Глава 14

Часы показывали половину третьего ночи. Чай в стакане остыл, в углу ТВ-бокс уныло молотил жвачку новостного канала – с начала дежурства лейтенант полиции раз пятнадцать посмотрел нарезку одних и тех же событий. Хотелось поискать что-то получше, однако начальство запретило «ночные развлечения», и парень из радиоподдержки пришел и закоротил настройку на единственный канал с низким уровнем звука, чтобы не мешал выслушивать донесения с мест.

– Управление, ответьте… Патруль «двадцать два – полста – восемнадцать» на связи…

– Управление, дежурный лейтенант Ройлис, – представился дежурный, удерживая пальцем истертую кнопку передатчика. Уже полгода им обещали поставить новую модель с сенсорным управлением, но, похоже, заявку убрали под сукно, а потому, получая очередной доклад, приходилось сгибаться над столом и удерживать эту расшатанную кнопку.

– Сэр, мы прошли по дополнительному маршруту, который нам спустило управление. Аккуратно держались на хвосте объектов, и они нас не заметили.

– Так, минутку. Они не совершали ничего подозрительного?

– Они просто мотались по адресам, сэр, потом в порт. Поскольку на них никакой аппаратуры не ставилось, мы просто держались на расстоянии.

– То есть это все?

– Ну, не совсем, имеется кое-какая агентурная информация.

– Говорите.

– Они ищут какого-то Савояра. Но это вроде инициатива бригадира – главный босс к этому не причастен.

– Это все?

– Это и так больше, чем нам спускали, сэр.

– Нет-нет, я не в претензии, очень полный доклад, я это обязательно отмечу.

– Спасибо, сэр. Мы тогда вернемся на свой маршрут, а то у нас еще план не закрыт.

– Разумеется, возвращайтесь, до связи.

– До связи.

Отпустив кнопку, лейтенант радостно щелкнул пальцем по стеклу дежурной загородки, которую в управлении называли собачьей будкой.

Получалось, что интуиция его не подвела и он не зря скинул задание одному из патрулей. Они, конечно, ни за что не хотели брать сверхурочную работу, однако лейтенант сегодня был дежурным по управлению, и его приказ не обсуждался.

И вот – все сошлось, а значит, можно было доложить об успехе тому, от кого зависело дальнейшее продвижение по службе. Но сейчас ночь! Лейтенант взглянул на настенные часы. Да, ночь, однако капитан Линнварт настаивал, чтобы в любое время и все такое.

Лейтенант хорошо помнил, как тот вошел в комнату Четвертого отдела, остановился у стола лейтенанта и, положив ему на стол несколько бланков с чипами, сказал:

– Ройлис, я давно за вами приглядываю и, знаете, что?

– Что, сэр? – спросил лейтенант, завороженно глядя на капитана Линнварта.

– Мне скоро может понадобиться начальник отдела сопровождения, поскольку Ганс уедет на полгода в академию, а потом на повышение.

– И что я должен делать, сэр? – спросил тогда лейтенант.

– Вот тут, в стопочке, – и капитан постучал пальцами по бланками с чипами, – кое-какие сведения о кое-каком человечке. Ознакомься и поглядывай тут, авось сойдутся кое-какие линии, и тогда – звони в любое время дня и ночи.

– В любое время дня и ночи, – повторил лейтенант вслух слова, сказанные тогда капитаном, и, оглядевшись, понял, что звонить из «собачьей будки» неудобно, она была сделана из прозрачного пластика и просматривалась со всех сторон. И хотя в вестибюле сейчас никого не было, кроме капрала на проходной, лейтенант предпочитал более укромное место, в конце концов, это был тайный договор между ним и капитаном, а стало быть, светиться не следовало.

Лейтенант рванул хлипкую дверцу, чтобы вырваться наружу, но та лишь задрожала и не поддалась. Лейтенант рванул еще раз, и из хрипловатого спикера послышалось предупреждение:

– Дежурный не имеет права оставлять пост без наблюдателя!.. Дежурный не имеет права оставлять пост без наблюдателя!.. Дежурный не имеет права оставлять пост без наблюдателя!..

– Хватит уже! Хватит! Я понял! – отмахнулся лейтенант и, высунувшись в окошко, позвал капрала:

– Эй, приятель, давай сюда!

– Я не имею права, сэр. Часовой должен находиться на посту неотступно, в противном случае…

– Сто удо, дружок! Сто удо тебе, если заместишь меня на двадцать секунд!..

– Я не имею права, сэр, – мотнул головой капрал, и лейтенант подумал: «Вот гад», однако изобразил на лице лучшую из улыбок и увеличил сумму.

– Ладно, двести удо, чтобы я мог отойти в сортир.

– Точно в сортир? – уточнил капрал.

– Ну а куда же еще?

– У вас в расписании дежурного имеется туалетный перерыв, и вы должны терпеть до указанного интервала, – настаивал на своем капрал.

«Вот гад», – снова подумал лейтенант и живо представил себе, как бьет капрала по голове стулом.

– Я скушал сливы, приятель… Мерзкие сливы. Они были лиловыми, а должны быть синими. Я перепутал цвета и сейчас нагажу прямо здесь. Ты хочешь, чтобы у тебя на посту воняло?

– Но вы в «будке», сэр…

– Я открою дверь и вышибу стену, только чтобы ты понял, как все серьезно.

– Хорошо, двести пятьдесят удо.

– Семьдесят удо, говнюк!

– Двести!

– Хорошо, двести. Иди сюда, – согласился лейтенант, неожиданно ощутив в брюхе характерный позыв.

«Самовнушение», – сказал он себе, однако ощущения не прошли и даже напротив – усилились.

«Ну и ну», – подумал лейтенант, доставая две сотенные бумажки.

Определив полицейского капрала как посетителя, автоматизированная система надзора впустила его в загородку. Капрал тотчас выхватил деньги из рук Ройлиса, а тот выскочил наружу и засеменил в сторону управленческого туалета на первом этаже.

Днем здесь было не протолкнуться – прикомандированные, курьеры, агенты юридических контор. Однако ночью было тихо, только негромко журчала вода в кабинке номер восемь, где все еще не могли ликвидировать поломку поплавкового клапана.

Лейтенант зашел в кабинку, потом нагнулся, чтобы убедиться, что, кроме него, по сортиру никто не шастает, и только затем стал набирать заветный номер.

Сначала пошли длинные гудки, и лейтенант вздохнул, представляя, как отреагирует на ночной звонок капитан Линнварт.