Миа Крюгер сидела за столиком у окна «Кафебреннери», пытаясь проснуться. Она моментально уснула в номере с включенным будильником, ее мучила совесть, поэтому она не позволила себе больше, чем пару часов сна, хотя тело было с этим не согласно и хотело попасть обратно под одеяло, в сны.

Подавив зевоту, она набрала Киму:

– Ким, слушаю.

– Что-то узнали от сотрудников дома престарелых?

– Нет, – вздохнул он. – Похоже на то, что особо близко никто с ней не общался. Малин Штольц в основном держалась сама по себе.

– Ты все еще там?

– Нет, мы уже уехали. Едем встречаться с сотрудниками, у которых сегодня выходной. Может, узнаем что-то от них…

– Держи меня в курсе, ладно?

– Конечно.

Миа сдержала еще один зевок и пошла заказать вторую чашку кофе. Единственный способ быстро прийти в себя. Кофе. Много кофе. Чтобы привести голову в порядок. И тело. Ей снился лабиринт зеркал, из которого она не могла выйти, чувствуя себя запутанной и плененной. Чувство сидело глубоко внутри. Она заказала двойной эспрессо и как раз собиралась отнести его к своему столику, когда вдруг обратила внимание на двух женщин за столиком у стойки, ведущих личный разговор, но довольно громкими голосами.

Она не могла не услышать их разговор.

– Мы все перепробовали, но ничего не вышло, – сказала одна.

– Уф-ф, у тебя не получается или у мужа? – спросила вторая.

– Так и не выяснили.

– Какой ужас.

– Да, если бы не группа поддержки, я бы никогда не пережила это. Только он, он не хочет говорить об этом, – сказала первая женщина.

– И вы думаете об усыновлении?

– Я очень хочу, но он, он против, думаю. Он не хочет об этом говорить.

– Как глупо. Помочь ребенку, у которого нет родителей. Это же для всех хорошо.

– Да, я так и считаю, но он…

– Извините, – сказала Миа, подойдя к ним. – Я не хотела вам мешать, но я просто не могла пройти мимо темы вашего разговора.

Женщины посмотрели на нее.

– Вы говорили о группе поддержки? Что это за группа поддержки?

Первая женщина выглядела немного обиженной, но все же ответила.

– Группа поддержки женщин, которые не могут иметь детей. А что?

– Моя подруга… – сказала Миа, но передумала. – То есть я… я не могу иметь детей.

– Бедняжка, – сказала первая женщина, сразу изменив отношение. Она уже не была обижена – новый член в клубе.

– Это в Осло? – спросила Миа.

– Да, в Белере.

– А много таких мест?

– Да, они повсюду есть. Где вы живете?

– Большое спасибо, – сказала Миа. – Обязательно схожу туда.

– Всегда пожалуйста, – сказала женщина. – Вы думали об усыновлении?

– Подумываю об этом, – сказала Миа, забрав свой кофе со стойки. – Большое вам спасибо.

– Мы должны держаться вместе, – подмигнула женщина.

– Да, должны.

Миа мигнула в ответ и понесла чашку к своему столику. Зазвонил телефон.

– Миа.

– Это Людвиг, ты занята?

– Нет.

– Я кое-что нашел. Про общину.

– Что же?

– У нас есть на них дело. Началось несколько лет назад. Жалоба. От дома престарелых Вельвен в Хёнефоссе.

– Продолжай.

– Община уже делала это раньше. Получала наследство от стариков.

– В Хёнефоссе?

– Да, три дела. Все отозваны, решены через компромисс.

Дом престарелых в Хёнефоссе. Дом престарелых Хёвиквейен. Между ними должна быть связь.

– Ты сможешь достать списки сотрудников на нужный нам период?

– Уже работаю над этим, – сказал Людвиг.

– Можешь еще кое-что проверить для меня?

– Могу.

– Можешь посмотреть, существовала ли группа поддержки бесплодных женщин в Хёнефоссе до исчезновения ребенка?

– Конечно. Сделаю это завтра утром, как только они откроются.

– Очень хорошо. Есть что-нибудь новое по Малин Штольц?

– По-прежнему бесследно исчезла.

– Мы найдем ее.

– Если кто-то и сможет, это будешь ты, – сказал Людвиг.

– Спасибо, Людвиг.

– Не за что.

– Увидимся завтра.

– До встречи.

Миа положила трубку, осушила чашку одним глотком, надела куртку и вышла из кафе с улыбкой на лице.