Глава 6

В первый раз увидев пограничную реку, я мягко сказать охренел. Ширина у нее была километра три. Противоположный берег скромно таился в туманной дымке. Вот тебе: «Речка, реченька, речушка — речка тонкий ручеек!»

Как мне спрашивается через нее в бега уходить? И какие-то подозрительные животинки с большими зубами в воде плескаются. Схомячат меня болезного и не задумаются! Лодка нужна или баркас, на худой конец плот, только большой. А еще лучше — огромный, так как одна из зверушек только что на два метра из воды выпрыгнула. Да уж — не было печали! И охрана за мной как привязанная ходит, причем как к реке подошли, в двойном количестве.

Ехидный начальник подъехал ко мне на перке и спросил:

— Готов к переправе? Скоро на сигнальный дым речники приплывут.

— Я-то готов. Думаю, что мне нужно в отрыв уходить. Первым отвезешь?

— Ладно, за твои старания, бумагу тебе черкану, коменданту отдашь. Есть вариант.

— Да что еще?! — возмутился я.

— Кандалы видишь? По неписанным правилам, их речники на том берегу себе забирают. Тебе безопасность нужна? Не отдавай. Сумеешь, в крепости на окраине найдешь кузнеца, кличут — Простаком. Его там все знают, любого спроси. Он тебе штрафников раскует и железо продаст. Четверть выручки твоя.

— Почему не половина?

— Я, ты, Простак и комендант. Зато без обмана. Деньги он сам всем разнесет.

— А неприятности будут?

— Не сомневайся — обязательно. До тебя только один сумел такое провернуть. Тебе репутация нужна? Хочешь сразу уважение получить? Постарайся!

— Твоя какая выгода, там того железа — всего ничего.

— Об заклад на тебя биться буду. Не подведи. Он развернул перка и умчался.

Ни хрена себе подстава! Он что смерти моей хочет?! С другой стороны, чего мне терять? Не те, так другие прибьют! Я всю дорогу будущим пограничникам, руки отбивал, что бы их поднять и ударить меня не смогли. Последний день и ноги тоже, что бы догнать не сумели. Дело нехитрое, выломал в кустах палку потолще и лупил их по плечам и бедрам. Травма сама по себе не опасная, я ее неоднократно получал, но подвижность снижается у человека наполовину, если не больше. Пока вдоль строя пройдешь, хоть самого выжимай, никогда не думал что побить, при том аккуратно, сотню человек так утомительно. Зато теперь кандальники радовали меня походкой в раскоряку. Морды перекошены и от боли шипят. Если их в цепях оставить, то бегать в одиночку мне не придется. Дойдут, а точнее доползут до крепости как миленькие. Там всего-то час идти.

Речники приплыли на большом, плоскодонном, парусном барке, команда человек пятнадцать. Я подошел к капитану и попросил его немного задержаться, объяснил так:

— Мне нужно подопечных попугать немного, что бы вели себя хорошо. И вам развлечение будет. Надолго не опоздаем, всего-то на полчасика.

Капитан согласился. Интересно водоплавающему стало, чего я удумал. Разочаровывать его не стал и устроил шоу. Прислонил одного из штрафников к большому дереву и утыкал ствол по его контуру стрелами. Бедолага обмочил штанишки, когда я начал выпускать стрелы с большой скоростью, только тетива успевала по браслету щелкать. Расстояние я выбрал плевое, поэтому никакого риска не было. Но другие-то об этом не знали. Обратился к народу и объяснил, что пока их в гарнизон не сдам, пристрелю любого кто дернется. Затем демонстративно прицепил к себе три колчана. Типа на всех хватит.

Охрана и речники были в восторге, о кандальниках такого сказать было нельзя. Сама переправа прошла буднично. На каждого из штрафников прицепили по тюку с оружием и вещами, потом загнали на борт. Речники свое дело знали и процедура была отработана. Я поднялся на борт последним. Посмотрел на берег. Начальник приветственно сделал мне ручкой. Я сплюнул в воду: «До встречи, мразь!»

Одного из конвоиров он послал наблюдателем, не терпелось ему узнать как я с матросами разберусь. Мне тоже было интересно, до дрожи в коленках. Высадка прошла по той же схеме. Причалили и по мосткам согнали всех на берег. Появился кузнец, штифты выбивать. Я приказал ему валить на все четыре стороны. Он спорить не стал, поднялся на борт и пожаловался капитану. Тот не сходя на берег, заорал:

— Ты что творишь?! Железо наше, так всегда было! Хочешь по морде получить?!

— А ты что, меня с ними один на один оставляешь?! — заорал я в ответ. — Давай конвой до крепости и забирай!

Капитан разразился бранью и дал отмашку матросам. Не успели они выбежать на мостки, как я воткнул перед ними в доски пять стрел. Матросы, которые тоже видели мое представление замерли на месте. Закричал:

— Слышишь меня капитан? Шестую тебе в глаз всажу! — и недвусмысленно прицелился в него. — Только дернись! Ты что себя императором возомнил?! Офицера бить приказываешь! Бунтуешь! Что бы ты не делал, я в любом случае удрать успею. Быстро поднял мостки и убрался от берега, иначе я за себя не отвечаю!

Капитан загнул так, что у меня уши завяли и приказал отчаливать. Напоследок он прокричал:

— Посмотрим, что скажет комендант!

— Жду не дождусь! — ответил я. — Только я первым буду!

«Или вторым!» — подумал я, провожая взглядом почтовую птичку улетевшую в сторону крепости.

Построил пограничников в колонну и погнал их вперед, сам шел сзади, держа лук наготове. Спрятаться в кустах и устроить засаду им цепь не даст. Увижу заминку, значит они оружие из тюков достают. Если не успею пристрелить зачинщиков, просто убегу. На удивление народ вел себя смирно, их можно было понять, мы на диком берегу, наверное их просветили, что кроме как в крепости тут безопасных мест нет. Так и шли, пока кто-то в голове колонны не заорал:

— Заречье!

Я обогнул колонну по большой дуге и посмотрел. Как-то не похоже на пограничную крепость в моем представлении, скорее это небольшой город, стоящий на холме. В середине огромный каменный донжон, потом идут дома и стена с башнями метров семь высотой. За ней бараки, халупы и простенькие, глинобитные домики, высокий земляной вал с частоколом и сторожевыми вышками. И ров, заполненный водой имеется. К гадалке не ходи, в центре верхушка живет, потом холуи, а затем все остальные. Народу тысяч пять — десять. Я-то думал, что тут что-то вроде укрепленного лагеря будет — а здесь целая цитадель! И поля вокруг засеяны. Что тюремщик предупредить меня не мог? От кого они все эти укрепления понастроили? От дикарей? Как-то не верится! Поживем — увидим, что-то я в последнее время часто так думать стал. Терпеть не могу полную неизвестность!

— Вперед! Двинулись! — заорал я.

Подошли к подъемному мосту, там уже собралась толпа состоящая из солдат, приветственные крики звучали тут и там:

— Свежее мясо! Добро пожаловать, сочные попки!

Ход колонны замедлился и она сбилась в кучу, мои головорезы растеряли уверенность. Психология, что б ее! Трудно с голым задом на пулемет переть. Я в свое время кучу «прописок» прошел. Везде и всегда одно и тоже, новичка нужно смутить и запугать. А потом вдоволь над ним покуражится. Если новичков группа, ищут самого слабого и забитого. Шутки ниже пояса приветствуются. Те кто это делают, утверждают, что хотят понять новичка и определить его место в иерархии обезьяньей стаи. На самом деле это обыкновенная жестокость, даже самого крепкого и психологически устойчивого человека, можно смутить, подловив со спущенными штанами. Мне в эти игры играть было некогда. Поэтому я пинками восстановил строй и подошел к воину стоявшему перед ними.

— Я могу увидеть старшего караула?

Тот лениво оглядел меня, сплюнул и спросил:

— Кто интересуется?

— Тебе не все равно? Старшего позови, как по уставу положено.

— Кем положено? — ощерился наглец, под одобрительный шум толпы. — Никого с именем «устав» я не знаю!

— Знаешь! Если бы не знал, ты бы сейчас не в карауле стоял, а свои розовые ягодицы перед первым встречным в кабаке раздвигал! Булками шевели боец!

— Нет его, завтра придет.

— Ты похоже не понял, мне все равно где он, метнулся и привел его сюда! Живо!

— А то что?

— Да вот это! — я врезал ему в висок, этот дебил шлем на пояс повесил, что строго настрого в карауле запрещено делать.

Караульный упал на землю, а лук с наложенной стрелой уже был нацелен в сторону толпы, которая колыхнулась в мою сторону.

— Стоять! — заорал я. — Не говорите потом, что не знали о том, что я офицер! Я до каждого урода, лично этот момент стрелой в глаз доведу! Есть желающие попробовать? Плевал я на ваши обычаи, по которым вы новичков встречаете! У меня только один обычай принимается во внимание — устав! Первая мразь, которая сделает шаг вперед, получит стрелу и петлю за бунт! Слушай мою команду: Разойтись!

Толпа не шелохнулась.

— Я вижу соплежуи, что каждый из вас думает, что может отсидеться за чужими спинами! Так вот — вы ошибаетесь! И начнем мы с тебя лично! — я направил прицел на одного из пограничников, который стоял впереди. Скомандовал:

— Ко мне! И не вздумай дурить: либо ты исполняешь приказ, либо я прострелю тебе ляжку. Бегом!

Воин не двинулся с места. Тетива щелкнула и он с криком упал на землю, пытаясь вытащить стрелу из своего бедра. Следующая вновь смотрела на толпу.

— Теперь ты! Ко мне! — я прицелился в другого пограничника. — Не выполнишь приказ, ты покойник!

Тот подошел как сомнамбула, заворожено уставившись на наконечник стрелы. Судя по всему парня проняло. Легко быть смелым в шайке шакалов, но когда рядом с тобой верещит от боли дружок, который только что был таким отважным, дело совсем другое. Армия вообще замечательное место — если ты генерал, а еще лучше: адмирал или маршал. Простому солдатику приходится несладко, все вокруг командиры и попробуй не подчинится: штрафная рота еще не плохой вариант, приклеят бунт или измену и добро пожаловать на плаху. Даже офицер невысокого звания, может доставить столько неприятностей, что небо с овчинку покажется. Вот и выбирай. Этот свой выбор сделал.

— Быстро сюда начальника караула! — скомандовал я. — Нет на месте, давай того, кто замещает.

Пограничник кивнул и убежал. Я обратился к остальным:

— Разойтись!

Толпа таяла на глазах, у всех нашлись срочные, неотложные дела. Это всегда так, стоит одному дать слабину, остальные сдаются. Точнее в основном так, те кто покрепче духом, продолжают проявлять характер. Но очень трудно стоять одному, когда другие разошлись и ты один на один с угрозой. Раненого утащили сослуживцы. Не бросили, уже молодцы. Прождал где-то с полчаса, подопечных усадил на землю, пусть отдыхают и контроль за ними осуществлять проще. Появился офицер в начищенном доспехе и сразу на меня наехал:

— Как ты смеешь отрывать меня от обеда?!

— Куда сдать вновь прибывших? Мне нужно доложиться коменданту. И караульный у вас спит на посту! — я указал на лежащего без сознания бойца. — Въездные ворота без охраны, это не дело. Где я могу найти Простака?

— Я что тебе нянька? Сам разбирайся! Пришлют зелень всякую, которая мнит о себе неизвестно чего!

— То есть ты разрешаешь, вооруженному отряду зайти в крепость просто так?

— Делай что хочешь! Тут тебе не империя! — офицер развернулся и ушел.

Ничего себе! Что же тогда у нас здесь? Я-то грешным делом думал, что там где воинский контингент и укрепления империи, то и земля тоже принадлежит империи! Они тут что с дерева упали и головкой ударились? Один караульный на посту, сейчас и того нет, по крепости гуляет неизвестно кто — а начальник караула изволит принимать пищу по распорядку! Куда я попал? И откуда у них здесь дети? Я увидел, что из переулка вывалилась ватага мальчишек, они тут же стали играть в ножички. Вот те раз!

Я свистнул и поманил к себе рукой одного мальчика. Когда он подбежал ко мне сияя улыбкой, мне даже как-то на душе стало легче, такой он был веселый.

— Привет! Я — Шустрый. Медяшку заработать хочешь?

— Две! — заявил мальчуган. — Тогда и отведу куда скажешь.

— Договорились. Мне к Простаку нужно, а потом к тому, кто новичками заведует.

— Деньги вперед! Новичками заведует тот, кто привел, занимайте пустой барак и живите. Все так делают.

— Откуда ты это знаешь?

— У меня папаня офицер!

— Ну тогда ладно, веди.

Получив монеты, пацан отвел нас на соседнюю улицу. Кузнец оказался здоровенным бородатым мужиком, увидев нас он обрадовался:

— Железо пришло! Вы вовремя ребята, у меня запасы заканчиваются.

— Я от начальника конвоя, он сказал, что ты знаешь что с кандалами делать. Сам продашь и долю принесешь. Это так?

— Конечно. Сейчас я твоих голубков раскую, монеты увидишь где-то через десятину. Может быть чуть позже. В общем как продать сумею. Свою долю я железом возьму.

— Мне без разницы. Слушай Простак, мальчонка говорит, что любой барак занять можно — это правда?

— Да, советую крайний во втором ряду, он недавно пустует. Отряд не вернулся — вещички растащили, но сильно загадить не успели. Работы меньше. Я за походной наковальней пошел, построй их, быстрее управимся.

Обернувшись, я увидел, что строй снова сбился в кучу. Похоже, придется мне ими и дальше командовать. Кнут они уже увидели, пора раздавать пряники. Глядишь и не прирежут меня ночью. По крайней мере до тех пор, пока не освоятся.

— Бойцы! Сейчас с вас снимут кандалы. Потом я отведу вас в казарму, где вы будете жить. Вам понравилась встреча у ворот? Мне кажется, что это еще не конец. Скорее всего к вам придут вечером, избавлять вас от лишнего груза. Если будете продолжать себя вести как стадо бессловесной, домашней скотины и не возьметесь за ум, то разденут до порток. Возможно, кого-нибудь зарежут для острастки. Не знаю, что скажет мне комендант, но существует вероятность того, что меня назначат вашим командиром. Предлагаю вам договор: я не стану вас гнобить без причины и защищу от произвола. Взамен вы станете тащить службу как положено. Поймите одно, на новом месте поодиночке вы все добыча! Хотите портянки стирать всей крепости и пайку свою отдавать — ваше дело. Поэтому поступим так: те кто со мной согласился, после кузнеца отходят вот в эту сторону, остальные в другую. За них я отвечать не стану. Выделю закуток в казарме и на этом все. Пусть живут как хотят — сами по себе, значит сами по себе. Предоставлю возможность передумать, но не долго, всего пару дней. Единственно буду требовать, ходить в наряды и караулы. Ну и на войсковые операции, как без этого. Круг обязанностей определю позднее. Все слышали? Вопросы? Первые в цепи к кузнецу!

Мрачно наблюдал как отряд делится на две части, заодно и посчитал личный состав — семьдесят два человека. Пятнадцать из них, решили жить самостоятельно. Я надеялся, что их будет меньше. Стадный инстинкт и все такое. Постарался получше запомнить лица отказников. Подлянка может прилететь с любой стороны, но скорее всего зачинщиками будут они. Мне такие дестабилизирующие элементы в подразделении не нужны. Плохой пример для подражания, который всегда рядом. Значит: убью или обменяю, третьего не дано. Это каким дураком надо быть, что бы послушным в такой ситуации не притворится? Думают, что самые крутые или действительно такие? Вот и посмотрим кто кого!

Построил погранцов и назначил временных десятников. Отказников не трогал. Мальчишка повел нас в указанную кузнецом казарму. Я с любопытством смотрел по сторонам. Как-то не похоже Заречье на крепость в осаде, откуда вернуться невозможно. Грязь тут развели знатную, группы солдат слоняющихся без дела вводили меня в параноидальное состояние. Когда же я увидел распутных девок, кокетничающих с ними, у меня произошел срыв шаблона. Я конечно всего лишь курсант, и в боевых действиях в составе групп не участвовал, так — душил врагов поодиночке, когда меня натаскивали на живую цель. Но на пограничных базах я бывал и видел как там все устроено. И в мирное время так службу не несут. Цирк какой-то, а не армия. Солдат, неважно какого он рода войск, должен быть постоянно чем-то занят, пусть даже и бесполезным делом — первое правило командира. Тогда у него времени на всякие глупости не остается. Углядев военнослужащего шатающегося без дела, каждый офицер обязан его припахать — это закон! Труд, особенно бессмысленный, благотворно влияет на неокрепший разум солдата. Иначе в него проникают крамольные мысли: «Как бы выпить и закусить? А не пойти ли мне по бабам? Давай над молодыми поиздеваемся? А если дернуть за эту штучку, взорвется или нет?» Лентяйничающий солдат — это страшный сон офицера!

Наконец, мы пришли к бараку. Я отпустил мальчишку и зашел внутрь. Ну и бардак. Слева от входа каморка для караульных и вестовых, оружейка, дальше комната для офицера и собственно сама казарма. Мебель вся переломана. Направо ведет дверь в маленькую кухню. Какое-то особо умное подобие человека, произвело акт дефекации организма прямо посередине стола. Наверное, поэтому он был единственным предметом обстановки оставшимся целым.

Вышел на улицу и подозвал к себе десятников.

— Я к коменданту. Выделите мне одного солдатика помоложе и умеющего быстро бегать — будет моим ординарцем и вестовым. Людей загоняйте внутрь, весь хлам на улицу, то что можно починить откладывайте. Поспрашивайте — кто умеет готовить? Обещайте должность кашевара. Первый десяток должен быть готов выдвинуться ко мне, возможно что-то дадут интенданты. Ах да! Сначала спросите про повара — почему, поймете, когда он зайдет на кухню. Исполнять!

Хихикнув про себя, я отправился в донжон. Через минуту меня догнал вестовой.