4.3. ЛОЖНАЯ САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ, или «Я + ТОВАР» = «Я ДРУГОЙ»
Если вам плохо на душе – пойдите и что-нибудь купите.
Совет женского журнала своим читательницам
Современный человек не просто покупает вещь, он приобретает ценность.
Один из законов брэндинга
Мы живем в эпоху господства и торжества закона потребления. Он сильнее любых идей, положений и принципов, потому что сам стал полноценной идеологией, удовлетворяющей всех своим смыслом. И если раньше у человека была опасность всецело раствориться в национальных, политических, религиозных или даже метафизических «омутах», то теперь он может обрести свое сладкое забвение в единении с… товаром. Слоган: «Сделай покупку, и ты станешь другим!» в самых разных вариациях тиражируется всеми видами рекламы непрерывно. Акцент сделан не случайно: именно «ты», т. е. человек, но никак не какие-то его потребительские либо технологические возможности. Впрочем, так было издревле, получая после инициации оружие, юноша в древнем племени превращался в воина. Но сейчас на конвейере технология слияния человека не с орудием или сакральным жезлом, а с массовым товаром потребления. Примитивнее, гораздо дешевле и куда прибыльнее. Приобретая товар, современный покупатель даже сам того не желая, в какой-то мере сливается с той прибавочной стоимостью (назовем ее «моралью от производителя» или «идеологией, привнесенной в товар»), которая уже как бы невзначай присовокуплена к продукту. Отличие от ситуации с древним тотемом или фетишем заключается в том, что тогда дикарь сам инициировал свою потенцию во что-то, а здесь совершенно наоборот: предмет, собственно говоря, становится сильнее человека, он определяет его настроение, самооценку, дальнейшую мотивацию и т. д. Самое интересное, что современный человек жаждет этого, ибо он внутри экзистенциально пуст и ему в самом прямом смысле не к кому прислониться. Приобретенный товар, в отличие от людского окружения, обещает каждому индивиду толику индивидуального счастья, но с намеком на то, что ты среди своих. Последнее означает психологический комфорт, чувство безопасности и обретение положительной коммуникационной среды. Ведь все, что мы приобретаем, носит знаковый характер. Хотим мы того, или не хотим, но… объявляем себя носителями того или иного брэнда (поневоле?). И если наши вещи рекламируют за нас некий брэнд, то кто из нас до конца уверен, что он не просто использует отменное качество изделия, но и разделяет целиком и полностью идеологию его создателей? Если да, то мы стоим (или уже пребываем?) на пороге глобальных торговых войн, и впритык подошли к так называемому вандализму эпохи потребителей, когда товар истребляется не потому, что он плохой, а потому, что у него просто иная торговая марка.
Печально, когда человек с легкостью губит плоды трудов себе подобных. Фактически демаркационная линия современного фронта проходит в потребительских корзинах: кто покупает нечто «другое» (или не покупает и не проявляет радость при покупке «своего»), для нас становится чужим, изгоем и потенциально – неприятелем. Ныне идентификация по товару – это уже узнаваемость. А еще – чувство комфорта, безопасности и… престижа. Передача ощущения успеха посредством слияния с товаром выражается в преклонении перед требованиями моды. Модная вещь не обязательно полезная или более качественная, нежели немодная, но человек в данном случае платит за приобретение совершенно иной ценности, а именно – возможность быть первым среди тех, кто принимает правила игры на некую престижность в слиянии с товаром. Все достаточно ясно осознают, что модная вещь – это некий приз поощрения, бонус признания, сигнальный фантик упоения принадлежания к самым-самым…
Вообще-то создается весьма парадоксальная ситуация: приобретая модную вещь мы тем самым декларируем свою зависимость от кем-то придуманных правил, зачастую абсолютно дурацких либо абсурдных (именно в моде). Где же здесь намек на успешность индивида? В его послушании и ретивости продемонстрировать скорейшую готовность в упоении раствориться в «чем-то»? Может, отчасти и так. Мазохистов, а тем паче индивидов, так и не обретших для себя вожделенного парадиза, сейчас более, чем достаточно. Поэтому обрести удовлетворение путем «имения» вещи, которая, по убеждению большинства себе подобных, стопроцентно знаково-престижная, – это далеко не самый худший способ затмить внутреннюю опустошенность неким эрзац-подобием индивидуального счастья, которое, заметьте, в масштабах конкретного социума будет общепризнанным. Проще говоря, модному человеку всегда завидуют и тотчас пытаются его скопировать, т. е. исходя из темы разговора – слиться с олицетворением фетиша.
Вот здесь-то и заключается разгадка феномена психологической привлекательности слияния. Ведь сейчас нет такой сверх опасности, ради которой нужно тотально сгруппироваться, да и условия выживания гораздо мягче, нежели в прошлые века, – с голоду, конечно, помереть можно, но только при искусственно созданных условиях.
Тем не менее современные люди буквально патологически стремятся принимать и наследовать правила манипулятивной игры на самое успешное слияние. Потому что нахождение на вершине айсберга моды с ее переменчивыми веяниями и течениями дарует индивиду чувство… власти. С оговоркой: над себе подобными и самозабвенно верящими во всесилие и престижность модных заявлений. А это, согласитесь, более, чем много для наших нравов и бытующего менталитета. Власть в толпе слияния особенно сладкая. Это власть гуру, вождя, пророка, законодателя, отца, выразителя чаяний и первейшего из членов братства – все вместе, в едином слитном пьянящем экстазе от пришедшего в руки могущества, основанном на полном единстве и со-резонансе с себе подобными. Тот, кто может диктовать законы моды, – владеет сознанием всех тех, кто хотел бы оказаться на его месте. Новый король обязательно родится из свиты поклонников прежнего. С виду прелестная безделушка в итоге рождает нешуточную власть, диктует свои жесткие закулисные законы и производит попутно очень много денег. В конце концов, за экстаз слияния нужно хорошо заплатить. Как, впрочем, и за любое внешне принесенное удовольствие…
Нечто аналогичное привносит в наше сознание и снобизм. Как известно, снобы – индивиды очень тщеславные, любящие лесть и преклонение других пред своей исключительностью. Еще они не чужды властвовать и повелевать теми, кто не вышел в их ряды. Казалось бы, снобы – типичные жесткие лидеры, в схватках за жизнь добившиеся признания. Не тут-то было.
Снобизм – типичное явления слияния по типу закрытой касты, как, например, варны Древней Индии: малая толика принадлежала к сословию жрецов – брахманов, гораздо больше было кшатриев, т. е. военной знати, основная масса свободных общинников составляла наиболее многочисленную прослойку – вайшьев, и на самом общественном дне ютились неприкасаемые, которых называли шудрами. Это и была самая низшая, всеми презираемая варна. Снобизм и есть своего рода пережиток или архетип психологического слияния по кастовому признаку. Даже современная его разновидность носит родовые приметы, а именно: замкнутость в кругу своих или избранных и выраженное презрение к низшим. Типичными снобами были средневековые феодалы, именно они образовали замкнутый круг своего общения (в отличие, скажем, от равноправных граждан богатого и жестокого Рима, где в общественных банях запросто могли помыться и лицезреть друг друга в неприкрытости сам император и бедный плебей). Феодалы предпочитали прятаться от окружающего их мира за глубокими рвами, высокими стенами, чтобы тем более подчеркнуть свою исключительность и пренебрежение ко всему иному, что не вписывалось в их узкий круг представлений и предпочтений. Мы знаем, чем это в итоге закончилось. Кровавыми крестьянскими жакериями и приходом к власти третей силы – санкюлотов (фр. sans-culottes – букв.: без коротких штанов – название революционеров во времена Французской буржуазной революции конца XVIII в., носивших длинные штаны из грубой материи, в отличие от дворян и богачей, которые носили короткие бархатные, отороченные кружевами штаны, что и значит по-французски – кюлот).
В психологическом аспекте снобизм – реакция более слабых на вызов времени и перемен. Согласно расхожему мнению, сноб всегда преуспевающий и сильный человек. Это так, но лишь в пределах напускной самоуверенности, в кругу избранных против всех остальных. Вообще-то снобы – явление интересное. Они буквально кучкуются (т. е. группируются в произвольном порядке) друг с другом, ибо так легче выдерживать осаду внешнего мира, который они презирают и которому объявили пассивную войну. Таким образом, создавая собственную касту со многими надуманными правилами и условностями, они пытаются защитить свои права на исключительность и причитающиеся им привилегии. Кстати, больше всего они боятся попасть в смешное положение и при малейшей угрозе собственному имиджу тут же ретируются с поля боя.
В наш век информационных революций и высоких технологий быть снобом слегка наивно, глуповато и очень разорительно. Можно запросто потерять завтрашний день. Слияние по принципу «мы самые, самые…» как раз и чревато неизбежной потерей этой самой «лучшести».
Согласитесь, куда надежнее не убеждать других, что ты такой есть, а всегда быть таким. Для чего придется выглянуть в мир и засучить рукава. Настоящее лидерство и действительное могущество потребует очень много работы.