23 декабря 2013 года
Стокгольм и Аркесунд
Габриэлла стучала зубами от холода. Она уже натянула шапку глубже на уши, уже похлопала себя руками и потопала ногами, чтобы согреться. Когда это не помогло, она достала из кармана пачку «Бенсон-энд-Хеджес» и коробок спичек. Только с третьей попытки ей удалось зажечь сигарету. Габриэлла потеряла навык. Она уже и не помнила, когда курила в последний раз, тем более с утра. Вообще-то она никогда серьезно не курила. Только в пабах в Лондоне и с Кларой и Махмудом на переменах.
Но в нынешней ситуации другого выхода у нее не было. Сделав пару затяжек, она обвела взглядом город. Несмотря на темноту, взгляд с Катаринахиссет открывался великолепный. Огни Стокгольма горели в утреннем тумане. Снег белел на крышах.
Дороги уже заполнились машинами. Габриэлла слышала их шум внизу. Вагоны метро на перегоне между Сёдер и Гамластан напоминали рождественские гирлянды.
Габриэлла жила всего в паре километров отсюда и работала тоже неподалеку. С того места, где она стояла, был виден ее офис. Но на этой смотровой вышке она почти никогда не бывала. Ей всегда казалось, что это аттракцион для туристов, или подростков, или алкоголиков. Но только не для нее. Габриэлла повернулась ко входу. Никого. Она была одна. Без пяти восемь утра. Еще пять минут.
Почти сутки прошли с тех пор, как она получила письмо на адрес
[email protected] – который Клара попросила ее завести, когда позвонила. Принц Филипп Митчелл, I’m So Happy. Сколько раз они слушали эту заезженную пластинку дома у Клары? Священный Грааль мира музыки в стиле соул, который Клара раскопала в горе пластинок на лотке на площади Ваксала в свой первый год в Упсале. Она заплатила за нее десять крон. На интернет-аукционе за ту же пластинку предлагали тысячу, но никто не соглашался продавать. Кларе достаточно было попросить Габриэллу создать адрес с именем автора лучшей песни в мире и тремя семерками, чтобы Габриэлла сразу догадалась, кого подруга имеет в виду. И если их разговор кто-то прослушивал, то он никогда в жизни не найдет этот адрес.
Письмо пришло с анонимного адреса на хотмейле, но было подписано Кларой, и в нем содержались подробные инструкции. Габриэлла должна была сначала ехать через весь город на метро, а потом на такси обратно к Катаринахиссен. И она должна была убедиться, что за ней нет слежки. Встречу Клара назначила на восемь.
Сейчас ровно восемь, констатировала Габриэлла, взглянув на часы. И подняв голову, она увидела, как подошел лифт и открылись двери. Габриэлла затаила дыхание, но вместо Клары она увидела худого подростка в мешковатых штанах, кепке, толстовке с капюшоном и черной куртке. Рэпер, подумала Габриэлла, вздохнула и повернулась к перилам, как будто не было ничего более естественного, чем стоять на смотровой террасе на высоте в 38 метров ранним утром в канун Рождества и любоваться зимним Стокгольмом.
– Вау! Или ты зла на меня, или моя маскировка работает, – сказал подросток.
Габриэлла резко обернулась и увидела голубые глаза Клары, смеющиеся ей из-под кепки с буквами MIT.
Клара была без косметики. Щеки впалые. Вид изможденный. Кожа казалась серой, губы тоже потеряли цвет. Даже улыбка была усталой, вымученной.
– Клара!
Габриэлла едва сдерживалась, чтобы не закричать. Она сжала подругу в объятьях. Щека Клары была ледяной.
– Клара! Клара! – шептала Габриэлла.
Она не знала, что сказать. Все слова казались пустыми и незначительными, неспособными передать те эмоции, которые она испытывала. Вместо слов Габриэлла еще крепче обняла Клару, словно хотела, чтобы они стали одним целым. Слезы Клары намочили ей щеку. Наконец, подруги разомкнули объятья. Клара попыталась утереть слезы, но они продолжали литься из глаз.
– Прости, – прошептала она. – Я столько ждала нашей встречи.
– Что случилось с твоими волосами? – спросила Габриэлла, гладя Клару по щеке. – Ты выглядишь как Кэй Ди Ланг.
Клара посмотрела на нее и рассмеялась. Сперва тихо, потом громче, почти надрывно. Непонятно было, смеется она или плачет.
– Кэй Ди Ланг? Это все, что ты можешь сказать? – сказала она сквозь смех и слезы. – Только ты могла о ней вспомнить! Боже мой! Чтобы я была похожа на богатую канадскую лесбиянку?
Габриэлла рассмеялась.
– Но ты выглядишь лучше! – заверила она Клару.
– Лучше? Насколько? Разве можно быть похожей на нее и выглядеть хорошо?
Наконец подруги отсмеялись и оглянулись по сторонам, словно внезапно осознав, где находятся.
– Ты следовала моим инструкциям? – спросила Клара.
Габриэлла кивнула.
– Шпионским инструкциям? Конечно! Я с шести утра по городу катаюсь.
Клара огляделась. В глазах у нее появилось тревожное выражение, как у человека, за которым гонятся.
– Будем надеяться, что мы одни. Ты достала машину?
– Одолжила у коллеги вчера. Он думает, что я собралась в «Икею» закупиться перед праздниками.
– Батарейку из мобильного вынула?
– Да, и проверила всю одежду на предмет жучков, как ты просила в письме.
Клара кивнула.
– Тогда идем. Нам надо спуститься на лифте.
На улице было немноголюдно. Они перешли через канал и свернули к Хорнсгатан, где Габриэлла днем раньше припарковала «Сааб». Габриэлла взяла Клару за руку. Им о многом надо поговорить. О горе, которое случилось у Клары. У Габриэллы столько вопросов, но она чувствовала, что пока не время.
– Как ты сюда добралась? – спросила она вместо этого.
– На автобусе. Это было чертовски долго.
– А откуда у тебя эта одежда?
Клара посмотрела через плечо.
– Долгая история. Одна юная хакерша из Амстердама мне ее одолжила. Я все расскажу, когда мы сядем в машину.
Окна черного автомобиля заиндевели, но Габриэлла не стала их чистить. Потом. Нажав на кнопку на пульте, она разблокировала двери. Машина мигнула фарами.
– Я поведу. Я знаю дорогу, – сказала Клара. – И все расскажу по пути.
Через два с половиной часа они были в Аркесунде. Клара вела машину спокойно и сосредоточенно. И всю дорогу говорила. О Махмуде. О его убийстве. Слезы текли у нее по щекам, но она отказывалась уступить Габриэлле руль.
Ей нужно было отвлечься от своих переживаний, и вождение в этом помогало, потому что нужно было все время следить за дорогой. Сложно было поверить, что все случившееся не приснилось ей в ужасном кошмаре. Убийство Махмуда, предательство Кирилла, погоня, компьютер. Хитроумный план Блитци.
– Так ты не знаешь, что в ноутбуке? – спросила Габриэлла.
– Нет. И мы не знаем, почему все это происходит, – ответила Клара, качая головой.
– И единственный способ узнать – это следовать безумному плану, придуманному шестнадцатилетней наркоманкой из Амстердама?
Клара кивнула и улыбнулась.
– Она очень умная. Блитци чертовски умная шестнадцатилетняя хакерша. Даже когда под кайфом. Поняла?
– Да, – улыбнулась Габриэлла. – У нас мало информации. Может, связаться с тем Бронзелиусом из СЭПО?
Клара фыркнула.
– Нет. Нам ему пока нечего сказать, согласись.
Клара поставила машину на парковке в деревне. Судя по всему, это и был Аркесунд. С парковки видно было набережную, черные скалы и море. Мотор затих. Клара вынула ключ из замка зажигания и протянула Габриэлле.
– Приехали. Аркесунд.
Они сидели молча и смотрели на снег, который усилился, пока они ехали. Он таял, коснувшись земли. Но видно было, что еще немного и начнется настоящий снегопад.
– Я пойму, если ты захочешь вернуться. Я серьезно. Я не могу просить тебя сидеть со мной в шхерах, когда я даже не знаю, что происходит. Особенно в Рождество.
Габриэлла с недоумением посмотрела на подругу и покачала головой.
– Ты о чем? Вернуться? Сейчас? Ни за что.
Габриэлла открыла дверцу и вышла на холод. Крупные хлопья падали на лицо, на волосы. Она наклонилась к окну со стороны Клары, которая все еще сидела в машине.
– Выходи! Где мы встречаемся с твоим приятелем?
Клара вышла под снег и показала на гавань.
– Там. Через четверть часа. Точнее, через двенадцать минут.
– Двенадцать минут. Так точно? – удивилась Габриэлла.
– Ровно в одиннадцать. Он подплывет к пирсу и через пару минут отплывет. Если мы не появимся, вернется в шесть вечера.
Клара надела сумку для ноутбука на плечо.
– Побежали! – сказала она. – Мне холодно.
Через пять минут они уже были на берегу. С моря дул холодный ветер. Клара с Габриэллой укрылись от него за темной бензозаправкой. Обеих трясло от холода.
– Еще минутку! – сказала Клара.
– Ты доверяешь этому Буссе, – заметила Габриэлла.
Она помнила его по рассказам Клары. Местный чудак. Они с Кларой выросли вместе. Они вместе ездили в школу с первого класса по девятый. Детство Габриэллы так сильно отличалось от детства Клары. Плавать в школу на лодке – это настоящее приключение. Как и рассказы об охоте и рыбалке. Детство Клары было, как у героев детских книжек, овеянное романтикой приключений. Как в книгах Астрид Линдгрен.
Мы – на острове Сальткрока. К тому же Клара была сиротой.
Габриэлла же выросла с мамой и папой в доме в Бромме. Ее детство было совершенно обычным и беззаботным. Но Клара редко говорила о шхерах. Габриэлла знала только, что она очень стремилась вырваться оттуда, но шхеры постоянно манят ее обратно. С тех пор, как Клара переехала в Брюссель, она начала тосковать по ним еще сильнее.
С моря донесся шум мотора. Судя по всему, это был Буссе.
– Будь готова, – сказала Клара. – Он сейчас причалит.
