Миа Крюгер сидела в солнечных очках на верхнем этаже отеля, где подавали завтрак. Дико болела голова, и она почти не помнила конец вчерашнего вечера. Она вела Сюсанне домой, но, видимо, их занесло в еще один бар по пути. Где они были? Миа осушила стакан апельсинового сока и заставила себя съесть пару кусочков бекона. Ее по-детски затошнило, и она поняла, что жалеет о вчерашнем. Она звонила Холгеру пьяной? Как будто кто-то спрятавшийся глубоко внутри подсказал ей, что надо непременно рассказать ему, чтó она заметила и что это не может ждать. Как-то так. Сюсанне выползла из туалета. Протрезвев, она выглядела хуже Мии.

– Пора нам заканчивать с этим, – вздохнула она, словно прочитав мысли Мии.

Она плюхнулась на стул и схватилась за голову.

– Совершенно верно, – кивнула Миа. – Плохая компания.

– Я – плохая компания? – спросила Сюсанне.

– Нет, нет, я не это имела в виду. Мы окружаем себя плохой компанией, это не наша вина, – улыбнулась Миа.

– Актеры. Чертовы самовлюбленные макаки. Вообще кому какое дело? Мерзкие насекомые, спят друг с другом, рассказывают друг о друге все подряд и думают, что всем интересно, кто какую роль получил и что он думает о том, что она думает о том, что режиссер спит с другой вместо нее.

– Давай, выговорись, – хохотнула Миа из-под очков.

– Да, блин, сволочи. Посмотри на меня, посмотри, посмотри – я все еще как школьница.

Миа была так близка к разгадке вчера, почти решила ее. Сейчас она очень хотела запереться в своем номере и снова зарыться в материалах по делу. Вот чего ей хотелось. Углубиться в дело. Вот где ее дом. Это хорошее место.

– Черт, у нас в двенадцать сегодня костюмы и грим, я напрочь забыла, – выругалась Сюсанне.

– Костюмы и грим?

– Первая репетиция с костюмами, всем реквизитом, ну и все такое.

Миа кивнула, посмотрев на часы.

– Ты успеешь, сейчас только половина одиннадцатого.

– Почему ты вчера написала вступительную реплику Гамлета на своем листочке?

– По работе. Не могу рассказывать.

– Понимаю, – кивнула Сюсанне. – Просто подумала, это немного странно.

– Может быть.

– Это про пропавших девочек?

– Я не могу говорить об этом, Сюсанне.

– Я сказала кое-кому в театре, что знаю тебя, это было глупо с моей стороны?

– Нет, ничего страшного, а что?

– У нас в ансамбле есть девушка, Пернилле Люнг, играет Офелию. Она тетя одной из пропавших девочек. Совершенно разбита.

– Вот как.

– Андреа. Ты знаешь?

– Я не могу об этом говорить, Сюсанне.

– Нет, конечно. Просто подумала, что это странно.

– Что странно?

– Ну, что она исчезла прямо перед премьерой, и что на твоем листочке эта вступительная реплика. Подумала, вдруг тут есть связь.

Миа улыбнулась и положила ладонь на руку подруги.

– Мы больше не будем говорить об этом, у вас там в театре и так достаточно драмы, правда? Это просто случайное совпадение, хорошо?

– Хорошо, – кивнула Сюсанне. – Чертов алкоголь, только жалеешь потом о нем.

– Согласна, – улыбнулась Миа. – Я больше никогда не буду пить.

– Да-да, я всегда так говорю на следующий день, – посмеялась Сюсанне. – Но как только я снова прихожу в себя, я как будто забываю о своем обещании. Разве это не странно?

– Да, очень странно, – улыбнулась Миа.

– Мне пора бежать, – сказала Сюсанне, поднявшись. – Надо заскочить домой, переодеться перед репетицией. А то будет слишком много скользких взглядов, если я приду в той же одежде, что и вчера. Все тут же начинают переглядываться и обсуждать, кто сегодня ночевал не дома, понимаешь?

– Понимаю, – кивнула Миа.

Она встала и обняла Сюсанне.

– Спасибо за помощь, – сказала Сюсанне. – Увидимся как-нибудь в ближайшее время?

– С удовольствием. Но никакого пива. На чай или что-нибудь такое.

– Окей, – улыбнулась Сюсанне.

Светловолосая девушка взяла сумку и вылетела из главного входа отеля, изо всех сил стараясь казаться трезвой.