4.1. КОРПОРАТИВНЫЙ ДУХ КАК ФЕНОМЕН СЛИЯНИЯ
Истинный раствор – это тот, который не дает осадка, не замутняется и не производит рассеивания луча света.
Закон коллоидной химии
Если чему-то отдаться без остатка, то рискуешь уже при жизни совершить реинкарнацию.
Козьма Прутков. Легкая горечь по поводу бессмертия
Жизнь – театр, но «просто зрителей» в ней ожидает сплошное разочарование.
…
Из воды сухим не выйдешь, важно потом не размокнуть.
Житейское наблюдение купающегося ребенка
Феномен психологического слияния широко и издревле практикуется как очень эффективный манипуляционный прием. Именно благодаря этому стадному коллективистскому архетипу легко развести людей на «своих» и «чужих». Механизм внутривидовой борьбы в стае методом селекции себе подобных на друзей и врагов у нас в крови и в генах. Это придется со всей честностью и пониманием осознать. Все религиозные секты, тайные ордена, различного толка смутные братства, бригады, тусовки, общаки, коммуны, национальные союзы и фронты, сообщества для избранных по типу закрытых клубов и т. д. – все названные структуры апеллируют к древнейшему инстинкту страха, боязни и даже ненависти к некоему «чужому». Правило «разделяй и властвуй» в манипуляции слиянием является краеугольным. Нет ничего более легкого, чем кого-то обвинить во всех бедах, сделав его «врагом» и «чужаком», и под лозунгами борьбы с «внешней угрозой», «внутренней контрреволюцией», «ползущей колонизацией» начать активно вербовать своих сообщников.
По своей психологической сути люди, стремящиеся управлять процессом слияния, – несбывшиеся вожди и фюреры, не наигравшиеся в детстве в солдатиков и не желающие признавать собственную несостоятельность. Манипуляторам слияния неведомо чувство творчества и созидания, они подсознательно ненавидят вызов времени и постоянно меняющейся среды. Они абсолютно не способны понять другого, поскольку всю жизнь занимались исключительно сбрасыванием в мир собственных проекций. Пожалуй, по-настоящему любить они также не способны. Поэтому остается лишь один вариант: воинствующая автаркия избранных своих против всех остальных (гр. autarkeia – букв.: обособленное удовлетворение, изоляция с опорой только на себя, полный отказ от любых форм сотрудничества и отношений с внешним миром).
Слияние – всегда удел слабых и боящихся вызова перемен, а поэтому страстно мечтающих переделать внешнюю среду под себя. Тогда окажется возможным жить и властвовать в отдельно обособленном мирке себе подобных, но… с правом первенства. Понятно, почему: тот, кто первым бросит клич: «Группируйтесь вокруг меня!», и станет затем гуру, проводником, вождем или просто начальником. Игра почти беспроигрышная и не очень мудреная, надо лишь придумать расхожий лозунг под слияние и начать его активно пропагандировать.
Хотите классический пример? Группировки футбольных фанатов. Их образование абсолютно бессмысленно, если не будет образа соперника, то бишь врага. Они всецело слитны душой, телом и помыслами со своей командой, и в их среде обязательно выделяются лидеры и вожаки. Они упиваются фанатической преданностью новообращенных и испытывают волнующее опьянение чувством власти. О том, что может сотворить группа хорошо организованных фанатов от футбола, не понаслышке знают милиционеры оцепления на стадионах. Казалось бы, стадный инстинкт благодаря мощному развитию индивидуального сознания должен давно почить как реликт, а вот поди ж ты – как славно его возрождать, культивировать и в итоге получать умопомрачительные дивиденды.
Национальный терроризм – вторая современная ниша затребованности приемов тотального слияния. Судьба вполне цивилизованной страны – Югославии – ярчайший тому пример. Ведь кто-то серьезно выиграл в удачно разожженной междоусобной войне народов, столетиями живших дотоле мирно бок о бок. Кто-то сумел произвести передел власти, собственности и обзавестись карманной армией своих приспешников. Активное противостояние на взаимоуничтожение близкородственных церковных конфессий черпает свои силы из того же психологического феномена.
Биологическое слияние – борьба «своих» против «чужих», прежде всего внутривидовая, лишь затем активность переносится на внешний периметр популяции. Вдумаемся в сей феномен. Чужаком всегда гораздо легче объявить похожего на себя, нежели нечто совсем инороднее. Слияние – это борьба прежде всего «своих» против «своих». Так разрушается миф о коллективной сплоченности, поскольку, чем теснее мы прижимаемся друг к другу, тем сильнее нас разделяет враждующая пропасть с соседями по образу и подобию.
Образ «врага», или «чужого», для возникновения синдрома слияния чрезвычайно важен. Получается, что и современные люди объединяются в группировки, собственно, не для чего-то, а против кого-то. Не будет идеи врага, и слитность тут же даст первые трещины. Поэтому так важна для сообществ слияния тотальная закрытость, враждебность ко всему новому и незнакомому и истовый, предельно догматический традиционализм в придачу с мифологизмом. Последнее понятно: чтобы быть в купе, нужно обязательно придумать свою историю. Обязательно подвести сакральный, ментальный, житейский и прочие базисы под образ «врага». А затем размыть индивидуальное осознание, сферу личностного принятия решения, да и просто совесть человека до границ некоего всеобщего. Так исчезнут страх за содеянное (увы, лишь на время!) и мучительные поиски собственного пути. Вроде бы снимутся многие проблемы, которые на поверку окажутся всего лишь вытесненными и на беду – сильно разросшимися. Как метастазы раковой опухоли. В итоге помощь для такого человека может оказаться слишком запоздалой.
Впрочем, у слияния как коллективистской формы выживания есть не только минусы, но и некоторые плюсы. Иначе эволюция не сделала бы ставку на этот механизм. (Человеческий разум ехидный, тут же вспоминаются не к месту дворовые беспризорные коты: живут «не строем», кормятся за наш вроде бы счет, но случись что, перейдут, сильно убавив свое популяционное количество, на подножный корм, благо грызунов и птиц на пропитание хватит – и при всем том, ох как не любят «слитное» сосуществование. Понаблюдайте ради интереса, как один кот подходит для общения к другому. Только не экспериментируйте с сильно одомашненными, никогда не покидающими стены квартиры, – они напрочь интроективны и, по сути, являются селекционным произведением рук человеческих.)
Так вот, о плюсах. Может, кому-то покажется интересным тот факт, что стая, основанная на принципах тотального слияния, в ситуациях внешней угрозы только сильнее сплачивается вокруг своего ядра. И чем больше опасность, тем сильнее образуется монолит из некогда, казалось бы, разрозненных особей. Этого как раз абсолютно не учел и не хотел понимать Адольф Гитлер, когда вторгся на территорию Советского Союза. Предполагалось, что народы, задавленные чрезвычайно жестоким режимом Сталина, тотчас поднимутся на освободительную борьбу, ну а ортодоксы и ярые приспешники большевизма, впав в панику, просто-напросто разбегутся. Выходило, что Москву и брать-то не надо будет, сама падет вместе с колыбелью революции, Ленинградом, и придется лишь поломать себе голову над тем, что делать с плененным и деморализованным населением. Кормить, или тут же в расход, или пускай сами доходят. В итоге слишком поздно немцы поняли, что краснозвездную столицу никак не удалось бы взять – каждый метр мерзлой и никчемной земли обессиленным батальонам доблестного вермахта приходилось щедро поливать собственной кровью. И пожалуй, правдой было то, что страна и народ только теснее сплотились вокруг товарища Сталина в бедственную годину – народ тотального слияния иначе поступить просто не мог. (Вспомним к месту стиль обращения вождя к своему народу 3 июля 1941 г.: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота. К вам обращаюсь я, друзья мои!». Так лидер и предводитель может обращаться лишь к тем, с кем буквально психологически и ментально слит или спаян, во всяком случае официозом здесь и не пахнет!) В итоге сила слияния советского народа оказалась на поверку чрезвычайно прочной. Нечто подобное произойдет и во Вьетнаме, но теперь расшибут лоб об стену монолитности народа и партии уже американские войска. В наше время феномен слияния максимально используют радикальные террористы всех мастей, смертники, уносящие с собой десятки жизней, не обладают индивидуальным сознанием, оно размыто и слилось с догмой, во имя которой они и умирают.
Люди, подверженные синдрому патологического слияния, совершенно утратили автономность суждений, поведения, и у них напрочь отсутствует обратная связь с происходящим вокруг них. Они в определенном смысле лишены сомнений, рефлексии и даже страха. Эти люди – абсолютное торжество всесилия внешней программы, которая ими и управляет. Понятно, что смысловое содержание последней может оказаться каким угодно. Что весьма обольстительно не только для вождей и политиков, но и для бизнесменов.