21
Я сидел, закинув ноги на стол, пил кофе и смотрел на экран с изображением Джейми Морриса. Он, как заводная игрушка, кругами ходил вокруг стола, прикрученному к полу комнаты для допросов. Я ощущал его напряжение, досаду и злость – эмоции связанного, загнанного в ловушку животного, испуганного и отчаянно пытающегося выбраться на свободу. Моррису было сорок, но он не желал признавать этот факт. Он был одним из тех, кто пойдет на все, лишь бы казаться моложе своего возраста. Буквально на все – на операцию, на сделку с дьяволом – на все, что угодно.
Рэйчел Моррис было тридцать. Десятилетняя разница в возрасте была одной из причин, по которой он на ней женился. Женщины, с которыми он ей изменял, наверняка были еще моложе. Как Джаггер, Пикассо и еще великое множество пребывающих в иллюзиях мужчин с самого начала времен, Джейми Моррис верил, что путь к вечной молодости лежит через секс. Он был невысок – метр семьдесят два, с карими глазами и черными, коротко стриженными волосами. Седины не было, потому что он ее закрашивал. На ногтях – маникюр. Одет в стиле casual – в дорогие дизайнерские джинсы и дорогую дизайнерскую толстовку. Наверняка за этот комплект он отдал больше половины стоимости приличного делового костюма. Пережитый стресс наложил некоторый отпечаток на его внешность. Когда я увидел его, то подумал, что это человек, привыкший держать все под контролем, но ковер, на котором он стоит, уже на самом деле выдернули у него из-под ног.
Наконец Моррис устал бегать вокруг стола и сел. Я понял, что нужный момент наступил и кивнул Хэтчеру. Пора было идти. На ходу я схватил чашку свежего кофе и разложил по карманам несколько маленьких порционных контейнеров с молоком и пакетиков сахара.
Хорошо знакомый мне запах ударил в ноздри, как только я вошел в комнату для допросов. Я знал его по тюрьмам, в которых мне многие часы приходилось допрашивать психопатов и серийных убийц. Это смесь многодневного пота, мыла и отчаяния. Вся комната была окутана этим запахом – его впитали и стены, и напольная плитка, и деревянный стол, и пластиковые стулья. Моррис вскочил на ноги, как только завидел нас.
– Мне вызвать адвоката? – он говорил очень быстро и суетливо. – Я с Рэйчел ничего не сделал, Богом клянусь. Я ее любил.
Любил вместо люблю. Я отметил про себя, что он употребил прошедшее время, и временно забыл об этом.
– Не волнуйтесь, – сказал я. – Мы знаем, что вы не имеете отношения к исчезновению Рэйчел.
– Тогда почему меня сюда привезли?
– Нам нужно задать вам несколько вопросов, – сказал Хэтчер. – Мы пытаемся восстановить картину случившегося с вашей женой.
– Она умерла, да ведь?
– Давайте все присядем.
Моррис рухнул на стул. Он выглядел маленьким и сломленным под грузом своих страхов. Я сел напротив него за истыканный деревянный стол.
Некоторое время я наблюдал за поведением Морриса через монитор, но при личной встрече ощущения обычно меняются. Сейчас у меня складывался более четкий и определенный образ этого человека. Моррис нервничал, но это было естественно. Вечером жена не пришла ночевать, утром он первым делом сообщил в полицию об ее исчезновении, а час назад к нему домой приехали полицейские и привезли его сюда. Еще вчера утром он жил в другом мире. Я подвинул к нему кофе, сахар и молоко.
– Подумал, может, вы захотите кофе, – сказал я.
– Спасибо.
Моррис влил в чашку сразу две порции молока, но обошелся без сахара. Его правая рука немного дрожала, но и это тоже было естественно. На среднем пальце остался пепел от сигареты.
– Я инспектор Марк Хэтчер, а это Джефферсон Уинтер, – сказал Хэтчер. – Мы запишем наш разговор на диктофон, если вы не возражаете.
Моррис кивнул в знак согласия. На самом деле его согласие ни на что ни влияло, запись велась бы вне зависимости от его желания. Я понимал, зачем Хэтчер сделал эту оговорку. Он хотел дать Моррису возможность думать, что он хотя бы в какой-то степени контролирует ситуацию. Но, конечно, эта возможность была очень иллюзорной.
– Когда вы в последний раз видели свою жену? – спросил Хэтчер.
– Вчера утром. Мы вместе завтракали.
– В какое время это было?
– Около семи.
– Вы всегда вместе завтракаете?
– Чаще всего да. Рэйчел дольше ехать на работу, поэтому обычно она раньше меня выходит из дома.
– И вчера все было как обычно, да?
Моррис кивнул.
– Не заметили ли вы чего-нибудь странного в поведении вашей жены? – спросил Хэтчер. – Чего-нибудь необычного?
Моррис покачал головой:
– Она была такой, как всегда.
– А как бы вы описали ее – «такую, как всегда»? И, пожалуйста, будьте искренни, господин Моррис.
– Ну, скажем так, Рэйчел по утрам бывает не в лучшем расположении духа.
– Вы поссорились? – спросил я.
– Нет.
– Вы о чем-то говорили?
– Не особо. Она сказала мне, что после работы пойдет в бар с коллегами и вернется поздно. Вроде бы у кого-то был день рождения.
– Вроде бы? – спросил я.
– Я невнимательно слушал. Я тоже по утрам бываю не в духе.
– То есть вчера вы пошли на работу, пришли домой, спокойно провели вечер, легли спать, а когда проснулись, поняли, что жена домой не пришла.
Моррис помедлил, но пауза была так скоротечна, что ее почти не было заметно.
– Все верно, – сказал он.
– Как ее зовут? – спросил я.
– Кого?
– Вчера утром, когда Рэйчел сказала, что после работы пойдет в бар, вы навострили уши, не так ли? Слишком хорошая возможность предоставлялась, ее нельзя было упустить. Куда вы ходили – ужинать в ресторан или сразу в отель отправились?
– Я не понимаю, на что вы намекаете.
– Все вы понимаете. Вы эмоционально неполноценный человек, и брак ваш – фикция, но вы не дурак.
– Я люблю свою жену.
– Ну конечно, любите.
– Слушайте, – вмешался Хэтчер. – Нам совершенно неважно, чем вы занимались. Нам нужно освободить Рэйчел.
– Освободить, – шепотом повторил Моррис. Его рука задрожала сильнее прежнего. – Вы считаете, ее кто-то похитил?
– Мы точно знаем, что ее похитили, – сказал я. – И прежде чем вы продолжите, послушайте меня внимательно. Вашу жену похитил психопат. Он ловит кайф от мучений своих жертв и подвергает их многочасовым пыткам. Последнюю жертву он продержал три с половиной месяца, и в течение этого срока он многократно резал ее ножом, колол швейными иголками и все в таком роде. Он очень изобретателен, когда речь идет о его хобби. А потом, когда девушка ему надоела, он сделал ей лоботомию. То есть взял острый инструмент, который называется орбитокласт, пробил им кость в основании глазницы и уничтожил ее мозг.
– Господи, – прошептал Моррис, побледнев.
– Вы сказали, что любите жену. Я не знаю, любили ли вы ее когда-нибудь, но даже если не любили, сейчас с вашей стороны правильным будет помочь нам вернуть ее. Вы должны сотрудничать с нами, то есть быть предельно честным.
Моррис откинулся на спинку стула, на его лице отразилась внутренняя борьба. Он и хотел поступить правильно, и вместе с тем не хотел.
– Хелен Спрингфилд, – тихо сказал он.
– На протяжении какого времени вы встречались с Хелен?
– Пару месяцев.
– А до нее были другие хелен, правильно? Целая вереница?
Моррис кивнул.
– Рэйчел знала о ваших похождениях?
– Вряд ли.
Я удивленно поднял брови и посмотрел на него. Обычно в таких случаях тайну сохранить не удается, особенно если измены случались многократно. Обманутые партнеры могут делать вид, что ничего не происходит, но они знают.
– Может, она что-то и подозревала, – неохотно согласился Моррис.
– Во сколько вы вернулись вчера домой?
– В двенадцатом часу. Рэйчел сказала, что придет к двенадцати, так что мне надо было обязательно вернуться до нее. Я пришел домой и сразу же лег спать, а когда утром проснулся, ее не было. Я сплю крепко, особенно если выпил накануне. Когда я понял, что она не ночевала дома, я обзвонил подруг, но никто ничего не знал. И тогда я позвонил в полицию.
– А Рэйчел вам изменяла? – спросил я.
– Рэйчел? Нет, никогда.
– Вы так в этом уверены?
– Моя жена никогда бы мне не изменила.