Глава 13

Радостные крики моих хирдманов и прочих защитников города оглушали, врезались в уши, вызывая практически непреодолимое желание заорать на всех, чтобы только они заткнулись. Но нельзя, нельзя, несмотря на то, что в голове как будто десяток дрелей работаю. Не люблю громкие звуки, сильно не люблю! И это именно я, а не то тело, в которое меня занесло в этом времени. Психология, а не физиология, млин. Поэтому и вид у меня среди всеобщего ликования был… мрачный. И это мигом подметила та, которая знала меня лучше всех.

— Мрачный ты мой, — взяла меня за руку Роксана. — Потерпи, скоро они кричать перестанут. Вот глотки надорвут и утихнут. Ты же знаешь, так всегда. Это только у тебя после той раны голова болит. Потерпи… Это же победа. Войска Владимира бегут.

— Недалеко и ненадолго. Их осталось не меньше семи тысяч, родная моя. Мы удачно разменяли секрет обладания «греческим огнем» на пару тысяч врагов, но это не конец, а только начало… Посмотри туда.

Жест в сторону отступающих заставил Змейку внимательней присмотреться к отходящим войскам. Мы выбили их наименее важную часть — наемников и внедружинных воинов. Зато дружина великого князя и йомсвикинги если и были затронуты, то лишь самую малость. Это означало только одно — бой будет продолжаться. Но теперь обычного приступа ожидать не стоит. А вот планомерной, пусть и ускоренной осады — это да.

Радостные крики начали затихать. Зато больше стало взглядом в мою сторону. Тех самых, которыми победившие воины смотрят на того, кто привел их к этой победе. Настоящей победе, крупной. Над сильным и опасным противником. И именно эти взгляды, в которых плескались вера и восторг, заставили окончательно понять — это МОИ люди. Все они, все без исключения. Следовательно, я обязан и в дальнейшем из кожи вон вылезти, но поддерживать тот постамент, на который меня забросила сегодняшняя придумка. Не потому, что опасаюсь потерять уважение, вовсе нет…Скорее уж невидимые узы, еще более усилившаяся ответственность за тех, кто признал меня первым из равных.

— Они теперь будут не меньше нескольких часов приходить в себя после провалившегося приступа, — вымолвил неожиданно оказавшийся в паре метров от меня Карнаухий. — Или вообще до завтрашнего утра ничего не предпримут. А вот мы может подумать о ночной вылазке.

— И они тоже про это думают, Ратмир. А значит готовятся. Мне без крайней нужды не хочется терять своих хирдманов. И твоих тоже. Сейчас у нас сколько потерь?

— Не больше трех сотен, — мигом ответил ярл. — Из них сотня лишь ранены, хотя для излечения требуется время. Царапины я не считал, на них никто из воинов внимания не обращает. Повязка, травы, питье… Это есть и на стенах.

— Во-от! Я хочу, чтобы и дальшенам не пришлось устилать дорогу к победе трупами своих. Потому хочу сначала как следует подумать. А уже потом возможно, только возможно, продумывать вылазку. Или вообще совместный удар.

— Рано, — отрезал Карнаухий. — Подкрепления будут идти еще долго. Лучше будем тянуть время. Пусть Владимир Святославович со своими советниками подергается, как рыба в сети.

Тут я лишь развел руками. Форсировать события действительно не в наших интересах. Но пока…Пусть народ порадуется, заслужили. Мне же надо подумать. Желательно в тишине и спокойствии. Благо для этого и в детинец возвращаться не надо, достаточно пройти в любой из домов поблизости от городской стены. Пара монет местным обитателям, так они без особых протестов согласятся погулять пару часиков по улицам Переяславля. И ни Ратмира с его вопросами-советами по делам военным, ни Гуннара, рыщущего по Переяславлю в поисках возможных подсылов или прознатчиков противника. Обойдусь исключительно обществом Роксаны, благо оно меня абсолютно устраивает. Ну а уж Олегу Камню и Рогнеде уже весточку в Детинец послали. Нечего им переживать, особенно последней. Камень то воин, просто делать ему близко к бою сейчас нечего. Пусть этаким аналогом коменданта детинца поработает, оно самое то будет.

Сказано — сделано. Не более чем через четверть часа я уже расслаблялся, развалившись поперек на довольно простой, но все же мягкой и чистой лежанке, прикрыв глаза. Еще там, на стене, сказал, чтобы пару часиков меня не беспокоили, если только что-то действительно важное не случится. Пока пусть Ратмир общее руководство на себе тащит, а мои хирдманы за ним всегда присмотрят. Особенно Мстиша, который, как и подобает человеку, натасканному Гуннаром, ходит безмолвной тенью за объектом. И готов при нужде кинжалом в спину озадачить. Крайность конечно, я не спорю, но даже очень маловероятные вещи приходится учитывать. А так…

Вот и десяток хирдманов охраны вокруг дома расположился, страхуют нас со Змейкой от неожиданностей. Внутрь, само собой. не суются, потому как отдыху это бы очень сильно помешала. Так что только я и моя валькирия. И сейчас с моей стороны ни единого активного поползновения в сторону ее красоты. Устал, просто устал. Нервное напряжение последних дней, а еще этот штурм. Удачно закончившийся для нас. но оставивший после себя массу новых вопросов. И один главный, выражающийся словами «что делать» и «какой необычный ход придумать». Вот над этим я сейчас и размышляю.

— Хватит спать, еще и есть надо, — раздался голос Роксаны, а еще нос уловил запас свежего жаркого. — Да и не хочешь ты спать. А просто лежишь с закрытыми глазами.

— А если нарочно похрапывать начну?

— Тем более не поверю. Ты никогда не храпишь.

— Вот что значит хорошее знание друг друга, — притворно огорчился я, открывая глаза. Рокси, как и ожидалось, находилась в поле моего зрения. — А запахи бодрящие…

— Вот и вставай!

— Не-а… Мне и тут хорошо. Сесть сяду, а все эти вкусные чудеса и на ложе разместятся. И ты, как главное и несравненное… Вот только обкусывать тебя с разных сторон я точно не собираюсь.

— А ты попробуй… Но аккуратно, — с придыханием изъявила такое пожелание валькирия, не очень еще умело, но завлекательно покачивая бедрами. После чего поставила на ложе принесенные яства, а потом и сама устроилась рядом. — Хоть сейчас, хоть ночью…

— Лучше все же ночью. Иначе отвлекусь на тебя так сильно, что и к делам воинским возвращаться не захочется.

Аргумент был принят, засчитан и одобрен. Ну а мне оставалось одобрить хорошо прожаренное, с корочкой и приправами мясо. Как раз лучший выбор после недавно пережитого, пропущенного по нервам боя.

Ну а пока я жевал, порой перебрасываясь со Змейкой общими фразами, в голове стал постепенно оформляться план. Рискованный, неоднозначный, но при удаче способный перемолоть немалый кус от оставшегося вражеского войска.

Мясо закончилось, а вот мысль окончательно оформилась. Надеюсь на то…

— Рокси, а скажи ты мне, кто из союзных нам ярлов больше всего походит на предателя?

— Никто! — чуть было не подпрыгнула валькирия прямо «из положения сидя». — Ни Гуннар, ни я не допустили бы такого, никогда! Тот единственный случай, он…

— Ты не поняла меня, очаровательная и грозная валькирия, — дотронулся я до волос Змейки, мягких и шелковых. — Предателей нет, но мне нужен тот, кто способен выглядеть таким в глазах наших врагов. Вот подумай, кто чаще всего поругивает меня и проводимые в последнее время затеи? Достаточно значимый, но в то же время не из числа побратимов. В их предательство теперь никто не поверит. Понимаешь?

Роксана застыла соляным столбом, даже не думая подниматься с ложа. Только глаза жили своей жизнью, смотря на что-то невидимое. Но крайне важное для нее. Напряженная работа разума, только так это объяснялось. А значит должны родиться полезные мне идеи. Надо лишь чуточку подождать

— Стурлассон… — вышла из глубокой задумчивости девушка. — Этот беловолосый всегда горазд покричать, особенно среди тех, кто готов его слушать. Но ты же знаешь. что порет немного, а потом выполнит отданный тобой приказ. Успел понять, что это для него полезнее, чем быть самому по себе.

— Значит, Лейф. А ты права, он из всех возможных более всего подходит на роль перебежчика. Тогда… пора устроить трагикомедию масок, как в греческом театре. Жаль, что у нас театра нет. ПОКА нет…

— А будет?

— Надеюсь. Вот только обустроимся в Киеве и начнем уже его обустраивать. Но сначала мне нужен предатель. Так что пусть тащат сюда Лейфа, буду готовить его на эту ответственную роль.

— Сейчас…

— И сама убегать не вздумай. С тобой тут уютно, а без тебя тоскливо станет.

Улыбнувшаяся Роксана быстренько пообещала, что всего лишь передаст мое пожелания хирдманам и сразу же вернется. После чего быстро выскользнула сначала за пределы комнаты, а потом и входная дверь дома скрипнула. Энтузиазм, однако, да еще в больших количествах.

Я думал, что Стурлассон будет сюда долго добираться. Ан нет, стук в дверь и топот сапог раздались очень быстро. Эх, прощай мой отдых! Хотя почему «прощай»? Я спокойно могу себе его продлить, коли возникнет подобное желание и не появится препятствий вроде очередной попытки штурма городских стен. Но пока… Надо ставать и примостить свой зад не на мягкой лежанке, а на грубом деревянном стуле, будь он неладен.

— Звал, Мрачный? — Стурлассон, ввалившийся в комнату в сопровождении вышедшей его встречать Змейки был, как и всегда, не слишком дружелюбен. А в голосе звучали ворчливые нотки. — Что за необходимость и таинственность?

— И необходимость есть. и таинственности место найдется. Хочешь присаживайся, хочешь стой, но вот слушай меня так, как отца своего слушал. Тихо-, друг мой, тихо. Дело очень важное и сулящее очередную победу в сражении, если ты с ним справишься.

Есть! Зацепил за чувствительную точку в хорошем смысле этого слова. Стурлассон очень честолюбив, для него воинский успех порой важнее всего прочего. А тут такие интересные слова из уст командующего защитниками города и вообще всей затеи по свержения Владимира Святославовича. Плюс он знает, что я языком впустую молоть не приучен. Следовательно…

— Ради победы можно на многое пойти, — утсроивлись на предложенном ему табурете, Лейф переводил взгляд с меня на Змейку и обратно. — Что нужно от меня?

— Для начала, послать одного из верных своих хирдманов, и не из простых, в сторону стана великого князя Владимира Святославовича. Посланник должен быть умным, не слишком чувствительным к боли и умеющим хорошо притворяться.

— Я не…

— И опять же успокойся, — сделал я отстраняющий возникшую было реакцию жест. — Это не послание твоего человека на смерть, тут совсем иное. Чтобы избежать попадания в Валгаллу, он и должен уметь хорошо притворяться. Ведь прикинуться перебежчиком — допустимая воинская хитрость. Вспомни хитрость и коварство Локи, часто приводящие к победе детей Асгарда.

Помогло. То ли и впрямь про Локи вспомнил, то ли про особенности моего считающегося тут странноватым, но все же эффективным мышления. Кивнул в знак того, что внимательно слушает и попытался максимально сконцентрироваться. Мне же оставалось лишь выдать основную идею в надежде на понимание.

— Среди всех значимых фигур ты наиболее подходишь… чтобы изобразить ярла, готового при удобном случае переметнуться. Это не так, я знаю, но вот Владимир и особенно Добрыня, что для нас особенно важно, могут в это поверить.

— Это почему? Никто из рода Стурлассон не замаран в бесчестных делах!

— У Добрыни несколько другие думы, он привык рассуждать схоже с некоторыми ромеями. На это и опирается мой расчет. А почему… Смотри, ты часто споришь по поводу моих предложений. Делаешь это громко, потом слухи про твой крутой и, извини, несколько вздорный нрав иду по городу и дальше. Меня это ничуть не удручает, таков твой нрав, таковы особенности души. Зато со стороны это выглядит несколько по-другому. И очень хорошо, что выглядит!

Вначале сверкавший глазами, Лейф несколько успокоился, стоило ему услышать, что все это не охаивания его родимого ради, а по другой причине. Мда, импульсивен он все же, ему бы над самоконтролем поработать. Только вряд ли он на это пригоден. Или все же? А, не сиюминутное дело, подождет.

— Найду я такого человека, — подумав, ответил Стурлассон. — Он сможет добраться до стана врага, да и притворяться умеет хорошо. Но что именно он должен выдать за правду, кроме моего желания переметнуться?

— Ты прав, самое интересное именно в его предложениях Владимиру Святославовичу с Добрыней, — оскалился я, заранее предвкушая грандиозную разводку. — От твоего имени он пообещает открыть одни из городских ворот в оговоренное время. Ну и продержать их такими до того мгновения, когда воины великого князя не ворвутся внутрь города. Разумеется, не просто так, а за весомые блага для тебя и твоих хирдманов. Например… княжество на окраинах Руси. Полоцк или вообще Тмутаракань, это уже никому не интересные мелочи.

— Так они на это и согласятся!

— Конечно нет, но пообещать пообещают, — при этих моих словах Змейка изобразила столь ласковую улыбку, что даже Лейф передернулся от понимания того, что за ней скрывается. — А в качестве задатка пусть попробует вытрясти из них большую часть походной казны. Столько явное сребролюбие придаст достоверности, так что пусть твой человек не особо сдерживается.

Пока я думал, что бы еще важного сказать, Лейф самрешил уточнить остававшееся ему неясным:

— Но какой же смысл у этой затеи? Открыть ворота — предоставить возможность врагу взять город изгоном. На месте Добрыни я бы заставил перебежчика предоставить нужные уверения. Не словами. а делами.

— И какие? — оживилась Змейка. — Лейф, это действительно важный вопрос.

— Какие… Провести за стены города нескольких своих людей, которые следили бы за происходящим. И только удостоверившись, подавали бы нужные сигналы. Огнем там или дымом… Иначе заподозрят ловушку. Прости, ярл, но ты уже заслужил славу умеющего обманывать врагов. Мрачную славу, под стать своему прозванию.

— Значит, придется устроить театр. Театр на крепостной стене! Звучит, однако.

Рокси поняла а вот Стурлассону сначала пришлось объяснять, что это за греческое слово такое и какое отношение оно имеет к нашим делам. Зато поняв, он преисполнился энтузиазма. Ведь предлагалось не просто доставить врагу большие проблемы, но сделать это в особо изящной и вместе с тем коварной форме.

— Я понял твою задумку насчет достоверности, — помотав головой от избытка нахлынувших эмоций, произнес Лейф. — Но все равно, пустить врага за пределы ворот — не самое безопасное, что ты мог придумать. Да, у нас будет преимущество в готовности к этому. Только закрыть ворота может и не получиться. А решетка… ее можно иостановить, достаточно нехитрых средства, если в момент ее опускания враг будет совсем рядом.

— Беспокойство твое понятно, Лейф. Но ты не совсем прав. Я тут на досуге нарисовал небольшое добавление к уже созданному сифонофору. Это улучшение можно сделать быстро, поэтому… В общем, смотри и удивляйся.

Змейка радостно потерла руки. Она то уже видела мою очередную безумную идею и осталась вполне довольной. Теперь же пришла пора показать и остальным. Волею случая первым из этих самых «остальных» оказался Стурлассон. Не самый плохой вариант, откровенно то говоря.

Сама же идея пришла сама собой. Пусть здесь и сейчас нет артиллерии, да и сама работа над порохом на ранних стадиях, ожидает прибытия караваниз Китая. Но вот некоторые идеи… имеют право на существование. Есть сифонофор, этот прародитель огнемета, есть и мысли насчет его использования вне классического понимания. При обороне крепостей уже использован, со стены его действие просто порадовало. Но что если пойти еще дальше и установить его для отражения обычной атаки.

Да, именно так! Если атакующих способен проредить сноп картечи, то почему это не может сделать струя пламени. Двадцать-тридцать метров — дистанция, конечно, невеликая, но за неимением лучшего и она сойдет. Особенно если противник идет тесным строем, да из проема ворот! Остается лишь позаботиться о мобильности такого устройства да о защите обслуживающего расчета от стрел и копий.

Действительно, ничего не мешало поставить сифонофор «на колеса», а еще оснастить его броневым щитком наподобие того, что имелся у орудий и пулеметов первой половины XX-го века. Вот именно подобный вариант и был изображен на листе, который был продемонстрирован Лейфу. В работоспособности же конструкции я был уверен. Отдачи тут быть не может, поэтому никакой опасности. Что конструкция развалится при выстреле. Зато ее можно будет довольно быстро перемещать, да и поразить обслугу…. Окажется проблематично. Из метательного оружия точно, исключая камне- и стрелометы, конечно. но кто их в ворота потащит? Верно, никто.

— Это. Выглядит. Необычно, — будучи весьма изумленным. Выдавил из себя Леф. — Но если будет действовать не хуже того, что я недавно видел, это станет для Владимира Святославовича очень «приятной» неожиданностью». Я сделаю все, чтобы моему посланцу поверили, и чтобы здесь уже в моем интересе подсыла не сомневались. Только надо будет…

— Рассказать всем тем твоим хирдманам, которые будут участвовать. Согласен. Но всех болтливых и несдержанных лучше отправить на другой участок стен. Тут одно неверное слово сможет нарушить тонкий расчет.

— Сделаю, Мрачный. А сейчас я лучше удалюсь, надо подготовить людей. За пару часов это попросту невозможно.

— Конечно же, я тебя не задерживаю. И если что… всегда готов помочь советом. Не скромничай, тут могут быть важны любые мелочи. Что же до ворот, которые мы гостеприимно откроем… Решим чуть позже, в зависимости от обстановки.

Стурлассон покинул дом, сопровождаемый до дверей Роксаной. Ну а мне сейчас предстояло другое дело. Общаться с оружейниками, особенно самыми доверенными, из числа собственных хирдманов, то еще удовольствие. Работать они умеют. Но вот тяжелый характер у двух наиболее талантливых — это нечто неизлечимое. Эх, прощая моя нервная система!

Мало того, помимо хлопот с оружейниками и подготовки намеченного «теарта на крепостной стене» придется согласоывать все с Магнусом и Эриком, которые ждут подходящего момента, чтобы ударить по осаждающим город. Тоже не самая простая задача. Ну да ничего. Еще и не такие сложности преодолевать доводилось!