Кэти

Мы с Аишей работали допоздна. Она набирала мои заметки для завтрашней презентации. Я побежала нам за кофе, и увидела, что Хейя еще не ушла и Филип тоже у себя в кабинете. Значит, он, как и я, готовится к заседанию правления. Заседания у нас всегда проходят на высшем уровне – Филип умеет общаться с начальством.

Я спросила у Хейи, как дела, и она ответила, что, спасибо, хорошо. Почему задержалась, не сказала. Она редко чем-то делится, поэтому я прямо спросила. Оказалось – кое-что доделывает. Я предложила и ей чего-нибудь купить; Хейя вежливо отказалась, сообщив, что у нее есть вода.

Похоже, вот такие общие фразы – максимум, чего мы с ней достигнем.

Я принесла кофе, посмотрела, как Аиша печатает. Она набрала мои заметки, вставила таблицу с цифрами, данные по читателям – где они проводят отпуска, и каких рекламодателей можно привлечь. Аиша отлично поработала.

– Блестяще, Аиша, просто блестяще!

– Думаешь, этого достаточно?

– Совершенно. Давай, тебе еще компоновку делать. Не знаю, как тебя и благодарить.

Она распечатала презентацию, сложила в папку к другим бумагам.

– Удачи тебе завтра. Ты отлично справишься. Я тут оставила кое-какие записи для временной секретарши и еще всякое по мелочи, вдруг понадобится. – Аиша протянула мне папку.

Я чмокнула ее в щеку.

– Что бы я без тебя делала. Отдохни хорошенько.

Аиша собиралась на две недели на Крит и пригласила себе на замену временную секретаршу.

Я еще раз перечитала заметки. Получилось хорошо. Была уже половина восьмого, пора домой. Я сходила в туалет, все выключила, взяла сумку, папку, заперла кабинет. Филип еще не ушел, у него сидела Хейя. Он, с бокалом в руке, что-то ей говорил; она тоже держала бокал. Филип поднял глаза, и я ему помахала.

Почему мне неприятно было видеть Хейю у него в кабинете? Он угощал ее алкоголем… Меня кольнуло воспоминание о том, как Хейя просилась на должность моего заместителя. Я тогда сослалась на Филипа, но ведь я его не спрашивала. Вдруг они как раз об этом и говорят? От мысли, что она будет вечно маячить у меня за спиной, мне стало нехорошо.

Идти пешком было поздно, и я вызвала такси.

Может, Филип просто увидел, что Хейя сидит одна, и пригласил ее выпить? Аиша ведь говорила, что он к ней неравнодушен. Он и раньше заводил интрижки в редакции. Я вспомнила историю с Андреа двухлетней давности, и сколько нервов она нам попортила. Способна ли Хейя на роман с Филипом? Наверное, да. И это тоже меня нервировало.

Домой я вернулась без десяти восемь, позже, чем обещала Фрэн. Едва я отперла дверь, как няня с Билли на руках выскочила из детской. Она была не в себе, а Билли раскраснелся от плача.

– У него зубки режутся. Я уже хотела дать ему «калпол»!

– Бедненький, сначала я его покормлю.

Я взяла у нее Билли, уселась прямо в детской и расстегнула блузку. Билли жадно прильнул к груди. Фрэн стояла в дверях и смотрела на нас.

– Извини, я так задержалась. Спасибо, что выручила.

Она не двигалась. Потом у нее задрожали губы, и она разрыдалась, сотрясаясь всем телом.

– Фрэн! Что случилось?

Она опустилась на ящик с игрушками, взяла пару детских салфеток, высморкалась.

– Извини, извини…

Во время кормления грудью лучше бы не волноваться, но Фрэн явно нуждалась в сочувствии.

– Иди-ка, дорогая на кухню, поставь чайник. Я уложу Билли и поговорим.

Она поднялась, а я переложила Билли к левой груди, и он с новой энергией зачмокал, забыв про режущиеся зубки. Я взглянула на часы – начало девятого, а Маркус приходит в половине. Ужин не готов, да и презентацию нужно еще раз просмотреть, но деваться некуда – у Фрэн, видимо, какая-то беда. Они всегда ладили с Билли, и я вполне на нее полагалась. Я была заинтересована в том, чтобы она поскорее пришла в норму. Билли, насытившись, уснул, и я уложила его в кроватку. Щечки у малыша еще горели, на висках выступил пот, а так все было нормально.

Я пошла на кухню. Фрэн уже не плакала. Она приготовила чай, и я налила нам по чашке.

– Давай, рассказывай, что у тебя стряслось.

Она судорожно вздохнула.

– Андрос вчера меня бросил!

– Андрос?..

Тут все и выяснилось. Она девять месяцев встречалась с этим Андросом, помогала ему – оплачивала ремонт мотоцикла, а прошлой ночью ни с того ни с сего парень вдруг ее прогнал. Она и раньше подозревала, что он бегает за одной девушкой-гречанкой, живущей по соседству. Выудил у Фрэн деньги, использовал ее, а потом бросил.

Я утешала ее, как могла, сказала, что она красивая девушка, что у нее много достоинств, и лучше уж сейчас узнать, какой он гад, чем потратить на него несколько лет. Она непременно найдет мужчину получше.

Вряд ли это сильно помогло, но Фрэн немного успокоилась.

– Я бы тебя завтра не просила прийти, но у меня очень важная презентация.

– Нет-нет, я приду! Мне лучше, когда я чем-то занята.

Тут мы услышали, что пришел Маркус, и Фрэн встала.

– Мне пора.

Кажется, она его немного побаивается. Я обняла ее.

– Все будет хорошо.

Потом я рассказала все Маркусу. Был уже десятый час, сил у меня не оставалось, голова болела. Поужинали мы поздно; я решила сегодня не просматривать презентацию, а завтра встать пораньше.

Когда в шесть сорок зазвонил будильник, я едва разлепила веки. Хотелось спать и спать, но нужно было хорошенько подготовиться к заседанию. Я заставила себя подняться, приняла душ, надела черное с оранжевым платье и туфли на каблуках. На заседании правления вид должен быть соответствующим. Расчесалась, накрасила ресницы, надела самые лучшие серьги.

Маркус уже ворочался. Я пошла на кухню за папкой с бумагами. Сверху в ней лежали подотчетные квитанции, – странно, ведь я туда положила распечатку для презентации. Я перелистала все. Записи Аиши, чеки – здесь. Моих заметок нет. Озадаченная, я просмотрела все еще раз – их не было. Остались в портфеле? Я просмотрела и его. Нет. В растущей панике я принялась рыться в стопке журналов и проспектов, лежащей тут же, на столе. Потом пошла в кабинет. Платье было мне тесновато, и я уже начинала потеть.

– Кофе будешь? – крикнул Маркус из кухни.

– Не могу найти свои заметки!

Маркус вышел в прихожую и оттуда смотрел, как я в отчаянии роюсь в бумагах у себя в кабинете.

– Где ты их в последний раз видела?

Я задумалась.

– В редакции. Потом вызвала такси. Черт! Может, выпали в машине?

– Они же есть у тебя в компьютере. Еще успеешь распечатать.

– У меня их нет, они у Аиши!

Схватив телефон, я набрала номер Аиши. Гудки шли и шли, а я металась по квартире – и вдруг вспомнила: самолет у нее был рано утром. Телефон она переключила в режим автоответчика.

Проснулся и залепетал Билли.

– Аиша не отвечает! Она, наверное, уже в самолете. Маркус, придется тебе переодеть и покормить Билли. Мне нужно прямо сейчас бежать. Извини, не могу задерживаться. Скоро придет Фрэн.

Подхватив портфель и папку, я, не дожидаясь лифта, поскакала по лестнице на своих высоченных каблуках.

Время близилось к восьми, а собрание назначено на половину десятого! На Бейкер-стрит я поймала такси. Мы попали в обычную утреннюю пробку. Мной уже овладела паника, в голове было пусто. Требовалось срочно взять себя в руки. Я вспомнила, что у меня в компьютере остались черновые наброски. Неотредактированные и без анализа читательских предпочтений – главной части презентации.

Наконец мы приехали. Открыв кабинет, я сразу включила компьютер, распечатала, и следующие сорок минут все это перечитывала, пытаясь вспомнить цифры, столь кропотливо подобранные Аишей. Кое-что удалось припомнить, однако полного обзора, который я задумала, не получилось.

В девять двадцать ко мне заглянул Филип в щегольском костюме.

– Готова? Кое-кто уже приехал. Пойдем, выпьем все вместе кофе.

Я встала. Рассказать ему? Нет, он решит, что я спятила. И я пошла за ним, словно на эшафот, прижимая к груди свои записи. Хейя и Стефани были на местах. Хейя, как всегда, сама безупречность, смотрела в монитор. Стефани одними губами прошептала: «Удачи!» И Филип закрыл за нами дверь.

Это было ужасно. Я расписывала замечательные архитектурные шедевры, о которых расскажет наш путеводитель. Справиться с паникой мне так и не удалось; я говорила слишком быстро и задыхалась. Получалось не очень-то убедительно. Наверное, у всех создалось впечатление, что я и сама не уверена в своем проекте. Только одна немолодая женщина ласково кивала.

Хуже всего было, когда мне стали задавать вопросы. В цифрах я путалась, а ведь правлению всегда важны цифры. Я пообещала разослать всем полный анализ читательских предпочтений относительно поездок и список компаний – потенциальных рекламодателей. Ведь их следовало убедить именно в этом – что реклама оплатит все расходы. Наконец они перешли к следующему вопросу, и я смогла уйти.

Кроме Хейи на месте никого не было. Она взглянула на меня со своим обычным непроницаемым выражением. Я кивнула, но не смогла выдавить ни слова. Униженная и расстроенная, я брела к себе. За столом Аиши сидела временная секретарша. Я попросила купить мне кофе и круассан и дала ей денег. Я с утра ничего не ела, от голода уже начинала кружиться голова.

Я села за стол, сняла туфли и придвинула к себе папку Аиши. Больше всего хотелось уйти домой – зализывать раны. Ведь как только закончится заседание, явится Филип по мою душу.

В папке, под квитанциями, лежали бумаги Аиши, и самая первая – пароль для входа в ее компьютерную систему. Не потеряй я головы, могла бы включить ее компьютер и распечатать то, что мы готовили с таким тщанием – презентацию со всеми нужными расчетами.

В обед члены правления разъехались, и ко мне пришел Филип. Я ждала его с мрачными предчувствиями. Он вошел и закрыл дверь.

– Сегодня ты была не на высоте.

– Знаю, Филип, и приношу извинения.

– Понимаешь, не очень-то хорошо говорить, что разошлешь им цифры, в то время как можно их просто отдать. Я считал, ты так и сделаешь, и думал, я тебе все внятно объяснил.

– Объяснил. Извини.

– У тебя все в порядке?

Шеф сверлил меня взглядом. Он явно сомневался в моей способности совмещать редакторские обязанности с материнскими. Рассказать, что ли, о пропаже презентации?

– Я пока еще только привыкаю и немного переутомилась.

– Меня беспокоит твое отношение к работе, Кэти.

Тут мне стало плохо. Ведь я всегда отлично справлялась!

– Ты назначена временно, – напомнил он. – Испытательный срок у редактора – шесть месяцев.

Я заставила себя поднять голову и посмотреть ему в глаза.

– Я все понимаю. И приготовлю для правления подробный анализ. К концу дня будет сделано.

– Хорошо.

Он ушел.

Филип отчитал меня заслуженно, но чувствовала я себя отвратно. С рождением ребенка я отчасти утратила ясность мыслей. Прежняя Кэти никогда не потеряла бы бумаги и не прошляпила бы презентацию. Я пошла в туалет, заперлась в кабинке и минут пять от души проплакала. Следующие три часа потратила на то, чтобы исправить положение. Включила компьютер Аиши, вошла в систему. К таблице, которую мы с ней составили, написала краткое и убедительное пояснение. Потом распечатала и отдала Филипу, уже собравшемуся уходить.