Весь день Сухарев тихо психовал. Завтра открытие сезона. Он все возможное сделал, чтобы компания «аргонавтов» быстрее захотела домой. Вначале день отъезда был назначен на сегодня, но эта ненормальная вдруг заявила, что желает осмотреть пещеры, и отложила отъезд. Видит Бог, он хотел с ней по-хорошему договориться. В конце концов, в стране полным-полно полузаброшенных турбаз и пансионатов. Не все ли ей равно? Пусть поищет что-нибудь другое. А ему нужна именно эта. Он отсюда никогда не уедет. Никогда и ни за что! Казалось, он показал ей все, что мог: и заброшенные душевые, и старый прогнивший водопровод, и непрочность щитовых строений. Похоже, ею движет простое упрямство. Чем больше он обрабатывал ее, тем упрямее она становилась. Похоже, она зациклилась на этой базе. Хотя в последние дни ему показалось, что наметился некоторый прогресс в его задумке. Она согласилась проехать по берегу и посетить другие базы.

Везде, куда он ее и менеджера привозил, она проявляла живой интерес, обо всем расспрашивала тамошнюю обслугу, всюду лезла сама, во всем хотела убедиться лично. Особенно он надеялся на «Золотые пески». Там отличный пляж и хороший стадион. К тому же турбаза совсем недавно выставлена на продажу. И в какой-то момент ему показалось, что он близок к цели. В «Песках» Мадам и ее бритоголовый собрат по бизнесу оживились, изъявили желание подойти поближе к воде. Оказалось, они заметили модель водного велосипеда, который недавно купили для фирмы. По крайней мере обсуждать впечатления они при нем не стали. Вообще ведут себя как партизаны. Все вынюхивают, ходят по турбазе, думают, наверное, что у него здесь клад зарыт.

Сухарев взглянул в окно. Вера с Кириллом сидели на крыльце и о чем-то тихо совещались. Егор усмехнулся. Нарочитая деловитость современных бизнес-леди его просто смешила. Не верил он в женщин-руководителей. Есть в этом что-то ненастоящее. Баловство, да и только.

Вера Сергеевна что-то втолковывала Кириллу, тыкая карандашом в блокнот. О чем они? Конечно же, о турбазе. Хоть бы этот бритоголовый убедил ее вернуться в Москву. Время поджимает!

Вот на крыльцо вышла няня с ребенком. Вера подошла, что-то поправила в коляске, лицо ее моментально разгладилось и засияло. Залитое светом нежности, оно притягивало к себе. Егор подошел вплотную к окну и положил руки на подоконник.

Вот она, настоящая. Это — ее женская сущность. Но похоже, сама она об этом даже не подозревает. Играет в большой бизнес.

Нянька повезла девочку по дорожке к реке, а Вера вернулась к Кириллу и что-то сказала ему, махнув рукой в сторону флигеля администратора. Егор отпрянул от стекла. Ах да! Уже три часа, и он должен повести ее в пещеры. Откровенно говоря, он надеялся, что она в последний момент передумает и решит уехать.

Но он ошибся. Мадам, как и рассказывала о ней Лариса, оказалась неутомимой и обязательной до невозможности.

— Вы готовы? — донеслось с веранды, и Егор поспешил натянуть футболку.

— Да, я уже иду.

Сухарев окинул беглым взглядом свою спутницу и, ни слова не сказав, направился к проходной. Нарядилась как на развлекательную прогулку, подумал он о ее желтых матерчатых тапочках и белой маечке. Светлые джинсовые брюки тоже были «что надо» — в самый раз лазить по пещерам. Егор живо представил, как вспугнутые гостями летучие мыши ринутся в разные стороны, а Мадам завизжит и кинется наутек, перепачкав по пути и тапочки, и майку… А впрочем, он, пожалуй, придирается к женщине. Если признаться, она внесла заметное оживление в его однообразную жизнь. Все ей куда-то надо, все она чего-то хочет. Он даже на привычный пейзаж вынужден был смотреть ее глазами и увидел, что действительно здесь замечательно и сама она, с ее повадками дикой кошки, в этот пейзаж удивительно вписалась. Когда она уходила вперед, Сухарев видел завитки волос, прилипшие к шее.

Они не вязались с тем имиджем, который она избрала себе. Она просто не знала об этих завитках. А Сухарев не мог оторвать взгляда от ее шеи.

— Директор завода говорил, что в этих пещерах можно устраивать экскурсии, — сказала она.

Сухарев споткнулся на ровном месте.

— Угу, — выразительно буркнул он и кожей стал предвкушать, как заведет ее туда, сначала освещая путь фонарем, а затем «нечаянно» его погасит! В животе защекотало, как у мальчишки, в предвкушении шалости. Он посмотрел на ее прямую спину, проследил глазами плавный изгиб бедер. А она ничего. Может, она ведет его в пещеры не просто так? Она ведь тоже человек и, наверное, как все, ничего не имеет против невинного, ни к чему не обязывающего приключения.

Не зря же она Ларису отстранила от поездки. Зачем возить с собой потенциальную соперницу? Почему он раньше до этого не додумался? Рассуждая таким образом, Сухарев не спускал глаз с Веры Сергеевны. Теперь он уже обратил внимание и на ее талию, и на блестящие ухоженные волосы. И ноги у нее были аккуратные, упругие. Теперь о пещерах думалось вполне оптимистично.

— Смотрите! Что это?

Сухарев поднял голову и проследил взглядом в том направлении, куда она показывала. Сердце с силой толкнуло в грудь изнутри. Все пропало. Прямо над ними, в синей безмятежной дали, парил желто-красный параплан. Он узнал и параплан, и пилота. Снизу параплан казался гигантским воздушным змеем. Полет его был зовущим и праздничным.. Вера схватила Сухарева за руку в немом восторге.

— Господи! Откуда это? Что это?

Сухареву хотелось материться. Но он взял себя в руки и спокойно произнес:

— По-моему, это параплан.

— И без вас поняла. Я не об этом. Смотрите, еще один!

Она отбежала назад, подняла ладонь козырьком к глазам. Теперь видно было почти всех. Отсюда, снизу, люди выглядели лилипутами, но было ясно, что их много, и парапланов тоже. И автобус, прилепившийся к холму, говорил о том, что люди здесь всерьез и надолго. Над горой уже парило несколько ярких змеев. Они плавно маячили над пятнами посадки и поляной.

— Обычное дело, — небрежно отмахнулся Сухарев и потянул ее за собой, стараясь увести поскорее.

— Нет, подождите, — задумчиво проговорила Вера. — Судя по всему, тут очень удобное место для парапланеризма.

— Обычное место, — буркнул Сухарев, в душе метая стрелы и молнии. Они не могли обойтись без сюрпризов! Звонил же он Корнееву, просил не появляться до субботы. Сказал, что домики не готовы. Нет, им не терпится! И нет бы, как все люди, сначала заехать в лагерь, устроиться, а они сразу на гору полезли!

— Мне помнится, что вы поиздевались надо мной всласть, когда я высказала свою идею испытания парапланов и дельтапланов на вашем холме! Что-то вы говорили об уклоне…

— Вот увидите, они завтра поймут, что я был прав и это место неудобное, — как мальчишка оправдывался Егор.

— Давайте подойдем, — не отрывая взгляда от вершины холма со все прибывающими точками, настойчиво предложила Вера.

— И охота вам тащиться туда? Это только ведь кажется, что близко.

Сухарев едва сдерживал раздражение.

Вера уставилась на него в недоумении. Потом недоумение на ее лице разбавилось подозрением.

— Вы чего-то боитесь, Егор Андреич? Ну так я одна пойду!

Не долго думая она побежала наверх.

«Ну уж нет!» — опомнился Сухарев и в два прыжка догнал ее. Потом он перегнал Веру, а последние несколько метров тащил за собой за руку. Он надеялся найти Корнеева и успеть шепнуть ему несколько слов, прежде чем Вера сама сообразит, что к чему. Но его расчет не оправдался. Парапланеристы заметили их, кто-то громко крикнул «Андреич», и целая ватага спортсменов окружила их.

Егор как попугай повторял: «Где Корнеев?», а народ трепыхал его, поздравляя с открытием сезона, и находились такие, что подмигивали в сторону Веры.

Хвалили ветер, который грех пропустить, и вообще вели себя словно пьяные. Егор их прекрасно понимал и знал, что другого ожидать было глупо, но, краем глаза наблюдая за своей спутницей, догадался, что и она начинает что-то понимать.

— Андреич, ты что, женился? — пошутил кто-то.

Тут же, как в игре «испорченный телефон» прокатилось — женился, женился. И начались поздравления, все кричали в унисон, и у Веры в глазах зарябило от обилия лиц, одежд и эмоций. Вера опомнилась, что рука ее до сих пор находится в ладони Сухарева, и потихоньку стала высвобождать ее. Ясно, что вся эта компания — его близкие друзья и завсегдатаи этой горы.

— Собственно, мы… Я хотела сказать, что Егор Андреич и я, мы…

Сухарев схватил ее за руку и больно сжал пальцы.

Она охнула от неожиданной боли.

— Да ладно, не смущайтесь! — захохотал бородач в желтом. — Если не успели пожениться, мы это дело быстро обстряпаем!

Вера открыла рот, но Сухарев повторил движение.

Она поняла, что он может сломать ей пальцы, если она хоть что-то вякнет.

Бородач в желтом склонился к ней и представился:

— Родион. Можно просто Родик.

Вера протянула свободную руку, и «Родик» приник к ней губами.

«Начинается… — тоскливо подумал Егор. — Сейчас она доложит им, что собралась купить эту турбазу и завести здесь новые порядки. Нужно сворачивать эту пресс-конференцию и увозить их всех в лагерь».

— Знакомьтесь! — Егор сделал широкий жест. — Это мои товарищи по спортклубу. А это Вера Сергеевна, моя близкая подруга.

— Ура! — коротко бросил Родион.

Откуда-то взялось шампанское. Бах! И Веру, и Егора окатило пеной.

— За любовь!

— За открытие сезона!

— Ура! Ура! Ура!

Егора вдруг подхватили и начали качать. Вера отошла в сторону и оказалась рядом с женщиной лет сорока, стриженной под мальчика.

— Я так рада, что снова здесь! — поделилась женщина. — Вы даже не представляете, Верочка, что значат для нас эти места!

— Нет, почему же.., могу себе представить. Здесь очень красиво.

— Красиво… Здесь все для меня — моя молодость и любовь, и первый полет, и вот это братство…

Да что я вам говорю, Егор вам, наверное, все уши прожужжал?

— Так вы сюда каждый год приезжаете? — подхватила Вера. — Здесь удобное место для полетов?

— Еще бы! Кстати, мы не познакомились? Меня Таней зовут. Родион — мой муж. Я рада за Егора от чистого сердца! Наконец-то…

— Вы… Ваш клуб снимает домики на турбазе? — вернула Вера разговор в нужное русло.

— Конечно! Наш клуб арендует турбазу на все лето.

Одни — в отпуска, другие — из отпусков. Чередуемся, — Вон оно что… А Егор Андреич, он что.., тоже летает?

— Ну а как же! Неужели скрывал? Вот чудак!

Вера взглядом отыскала Сухарева. Он безуспешно пытался отбиться от своих товарищей. Вера воспользовалась суматохой и стала потихоньку спускаться с , холма. Егор догнал и преградил ей путь.

— А как же пещеры?

— Да идите вы со своими пещерами! Вы полощете мне мозги битую неделю! — взорвалась Вера. — Да какой вы к чертям собачьим администратор? Вы выгоды своей не видите! Вам бы игрушки, а турбаза ваша требует вложений, хозяйских рук. Вам давно надо было найти спонсоров и обустроить тут все, раз она спросом пользуется. А вы на параплане катаетесь!

— Летаю.

— Вот именно. — Вера посмотрела ему в лицо. — На что вы надеетесь? Что турбазу не продадут и все останется по-прежнему? Для этого вы отпугиваете покупателей? Как-то это по-детски, Егор Андреич, несолидно как-то… Ведь ее все равно продадут.

— Знаю.

— Тогда в чем дело? Почему вы прямо не скажете?

Играете со мной, как кошка с мышкой! Я ведь сразу поняла, что эта база самая удобная для нашей фирмы.

Для туризма и спорта здесь есть все необходимое. Зимой — лыжи, аэросани, летом — лодки, водные велосипеды, парапланы. И вы ведь сразу поняли, что нам другие базы не подойдут, но упорно продолжали вешать мне лапшу на уши. Зачем?

Вера вдруг споткнулась, остановленная догадкой.

— А может, вы сами, в обход администрации завода, нашли покупателя? И теперь только тянете время?

Егор усмехнулся, но она не дала ему возразить и развила свою мысль:

— Покупателя, который вас устраивает. Или же вы обоюдно друг друга устраиваете. Что, угадала?

— Нет.

— Тогда мне остается предположить, что вас не устраиваю лично я. Вы с первой минуты почувствовали ко мне резкую антипатию и сделали все, чтобы я прониклась к вам теми же чувствами.

Егор остановился, и ей пришлось сделать то же самое, поскольку он двигался чуть впереди ее. Он оглянулся, и Вера уловила в его глазах насмешливые искры.

— Ну, Вера Сергеевна… Вы напрашиваетесь на комплимент, а я не мастак по этой части. Напротив, вы мне сразу понравились, я решил за вами приударить и поэтому постарался задержать вас здесь подольше. Но до сих пор не преуспел в этом…

— Ой-ой-ой! Оказывается, вы не лишены чувства юмора, — поддела своего противника Вера. — А я уж было решила, что вы напрочь избавлены от этого свойства!

— Никакого юмора. — Сухарев немедленно сделал серьезное лицо. — Не зря же я представил вас своим друзьям как…

— Ой, не могу! Он представил! Да вы готовы были стереть меня в порошок, когда бородач назвал меня вашей женой. Думаете, я не заметила?

— Ну, это вы лишканули… В порошок… Кстати, я попросил бы вас не разубеждать их в этом заблуждении. Вам ведь не трудно?

— Но почему? С какой стати я должна участвовать в ваших спектаклях?

— Я просто вас по-человечески прошу. — Сухарев протянул руку и дотронулся пальцем до ее шеи. Мгновенно место, где он увидел прилипшую травинку, послало телу тысячу импульсов, и Вера с удивлением их принимала.

— Ну, допустим, я соглашусь на вашу просьбу. Тогда вы должны мне честно рассказать, почему не хотите, чтобы руководство завода продало турбазу фирме «Арго».

— Далась вам эта турбаза. Вера Сергеевна! — смеясь одними глазами, воскликнул Егор. — Не лучше ли нам с вами приятно провести время? Вы начинаете мне нравиться!

Но Вера уже не слышала его. Она напряженно смотрела в сторону проходной, к которой они подходили.

Там у ворот топтался мужчина в черном джинсовом костюме. К нему вышел охранник, и мужчина стал что-то объяснять, помогая себе руками. Наконец мужчина вместе с охранником скрылись в будке. Вера не двигалась с места.

— Вы его знаете? — поинтересовался Егор, наблюдая, как меняется ее лицо.

— Так, один мой знакомый.

— Такое ощущение, что для вас это гость с того света.

— М-да… Почти угадали. Из прошлой жизни.

— Вы испугались?

— Вас это не касается.

Егор пожал плечами, и только теперь она заметила, что держит его за руку. Уж что-то слишком часто она сегодня хватает его за руку. Она попыталась улыбнуться своим мыслям и разжала побелевшие пальцы.

— И все-таки мне, кажется, что вам нужна моя помощь.

Она прикусила губу и отвернулась. Егор решил, что она думает, прикидывает — можно ли принять эту помощь от врага и сколько ей это будет стоить.

— А если я вас действительно попрошу об одном одолжении? — Она посмотрела на него икоса, и в ее глазах что-то блеснуло. — Вы на самом деле не откажетесь мне помочь?

— Почему нет? Вы уже решили, что я мрачный, эгоистичный тип, который не в состоянии помочь слабой женщине?

— Я не слабая.

— Пардон. Признаться, мне показалось, что вы больше играете в сильную, чем…

— Оставьте свои догадки при себе, будьте любезны.

Она, видимо, успела собраться и взять нужный настрой для встречи с Джинсовым. Глаза ее приобрели отчужденное выражение, на лицо легла тень.

Весь вечер Егор провел в привычных хлопотах, размещая спортсменов. Ужин в связи с прибытием партии отдыхающих задержали. Сразу после ужина прибывшие пожелали устроить танцы, и теперь на площадку перед столовой выдвигали музыкальную аппаратуру, развешивали по кустарникам гирлянду фонариков. Пока Егор следил за тем, как проходит ужин, подходил к столам и беседовал с отдыхающими, он поймал себя на мысли, что ищет глазами Веру с Джинсовым, но не находит. Когда он вышел из столовой, то первой, кого заметил, была нянька с беспокойным ребенком на руках. Она вымеряла шагами территорию и находилась, кажется, на грани слез.

— Люба, вы ужинали? — подошел Егор.

— Она все время плачет, — плаксивым голосом ответила та. — Кирилл сказал, что поужинает и сменит меня, а его нет и нет.

— Боюсь, вам долго придется ждать Кирилла. Он помогает музыкантам.

Егор улыбнулся. Девчонка выглядела до того несчастной, что не пожалеть ее он не мог.

— Вы отправляйтесь на ужин и оставайтесь на танцы. А я с ней погуляю. Вечером я абсолютно свободен.

— Ой, правда? — Она поспешно передала ему свою беспокойную воспитанницу, а сама метнулась туда, где уже звучала музыка. По, сделав несколько шагов, вернулась. — А Вера Сергеевна меня не поругает?

— А где она? — вопросом на вопрос ответил Егор.

— Ушла куда-то со своим гостем. Выглядела она очень сердитой, — поделилась девушка.

— Думаю, ей сейчас не до нас, — решил Егор. — Тем более что с этой дамой, — он кивнул на Ксюшу, — я, кажется, научился ладить.

Любе его доводы показались убедительными, и она поспешно убежала.

— Ну что, хулиганка, безобразничать будешь? — поинтересовался Егор у маленькой. Та смотрела на него внимательно, наморщив бровки. Егор походил с ней вокруг флигеля, тихонько развлекая ее разговором. Девочка охотно гудела ему в ответ на своем языке. Когда из столовой хлынула толпа спортсменов, Егор шагнул на веранду и не долго думая открыл первую дверь своим ключом. Он знал, что, увидев на его руках ребенка, все обступят их и начнутся вопросы.

Где-то он слышал, что маленьким детям вредит излишнее внимание.

Вопреки ожиданиям девочка не подняла вой, а внимательно смотрела на него, и ему казалось, что они прекрасно поняли друг друга. Потом он подумал о том, что впервые держит на руках грудного ребенка и ощущения при этом возникают самые удивительные. Не отпуская девочку, Егор одной рукой открыл окно и задернул тюль.

— Ты же у нас любительница свежего воздуха, — подмигнул он девочке и в следующий миг услышал голоса на крыльце. Сердце подпрыгнуло. Здорово получится, если сейчас войдут Вера со своим гостем, а он тут хозяйничает. Пожалуй, у нее будет полное право отчитать его как мальчишку. Но не в окно же выпрыгивать? Он подвинул стул к окну и сел. Девочка тихо и сосредоточенно теребила пуговицу на его рубашке.

— Такое не забывается, — услышал он голос мужчины. — И я уверен, что ты не забыла.

— Всякое забывается, Коля, — возразила Вера.

Голос ее обрел прежнюю уверенность. Если бы Егор своими глазами не наблюдал ее смятение при появлении гостя, он бы тоже поверил, что «всякое забывается». Вероятно, было что-то такое, что так и не забылось.

— Я к старому не возвращаюсь, — добавила она.

— А я возвращаюсь, я только и делаю, что возвращаюсь к старому. Хоть это и больно.

Вероятно, они стояли у перил веранды. Она не хотела приглашать его в комнату, потому что боялась.

Егору показалось, что боялась Вера Сергеевна себя.

Того, что не забылось.

— Ты пришел сейчас ко мне только потому, что тебе некуда податься. Инга за границей, дочь неизвестно где, теща парализована. А если бы все обстояло иначе, ты бы пришел ко мне, Коля?

Мужчина молчал, женщина ждала ответа. Вместе с ней ответа ждал Егор.

— Ты знаешь, где я был. Оттуда все видится по-другому. Произошла переоценка ценностей. Если бы все можно было вернуть, Ника, то я…

— Вера.

— Ax да. Вера. Хотя Ника тебе больше шло. И само имя экзотичнее. И мне ближе. Если бы все можно было вернуть, я не поехал бы тогда в Питер. Ты мне. веришь?

— Что сделано, то сделано.

— Мы с тобой бы сейчас развернулись.

— Я и без тебя развернулась.

— Я заметил. Турбазу вот собралась для фирмы приобрести. А идея-то моя! Помнишь, я мечтал…

— Перестань. Ты никогда не шел дальше мечтаний.

Егор представил, как она поморщилась, словно от боли. Интересно, она все еще любит его? Вероятно, любит, раз так испугалась. А он? Судя по всему, тут был бурный роман и общий бизнес. Потом Коля загремел на зону. Или нет, сначала он уехал. Ушел к другой женщине.

Егор с интересом раскладывал пасьянс чужой жизни. Поймав себя за этим занятием, удивился. Неужели ему действительно не безразлично, что у Мадам было с Джинсовым? С какой стати?

— Ты оставил мне одни долги. Я насилу выкарабкалась!

— Ты молодец. А если бы мы были вдвоем…

— Знаешь, что было бы? — Голос Веры приобрел подозрительную ровность. — Наша фирма развалилась бы в первый же год!

Джинсовый присвистнул. Она не дала ему возразить:

— Да, да. Ты вечно метался между мной и Ингой.

Ты никогда бы не вкладывал столько денег в развитие фирмы, как это делала я! Едва я вылезла из долгов, стала расширять сферу услуг. Я лично так и не съездила отдохнуть за границу, поваляться на солнышке, как мы когда-то мечтали. Только работа и работа! Единственное, что я позволила себе за эти годы, — это глазная операция для моей матери.

Они помолчали. Потом мужчина спросил:

— Удачно?

— Что?

— Операция прошла удачно?

— Нет. Все осталось по-прежнему.

— Мне очень жаль. Правда очень жаль.

Егор заметил, что Джинсовый избегает называть Веру по имени. Он называл ее Ника, а ей это не нравилось. Вера, Ника… Выходит, она никакая не Вера, а Вероника?

— А насчет Инги ты права… — продолжил мужчина. — Ей всегда было мало. И денег, и мужиков. Я, собственно, и сел поэтому. Накостылял одному из ее ухажеров. А оказался иностранным дипломатом.

Девочка на руках Егора засыпала. Он не торопился перекладывать ее на кровать. Мягкая теплая тяжесть на руке приятно грела. Розовый ротик во сне приоткрылся. Теперь ушко, нагретое закатным солнцем, просвечивало. Егор смотрел на ребенка и слушал.

— Я недавно узнала, что ты… Что с тобой такая неприятность, — сказала Вера.

— А знала бы — приехала навестить?

— Нет, — ответила Вера. — Все, что было в прошлом, пусть там и останется. После того как ты ушел…

— Ты сама меня выгнала! Забыла уже?

— После того как мы расстались, я долго была без точки опоры, Коля. Ты выбил из-под меня единственную — любовь. Я долго болталась в невесомости. Мне было так плохо, что не хотелось жить.

— Ты всегда накручиваешь лишнего…

— Лишнего? А чем мне было жить тогда? У меня отняли дочь. Игорь изобрел страшную месть за мою любовь к тебе. Увез Юльку в Канаду! Мать меня никогда не любила и поэтому не стала для меня пристанищем. Брат? Он и в детстве-то меня не замечал, между нами не было братских чувств. А отец…

— Ника, про отца я знаю, — тихо остановил ее Джинсовый. — Я слышал о твоем горе.

Егор услышал, как Вера щелкнула замком сумочки — полезла за платком.

— Так вот, когда папы не стало, я думала, что…

Короче, я решила поднять фирму и заработать денег на поездку в Америку. До меня дошли слухи, что Игорь перебрался из Канады туда. Я хотела найти точку опоры для себя.

— Тебе это удалось?

На веранде что-то звучно упало. Сумка? Или зажигалка…

Послышалась какая-то возня.

— Дочь я не нашла. Но точку опоры нашла! — отрезала Вера, сменив тон. — Ты не подумай, Коля, что я жалуюсь, — добавила она. — Так, вспомнилось. Все я пережила, все перемололось.

— А теперь мне понадобилась.., точка опоры, — заявил Коля.

— У тебя есть Зоя.

— Конечно, я обязательно ее разыщу. Но, как ты понимаешь, я не могу прийти к ней просто так, побитым и потрепанным. Я должен встать на ноги, чтобы заботиться о ней.

— Ну и чего же ты хочешь от меня?

— Свою долю в фирме «Арго».

— Твоей доли там нет.

— Не заводись. Мы оба знаем, что это не совсем так. Я ее начинал, вкладывал туда свои деньги. У меня сохранились кое-какие бумаги на этот счет. Я сделал ошибку, сгоряча отказавшись от фирмы в твою пользу.

Но тогда я не мог поступить иначе, я ведь догадывался, что заставил тебя страдать.

— Откупился, значит?

— Но ведь фирма помогла тебе, как ты сама сказала. Значит, мой расчет был правильным.

Я знал, что у тебя все получится. В свое время я тебя недооценивал. Теперь все по-другому, Ника. Я хочу все исправить. Ты одна, и я один. Почему бы нам снова не быть вместе? Я согласен на первых порах работать простым менеджером. Но жить у тебя.

Вера хмыкнула. Или Егору показалось?

— К тому же у тебя просто нет другого выхода, — закончила за него Вера.

— Это как тебе угодно. Только ты должна понимать, Никуша, я тоже изменился и научился добиваться желаемого.

— Желаемое — это процветающая фирма, которую ты бросил на грани банкротства? Я правильно поняла?

— Я же сказал — я готов работать, чтобы заслужить доверие. А потом, я все еще не забыл тебя… Я хочу, чтобы мы были вместе.

Вера медлила с ответом. Егор напряженно ждал.

Ему вдруг нестерпимо захотелось, чтобы этот зануда отвалил, чтобы она наконец отшила его, чем выслушивать его нытье! Егор поднялся и подошел к порогу.

Толкнул ногой дверь. Коля и Вера одновременно обернулись на звук.

— Здравствуйте, — тихонько поздоровался Егор с гостем. И обратился к Вере совершенно нежным, интимным шепотом:

— А мы уже уснули. Вот…

— Ну и славно… — подхватила его игру Вера и склонилась над ребенком.

Их головы соприкасались, когда они рассматривали спящую разбойницу.

Коля, ничего не понимая, разглядывал эту идиллию.

— Николай, познакомься… Это мой муж Егор.

Егор, это Николай. Ну ты помнишь, я тебе говорила.

— А как же! — шепотом воскликнул Егор и мысленно похвалил Веру. Молодец! Ему нравилось подыгрывать ей. — Верочка, что же ты гостя на улице держишь? Комары…

— — Не беспокойтесь, — опомнился Николай. — Здесь отличный воздух.

— Уснула без скандала? — Вера обратилась к «мужу», как и полагается, поглощенная заботой о ребенке, забыв о госте.

— С разговорами, — тихо ответил Егор, склонившись к самому ее уху.

Николай переводил взгляд с Веры на Егора и обратно. Он все еще не вместил в себя то новое обстоятельство, которое открылось только что: Ника замужем, и у них ребенок!

— Коля, ты располагайся в этой комнате, — чужим голосом защебетала Вера. — Уже поздно, нам нужно ребенка укладывать.

На площадке перед столовой вовсю шумели танцы. Вера вытащила коляску из комнаты Любы.

Егор кинулся ей помогать. Ее немного выдавали нервные движения, но в целом все выглядело правдоподобно. Вера и Егор плечо к плечу покинули один флигель и перешли в другой. Когда они устанавливали коляску на веранде, Коля все еще стоял столбом и смотрел на них.

— Пожалуйста, не оборачивайтесь, — попросила Вера, да Егор и не собирался оборачиваться. Он обнял ее за плечи. Она дрожала. Егор укрыл девочку в коляске одеялом и вошел вслед за Верой в комнату. Она стояла у окна и сквозь тюль смотрела на противоположный флигель. Там на крыльце курил Коля.

— Я пойду разыщу Любу и Кирилла, — сказал Егор. — Нужно их предупредить.

— Егор, я вам очень благодарна, — проговорила Вера ему вслед.

— Не благодарите. Вы еще не знаете, ЧЕГО вам будет стоить этот спектакль.

И прежде чем она успела что-либо сказать, администратор покинул флигель. Вера огляделась. В комнате, где она сейчас находилась, стоял письменный стол с телефоном и компьютером, книжный стеллаж, кровать и телевизор. Комната была наполнена мелочами, которыми человек окружает себя там, где живет постоянно.

Она не знала, что делать здесь. Коля курил на крыльце. А вдруг он сейчас явится сюда и станет расспрашивать? Девочка спала на веранде. Вера вышла и, секунду помедлив, завезла коляску внутрь. Ее охватил безотчетный страх. Она на цыпочках отошла к кровати и села на краешек. А вдруг он все знает?

Только притворяется, подыгрывая им? Вдруг он все же видел Зою и она ему призналась? И он приехал, чтобы забрать внучку? И теперь приберегает это как козырь?

Вера вгляделась в чистое розовое личико. Когда она успела полюбить это существо? Ксюшка имела привычки, имела характер. Она была не просто грудным ребенком, она была ее ребенком! Давно ли Вера сама разыскивала Колю, Ингу, Зою, чтобы вручить им младенца, а теперь? О том, чтобы отдать ее Коле, не может быть и речи.

Вера придвинула коляску к себе, будто кто-то намеревался немедленно отнять ее. И все-таки Ксюшка — Колина внучка. Теперь эта девочка связывает их прочнее, чем любая фирма. Вера поднялась и подошла к окну. Коли на крыльце не было. Она представила, как он ходит по ее комнате, ложится на ее постель… Оказывается, она ничего не забыла! Внутри что-то знакомо плавилось, а сердце гулко застучало, словно толкая ее куда-то.

Неужели все напрасно? Восемь лет борьбы с собой! Она вычеркивала его из своей жизни, замазывала память ощущений черной краской, чтобы и следа не осталось. Как она старалась избавиться от своего болезненного пристрастия — любви к Коле! Она изменила имидж, даже имя, и ей казалось, что она действительно справилась. Но вот он появился, сказал несколько слов, и она вновь в смятении!

Кажется, она готова бежать в соседний флигель и остаться там до утра. Хотя прекрасно знает: сделай она это, и все, что с таким трудом было достигнуто, разлетится в тартарары!

Только бы скорее вернулся Сухарев! Вера седьмым чувством знала, что под его насмешливым и все понимающим взглядом она не наделает глупостей. Пусть бы он высмеивал ее, пусть издевался, только не дал бы ей пойти в тот флигель!

Вера заходила по крошечной комнате. Ксюшка раскинулась во сне. Из-под одеяльца выбилась розовая пинетка с мохнатыми завязками. Ну почему же так долго не возвращается Егор?!