Книга: Оранжевая страна. Фельдкорнет
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12

Глава 11

Оранжевая Республика. Блумфонтейн
23 февраля 1900 года. 09:00
– Мишель, но ты же обещал!!! – Лиза даже ножкой топнула от возмущения.
М-да… А вот и первый шкандаль… Дело в том, что я запланировал на вечер кучу дел, но совсем забыл, что обещал Лизавете совершить общий променад по городу. Спохватился поздно и решил заехать в госпиталь хотя бы предупредить ее. И вот…
– Лизхен…
– Ничего не хочу знать, Михаил Александрович… – Красивая девичья головка решительно от меня отвернулась. – Вы в высшей степени бестактны.
– Лиза, а я вам ваши деньги привез… – Увесистый мешок переместился по столу в сторону девушки. А что? Вполне универсальное средство предупреждения женских скандалов. Плавали, знаем…
– Ты ужасный бука, Мишель. – Личико Лизы немного смягчилось. – Ладно уже. Придется простить, но с условием, что ты мне все расскажешь об этих таинственных делах. И да… что там с алмазами?
– Сделка сорвалась, – я положил на стол коробочку с камнями, – пусть они пока у тебя полежат.
– Пусть полежат, – охотно согласилась девушка. – Так что там за дела? Но не вздумай мне зубы заговаривать.
– Шпиона британского попробуем поймать.
– Шпиона?! – Глаза Лизы округлились от удивления. – Миша, я тебя никуда не отпущу, пока ты мне все не расскажешь. – Девушка быстренько переместилась мне на колени. – Ну пожалуйста, пожалуйста…
– Шпион, самый настоящий… – я глянул на часы, – катает зевак на воздушном шаре, а сам сигналы подает. Все, Лизхен, я спешу.
– Да какой он шпион? – разочарованно протянула девушка. – Вполне милый господин. Нет, Миша, ты точно ошибаешься. И вообще, как это – ловить шпиона? Он же не дурак, держать при себе… ну-у… эти шпионские штучки. Возьмет, и не станет признаваться. Не будешь же ты его пытать?
– Буду… – Я взял со стола шляпу. – Поверь Лизхен, он признается во всем. И очень быстро. Все, девочка моя, я спешу.
– Миша… – Лиза кокетливо улыбнулась и провела своей ручкой по моей щеке. – Но это совершеннейшая ерунда. Какой из него шпион? А если ты останешься, то я… может быть… позволю тебе.
– Завтра, все завтра. – Я поцеловал ручку девушки и поспешил ретироваться. Хотя… я бы все же остался. Очень уж мне интересно, что она может мне позволить. А вообще… давно пора… это… разговеться, ибо организм – не железный. Соратники с черненькими милашками хотя бы оттопырились, а у меня скоро… Короче, срочно бабу надо…
Максимов и еще трое мужчин ждали меня на центральной площади Блумфонтейна.
– Господин Игл, позвольте мне представить моих товарищей, – подполковник повернулся к спутникам, – господа Гучковы: Александр Иванович и Федор Иванович.
– Майкл Игл. – Я пожал им руки и чуть было не спалился. Очень уж захотелось сказать: «Наслышан о вас, наслышан…» Все же передо мной сейчас стоит будущий председатель Государственной Думы Российской империи. И брат его, основатель партии «17 октября», тоже весьма неординарная личность. А что, вполне симпатичные ребята: спортивные, уверенные в себе, чувствуется военная косточка. Федор так вообще Александровское училище окончил и служил в пластунском батальоне Кубанского казачьего войска.
– Александр Магнуссович Эссен, – представил своего третьего спутника Максимов.
– Майкл Игл. – И я пожал руку крепкому молодому парню с едва пробивающейся бородкой. Да-а… вот никогда не думал. И про этого слышал. Родственник тому самому Эссену, знаменитому русскому флотоводцу. Начал с жандармов, а в советское время дослужился до немалых чинов. Вот бы взять и рассказать ему… так еще оскорбится. Впрочем, это полная глупость, лучше делом заняться.
– Господа, нашим объектом является пилот воздушного шара.
– Доказательства? – деловито поинтересовался Эссен.
– Все просто: он поднимается на высоту, а потом под предлогом демонстрации оптических эффектов с помощью специального фонаря подает сигналы особым кодом. А где-то в верстах в двадцати отсюда британский разъезд эти сигналы принимает. Даже не исключаю, что в городе действует целая сеть шпионов, данные от которых стекаются вот к этому субчику.
– Вы уверены? – с сомнением посмотрел на меня старший Гучков. – Думаю, он будет от всего отказываться.
– Господа, предоставьте все мне. Для начала купим билетик и поднимемся наверх…
Возражений не последовало, но так как воздушный шар мог поднять только трех пассажиров и пилота, Максимов и будущий председатель Госдумы остались внизу.
– Это есть великолепный отдых! – восхищенно лепетал пилот на ломаном английском языке. – Отшень красифо, прекрасный фид на этот прекрасный земля. Вы будете отшень доволен, господа…
Длинный, голенастый, отчаянно усатый, да еще весь упакованный в кожу и очки-«консервы», господин Бернстайн, так он себя назвал, представлял собой довольно комичный персонаж. Если бы… если бы не внимательный взгляд, которым он окинул меня, безошибочно выделив среди остальных. Ну-ну… посмотрим, а пока желательно не угробиться. Хлипкая же конструкция.
Плетеная корзина, горелка, ну и сам шар в сетке. В воздух поднимается, нагревая воздух в гондоле, спускается обратным методом и с помощью мощной лебедки под управлением двух кафров. От сноса в сторону его удерживает толстый трос. Все просто и дико архаично, но по нынешним временам – сущий хай-тек. Ну, как говорится, поехали…
Япона мать… а действительно отличный вид, все расположения бурских войск – как на ладошке. А вот и пансион наш… а вот и сарайчик Вени. Твою мать!!!
– Что-то там взрывайт… – прокомментировал пилот яркую вспышку на месте сарая Вениамина. – О-о-о… совсем забывайт, вот подзорный труб. Господ могут смотреть, что там есть взрывайт…
– Дай сюда. – Я взял подзорную трубу и с диким облегчением увидел, что сарай на месте, а вспышка произошла неподалеку от него. Ну, клятый Веник, только попробуй угробиться! Ф-ф-ух… живой, встает. Ладно, потом вздрючу. А пока…
– Справа вы видеть река Моддер, – продолжил пилот. – А там…
– Продемонстрируйте нам свой оптический иллюзион, господин Бернстайн.
– О, нет-нет… к сожалений, прибор сломаться, – начал было отнекиваться потенциальный шпион, но осекся, увидев револьвер в моей руке. – Как это понимать, господ?
– Все очень просто. Руки! Руки вверх, я сказал, мордой к борту… – Я быстро обыскал пилота и извлек из внутреннего кармана его тужурки пухлую записную книжку.
– Какая-то абракадабра… – прокомментировал записи старший Гучков.
– Я буду жаловаться президент Штейн!!! – в возмущении завопил Бернстайн. – Это есть произвол!
– Дать ему в морду? – поинтересовался у меня будущий жандарм.
– Это варварство, – прокомментировал будущий основатель либерально-консервативной партии, – давайте прострелим ему ногу.
– Господин Бернстайн, не будем осложнять. Ваши деяния налицо. – Я спокойно смотрел на пилота. – Если подключатся местные ребята – поверьте, вам придется несладко.
Бернстайн немного помедлил, кивнул и заговорил на чистейшем английском языке:
– Господин Орлов или, если вам угодно, мистер Игл, я не понимаю, для чего это вам? Британия не находится в состоянии войны с Российской империей, также она не находится в состоянии войны с Северо-Американскими Соединенными Штатами. Предлагаю все спокойно обсудить и прийти к пониманию.
При упоминании моей истинной фамилии я в буквальном смысле похолодел. Кто?! Кто?! Максимов? Другие волонтеры? Ранненкампф? Не может быть, но факты – упрямая вещь. Только они знали, что при встрече с Лизой я представился Орловым… Неужели среди русских добровольцев есть агент британских служб?
– Кто?
Бернстайн с улыбкой покачал головой:
– Мистер Игл, я не могу.
– Господа, берите его за ноги.
Господа не стали возражать. Не знаю… я бы, наверное, так не смог. Бернстайн болтался вниз головой на высоте в сотню метров и мужественно молчал. Крепким орешком оказался, но когда я накинул ему на шею петлю и стал выталкивать из корзины, все-таки раскололся. Полностью.
Мы спустились и взяли отдельный кабинет в ресторане. Гучков-старший стенографировал, я задавал вопросы, Бернстайн отвечал. Владелец парикмахерской, секретарь бургомистра города, три носильщика-кафра на вокзале, официант в ресторане, владелец скобяной лавки… и это еще не полный перечень британских шпионов в городе. Но меня они интересовали постольку-поскольку.
– Русско-голландский медицинский отряд. Кто там ваш агент?
Бернстайн угрюмо на меня посмотрел и опустил голову:
– Я точно не знаю. Донесения всегда передавали разные люди – в основном мальчишки-кафры. Мне его на связь передал прежний резидент. Я в городе всего две недели, можете проверить. О вашем прибытии в город, господин Игл, мне сообщил именно этот агент.
– Бернстайн, не вынуждайте меня… – Я взвел курок револьвера и приставил ствол к виску британца. – Ну!!!
– Это женщина… – с трудом выдавил из себя бритт, – и она, кажется, русская.
– Врешь, сука! – Я схватил британца за грудки и дернул к себе. – Да я тебя…
– Он не врет, Майкл, – мягко остановил меня Максимов. – Надо ехать туда и разбираться. Что с ним делать?
– Я поспешу в госпиталь, а вы как можно незаметнее сдайте Бернстайна местным. Только предупредите, чтобы не вздумали его сразу стрелять. У меня есть мысль, как провернуть маленькую комбинацию…
К тому времени как я подъехал к госпиталю, сомнений в личности британского шпиона уже не осталось. Все кусочки мозаики сложились в четкую картинку. Оставалась всего пара неясных моментов, но их можно было выяснить только в личном общении с…
Я плечом вышиб дверь домика, в котором проживала Лиза вместе с Софьей Изметьевой:
– Где она?
Кровать Лизы была аккуратно застелена, коробки со шляпками, стоявшие в уголке – на месте, а вот одного чемодана все же нет. Неужели я не успел?..
– Мистер Игл, вам не кажется, что вы немного бесцеремонны. – Подруга Лизы, в одной прозрачной ночной рубашке, спиной ко мне, стояла перед зеркалом и невозмутимо расчесывала свои длинные волосы.
– Извините меня, Софья Николаевна… – Я отвернулся к стене. – Давно Лиза уехала?
– Сразу после того, как вы с ней сегодня встретились. Очень быстро собралась, вызвала извозчика и без всякий объяснений уехала. К сожалению, Карл Густавович и остальные доктора были на сложной операции, так что ее никто не мог задержать. Думаю, она хотела успеть на поезд, отправляющийся в Кейптаун – сегодня как раз шел последний.
– Спасибо… – Я кинулся в дверь, лихорадочно подсчитывая, как далеко могла уехать Лизхен. Зараза… поезд ушел в семь, а сейчас уже начало двенадцатого. Телеграф! Надо отправить телеграмму по станциям. Господи, какой же я…
– Михаил Александрович… – Софи меня остановила. – Мне кажется, она вам оставила письмо и еще кое-что… – Девушка протянула мне коробочку из-под алмазов, к которой был прикреплен атласной алой лентой небольшой конверт.
Легонечко зашуршала разрываемая бумага.
– «Мишель, ты прелесть. Никогда тебя не забуду. Извини, спасибо тебе за все, крепко целую. Твоя Лизхен. Меня можешь уже не искать. Береги себя. P.S. Свою долю камешков я забрала. Остальное тебе отдаст Софи. Не вздумай за ней приударить, я буду ревновать».
Я открыл коробку и пересчитал алмазы. Не хватало ровно трех, самых больших камней, мелкие Лиза не тронула.
– Идиот!!! – вырвалось у меня. – Какой же я идиот!!!
– Не думаю…
Я поднял голову и посмотрел на Софью. Девушка уже накинула на плечи шаль и взобралась с ногами на кровать.
– Не думаю, – очень спокойно повторила она. – Лизонька могла вскружить голову любому, даже самому деревянному мужчине. Я ужасно завидовала ее актерскому таланту. В ней удивительным образом сочеталось столько абсолютно не сочетаемых качеств, что мог позавидовать любой гений. Так что нечего казниться, Михаил Александрович. Я так понимаю, требовать у вас пояснений бесполезно?
– Это не моя тайна, Софья Николаевна. Может быть, со временем, но не сейчас.
– Хорошо, – кивнула Софья. – Если у вас есть несколько минут, то я могу ответить на ваши вопросы по поводу Лизы. Все же я считалась ее подругой и прожила рядом эти четыре месяца.
– Один вопрос, пока всего один. Скажите, что ее сподвигло сбежать и отправиться к Кимберли? Остальные потом – я очень спешу.
Меня действительно волновал пока только этот вопрос – он не очень-то вписывался в уже сложившуюся мозаику. Действительно, зачем шпионке покидать постоянное место базирования, где она прекрасно залегендирована и находится в полной безопасности? Зачем лезть под пули?
– Хорошо, я попробую ответить, но прежде откройте вон тот шкафчик. Я не против принять в терапевтических дозах немного арманьяка. Думаю, вам тоже не помешает.
Я безропотно разлил дорогущий арманьяк «Шато де Сигогна» по серебряным рюмкам. Очень верно Софи придумала – без алкоголя у меня сейчас мозги взорвутся.
Девушка молча отсалютовала мне и отпила коньяка, я немедленно последовал ее примеру, почувствовав, как терпкая жидкость, прокатившись по пищеводу, действительно немного привела мысли в порядок.
– Так зачем, Софья Николаевна?
– Если честно, Михаил Александрович, то не знаю… – Софи пожала плечиками. – Что-то люди говорили, про какого-то Антона, но поверьте, никто его никогда своими глазами не видел. К тому же, поверьте, Лизхен совсем не та девушка, чтобы все бросать и за кем-то бежать сломя голову.
– Понятно… – Я поколебался и еще раз наполнил свою рюмку. – А еще чего-то подозрительного вы не замечали за ней?
Софья тихонечко рассмеялась:
– Все было подозрительно, абсолютно все. Начиная с того, что вопреки своим словам она никогда не училась в Париже, и заканчивая тем, что Лиза имела очень хорошую медицинскую практику, что в наше время – из ряда вон выходящий случай. Но я не стала делиться с кем-либо своими подозрениями, не считая их существенными. К тому же мы прекрасно ладили с Лизонькой. Но вы, кажется, куда-то спешите, Михаил Александрович?
– Да, спешу. – Я подавил в себе желание немедленно вытрясти из Софи все подробности. – Не будете ли вы любезны встретиться со мной завтра?
– Буду, – коротко ответила Софья. – В любое свободное от работы время.
– Да… могу ли я попросить вас не предавать огласке мой визит?
– Как скажете. – Софья слегка насмешливо на меня посмотрела своими серыми глазками.
– И, пожалуйста, не называйте меня Михаилом Александровичем. Мистер или господин Игл, для вас можно просто Майкл.
– Хорошо… – Девушка состроила серьезное личико, но не удержалась и прыснула в кулачок. – Идите уже, просто Майкл. Я буду отдыхать.
Я отчего-то сконфузился и отправился в бургомистрат. Ладно, будем считать, Лизхен меня сделала, красиво сделала… пока; отчего-то мне кажется, что мы с ней еще встретимся. Может быть. Зараза, камешков жалко, но спасибо, что до конца не обобрала.
– Тпру!!! – Я осадил жеребца, холодея от неожиданной отгадки. Бернстайн сказал, что ему передали Лизу как агента всего две недели назад. Как это могло случиться? В это время Лизхен была возле Кимберли; значит, резидент не мог этого сделать. Либо должен был сообщить Бернстайну, что агентесса убыла. Что-то тут не так. Назад.
На крыльце госпиталя мирно покуривал трубку уже знакомый мне пожилой русский санитар.
– Флегонт Иваныч, ты случайно не видел, как сегодня вечером уезжала Елизавета Георгиевна?
– А когда это? – удивился мужик. – Чегой-то не припомню, я, почитай, целый вечер здесь торчу. Аркадий Михалыч приставил черных шугать. Ох и вороватый народец енти арапы… Чуть зазеваешься, враз чего-нить сопрут.
– Около семи-восьми вечера. – Я всерьез озадачился.
– Не… – отрицательно замотал бородой санитар. – Точно нет, в енто самое время я аккурат на посту был. Не было Лизаветы свет Георгиевны. Она барышня вежливая, всегда остановится, пару ласковых слов скажет.
– Спасибо, Флегонт Иванович. Ладно, пойду я.
– Завсегда пожалуйста… – пыхнул трубкой санитар. – Может, еще что подсказать? Я такой, приметливый.
– А кто из женщин-врачей арапчат привечает? – Я вспомнил слова Бернстайна и решил на всякий случай уточнить.
– Дык Софья Николаевна. Она у нас по деткам. Они, арапчата, страсть ее как полюбляют.
Софья? Твою же кобылу в дышло!!! Тогда где Лиза? Странно, она никуда бы без своих шляпок не поехала. Тем более, времени собраться хватало. А они на месте.
– Ой, вот же садовая голова!!! Етить твою наперекосяк! – вдруг выругался санитар и с досадой стукнул трубкой об колено. – Ляксандрыч, ты уж прости старика… Видал я Лизоньку. Вроде как они прогуляться с Софьей Николаевной перед сном выходили. Поздно, все остальные уже легли. Часа два с половиной назад. Я краем глаза зацепил – отлучался по-маленькому. Тут у нас за домом померанцевая рощица есть, духмяно там, славно. Вот туда, видать, и ходили. Тока я не припомню, чтобы они возвращались. – Флегонт озадаченно почесал бороду.
– Покажешь, братец, рощицу? – У меня от неприятного предчувствия сердце прихватило в ледяные тиски.
– Не вопрос, Ляксандрыч, а чевой-то ты встревожился? Неужто…
– Потом…
Санитар запалил керосиновый фонарь, и мы побежали за госпиталь. Поместье стояло почти на самой окраине города, сразу за ним располагались апельсиновые и мандариновые рощи, а потом уже несколько ферм. И в эти места спокойно забредало зверье – Лиза жаловалась, что гиены и шакалы очень часто воют по ночам. Черт-черт… да не может быть.
– Иваныч, давай… – Я не договорил и, зацепившись за корягу, кубарем слетел в небольшой овражек.
– От ты и растяпа… – Санитар подсветил фонарем. – Живой, Ляксандрыч? Ох, етить… – Он стал быстро спускаться ко мне. – Сюда гляди, тутой она…
Я обернулся и увидел под кучей хвороста подол зеленого платья… платья Лизы…
Ветки полетели в сторону. Так, что тут у нас… под лопаткой маленькое запекшееся пятнышко крови, звери вроде не добрались… надо бы ее перевернуть.
– Твою мать… – Меня как будто током ударило: Лиза едва слышно застонала. – Иваныч, лети назад и поднимай всех докторов, а я ее сам донесу!
Санитар опередил меня всего на пару шагов: к счастью, доктор Ранненкампф не спал – проведывал тяжело раненного – и Лизу сразу забрали на операционный стол. А я отправился к…
– Это опять вы? – Софья была уже полностью одета и стояла возле окна.
– Лиза все рассказала…
– Правда? – Девушка села на кровать и невинно улыбнулась. – Ну и почему она сбежала? И вообще, вам не кажется, что время немного не подходит для визитов?
– Вас видели…
– Не понимаю, о чем вы? – Софья недоуменно пожала плечами и, полуобернувшись, поправила подушку. – Вы пьяны? Извольте… – одновременно с этими словами хлестко грохнуло – она успела выстрелить из маленького пистолетика.
Противно вжикнуло над ухом, но я уже в броске выбил из ее руки оружие. Легонечко стукнул за ухом и положил бесчувственное тело на кровать.
– Это она? – В комнату забежал подполковник Максимов.
– Она… – Я сделал шаг назад и подобрал «дерринджер». Тот самый, из которого в меня целилась Лизхен при первой встрече. – Что с Лизой?
– Не знаю. Идет операция, все врачи там… – Максимов оторвал шнур с портьеры и связал руки Софье. – Как вы догадались?..
– Ненавижу!!! – Изметьева уже пришла в себя и попыталась достать подполковника ногой. – Грязные варвары! Скоты…
– Случайно. – Я присел на стул и неожиданно ощутил, насколько устал. – Ей сначала удалось меня провести, как ребенка, и свалить вину на Лизу. А ее она попыталась убить во время прогулки. Если бы не Флегонт Иванович… – Я махнул рукой и полез в шкафчик, где стояла бутылка арманьяка.
– Наливайте уж и мне. – Максимов отодвинулся от Софьи, бившейся в истерике. – Тут такое дело. Есть мнение, что надо как-то замять этот скандал. Понимаете, буры и так относятся к добровольцам не очень хорошо. А этот случай… словом, вы понимаете…
– А Бернстайн? – Я разлил янтарную жидкость по стопкам.
– Будет молчать про нее в обмен на гарантии жизни.
– А она?
– Что она? – угрюмо буркнул подполковник. – Уедет Софья Николаевна… Внезапно.
– Если умрет Лиза, я ей помогу… «уехать». Если нет, то занимайтесь сами. – Я махнул стопку и не почувствовал никакого вкуса. – Вы говорили с бурскими генералами насчет моего предложения?
– Да, успел. – Максимов тоже выпил. – Отряды в любом случае уже выступили. Говорят, хуже не будет. А Кронье все сведения передадут гелиографом.
Я задумал закинуть бриттам дезу с помощью Бернстайна; он уже передал липовую шифровку, в которой сообщил, что по направлению к Пардебергу, с целью деблокирования генерала Кронье, вышли сильные отряды буров общей численностью в десять тысяч винтовок, при десяти орудиях и пяти пулеметах. Фельдмаршал Робертс будет просто обязан ослабить окружение и выдвинуть большую часть своих сил навстречу бурам. Чем теоретически может воспользоваться Кронье и прорвать осаду. В реальности он на это так и не решился, а попытки его деблокировать оказались очень слабыми и неорганизованными. Впрочем, я думаю, они и сейчас таковыми останутся – выступило едва три с половиной тысячи человек при одной скорострельной пушке. Не знаю, что из моей затеи выйдет, но, во всяком случае, попытаться можно. От меня не убудет.
Пока мы разговаривали, я обыскал комнату и нашел деньги с алмазами. Попытки допросить Софи ничего не дали, но по некоторым ответам стало понятно, что Софья оказалась законченным англофилом, причем в радикальной форме. Эта сука люто обожала все британское и фактически сама напросилась в шпионки. А еще я нашел здоровенный пакет с белым порошком. Софья Николаевна Изметьева оказалась законченной кокаинщицей. Откровение, однако… впрочем, достать этот порошок в девятнадцатом веке никаких проблем не составляет – в любой аптеке, здесь он средством от насморка считается. Зараза… такая же миленькая мордашка, а оказалась редкостной сукой. Вот и верь после этого женщинам.
– А теперь потрудитесь нам все объяснить. – В комнату вошли доктор Ранненкампф и доктора Никитин с Вебером.
– Что с Лизой?
– Ей повезло. Еще чуть-чуть… – Никитин показал на пальцах, сколько не хватило для смертельного удара. – Лизу ударили стилетом или чем-то подобным. Возможно, длинной и тонкой шпилькой. Впрочем, мы не боги, все еще очень неопределенно. Следующая пара дней окажется решающей.
– Возможно, этим? – Я подвинул к докторам длинный граненый стилет с причудливой ручкой.
– Возможно. – Ранненкампф повертел в руках оружие. – Спрашивается, за что?
Я не стал отвечать, предоставив такую возможность Максимову, а сам вышел на улицу и крепко задумался. Много, очень много странностей. Про русско-голландский отряд не однажды писалось, выпустили даже сборник писем его врачей и медсестер. Весь личный состав чуть ли не поименно известен. Даже Флегонт Иванович Маслов упомянут. Но вот Чичагову Елизавету Георгиевну и Изметьеву Софью Николаевну я что-то не припомню. Конечно, в этом может и не быть ничего странного, просто не упомянули по каким-то причинам, да и неразберихи в то время хватало. Но все равно настораживает… А не запустилась ли, с моим появлением здесь, некая цепная реакция, способная перевернуть реальную историю с ног на голову? К примеру: я невзначай шлепнул какого-нибудь персонажа, вовлеченного в знаковое событие, определяющее известный мне ход истории; следовательно, этого события не произошло и… И что? Черт, так можно и голову сломать… Мыслить глобальными категориями – явно не твой конек, Михаил Александрович.
– Хотел вам сказать спасибо за Лизу. – Рядом со мной присел фон Ранненкампф и стал раскуривать трубку.
– Не за что, Альберт Карлович. Не могли бы вы рассказать про нее?
– Лизхен – удивительный человек. – покачал головой доктор. – В первую очередь, она врач от Бога. Мой опыт по сравнению с ее талантом – практически ничто. Да, конечно, практики у Лизы маловато, но идеи опережают время на порядок, к примеру: по интубации…
– Альберт Карлович, как так могло случиться? – Мне не улыбалось нырять в дебри медицинских терминов, поэтому я по возможности тактично прервал доктора. – Насколько мне известно, женщины даже не могут официально учиться медицине?
– Да, – кивнул Ранненкампф. – Стереотипы. На самом деле, мы совсем недалеко ушли от варваров. Но могу сказать, что в этом виноваты и сами женщины. Очень немногие желают учиться. Другие цели, другие устремления. Хотя есть вот такие исключения.
– А где училась Лиза?
– Кажется, вольной слушательницей в Париже. Ее семья очень богата, так что проблем с этим не возникло, – пожал плечами доктор. – Да, но она почему-то избегала говорить об этом.
– А как она оказалась в отряде?
– Прибыла личным порядком из Парижа. Нашла нас, ну и осталась. А почему вы спрашиваете, мистер Игл? Насколько я понимаю, вас связывают некие отношения? Но к чему тогда вопросы?
– Именно поэтому, – поспешил я прекратить разговор с доктором. Дай бог, выздоровеет Лизхен, буду говорить лично с ней. Есть у меня некоторые подозрения… А вообще, какого хрена я запал на эту девчонку? Ну-у… если честно сказать, не знаю.
А если?.. Как там этот термин у психолухов называется? Инбридинг? Тьфу ты, это совсем из другой области. Как же его? Импринтинг!!! Запечатление! Точно. Первая встреченная здесь женщина, да еще в такой пикантной позе, да еще в панталонах, да еще и спасенная мной. Попутно произвел неоднократные прерывания жизнедеятельности разнообразных человеков. Хороший психологический коктейльчик образовался. Вот и запал на нее. Да, так и есть. Вот как-то никогда прежде не совершал глупостей в отношениях с женщинами. А тут… даже по-идиотски ей камешки доверил… М-да…
Хотя… Я, кажется, знаю, в чем дело. Просто не в своей эпохе я. Стараюсь маскироваться под современника, толком не зная действительности, вот и творю глупости. Надо взять себя в руки, иначе можно и докатиться черт знает до чего. В первую очередь следует кого-нибудь трахнуть. Срочно! Куда только эта самая влюбленность денется! Вот только кого? М-да…
Ладно, к Лизхен меня не пущают, пора в гостиницу. Завтра у меня столько дел, мама дорогая…
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12