним шеренги кольев и рогаток.

Для людоедов — крайне нетипичное поведение.

Но как бы ни защищался поселок, этой ночью его укрепления пали. Огонь уничтожил крыши всех домов и частично стены, но до конца сгрызть строения не смог, потому как промежутки здесь набивались негорючей смесью глины и камней. Утрамбовывали ее на совесть или слежаться успела — пламя не справилось, лишь закоптило. В частоколе местами прорублены неряшливые проходы, но пожар здесь вообще ничего не тронул, даже наблюдательные вышки с укрепленными верхними площадками уцелели, пострадал лишь жилой сектор.

Подойдя к одному из проходов, проделанному нападавшими, Рогов присел возле несимметрично длинного тела. От аборигенок он знал, что таких созданий почти на всех человеческих территориях называют «триллы». Порождения загадочной Хайтаны, быстроногие метатели дротиков армии хайтов.

Этот добегался — его морда превратилась в кровавую маску из ошметков мяса и обломков костей. Такое впечатление, что подставил голову под удар разогнавшегося скоростного поезда. Вон еще один тощий валяется, чуть дальше еще. А если заглянуть в яму, которая осталась за спиной, можно разглядеть плечистую тушу, насаженную на толстый кол. Это представитель другого вида хайтов — ракс. Те самые «гориллы», с которыми Рогов и некоторые его ребята уже неоднократно сталкивались. Крайне опасные бойцы ближнего боя в крепких доспехах и с отличным по местным меркам оружием. Обычно разного рода топоры, но случается, таскают односторонние массивные мечи, что-то вроде громадных грубых тесаков.

То, что тела остались на поле боя, вовсе не свидетельствует о проигрыше хайтов. Они не обременяли себя похоронами, лишь собирали с павших оружие и доспехи.

Защитники отбивались отчаянно, хайтам пустили кровь, на что ваксы почти не способны. При этом использовались метательные машины, что-то вроде простейших катапульт. Рогов заглянул за частокол, увидел там сразу парочку и неизрасходованную груду валунов между ними.

Теперь понятно, почему ближайший трилл остался без физиономии.

Киря, уже вовсю копающийся на руинах селения, что-то поднял, направился к Рогову, продемонстрировал находку:

— Обгорелый зонтик в количестве одна штука. Продукт высоких китайских технологий. Мне вот интересно узнать: ты когда-нибудь видел вакса с зонтом?

— С китайским — ни разу.

— А я вот ни с каким не видал.

Рогов посмотрел в одну сторону, затем во вторую. За периметром и там и там можно разглядеть трупы, причем человеческие, хайты, преодолев частокол, перестали нести потери или позже зачем-то оттащили тела наружу. И потому ответил по-своему:

— А то без тебя непонятно, что здесь еще вчера жили люди. Наши люди, не туземцы.

— Ну это я на всякий случай намекнул, а то вдруг ты не понял. Поселок не чета нашему, мелковатый и небогатый, но строились с умом, а у нас сейчас хватает кварталов хаотической застройки. Шанхай какой-то, честное слово. В этом они нас обскакали, порядок четкий, чувствуется твердая рука.

— Хватит их хвалить, лучше пересчитай все трупы. И еще кому-нибудь это поручи. Сравните цифры, надо точно знать.

— И зачем тебе мертвая математика?

— За тем, что поселок компактный, свободного места почти нет. Тут все должно было трупами завалить, но я такого не наблюдаю.

— Думаешь, что кто-то смог уйти?

— Пересчитать надо, а потом уже думать.

— Ты иногда бываешь умным. То есть почти умным.

Пока отдельные бойцы пересчитывали потери хайтов и людей, оставшиеся заняли потрепанные укрепления, приготовившись к отражению возможной атаки. Следы боя свежие, кое-где еще дымится, тела не воняют, мухи только-только начали их засиживать, ползая по засохшим кровавым пятнам. Кто знает, что взбредет в головы непонятно куда запропастившимся агрессорам? А ну как захотят вернуться.

Захват поселка обошелся хайтам в одиннадцать триллов и двух раксов, причем обе гориллы нашли смерть в замаскированных волчьих ямах. Ночная атака тем и неудобна, что непросто рассмотреть происходящее под ногами. При свете дня Рогов ни за что бы не наступил на столь подозрительные места.

Люди потеряли куда больше — ровно двадцать трупов. Но Рогов не мог поверить, что это все жители. Двадцать три хижины приличного размера — это получается даже три лишних, если жить поодиночке — вообще ни в какие ворота не лезет. К тому же среди убитых всего лишь четыре женщины и одна девочка, скорее всего просто под руку подвернувшаяся.

Слишком странная демографическая ситуация. В лагере на западе женщин, наоборот, чуть больше, чем мужчин. Странно признать, но почему-то у них лучше получалось выживать. Хотя чего тут странного, ведь перекос легко объясним. Все потому что ваксы их трогали в последнюю очередь, а мужчин не жалели. Вот и получился дисбаланс.

Тут перекос куда значительней. Плюс непонятно куда подевались дети: не может быть, что убитая девочка — единственная. И еще налицо переизбыток жилья, ведь в каждой хижине легко разместится человек пять, что в итоге дает больше ста человек населения.

В общем, очевидно одно — некоторая часть жителей, и скорее всего значительная, избежала смерти. Их тела не обнаружились ни в поселении, ни в его ближайших окрестностях.

И куда же они запропастились?

Никто не торопился давать ответ.

Попытки покричать во все стороны поначалу ни к чему не привели. Но Рогов не отменил приказа шуметь во всю мощь глоток: не верил, что никто из жителей не сумел воспользоваться ночным мраком. То есть ночью удрал во тьму и сейчас скрывается где-то в долине, возможно, поблизости.

Капля камень точит, вот и крикуны, сменяя друг друга, наконец выманили из зарослей перепуганного мальчишку.

Его чуть успокоили и подключили к «выманиванию», поводив по округе. На знакомый голос рискнула отозваться немолодая женщина в сопровождении девушки-подростка, с ними дело пошло быстрее. В итоге до полудня набралось восемь человек, и дальше, как ни зазывали, так никто и не вышел.

От уцелевших узнали, что хайты напали в два этапа. Все началось с того, что под вечер нежданно заявилась малая группа, решительно сунулась на стены, но, несмотря на фактор неожиданности, получила достойный отпор, понесла потери, откатилась. Люди после этого не бросили поселение, и это зря, потому как враги быстро вернулись. На этот раз их пришло куда больше, отлично вооруженных, знающих не понаслышке, каково это — убивать. Легко сломили сопротивление защитников, ворвались, началась резня.

Что было дальше, знала лишь одна девушка, да и то не все. Если остальные умчались в ночную тьму, воспользовавшись прорехой в наступающей цепи со стороны реки, то она ухитрилась спрятаться под обвалившейся поленницей. Хайты ее не заметили, она пролежала не один час почти не дыша и ничего не видя. Но слышала, как захватчики собирали пленных, вязали их один к одному, а потом все вместе удалились.

В поселке до нападения обитало без малого сто сорок человек, как Рогов приблизительно и предполагал. То есть сотня с хвостиком не просто пропала — их куда-то увели.

Куда?

На это можно ответить благодаря все тем же источникам информации — аборигенкам.

Хайты вовсе не бездумные разрушители. Неизвестно для чего, но им постоянно нужны рабы. Ваксов используют неохотно, а вот людей с превеликой радостью. Захватывают их при любой возможности и гонят к себе в Хайтану.

Вот и здешних землян погнали.

И что теперь прикажете делать? Хайтана неизвестно где, зато известно, что сильна настолько, что с ней не связываются даже владыки сильных восточных стран. Никто не селится по соседству с ее землями, несмотря на все богатства тамошних краев. То есть Рогову с его отрядом ничего хорошего там не светит.

Значит, бросать землян? Оставлять хайтам? Сто человек — огромная по нынешним меркам сила. Сейчас каждый человек на счету, а тут сразу столько.

Нет, бросать никак нельзя. Но и на Хайтану переть тоже нет смысла.

Тогда что остается?

Остается лишь одно — догнать захватчиков до того, как они доберутся до своих территорий. Вроде их не так много, с таким количеством арбалетов можно рассчитывать на победу. Если даже понесут потери, освобожденные их компенсируют. После случившегося очевидно, что они не станут цепляться за разоренное поселение, пойдут за освободителями куда угодно. Лишь бы подальше от страшных хайтов.

То есть усилят поселок, а за такое простят и раненых, и убитых.

Какой им смысл оставаться, зная, что не так далеко поселилась тысяча таких же горемык? Причем не прозябают, живут относительно успешно. До сих пор ни одна группа не отказалась от присоединения, все тянулись друг к дружке.

Вот и эти потянутся.

Куда подались хайты — известно. Их отряд использовал дважды одну и ту же тропу, к тому же в обратную сторону с пленниками прошли, так что натоптали как следует. Не надо быть знатоком леса, чтобы шагать по ней без задержек на внимательный осмотр.

Но преследовать надо как можно быстрее, ведь разрыв составляет уже несколько часов, а это немало. Потому скрепя сердце Рогов приказал местным остаться. Они не смогут передвигаться по лесу со скоростью отборных бойцов, то есть замедлят отряд. Пусть укрываются в сторонке от поселка, им там присмотрели удобное место и приказали не разжигать огонь, а то мало ли. Заодно и поищут, может, в долине скрываются и другие уцелевшие, для них на пепелище оставили несколько хорошо заметных посланий на бересте. Ни ваксы, ни хайты земной грамоте не обучены — не прочтут.

Естественно, подразумевалось, что назад отряд Рогова пройдет через эти места и заберет оставленных. Но на тот случай, если хайты окажутся хитрее и сильнее или еще что-нибудь помешает, набросал на той же бересте несложную схему с пояснениями. Если их придерживаться, надо пройти дальше на запад по предгорьям, пока не услышишь шум водопада, ну а оттуда уже можно без труда найти поселок землян. Скорее всего, местами этот путь не слишком удобен, зато шансы наткнуться на ваксов минимальны, да и хайтам там делать нечего — непопулярные края.

Рогов очень надеялся, что резервная схема не понадобится. И вообще не сказал о ней никому из своих. Один лишь Киря знал, но он не из болтливых, разве что Кэт шепнет пару слов, он к ней почему-то благоволит.

Но она тоже не из болтливых.

А остальным лучше ничего не знать. Подчиненные должны свято верить, что командир на все сто уверен в успешном завершении погони и неожиданности не предвидятся.