Книга: Снисхождение. Том первый
Назад: Глава двадцать первая в которой все намеченное потихоньку реализуется
На главную: Предисловие
Глава двадцать вторая, последняя
о спокойном взгляде в грядущее и прочих тихих радостях
К годи попал я сильно не сразу, из чего мне стало ясно, что Лоссарнах прав — боялся он не на шутку. Тщедушное тельце хранителя традиций охраняло пять горцев и еще с десяток служителей культа, причем все эти люди дотошно пытались у меня узнать — что за дело у меня такое к достойнейшему Готсарду?
— Личное — устало объяснил я очередному прыщавому юнцу, с узким и унылым лицом — Мне надо у него узнать, как пройти к музею Ленина.
— Куда? — опешил юноша.
— Вот — назидательно произнес я, отодвигая его со своего пути — Ты этого не знаешь. А он — знает, ибо мудрость Готсарда сравнима только с его смелостью.
Судя по выражению лица юного служителя горской веры, в смелость своего патрона он не слишком верил. А может — и в мудрость тоже.
Спустя десять минут я все-таки достиг дверей, за которыми скрылся от гнева своего предшественника наш оплот веры и постучал в них.
— Я беседую с богами — раздался из-за нее дребезжащий старческий голос — Меня нельзя тревожить. Изыдите.
— Боги за нас — я стукнул ногой в дверь — По любому. Я это наверняка знаю, так же как и то, что они давным-давно покинули этот мир. Да, достойнейший Готсард, не знаю, в курсе вы или нет, но даже упоминание о подобных сущностях в ряде мест — верный путь на костер.
— Мы не «ряд мест» — Готсард, по-моему, обиделся — В наших краях свобода вероисповедания. Хочешь — верь в богов, хочешь — так по холмам бегай, только на себя надеясь. У нас тут все по-простому.
Этот теософский спор мне начал надоедать, и я замолотил кулаками в дверь, попутно объясняя годи свою точку зрения на происходящее.
— Я из последних, и в этом ваша проблема! Открывайте, а то сейчас я скажу королю, что вы не оплот веры и его первый помощник в управлении будущим королевством, а просто… Чего?
Последнее было адресовано к подбежавшим ко мне служителям культа. Воины-горцы, хорошо зная кто я такой, в это дело не лезли и только опасливо вертели головой, как видно уже будучи наслышанными о том, что мое непутевое чадо с крылышками вернулось в замок.
— Он же тебе в отцы годится — неуверенно попробовал увещевать меня один из соратников Готсарда — А то и в деды, а ты в дверь молотишь? Слушай, воин — ну разговаривает человек с высшими силами — так стоит ли ему мешать?
— Папаша — достаточно вежливо ответил я ему — Я уважаю и вашу веру, и его возраст, но мне надо кое-что узнать у почтеннейшего годи. Кое-что про одного пакостного дядьку по имени Оэс.
— Ох! — раздалось и с этой стороны двери, и с той.
— Ну вот, перепугались — расстроился я — А это я ведь только начал. Заметим — если я продолжу рассказывать о своих делах, то вас всех вообще карачун хватит. Годи, открывай, поговорим, да я дальше по своим делам пойду и до послезавтра мы не увидимся. Наверное.
— Почему до послезавтра? — уточнил Готсард из-за двери.
— Послезавтра утром у нас мероприятие, если ты не забыл — побарабанил пальцами по двери я — Мы все там будем.
— Ну, не знаю — задумчиво сказал годи и натужно покашлял — Вообще-то мне нездоровится. Простыл я, наверное. Да, простыл. Куда я хворый пойду?
— А у меня такие слова есть, что ты мигом выздороветь сможешь — душевно произнес я — И своей лихой отвагой на короля впечатление произвести. Ну что, мне их при всех говорить или один на один пообщаемся?
За дверью помолчали, посопели, и она скрипнула, открываясь.
— Другое дело — я тут же шагнул в комнату, отодвинув с дороги тщедушного старичка и закашлялся — духан в помещении был еще тот. Судя по всему, он на самом деле здорово боялся предстоящего мероприятия.
— Ритуалы проводил — потупился годи и почему-то прикрыл мягкое место ладонями — Там разные ингредиенты использовать приходится — сера там, травки разные…
— Понимаю — я старался дышать ртом — Ритуалы — это не шутка. Уффф…
— Служение богам не терпит сентиментальности и брезгливости — лицо Готсарда стало возвышенно-серьезным — Так что — терпи, воин. Ладно, говори, что тебе надо?
— Историческая справка нужна — решил не затягивать я — Как Оэс умер?
— Вообще-то такие вещи абы с кем обсуждать не след — напустил на себя серьезность годи — Это наше внутреннее, цеховое дело.
— Согласен — старичку следовало дать возможность обозначить свою значимость, я это понимал — Но мне это рассказать можно, я все-таки названый брат короля.
— Да? — засомневался Готсард, глядя на меня — Нет, я видел, что ты рядом с ним стоял, да и слухи кое-какие до меня доходили, что он и впрямь сошелся накоротке с каким-то прохо… Эээээ… Выходцем с Запада.
— Все так и есть. Мы братья по оружию — подтвердил я — Мало того — скоро моя сестра станет его женой.
— Обложил ты его как волка — не без уважения сообщил мне Готсард.
— Не без того — скромность тут была излишней, этот служитель культа, похоже, тоже был еще тот прохиндей, по достоинству оценивший мои труды — Так что только вам решать — дружим мы или нет.
— Умирал Оэс скверно — без перехода начал рассказ Готсард — Под конец характер у него совсем испортился, скажу тебе так. Хотя — куда уж хуже? По крайней мере, я его запомнил злобным и на редкость мстительным, а потому я предпочел оказаться в дальних селениях, где жить не слишком весело и иногда даже голодно. Но это ладно, лишь бы пореже его видеть. Да таких как я было немало, близ него остались только совсем рисковые люди, вроде Талиена. Хотя эта сволочь была не лучше своего учителя, а со временем могла стать еще хуже. Врать не буду, когда узнал, что его убили, то очень радовался. Как по мне — это вообще благодеяние для Пограничья. Кстати — Талиен, как я думаю, и был одним из тех, кто прикончил Оэса.
— «Одним из»? — удивился я — Так это что, было коллективное мероприятие?
— Да — неохотно признал Готсард — Я потом связал воедино разные рассказы и пришел к этому выводу. Так бывает — несколько поступков разных людей, задуманных по отдельности, вдруг сходятся в одном времени и в одной точке. Оэса отравил не только Талиен. В тот день ему дали яд еще несколько его приближенных, что, возможно, и привело к тому, что проклятый старик таки отправился к богам… Или еще куда. Жалко, что не навсегда.
— Ух ты — восхитился я — Дружный у вас коллектив.
Правда, ухмыляться я быстро перестал — можно подумать, у меня лучше. Да, ради правды, любой коллектив, даже самый дружный, чуть поглубже копни — и такое на свет полезет, что хоть стой, хоть падай. И люди, дружно кричащие: «мы команда» и «мы одно целое», в результате окажутся террариумом, в котором все дружно поедают друг друга, умело маскируя это под взаимопомощь.
Хотя у меня в редакции все-таки получше. Нет, Вика и Соловьева живут по вышеуказанным законам, но все остальные вроде бы пока нет. Хотя — это до поры, до времени, просто у нас в штатном расписании не появилось еще деление на категории, уровни, ступени и прочие нюансы, при которых одни получают чуть больше денег, а другие чуть меньше. Плюс непосредственных начальников пока всего два и те живут вместе — это снимает ряд вопросов.
— Какой есть — Готсард явно не разделял мой юмористический взгляд на жизнь.
— Ладно, не суть — я заметил, что старик начал замыкаться в себе и решил перейти поближе к делу — Что с телом было дальше?
— Сожгли — с удивлением глянул на меня годи — Что с ним еще делать? Не забор же им подпирать? Тем более, что Оэса и мертвого все боялись. Так что тело еще остыть не успело, а его уже на поленницу втащили и маслом полили, чтобы горел поярче и побыстрее.
— Так — я немного опешил. Это что же, мне придется угли костра, который отгорел бог весть сколько лет назад, разыскивать, что ли? — И?
— Что — «и»? — Готсард исподлобья глянул на меня — Сгорел он. Кости, что после этого остались, в мешок собрали и на старое кладбище Каррок отвезли.
— Старое кладбище? — оживился я — Что за кладбище?
Вами выполнено задание «Рассказ годи»
Награды за выполнение задания:
3000 опыта;
500 золотых.
Кладбище — это всяко хорошо. Во-первых — его найти не так сложно, во-вторых — у меня там связи хорошие. Не знаю, как со следующими квестами, но этот явно будет не самый сложный.
— Это самое древнее кладбище, что есть в Пограничье — объяснил мне годи — Если верить преданиям, его в древние времена освятили Ушедшие боги,
Вам предложено принять задание «Старые могилы»
Данное задание является вторым в цепочке квестов «В прах»
Условие — Отыскать в холмах Каррок одноименное кладбище.
Награды за выполнение задания:
5000 опыта;
2000 золотых;
Завитушка от могильных ворот;
Получение следующего квеста цепочки.
Награды за выполнение всей цепочки заданий:
12000 опыта;
10000 золотых;
Пассивное классовое умение (рандомно)
Обломок посоха годи Оэса (предмет, которым можно украсить личную комнату (при наличии таковой))
Принять?
— И? — снова поторопил его я.
— И всё — годи с недоумением взглянул на меня — Талиен получил желанное место Верховного годи, а дальше жизнь пошла своим чередом, пока не началась вся эта свистопляска и не поползли слухи о том, что Оэс вернулся в этот мир. Хотя я в ум не могу взять — как ему это удалось?
— При желании возможно все — уклончиво ответил я.
Мне ли не знать — как? Впрочем, я этого мерзкого старикашку выпустил, я его обратно и загоню. Если честно, после того, что я уже сделал, и на фоне того, что мне скоро предстоит сотворить, подобный квест не казался мне сильно сложным.
— Значит так — я строго глянул на годи, угрюмо глазевшего на меня — В долине Карби никакого Оэса не будет, ручаюсь за это, так что нечего накручивать себя.
— Да тебе-то откуда это знать? — не выдержал Готсард — Ты человек с Запада, что ты можешь знать про наши дела и про силы, которые служат годи? Эта земля древна, и ты даже представить себе не можешь, какие старые тут живут страхи! Вы все мальчишки, не понимающие даже, во что ввязались!
— В том наша сила — примирительно сказал ему я — Вы знаете про силы и страхи, а мы нет. Мы не боимся, в отличие от вас. У нас есть сталь — этого достаточно, чтобы загнать обратно в никуда любой призрак, или кем там этот Оэс является. Магия страшна тем, кто в нее верит, а мы от всей этой чепухи даже не чихнем. И тебя защитим, вместе с твоей свитой.
— Ваши бы слова — да небу в уши — вздохнул годи — А в долину я, конечно же, пойду с вами. У меня выбора нет. Победите вы — и я буду жить, проиграете — мне в любом случае конец, Мак-Пратты меня так или иначе уморят, не оружием — так ядом. Хотя можно было бы податься куда-то в бега, но это не для меня. Я здесь рожден — и тут упокоюсь навеки.
— Уважаю — прервал его пафосную речь я — Теперь мы точно победим. Так что — поспите, отдохните, у вас впереди большая работа. Вы — наш духовный лидер!
Годи поперхнулся, без малейшей симпатии посмотрел на меня, обреченно махнул ладонью и повернулся ко мне спиной, давая понять, что говорить больше не о чем.
Собственно — так оно и было.
Тем временем к нам пожаловали гости — Глен и Гедрон, в сопровождении своих людей, причем со Старым их было изрядно — аж шестеро.
— Впечатляет — Гедрон с интересом оглядывал башни замка, крепостные стены и горцев, которые в свою очередь глазели на него — Хорошо обустроились.
— Это мои предки, это не я — самокритично заметил Лоссарнах.
— Но сейчас-то здесь живете вы — резонно заметил Гедрон.
— И ее только он — весело сообщил ему я — Тут еще мой клан присоседился.
— Не повод для гордости — критично заявил Старый — Если ты кланлидер, то должен думать о своей личной жилплощади, а не углы снимать. Это вопрос самоуважения.
— Может, ты и прав — тактично согласился я, хотя с языка и резался едкий ответ. Ну да, он где-то прав, но у меня ситуация такая, что лучше гол снимать, чем потом со штрафами по углям бегать — Ну что, сначала о деле или все-таки — перекусим?
— Сначала о деле — сказал, как отрезал Старый — Закуски — это здорово, но до сражения времени осталось всего-ничего. Нам нужна стратегия, особенно если учитывать то, что против нас народу встанет немало. Я тут прошуршал… Но давайте продолжим в помещении. О делах на свежем воздухе говорят либо романтики, либо растяпы. Мы — не те, и не другие.
Если честно — во всем обсуждении предстоящего мероприятия я практически не участвовал. А смысл? За дело взялись профессионалы, которые лучше знают, как правильно действовать в подобных ситуациях. По большому счету я мог вообще здесь не присутствовать, и от этого ничего бы не изменилось, поскольку стратег и тактик из меня аховый, по крайней мере в том, что касается военных дисциплин. А моя роль в грядущей битве мне хорошо известна — одну часть своей работы я уже выполнил, правда про это никто из присутствующих про это никогда не узнает, а вторую — доделаю на месте, когда Гуарда пузатого выпотрошу как рыбу-камбалу.
Но при этом мне надо было понять — собирается Гедрон сделать один тактический ход или нет. Если да — то остановить его любой ценой и заставить изменить свое решение, потому я терпеливо высидел все два часа разговоров и даже споров.
Нет, обошлось, скользкая тема так и не всплыла.
А вообще эти двое — Лоссарнах и Гедрон — нашли друг друга. Оба вояки, со схожими взглядами и принципами, они мигом перешли на «ты» и явно получали удовольствие от общения друг с другом.
Ну и хорошо. Значит, вопросов с выделением земли возникнуть не должно, что само по себе здорово.
Я вообще за то, чтобы Старый тут осел, в Пограничье. Ровно по той же причине, по которой в свое время был за выделение земли инквизиторам. Когда они тут поселятся, то это станет и их страна, а уж ее-то они будут защищать из всех сил. Е ё — и мой клан, эту непрестанную головную боль.
Впрочем, как только Лоссарнах оденет корону, все здорово упростится. И я сейчас от этого в двух шагах.
— Ну что, если будем действовать так — то у нас хорошие шансы на победу — сообщил присутствующим Гедрон и положил на карту долины Карби, которую он же и принес, карандаш.
Вот ведь. Сходили на место, все зарисовали, вымеряли. Сразу видно — люди знают, с какой стороны масло на бутерброде лежит. Не то что я, раздолбай. Мне бы и в голову не пришло туда отправиться до того, как начнется сражение.
Лоссарнах потер щеки
— Меня смущает то, что мы уходим от заветов предков — наконец сказал он — То, как проводятся подобные битвы — это традиция. Лицом к лицу, щит в щит, без всяких ухищрений. А мы начинаем с того, что в дело вступают лучники. Нет, это эффективно, я знаю, но что скажут остальные? Вожди могут не понять.
Гедрон и Глен переглянулись, на лицах сопровождающих их воинов появились улыбки.
— Остальные, как и мы, хотят победить — поспешно сказал я, поняв, что это за взгляд — И потом. Лоссарнах, до тебя здесь и королей не было, не так ли? Заветы предков — это замечательно, но король — он не только на троне сидит. Он создает страну, лепит ее, как из глины — с ее законами и традициями. Ты король — и ты вправе решать, как вести бой. В конце концов — пусть это будет твоя первая традиция — начинать все с лучников.
— Верно — поддержал меня Глен.
— И самое главное — благодарно взглянул я на него — Победителей не судят. Если ты раздавишь Мак-Праттов — то тебе никто ничего не скажет, ибо все выжившие будут за тебя. А если нет — то мертвые сраму не имут.
— Красиво сказано — Лоссарнах повторил — «Мертвые сраму не имут». Да, ты прав.
— Само собой — довольно произнес я — Ты в этом сомневался?
В принципе — на этом все и закончилось. В смысле — официальная часть, а сколько еще велись разговоры в малой зале, где были накрыты столы — я не знаю, поскольку вскоре вышел из игры. Интересного больше ничего не предвиделось, а о времени встречи в воскресенье я договорился. Нет, может и имело смысл посидеть, послушать — но мне лично было жалко на это тратить время. Все решит утро воскресенья, и если в долине Карби все сложится так, как надо, то моя временная передышка, если последние дни можно так назвать, закончится. У меня будет очень и очень много дел — сначала найти могилку Оэса, а после — после надо отправляться на плато Фоим, где веселые тролли жонглируют камнями. Не скажу, что сильно туда рвусь, но — что поделаешь?
— Очень кстати — Вика, сидящая на диване, заваленном коробками и пакетами, заметила, что я вышел из игры — Если совсем честно — заждалась. Надо будет Зимину посоветовать, чтобы в игре сделали какое-нибудь внешнее оповещение, вроде «СМС». Ну, чтобы можно было вам туда написать. Причем это можно сделать на платной основе, я так думаю, что куча женщин будет готова выложить некую сумму, лишь бы выгнать своих благоверных в реальную жизнь.
— Перспективная идея — прокряхтел я, вылезая из капсулы — Главное, чтобы никто не узнал, что ты ее автор, а то ты чихать будешь беспрестанно и уши у тебя будут все время красные.
— Почему? — удивилась Вика.
— Есть такое поверье, что когда о человеке не очень хорошо думают, то он чихает и уши у него горят — объяснил я ей — Теперь представь себе количество мужей, братьев и сыновей, которые уходят в игру с целью отдохнуть от быта? Представила? Ты же статистику видела, циферки из нее помнишь? А благодаря тебе их и там находят, и ведь даже не скажешь: «А у меня телефон разрядился». Все, пропал последний оплот, в котором можно скрыться от беспокойных половинок и мамок. Так что — все эти люди могут и скинуться на наемного убийцу.
— Напугал — Вика насмешливо сморщила носик — В моей жизни и без них этого добра полным-полно, я к этой публике уже привыкла. Одни ребята Азова чего стоят, они там все такие. Хотя, если честно, иногда это тяготит. Нет, так-то все ничего, но… До тебя жизнь была спокойная, но скучная. С тобой — беспокойная и беспорядочная. Улыбку убрал, я не про это!
— А про что? — принял серьезное выражение лица я.
— Нет у нас стабильности — попробовала подобрать слова Вика — Такой, знаешь… Чтобы знать, что завтра, послезавтра, через месяц будет. Сначала мне это не очень нравилось… Да и сейчас не всегда по душе. Но, с другой стороны — в этом что-то есть. Я ведь всегда была уверена в том, что жизнь надо планировать. А теперь понимаю — не всегда это возможно. Может, это и к лучшему. Хоть будет что в старости вспомнить, если, конечно, мы с тобой до нее доживем. Не в смысле — разойдемся, а — просто доживем.
Она говорила об этом спокойно, как о чем-то обыденном, не преследуя цель меня упрекнуть или усовестить. Просто — все обстоит вот так, что теперь поделаешь?
— Не поверишь — я присел рядом с ней, отодвинув какой-то кулек — Но еще меньше года назад моя жизнь была как раз такой, которая чудно подходила под твой идеал. Нет, случались командировки, причем иногда внезапные, и не всегда в очень комфортные места, но в целом все было тихо и гладко. А последний год, как финансирование урезали, был совсем уже стабильным. Все началось как раз, когда мы познакомились.
Я говорил это, а сам думал — насколько тебе был интересен тот я? Нет у меня уверенности в том, что все случилось бы так, как случилось. И дело не в том, что это милое создание меркантильно или стремится сделать карьеру, хотя и не без этого, просто дистанции были бы другие. Да и вряд ли мою подругу занесло в «Вестник».
— Да это я уже поняла — Вика прижалась к моему плечу щекой — Просто не знаю, насколько нас хватит. Мы же просто люди и у нас есть запас прочности. Не наших отношений, а просто наших сил.
— Не знаю — я поцеловал ее в затылок — Но могу тебе сказать, что человек почти никогда не представляет даже, на что он способен. Резервов у нас больше, чем кажется.
— Самое смешное, что если бы я тогдашняя узнала бы про то, что случится, то все равно ничего не стала бы менять — помолчав, сказала Вика — Я же прошла через вещи, которые не хочу вспоминать, да и сейчас мне часто бывает страшно, причем по разным поводам. Я боюсь, что в один прекрасный день взорвется наша машина, что мы попадем в опалу у хозяев «Радеона», что застану тебя в постели с этой сукой Вежлевой или еще какой-то потаскухой с ресепшн. Там еще много всего разного, я перечислять не буду, а то мы с тобой до утра засидимся. Но все равное — я не стала бы менять судьбу. Просто в силу того, что мне все-таки будет что вспомнить в старости. Ну и потом — я всегда хотела жить так, как сейчас, это я уже о материальной стороне вопроса. Да, мы с тобой то ли наемные работники, то ли заложники, но нам за это платят — и хорошо. Так что овчинка стоит выделки.
Вот здравый взгляд на вещи. Воистину — женщины нелогичны, но зато они четко могут подвести баланс и вынести вердикт. Наш брат будет рисовать графики с двумя колонками «за» и «против», сопеть, хмуриться и курить на балконе, а они все решат с помощью пары доводов. Причем — неоспоримых. В смысле — была охота с ними спорить.
— Ладно — Вика подняла голову с моего плеча, провела ладонью по моей щеке и встала с дивана — Что-то на лирику меня потянуло, а про главное-то я и забыла. Ну-ка, примерь, я вот тут тебе купила.
Оказывается, что все эти пакеты, свертки и коробки, валяющиеся на диване — это было не просто так. Это Вика приготовилась к завтрашней вылазке на каток.
Я-то по своему недомыслию и расхлябанности считал, что для нее нам ничего покупать не надо — и ошибся.
— Прокатные коньки? — возмущенно задирала руки к потолку Вика — Чтобы все ноги себе переломать? Знаю я эти прокатные коньки. Нет уж, я нам новые купила. И что значит — у меня есть свитер? Нет, у тебя в самом деле есть свитер. У тебя есть даже не один свитер, но возникает ощущение, что все-таки один — вон тот, заношенный, на который смотреть больно. Так вот, милый — это не так. У тебя есть еще два, вот эти. Я их не сегодня купила, они в шкафу скоро месяц как лежат, но тебе же в голову не придет сменить вон ту рванину на нормальную одежду. Что? Нет, это не все свитеровые запасы. Еще есть три на старой квартире. Но это при условии, что в старой квартира вообще еще что-то есть, не удивлюсь, что там давно проходной двор и двери сломаны. То есть — наоборот
Насчет квартиры — это да. Я ведь даже как-то попытался склонить охранников заехать туда и просто подняться на этаж, глянуть — как и что. Увы, но мне было отказано в этом. А просить Азова я не хотел. Я заранее знаю, что он скажет:
— Уже съездили. Все нормально. Вода закрыта, коммунальные платежи оплачены.
А уж так это или нет — фиг знает.
Ладно. Так что там с свитерами?
— Тебе дай волю — ты в одном и том же ходить будешь годами, пока в этой вещи дырок не станет больше, чем материала — продолжала возмущаться Вика — Киф, ну нельзя же так? Причем я тебе вещи покупаю-покупаю, а ты все в одном и том же таскаешься. Мне иногда даже стыдно становится. Что про меня люди подумают?
— Они не будут думать — я погладил ее по спине — Они будут завидовать. Нет, не тому, что у тебя есть я, хотя это тоже аргумент. Они буду завидовать тому какая ты красивая, умная и успешная. Не люблю это слово, есть в нем что-то генно-модифицированное, но в данной ситуации оно подходит лучше других.
— Подлиза — Вика повернулась ко мне — Знаешь, что я все равно все приму так, как скажешь ты — и пользуешься этим. Но имей в виду — твой старый свитер в стирке, так что придется одеть новый.
— Только не тот, что с оленем — заявил я — Лучше я вообще голым пойду, чем такой одену.
— Странные вы существа, мужчины — пожала плечами Вика — У вас рога вырастают не от того, что вы свитер с оленем носите, а оттого, что на нас внимание не обращаете. Причем рога на свитере вы видите сразу, а рога на голове до седых волос можете не замечать.
— Эммм? — с подозрением посмотрел я на нее.
— Это вообще сказано! — всплеснула руками Вика — Что ты уставился? Я даже если бы и захотела — не смогла бы. Когда? Я либо в редакции, либо тут, либо под охраной. И вообще — Никифоров, ты скотина! Даже за предположение. Не видать тебе сегодня моего молодого и трепетного тела, вот так! Точнее — не трогать тебе его нынче.
Шелестова, оказывается, существо заразное. Это ее стиль изложения, как видно, Вика подсознательно его переняла. Только ей про это говорить не надо, а то и впрямь сегодня один буду спать. И завтра тоже.
— Так что там с коньками? — спросил у Вики я — Да, я перевожу разговор, но исключительно ради мира во всем мире.
— Коньки — Вика разгребла пакеты — Вот, купила. Вроде твой размер, но тут мерить надо…
Коньки мне подошли, хотя, если честно, я бы обошелся и прокатными. С учетом того, что до сегодняшнего дня я на коньках в последний раз стоял лет пять назад, и неизвестно, когда выдастся следующий, то их покупка — это не лучшая инвестиция. Но говорить вслух я это тоже не стал. Тем более, что коньки оказались и вправду отличные, в чем я убедился уже на следующее утро.
Фррррр! Я заложил лихую петлю, сам удивившись своей ловкости. Надо же — помнят ножки-то! Правду говорил мой родитель — если один раз научился кататься на коньках и велосипеде, то это не забудешь уже никогда.
— Харитон Юрьевич, здорово! — Ксюша, раскрасневшаяся от движений, неожиданно для всех отвесила мне комплимент — Не то что эти двое!
«Эти двое» — были Стройников и Самошников. Они лениво сделали пару кругов по катку, а после, прихватив с собой Петровича, устремились к зимнему мини-кафе под открытым воздухом.
Петрович на коньках не катался, он это дело не уважал. Подозреваю, что в раннем детстве он попробовал эту забаву, упал пару раз на мягкое место и сделал вывод, что она не для него.
Тем не менее он составил нам компанию и до начала возлияний не без удовольствия глазел на наших девочек, которые, как оказалось, все как одна отлично умеют стоять на льду. Та же Ксюша в паре с Шелестовой демонстрировали просто-таки профессиональные штуки.
— А Серега? — возмутился я и показал на Жилина, который выдавал чуть ли не акробатические пируэты, с хрустом режа лед ножами хоккейных коньков.
— Так Серега спортсмен — по-детски непосредственно сообщила мне Ксюша и даже не поняла, почему Шелестова залилась смехом, а Вика покраснела.
Соловьева тоже не стояла без дела — она учила кататься Костика. Тот небезуспешно изображал из себя новичка, в первый раз ступившего на лед. Впрочем, матерая Шелестова тихонько мне шепнула:
— Так посмотришь — тюфяк тюфяком, а хитрец! — и уже громко сказала — Ну, что, дражайший шеф — кружочек? Кто быстрее?
— Поищи дурака — сразу сдался я — Я старый больной человек, с ногами в два раза короче твоих. Я уж так, потихоньку, помаленьку, скрепя и перемогаясь… Не спортсмены мы!
Ксюша что-то смекнула, шмыгнула носиком и усвистела куда-то в сторону.
Шелестова заглянула мне за спину.
— Вот и ваша неправда — она потыкала пальцем в лед — Песочек еще не сыплется, тут это сразу было бы заметно. Ну, не хотите наперегонки — давайте сплетем наши верхние конечности и сделаем все красиво, как в старых фильмах? Виктория Евгеньевна, вы не против, если я позаимствую нашего дражайшего шефа на один круг?
— Он не лошадь, я не стойло — философски заметила Вика, старательно выписывая на льду «восьмерки» — Но не забудь потом вернуть, откуда взяла.
— Торжественно клянусь — Шелестова цапнула мою руку, переплела со своей, так что та оказалась у нее под мышкой и приказала — А эту руку сюда. Вот. Теперь мы пара «а-ля 40-е». Это так романтично!
Как они, в сороковых, таким макаром катались? Очень неудобно! Впрочем, дело привычки.
— А хорошо здесь — уже совершенно нормальным, не шутовским тоном сказала Шелестова — Жалко только, что утром пошли. Права была Таша — вечером тут, наверное, совсем отлично. И с погодой повезло.
Это да, погоду нам будто кто-то наворожил. Сегодня был один из тех деньков, которые называют «славными зимними». Было градусов двадцать мороза, сугробы переливались бриллиантовой крошкой под лучами яркого солнца, и в воздухе висела тончайшая снежная пыль, придавая всему происходящему оттенок нереальности.
— Это да — даже не стал спорить я — Вообще любые зимние забавы на свежем воздухе хороши вечером, кроме, пожалуй, лыж.
— Не люблю лыжи — заявила Елена — Не знаю почему. Коньки и санки — это мое, а лыжи — бэ! А, еще сноуборд — это прикольно! Помню, года два назад в Австрии я с одного склона сиганула, ну очень крутого. Так чуть обе ноги не сломала! Но весело было!
— Так думать надо, куда лезешь — попенял я ей — А если бы сломала?
— Все вы одинаковы — обвинительно сообщила мне Шелестова — Что вы, что те австрияки, которые потом возмущались, когда я из сугроба выбралась. Ну да, стоял там какой-то знак, мол «спуск запрещен» — и что? Если есть гора — значит она зачем-то нужна? То есть — на нее надо либо лезть, либо с нее спускаться. А иначе — какой в ней смысл?
— Так это было склон или гора? — уточнил я у нее, еле сдерживая улыбку.
— Приехали — Елена выпустила мою руку и сделала книксен.
Ответа на вопрос она мне не дала.
— Должен заметить, молодые люди, что вы прекрасно смотритесь вместе — раздался знакомый до боли голос — Да, Харитон, рад, что вы выздоровели.
— Вашими молитвами — повернув голову, я глянул в глаза Еремы.
— Да, мы молодцы — Елена с интересом изучила пророка, который в честь ледовой забавы напялил на себя свитер, обмотал шею длинным шарфом и довершил ансамбль забавной меховой шапочкой — Киф, это твой знакомый?
Мы все-таки перешли на «ты»? Впрочем, наше давнее танго дало ей это право еще тогда. Но Шелестова сама устанавливает правила и решает — когда и что делать.
— Есть такое — подтвердил я — Елена — Ерема, Ерема — Елена.
— Прикольное имя! — восхитилась Шелестова — Ваши родители были еще те затейники!
— Даже не представляете, насколько — Ерема рассмеялся — При случае я расскажу вам пару их шуток — вы обхохочетесь!
— Добрый день — к нам подъехала Вика, к тому же в этот момент я обратил внимание на то, что нескольких крепких ребят, катающихся неподалеку, сузили круги, несомненно заприметив моего собеседника.
— Виктория — Ерема приподнял шапочку, приветствуя мою подругу — Очаровательны, как всегда.
Мне внезапно стало холодно и беспокойно. Как я раньше не заметил, что на катке вообще крайне немного обычной для него публики? Почти нет детей и людей в возрасте, а если они и есть, то вон, на дальнем его конце. А здесь, где рисует своими коньками разводы на льду наша компания, катаются и кружатся в основном поджарые юноши и девушки, причем все как один в достаточно просторных одеждах, что не свойственно для катка. Зато удобно для ношения оружия.
И еще — тут не все наши, это видно по взглядам, которыми они обмениваются. Сказать, что там нет взаимной приязни — это ничего не сказать.
— Ты такой смешной! — донесся до меня смех Соловьевой, которая поднимала со льда упавшего Костика.
Да, опять я тебя втравил в неприятности, парень. Теперь ты точно со мной никуда не пойдешь.
— Что-то не так? — спросила вдруг Елена, коротко глянув на меня — Киф?
Вика, о чем-то говорящая с Еремой, мельком поморщилась, услышав это обращение.
Вот чуйка у нее! У Елены, не у Вики.
— С чего ты взяла? — я улыбнулся — Просто мороз невелик — а стоять не велит.
— Ну да — Шелестова посмотрела на меня, а после перевела взгляд на десяток атлетов, кружащих вокруг нас — Народная мудрость.
— Народ зря ничего не придумывает — сопя, к нам подъехал Азов.
А он-то тут откуда? И как я его раньше не заметил?
— Привет честной компании — помахал он нам рукой в вязаной варежке, и отдельно кивнул Ереме — Денек-то какой, а?
— Прямо утро встреч какое-то — заметила Шелестова — Киф, это тоже ваш знакомый?
— Знакомый — сообщила ей порядком побледневшая Вика, подъезжая ко мне и пристраиваясь за мою спину — Хороший.
Теперь и она сообразила, что все идет не так, как хотелось бы.
— Давно не виделись — Ерема, приветливо глядящий на Азова, такое ощущение, что даже не удивился — С Испании, если не ошибаюсь.
— С нее — подтвердил Азов — Поговорим?
— Почему нет? Подозреваю, что для того все это и было затеяно? Кстати — красивая работа, примите мои поздравления — Ерема изобразил некое движение, которое я квалифицировал бы как старосветский поклон — Но, может, отойдем к лавочкам? Что людям мешаться, они же пришли сюда покататься? Та и пусть себе катаются.
— И то — согласился Азов — Опять же кофе можно выпить. С булочкой. Киф, тебя я с нами не зову, твое дело — не давать девушкам скучать.
— И это правильно — Шелестова, внимательно наблюдавшая за разворачивающимся действом, ухватила меня за второй локоть и спросила — Виктория Евгеньевна, вы с нами?
— Да — пискнула Вика.
— Вот и славно — Елена рванула с места в карьер, громко крикнув — Я бы не стояла на месте, а то можно и замерзнуть, и кавалера лишиться.
Шелестова чуть не снесла парочку застывших друг напротив друга крепышей, и выехала на середину катка.
— Страшные старички-то — сказал мне она небрежно — По отдельности. Но когда они вместе — до других им дела нет, сдается мне, что у них свои счеты — и старинные. Я таких как они много видела, папка с кем только не работает. С такими дела иметь не рекомендуется.
Почему — «старички»? Эти двое на таковых не тянут. Или просто Шелестова видит и знает больше, чем мне кажется?
— Их дела — это их дела — ответил я ей — Мне чужих проблем не надо, своих хватает.
— И правильно — Елена отпустила мою руку и крутанулась на месте, изящно выгнув спину — Пусть плетут свои тенета на лавочках, там им самое место! А это все наше — и лед, и небо, и солнце!
Солнце золотым облаком подсветило ее светлые волосы, небо сияло в ее глазах и в какой-то момент она показалась мне воплощением Жизни на земле. Ну, или на льду.
А еще я понял, что не хочу умирать. Потому что жить — это здорово.
Конец первого тома
Назад: Глава двадцать первая в которой все намеченное потихоньку реализуется
На главную: Предисловие
