Глава 23
Джонатан Гейл уже виделся с ним в начале месяца. Встречу в баре «Дубовая комната» в фешенебельном отеле «Копли Фэрмонт» устроил доктор Карим.
Ему трудно было усидеть на месте. В ушах шумела кровь, цвета и звуки казались яркими и громкими: гул деловых разговоров, перемежающийся стуком вилок о тарелки, насыщенный красно-коричневый цвет скатертей и салфеток на столах, лучи полуденного солнца, вливающиеся в окна и отражающиеся от бутылок со спиртным, стоящих на зеркальной полке позади стойки бара.
Не сводя глаз с входной двери, Гейл потягивал заказанный напиток, снова и снова прокручивая в голове вчерашний разговор с Каримом.
— Мистер Гейл, я обсуждал дело вашей дочери с одним из консультантов. Этот человек направляется в Бостон. Он хотел бы встретиться с вами и поговорить частным образом.
— Как его зовут?
— Он обладает недюжинным умением находить людей, которые не желают быть найденными. В делах такого рода он добивается впечатляющих успехов.
— Почему вы не хотите сказать мне, как его зовут?
— Здесь… есть некоторые сложности, — осторожно заметил Карим. — Я знаю этого человека уже тридцать лет. В течение последних десяти он работает только и исключительно на меня. Вне всякого сомнения, в своей области он — лучший. Он нашел того, кто убил моего сына.
Гейл растерялся. Во время их первой, ознакомительной беседы Карим вкратце обрисовал, как его группа работает над делом, не берясь за другое, пока не раскроет текущее. Доктор тяжело переживал смерть старшего сына, ставшего случайной жертвой бандитской перестрелки в Бронксе. По словам Карима, полиция Нью-Йорка так и не смогла раскрыть это преступление.
— Мне помнится, вы говорили, что дело вашего сына до сих пор не закрыто.
— Во всяком случае, полиция полагает именно так, — ответил Карим.
Гейл замер, осознав, что Карим предлагает покарать виновного без ведома властей.
— Мы понимаем друг друга, мистер Гейл?
— Да. — У него пересохло во рту, по коже пробежали мурашки от возбуждения и предчувствия опасности. — Да, вполне.
— Когда вы встретитесь, советую ответить на все его вопросы без утайки, — продолжал Карим. — Если он решит взяться за дело вашей дочери, вы должны будете выполнять все, что он скажет. Что бы вы ни делали, не лгите ему.
К его столику шагнул мужчина в солнцезащитных очках и черном шерстяном пальто, надетом поверх черного же костюма. Он был высокого роста, выше шести футов, и имел плотное, крепкое телосложение, которое у Гейла всегда ассоциировалось с боксерами. Густые темные волосы незнакомца были коротко подстрижены, и в лучах солнца его бледная кожа казалась матовой и безжизненной.
— Меня прислал доктор Карим, — вместо приветствия сказал мужчина. В его голосе, глубоком и рокочущем, слышался легкий австралийский акцент. Темные линзы полностью скрывали глаза.
Гейл представился. Не снимая перчаток, мужчина пожал ему руку и опустился в кресло напротив. Представиться он не посчитал нужным.
— Заказать вам что-нибудь выпить? — предложил Гейл.
— Благодарю вас, не нужно. — Мужчина положил локти на стол и наклонился к нему. Гейл уловил тонкий аромат сигарного дыма. — Я хотел бы побеседовать о религиозной статуэтке, обнаруженной в кармане вашей дочери.
— Что вы хотите знать?
— Это была статуэтка Девы Марии?
— Не знаю, — ответил Гейл. — Полиция отказывается сообщить мне подробности.
— Вы уже навели порядок в квартире своей дочери?
— Нет. Доктор Карим посоветовал оставить там все так, как было. Он предполагает нанять экспертов, которые приедут и осмотрят вещи Эммы.
— Что вы взяли оттуда?
— Ничего… У меня не хватило духу избавиться от чего-либо.
— И не надо. Ничего там не трогайте, ничего не убирайте, — распорядился мужчина. — Я бы хотел осмотреть квартиру вашей дочери.
— В здании есть консьерж. Он даст вам ключ. Я позвоню ему.
— Я хочу, чтобы вы внимательно выслушали меня, мистер Гейл. Если мы станем работать вместе, вы не должны рассказывать полиции о моем участии. Меня попросту не существует. По целому раду причин. Это условие не обсуждается.
— Я даже не знаю, как вас зовут.
— Малколм Флетчер.
Мужчина умолк, словно ожидая реакции на свои слова.
— Чем вы зарабатываете на жизнь, мистер Флетчер?
— Раньше я работал на Отдел поведенческих реакций в ФБР.
— А сейчас вы вышли в отставку?
— В некотором роде, — ответил Флетчер. — Я уверен, что у вас есть люди, которые проверяют прошлое каждого человека, перед тем как вы решите нанять его.
— Это стандартная процедура.
— Ради вашей собственной безопасности я настаиваю на том, чтобы вы сохранили мое имя в тайне. Если же вы вздумаете проверить меня по какой-либо компьютерной базе данных, я непременно узнаю об этом и просто исчезну. Доктор Карим под присягой даст клятву, что никогда не упоминал моего имени. Он также прекратит расследование дела о гибели вашей дочери. Вас можно считать человеком слова, мистер Гейл?
— Да.
— Сделайте для меня дубликат ключей от квартиры вашей дочери и отправьте их по почте доктору Кариму. В ближайшее время я свяжусь с вами снова.
— Прежде чем вы уйдете, мистер Флетчер, мне надо сказать вам кое-что.
Гейл опустил бокал на стол и попытался заглянуть мужчине в глаза. Но сумел разглядеть лишь собственное отражение в непроницаемо-черных линзах.
— Когда вы найдете человека, который убил мою дочь, я хочу сначала встретиться с ним. Я хочу поговорить с ним наедине, прежде чем вы передадите его в руки полиции.
— Доктор Карим рассказывал вам о том, что произошло с его сыном?
— Да, рассказывал.
— В таком случае вам должно быть известно, что я не стану впутывать сюда полицию.
— И все равно я хочу поговорить с ним.
— Вам уже приходилось убивать людей, мистер Гейл?
— Нет.
— Вы читали «Макбет»?
— Это условие не обсуждается.
— Я думаю, вы не вполне представляете себе все последствия того, о чем просите. Вам следует серьезно обдумать этот вопрос. А пока что прошу вас не забывать того, что я сказал об участии властей.
Гейл сдержал слово. Он не стал выяснять подноготную Флетчера. Все свои знания о нем он почерпнул из Интернета.
В тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году Малколма Флетчера, штатного психолога-консультанта ФБР, заподозрили в нападении на трех федеральных агентов. Один из них, Стивен Руссо, до сих пор лежал под капельницей с питательным раствором в клинике в Новом Орлеане. Двое других значились как пропавшие без вести. Их тела так и не были обнаружены.
В тысяча девятьсот девяносто первом году бывшего психолога-консультанта внесли в список наиболее опасных преступников, разыскиваемых ФБР. Гейл терялся в догадках, почему Бюро не сделало этого раньше.
И вот сейчас Малколм Флетчер сидел в одном из кожаных кресел в его кабинете.
Он звонил сегодня утром. Гейл рассказал ему о предстоящем визите полиции, и Флетчер заявил, что хотел бы присутствовать при разговоре. Не желая вызывать у прислуги ненужные подозрения, Гейл предложил ему войти в дом через балконные двери, ведущие в кабинет. Густые заросли деревьев вокруг особняка позволят Флетчеру остаться незамеченным.
Гейл закрыл за собой дверь кабинета. Флетчер слушал разговор, укрывшись в просторном гардеробе для одежды.
— Я сказал им все, как вы и хотели.
Флетчер кивнул.
— Они не захотели рассказать мне о статуэтке, — заметил Гейл.
— Я знаю. — Малколм Флетчер уставился на огонь в камине. — Прошу вас, присаживайтесь. Я хочу поговорить о мужчине, который убил вашу дочь.
