Глава 103
И не успел он еще успокоиться на дне этой темной ямы, как его затрясло, закололо тысячью игл, пришедших из внешнего, яркого и горячего шумного мира. И эти ощущения… Звуки? Да – крики!
– Эй, парень! Да проснись же ты! Ну… Эй, кто-нибудь, помогите же мне!..
Брейн открыл глаза и увидел белый потолок, скрученные в жгут провода и трубки систем с жидкостными наполнителями.
По некоторым поднимались цепочки пузырьков – и это было красиво.
– Томас! Ты жив? – снова закричал Фофо и опять принялся бить Брейна по щекам.
– Да что же это такое? – возмутился тот, хватая гоберли за руки.
Потом сел, спустил ноги на пол и огляделся.
От резкой смены положения в голове зашумело, но потом стало легче.
– Где я?
– Ты на больничке, Томас! – радостно сообщил Фофо.
– На больничке?
Брейн снова стал осматриваться.
– А кто тебя сюда пустил?
– Так свобода же, Томас! Теперь все можно!..
– Как это все можно?
– Так «двадцать второй» и «пятьдесят четвертый» поднялись – охрану перестреляли, офицеров тоже. Кто-то еще заперся в боксах, но их достанут – это дело времени!
– Ничего себе. А сколько я был в отключке?
– Почти шесть суток.
– А который сейчас час?
– Половина первого дня по судовому времени.
– А когда теперь пайка?
– Когда пайка? – переспросил Фофо и расхохотался, демонстрируя пятьдесят восемь белоснежных зубов и едва не падая от такого нелепого, как ему показалось, вопроса. – Да у нас же теперь свобода, пойдем прямо сейчас, и ты получишь две или даже десять паек, чувак!..
Брейн еще чувствовал себя не очень хорошо, однако понимал, что следует поскорее разобраться в ситуации.
– Ладно, давай пойдем прямо сейчас.
Он поднялся и слегка качнулся – Фофо подхватил его под руки.
– Ничего-ничего, я сам.
– А что же тебя так подкосило, приятель? Я слышал, ты там в каких-то боях участвовал? На тебя делались нехилые ставки.
– Откуда узнал?
– Кое-кто из офицеров успел много наболтать, пока их не прикончили ребята из бешеных.
– Ну да, было дело. Отказаться я не мог, вот и поколотили слегка.
– Слегка! Ну ты скромник! Тот офицер сказал, что ты выиграл!..
– Выиграл… – вздохнул Брейн, выбираясь в коридор, который, как ему казалось, слегка покачивался, как на морском судне.
По дороге в столовую Брейн с удивлением наблюдал толпы слонявшихся арестантов, некоторые из которых были навеселе – Фофо объяснил, что они нашли на кухне какие-то химикаты.
Словно ледоколы среди льдин, прошли двое молодцев в тюремных робах, но в кепи охранников и с парализаторами в руках. При виде их арестанты прилипли к стенам, чтобы невзначай не получить максимальную дозу разряда.
– Это они? – негромко спросил Брейн.
– Да, те самые ребята. Ты заметил фуражки?
– Разумеется.
– Они сняли их с убитых охранников.
– Это неудивительно.
В столовой не было никакого порядка и, уж конечно, следивших за всем охранников. Столы были завалены недоеденными «палками». В углу кто-то наблевал, а в другом помочились, и уже не раз.
– Тебе, я вижу, не все здесь нравится, – заметил Фофо.
– Да уж, не аппетитная обстановка.
– Сейчас наберем палок и уйдем к себе в блок. Правда…
– Что?
– Твое место.
– Его кто-то занял?
– Фабрициус Мелкер с соседнего блока. Наши-то не посмели – тебя уважают и побаиваются, а этому ничего не страшно.
– Очень крутой?
– Нет, просто борзый и здоровый. Таких канзасов не бывает, но он вырос на три головы выше обычного.
– Ничего, разберемся.
Фофо, как хозяин, прошел мимо завалов из подносов, россыпей питательных батончиков и растоптанных емкостей с водяным муссом.
Пришлось перешагнуть через несколько тел – победившие бунтовщики пробовали на вкус все попадавшиеся им эссенции, и не все препараты оправдывали их ожидания.
– Слушай, а они живы? – спросил Брейн, когда Фофо доставал из холодильных шкафов особенно популярные палочки.
– Кто?
– Ну, эти в проходах валяются…
– Эти? Пусть валяются. Нам-то что – перешагнул и пошел. У нас теперь своя жизнь, и каждый может делать собственный выбор.
– Э! Мрямозота! Ну-ка давай все из карманов обратно в ящик! – рявкнул появившийся из-за угла супер, очень напомнивший Брейну Слоуна. Но тот был офицер и начальник службы режима, а на этом была новенькая арестантская роба.
За ним стояли еще двое таких же, на взгляд Брейна – близнецов, и в руках они держали не парализаторы, а старенькие полицейские дробовики.
– Весь пищевой запас переходит под управление Михла Связного! Это я! Хотите жрать или пить – платите!
– А чем платить-то? – спросил Брейн, сокращая дистанцию.
– Оружие! Деньги в пластиковых кордах, а также…
Договорить Михл не успел, получив головой в лицо. Его помощники вскинули оружие, но недостаточно быстро. Брейн рванул на себя дробовик ближайшего, сделал выстрел, а затем еще один.
– Бери жратвы дня на три, – приказал он, обыскивая поверженных врагов. – Ну, чего ты стоишь, Фофо?
– Ты… Ты… – казалось, гоберли потерял дар речи.
– Что, Фофо?! – начал раздражаться Брейн. Он не переносил, когда посреди операции кто-то начинал тормозить – такое иногда случалось.
В отряде всегда находилось какое-то слабое звено. С виду крепкий и надежный парень, который браво косил из пулемета от бедра, заставляя врагов ложиться штабелями, вдруг пасовал, когда те прорывались на дистанциях рукопашного боя. У него сдавали нервы, он падал и начинал биться в истерике, в то время, когда его товарищи рвали зубами прорвавшегося врага.
– Фофо, блин! Ты чего тормозишь?!
– Ты убил парней из двадцать второго блока…
– И что? Они пришли с оружием и не давали нам набрать еды.
– Нам этого не простят!
– Забей! Набирай еды и обязательно водного мусса, пора бежать к себе в блок!
Они стали вдвоем набивать карманы любыми попадавшимися под руку палочками, а потом поспешили к выходу, встречая новые группы прибывавших для пополнения запасов.
