Глава 85

Джонатана Гейла разбудили лучи яркого солнца. Ветерок, задувающий в приоткрытое окно номера в отеле, нес с собой приятную прохладу. Наверное, в этом году будет ранняя весна, мимолетно подумал он.

Глубоко вздохнув, Гейл вспомнил свой сон, в котором Эмма стояла на ступеньках большого дома в стиле ранчо, в котором вырос он сам. В темноте перешептывались другие голоса, которые он не узнавал. Эмма стояла рядом с ним. Когда он увидел ее лицо, то понял, что бояться нечего. Она взяла его за руку, и страх исчез. Он вспомнил, как на него снизошло глубокое спокойствие и умиротворение.

Это чувство не покинуло его, когда он повернулся на бок и посмотрел на часы. Семь пятнадцать утра. Несмотря на то что спать ему пришлось всего лишь несколько часов, он чувствовал себя на удивление свежим и отдохнувшим. Гейл позвонил своему водителю. Когда он расплачивался за номер у стойки портье, лимузин уже ждал его. Гейл выпил кофе и по дороге домой читал газеты и слушал новости.

Перегородка, отделявшая пассажирский салон от водителя, была поднята. Гейл вытащил телефон, который дал ему Малколм Флетчер. В память был занесен один-единственный номер. Гейл не сказал ни слова, просто слушал.

Тони внес чемоданы в дом. Было воскресенье. Гейл взглянул на часы. Если он поторопится, то еще может успеть на полуденную мессу. Он принял душ, побрился и надел костюм. В церковь он поехал один, без водителя.

Гейл сидел на скамье в окружении соседей и их детей, одни из которых уже выросли, а другие только подрастали. Отец Эвери прочел проповедь о том, что нужно помогать тем, кому не так повезло в жизни. Господь благословил всех сидящих в этом храме достаточным благосостоянием, сказал он. Гейл внимательно слушал, не сводя глаз с креста на стене позади алтаря.

После мессы друзья и знакомые, перед тем как разойтись, останавливались, чтобы пожать ему руку. Кое-кто отводил его в сторонку и негромко интересовался, как он поживает. Тебе ничего не нужно, Джонатан? Мы с радостью придем на помощь, только позови.

Отец Эвери тоже пожелал перемолвиться с ним словечком наедине.

— Очень хорошо, что вы вернулись к нам, Джонатан. Ваша дочь была исключительной, необыкновенной молодой леди. Мне ее очень не хватает, как и всей нашей общине. Благотворительный церковный комитет подумывает о том, чтобы начать сбор средств и увековечить память Эммы. Быть может, вы захотите выступить перед его членами?

На самом деле отец Эвери стремился получить доступ к списку его друзей и деловых партнеров, способных пожертвовать значительные суммы на доброе дело. Используя имя Эммы, церковь наверняка удвоит, если не утроит, благотворительные взносы, поступившие в прошлом году. Трагедия всегда заставляет людей развязывать кошельки.

— Буду счастлив помочь чем могу, — ответил Гейл. — Большое спасибо за то, что думаете обо мне, отче.

Повернув на свою улицу, Гейл увидел молодую женщину с бледной кожей и огненно-рыжими волосами, прислонившуюся к переднему крылу черного «мустанга», припаркованного в нескольких футах от главных ворот. Гейл остановил свой «бентли» рядом с ней и опустил боковое стекло.

Вблизи, при солнечном свете, ярко-зеленые глаза Дарби МакКормик производили незабываемое впечатление. Она выглядела лишь немногим старше Эммы.

— Могу я поговорить с вами, мистер Гейл? Это не займет много времени.

— Конечно, — согласился Гейл. — Я подвезу вас к дому.

— Давайте поговорим прямо здесь. Погода прекрасная, и так хорошо побыть на свежем воздухе.

Гейл вышел из автомобиля, но не стал заглушать двигатель.

На лице у Дарби МакКормик было написано дружелюбие. Она начала разговор словами:

— Я хотела бы поговорить с вами о Малколме Флетчере.

— Бывшем штатном психологе-консультанте ФБР?

— Вам известно, кто он такой?

— Об этом говорили во всех новостях. Он убил детектива Брайсона, а теперь, как говорят, похитил Уолтера Смита. — Гейл сунул руки в карманы куртки. — Это Смит убил мою дочь?

— Думаю, вам уже известен ответ на этот вопрос.

— Прошу прощения?

Молодая женщина с преувеличенным вниманием обвела взглядом дом, лимузин и роскошные автомобили, припаркованные на подъездной аллее. Механики, пользуясь теплой погодой, мыли и полировали машины.

Гейл вспомнил день, когда Эмма закончила среднюю школу. Он подарил ей машину, БМВ с откидывающимся верхом. На крыше автомобиля был укреплен огромный красный бант. Он до сих пор помнил, как у нее перехватило дыхание, когда она увидела его подарок, и как она счастливо рассмеялась. Теперь он вспоминал многое.

— Один мой знакомый решил взять правосудие в собственные руки, — сказала вдруг Дарби МакКормик. — В глубине души он был твердо уверен, что поступает правильно. Поначалу он был весьма доволен своими действиями, но со временем чувство вины усилилось настолько, что начало грызть его изнутри, превратив жизнь в кошмар. Мистер Гейл, я знаю: то, что вы сделали или делаете, представляется вам сейчас единственно верным. Но только сейчас. Это чувство умиротворения, или отмщения, или справедливости — как бы вы его ни называли — непременно обернется против вас же. Время не сгладит и не заглушит его, и нельзя будет нанять кого-нибудь, чтобы он избавил вас от осознания вины. Она останется с вами навсегда. А это весьма тяжелая ноша, смею вас уверить. Вы не сможете жить с ней. У вас просто не хватит сил. Она сожрет вас заживо.

Гейлу вдруг вспомнился сон, который приснился ему сегодня под утро, и перед его мысленным взором возникло лицо Эммы. Он почувствовал, как она взяла его за руку.

Следующие слова молодой женщины удивили его, чтобы не сказать большего.

— Если вы скажете мне, где находится Уолтер Смит, я обвиню во всем Флетчера, — предложила Дарби. — Я скажу, что он снова позвонил мне и сообщил, где можно найти тело Уолтера. Этот разговор останется между нами. Даю вам слово.

— При всем уважении к вам, мисс МакКормик, должен заметить, что вы переходите все границы!

— Я пытаюсь уберечь вас от непоправимой ошибки, сэр. Я не намерена повторять свое предложение дважды. После того как я уйду, можете забыть о нем.

— Ничем не могу вам помочь.

— Итак, вы не знаете, где может быть Уолтер Смит?

— Нет.

— Ради вашего же блага, мистер Гейл, я надеюсь, что вы говорите правду. ФБР непременно нанесет вам визит. Я также надеюсь, у вас хороший адвокат.

— Всего доброго, мисс МакКормик.

— Прежде чем уйти, я хотела бы оставить вам вот это. — Она протянула ему сложенные пополам страницы. — Это дневник Эммы. Мы обнаружили его в доме Уолтера. Я сделала для вас копию.

Гейл взял у нее странички и бережно держал их в руках.

— Вы больше ничего не хотите мне сказать, мистер Гейл?

— Пожалуйста, дайте мне знать, когда найдете Уолтера Смита. Я бы хотел поговорить с ним. Благодарю вас за это. — Гейл приподнял листки бумаги, садясь в автомобиль.

Пройдя в кабинет, он запер за собой дверь.

Дочитав дневник до конца, Гейл долго сидел, глядя в окно невидящим взглядом. Он думал. И вспоминал.

Опершись о подлокотники кресла, он тяжело поднялся, подошел к камину, развел огонь и налил стакан бурбона. Выпив его залпом, Гейл налил новую порцию.

Он уже приканчивал третий стакан, как вдруг, спохватившись, вынул из кармана сотовый телефон, по которому звонил в лимузине.

Звонок прозвенел лишь один раз. На другом конце линии сняли трубку.

— Простите меня! — сказал Уолтер Смит. Он уже охрип от крика и плача.

Сотовый телефон монстра мог лишь принимать вызовы. По нему нельзя было позвать на помощь.

— Я любил Эмму. Я очень сильно любил ее. — В трубке послышалось всхлипывание. — Вы знаете, что это такое? Любить кого-то так сильно, что перехватывает дыхание? И сердце готово вот-вот разорваться?

«Знаю», — подумал Гейл.

— Я хочу увидеть свою мать.

Глядя на лужайку на заднем дворе, на проплешины пожухлой травы, пробивающейся из-под тающего снега, Гейл увидел Эмму. Она бежала за мячиком — ей исполнилось два годика, и она неуверенно перебирала неокрепшими ножками. На ней было восхитительное розовое платье. А на лице была написана чистая, незамутненная радость.

— Пожалуйста, мистер Гейл, пожалуйста, позвольте мне увидеться с моей матерью.

— Молись Богу. Только он может теперь помочь тебе.

Джонатан Гейл оборвал разговор. Вынув из сотового телефона аккумуляторную батарею, он бросил ее в мусорную корзину, а телефон швырнул в огонь. Подойдя к окну, он распахнул балконную дверь, чтобы проветрить кабинет и избавиться от запаха горелой пластмассы.