Глава 3

На Мун-айленд, Лунном острове, находившемся в заливе Квинси-бей, некогда располагался завод по переработке канализационных отходов. Сейчас этот клочок земли перешел в муниципальную собственность Бостона. Помимо стрелкового тира на открытом воздухе, участок площадью в сорок пять акров использовался для подрыва устаревших боеприпасов, а также служил учебно-тренировочным полигоном для бостонского отделения пожарной охраны.

Лунный остров закрыт для широкой публики. Попасть на него можно только по дамбе, дорогу на которую перегораживает шлагбаум.

Дарби стояла на огневом рубеже под неприветливым, серым и холодным небом вместе с шестью другими курсантами Полицейской академии Бостона. Все они как один носили одинаковые темно-синие бейсбольные шапочки, защитные очки и толстые наушники. Каждый был одет в черную куртку с ярко-голубой полосой вдоль рукава.

Курсанты, сплошь мужчины, практиковались в стрельбе из револьвера «ругер-спешиэл» тридцать восьмого калибра. Что касается Дарби, то после успешной сдачи экзамена по стрельбе, включавшего и курс безопасного обращения со стрелковым оружием, она теперь отдавала предпочтение собственному оружию, девятимиллиметровому «ЗИГ Р-229» с патронами «Смит и Вессон» сорокового калибра. Она выбрала этот пистолет за его относительно небольшие размеры и удобство в обращении. Однако к сильной отдаче своего оружия она так пока и не привыкла.

Инструктор по огневой подготовке, Стив Готьери, показывал курсантам классическую стойку Уивера, когда стрелок использует пирамидальное основание, иногда называемое также «боксерская стойка», выдвигая одну ногу перед собой, а другую отставляя назад, и слегка подается вперед. Именно в такой стойке, пояснил Готьери, и заключается секрет точной стрельбы. Если ноги стрелка находятся параллельно друг другу, то пуля полетит или слишком высоко, или слишком низко.

Дарби прекрасно освоила несколько иную стойку, когда ноги расставлены еще шире, образуя тупоугольный треугольник, а плечи наклонены вперед несколько больше, чем у курсантов. И пистолет она держала тоже не так, как они. Вместо того чтобы свободной, левой рукой обхватить пальцы, держащие рукоятку, она сжимала их в кулак, который и использовала в качестве упора для правой руки с пистолетом. При этом результатов в стрельбе она добивалась поразительных.

Мишени были готовы. Дарби напомнила себе, что курок следует нажимать плавно, не дергая его.

Прозвучал сигнальный звонок. Дарби стреляла, а перед ее мысленным взором, как в калейдоскопе, менялись картинки недавнего прошлого. Подвал маньяка, походивший на фрагмент фильма ужасов: человеческие кости, разбросанные по полу, и брызги засохшей крови на стенах; безумная путаница деревянных коридоров с запертыми и открытыми дверьми, ведущими в никуда и заканчивающимися тупиками; женщины, призывающие на помощь, женщины плачущие, женщины умоляющие и умирающие. Она помнила каждую мелочь, каждый звук и прикосновение.

В последний раз нажав на курок, Дарби закончила стрельбу и выпрямилась. От напряжения у нее заныли мышцы предплечья. Она ощущала какую-то странную расслабленность и опустошенность, словно только что пробежала длинную дистанцию и пришла к финишу первой.

Курсант, стоявший рядом с нею, высокий и массивный, как шкаф, все время поглядывал на нее краем глаза, пока инструктор изучал мишени. Небо у них над головами потемнело, пошел мелкий снег. Порывы ветра кружили легкие снежинки.

Готьери поднял вверх бумажную мишень.

— Парни, взгляните на эту стрельбу. Видите кучный, славный узор в самом центре? Эта мишень Дарби МакКормик, девушки, что стоит вот там, с краю. Отличная работа, Дарби. Хотите знать, почему она обставила всех вас? Потому что она стоит в наклоненной вперед стойке и знает, что на курок надо нажимать плавно, не дергая. Все свободны. Дарби, мне нужно тебе кое-что сказать.

Готьери подождал, пока последний курсант скроется из виду, и только тогда заговорил.

— Какими патронами ты пользуешься?

— «Тритон» сорокового калибра, производства «Смит и Вессон», — ответила Дарби. — Универсальный заряд с эффективностью девяносто шесть процентов.

— У тебя очень серьезные и мощные боеприпасы.

— Ими пользуются многие силовые структуры и агентства.

Готьери перевел взгляд на бумажную мишень и ухмыльнулся.

— Я случайно не знаю того малого, на которого ты так обозлилась?

Одежда Дарби пропахла кордитом, бездымным порохом. Выйдя на парковочную площадку, она увидела своего помощника по лаборатории Джексона Купера. Он стоял, привалившись боком к ее черному «мустангу».

За исключением коротко подстриженных, соломенного цвета волос, Куп разительно напоминал Тома Брейди, квортербека футбольной команды «Патриоты Новой Англии». На Купе были джинсы и черная куртка с начесом. Когда Дарби подошла вплотную, он принялся поправлять козырек своей бейсболки с надписью «Ред Сокс».

— Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась Дарби. — Я думала, у тебя выходной.

— Так и есть. Я провел его с Родео.

— Ты был на родео?

— Нет, так зовут мою подружку — Роу-дей-оу. Я получил твое сообщение о встрече с комиссаром. Пытался дозвониться, но ты не отвечала.

— Я отключила сотовый.

— Я перезвонил в лабораторию. Лиланд сказал, что ты здесь, поэтому я решил заглянуть ненадолго. Еще он просил передать, что документы, которые ты заказала, уже доставлены в лабораторию. А теперь расскажи, что тут у нас происходит.

В течение следующих двадцати минут Дарби пересказывала ему содержание своего разговора с Чадзински и результаты осмотра одежды Эммы Гейл.

— И чего ты от меня хочешь? — спросил Куп, когда она замолчала.

— Я хочу, чтобы завтра утром ты взглянул на статуэтку Девы Марии и поискал, не пропустила ли я чего-нибудь.

— Я займусь этим прямо сейчас.

— Разве ты не собираешься вернуться к своей Роу-дей-оу?

— Нет. И так пришлось сделать вид, будто меня срочно вызывают на работу, чтобы удрать из ее квартиры.

— И как же ты это сделал?

— Я воспользовался ее телефоном, чтобы позвонить на собственный пейджер, а потом сказал, что должен отправляться на место преступления. — Куп ухмыльнулся, явно довольный своей сообразительностью. — Я намерен расстаться с ней. У нас ничего не выходит. Проклятье, она слишком претенциозна для меня. Ты не поверишь! Прошлой ночью она заставила меня смотреть «Лысую гору».

— По-моему, фильм называется «Горбатая гора».

— Учитывая, чем эти два педика занимались там, в горах, такое название представляется мне более удачным, — заявил в ответ Куп. — Ты уже разговаривала с Брайсоном?

— Я оставила ему сообщение, но он так и не перезвонил. — Дарби вытащила из кармана ключи от автомобиля. — Ты знаешь Тима?

— Да разве кто-нибудь может его знать?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Брайсон наглухо застегнут на все пуговицы. Ты знаешь его напарника?

— Клифф Уоттс.

Куп кивнул.

— Клиффи проработал с Брайсоном почти десять лет, но и ему ничего о нем не известно. Он никогда не был у него дома, никогда не сидел с ним в баре за рюмочкой. А Клиффи можно верить. Кстати, ты поступила правильно, попросив дать тебе в помощники Вуди.

— Что это еще за игры с дурацкими прозвищами?

— Так мы проявляем свою любовь и привязанность, Веснушка. — Куп оттолкнулся от «мустанга». — Ну, нам пора. Метеорологи говорят, что скоро подует северо-восточный ветер. Они предсказывают снеговые осадки в два фута.

— Я поверю им, только когда увижу это своими глазами. В прошлый понедельник они обещали целый фут снега, но, проснувшись, я обнаружила всего лишь два дюйма.

— Держу пари, что тебе не впервой просыпаться с двумя дюймами.

— Это ты мне будешь рассказывать? Или тебе напомнить, как ты в прошлом месяце отрубился у меня на диване? Я видела тебя в трусах, так что давай ограничимся тем, что я скажу: в том ирландском проклятии есть толика правды.

— Очень смешно. Увидимся в лаборатории.

Усевшись за руль, Дарби завела двигатель и включила телефон. Ей пришло одно сообщение: звонил Том Брайсон. Он передал, что дело срочное. Она набрала его номер.

— Брайсон слушает.

— Тим, это Дарби МакКормик. Я только что получила ваше сообщение. Сейчас я возвращаюсь в лабораторию, но подумала, что, может, мы сможем встретиться и поговорить.

— Нам только что позвонили и сообщили о теле, плавающем в бостонской гавани, позади здания суда Мокли.

— Это Джудит Чен?

— Судя по одежде, она, — ответил Брайсон. — Я еду в морг. Мы можем поговорить там.