29

Фотография. На ней – девочка лет пяти или шести, в белых носочках и туфельках-баретках. Она явно гордится своим платьем с оборками, цвет которого останется тайной для всех, кто увидит это фото. Девочка улыбается во весь рот, демонстрируя отсутствие двух передних зубов. Она держится за руку женщины, лицо которой в объектив не попало. Видны лишь ноги, темная юбка и рука, сжимающая девчоночью ладошку. Оборотная сторона фото пустая.

(Этот снимок я нашла в книге Хильды Босуэлл «Сокровищница детской поэзии». Книга попала к нам в очень хорошем состоянии. Ее оценили в пятнадцать фунтов и поставили на полку литературы для детей. В тот же день ее купили.)

Пока я оправлялась после болезни, Филип заходил ко мне каждый день. Он проводил здесь по многу часов: мыл полы, прибирался в шкафах. Протер окна, разморозил и отчистил морозильную камеру холодильника. Я и не подозревала, насколько запустила квартиру. Он готовил мне еду, уговаривал принимать душ и переодеваться. На третий день он сказал, что его миссия закончена. Вернуться на работу я могу в любое время, когда пожелаю и когда позволит мое состояние. А оно мне пока не позволяло. Я по-прежнему ощущала слабость во всем теле. Нужно было хотя бы немного набрать вес и стать похожей на прежнюю Роберту. Нельзя возвращаться на работу в таком виде – мымра мымрой. Поэтому я не торопилась.

Но сегодня я почувствовала себя готовой и отправилась по знакомому маршруту… Софи меня обнимает, Дженна тоже. Патрисия, наша новая работница, вежливо пожимает мне руку. Из кабинета выходит улыбающийся Филип. Я вызываюсь приготовить кофе. Когда кофе готов и разлит по чашкам, Филип рассказывает, чем я сегодня займусь. Нужно провести инвентаризацию книг в твердых переплетах и на те из них, что простояли год и больше, вдвое снизить цену. Этим я всегда любила заниматься.

Запах книжной пыли внушает умиротворение, но опасен для моей неокрепшей носоглотки. Помня о своем состоянии, я немного осторожничаю. Если буду слишком часто вертеть головой по сторонам и слишком сильно тревожить покой книг, стены и полки оживут и обратятся против меня. Они станут насмехаться надо мной и говорить разные колкости. Кончится тем, что они заставят меня в слезах выбежать из магазина и броситься домой. А они еще будут улюлюкать мне вслед и говорить, как медленно и неуклюже я бегу. Вдруг эти книги действительно живые и ненавидят меня, перешептываясь за моей спиной?

«Роберта, возьми себя в руки», – мысленно приказываю я. Это всего-навсего книги, а у тебя уже нет жара, из-за которого в голову лезут разные бредовые мысли.

Вчера я ездила к бабуне. Решила навестить ее перед выходом на работу и пока декабрьская погода не начала кусаться. Ехала с намерением рассказать ей про отца и задним числом поздравить с днем рождения, который у нее в ноябре. Привезла большой букет цветов. Цветы ей понравились, но про день рождения она забыла. Даже не могла вспомнить, сколько ей сейчас лет. Сто восемь? Или сто семь? Я ответила, что примерно столько. Королева снова прислала ей поздравительную телеграмму. Но бабуня сомневалась, что королева действительно подписывала поздравление.

– А ты неважно выглядишь, – сказала она, всмотревшись в меня.

Мне это понравилось. Значит, она еще не совсем утратила интерес к окружающему миру.

– Что ты, бабуня. Я прекрасно себя чувствую.

– Ты никак болела?

– Так, легкая простуда была. Не волнуйся.

– И все равно за собой нужно следить. Вам, молодым, лишь бы модно было. А о тепле не думаете.

– Да ты посмотри на меня! – Я покрутилась перед ней, демонстрируя свою одежду.

Она внимательно оглядела мой толстый свитер с высоким воротником, кардиган, джинсы и сапоги. Потом хмыкнула.

Ага, я выиграла!

– А как там мой сынок поживает?

Я мешкала с ответом. Что ей сказать? Она сейчас находилась в таком прекрасном настроении. Сияла, как елочные украшения, которые я привезла ей к Рождеству.

– Прекрасно поживает, – наконец сказала я. – Как всегда, весь в работе.

– Я думала, он уже ушел на пенсию. – Она доставала из коробки длинную нить с золотой мишурой.

Многие из украшений в этой коробке – мои ровесники, если не старше.

– Он на пенсии, но ты же знаешь отца. Ему обязательно нужно влезать в дела других и следить за их успехами.

– Я им горжусь, моим сыночком.

– Знаю, бабуня. Я им тоже горжусь.

Боюсь, что у меня сейчас дрогнет голос, лицо сморщится и я выдам бабуне всю трагическую правду. Торопливо набрасываю ей на плечи золотую мишуру и целую в лоб.

Бабуня смеется.

Я вытираю пыль с книг. Я счастлива. Снова дома. Каждая книга, которую я беру в руки, становится теплее и даже мягче. Мне нравится быть наедине с книгами, в этой тихой комнате, где высокие окна. Они вымыты и заделаны на зиму. Софи обслуживает покупателей. Дженна и Патрисия возятся в холле с украшением елки к Рождеству. Кроме игрушек на елке, холл украсят гирлянды остролиста и плюща. За все время в заднюю комнату заглянул всего один покупатель. Я сижу на скрипучем табурете, продолжая вытирать пыль и вдвое снижать цену каждой из отобранных книг. Потом переставляю их на другую полку.

Беру в руки репринтное издание романа Элизабет Боуэн «Смерть сердца». Оригинал был выпущен в 1949 году. Оказалось, нам с Филипом обоим нравится этот роман. Вспоминаю, как однажды, когда я только что пришла работать в магазин, мы с ним долго обсуждали эту вещь. Из книги выпадает конверт. Судя по виду и запаху, его положили между страниц совсем недавно. Плотная льняная бумага цвета слоновой кости, с водяными знаками. Конверт запечатан. Верчу его в руках. На нем всего одно слово – «Роберте». До меня не сразу доходит, что письмо адресовано мне.