Книга: Психология совести. Вина, стыд, раскаяние
Назад: Глава 4. Внутренние и внешние факторы, влияющие на переживание вины
Дальше: Глава 6. Избавление от вины и стыда

Глава 5. Стыд

О стыд, ты в тягость мне. О совесть…
Б. Пастернак

 

5.1. Стыд как психологический феномен

Стыд является одним из механизмов совестного регулирования наряду с чувством вины. Как же характеризуется стыд в обыденных и научных представлениях?
Имплицитные представления о стыде. По данным Е. В. Коротковой (2002), наиболее часто мужчины определяли стыд в качестве чувства (33,2 %); 4,4 % – как эмоцию; 16,8 % – в качестве состояния; 17,0 % мужчин рассматривали стыд в качестве комплекса или недостатка; 9,1 % вместо определения давали конкретизированное описание поступка или состояния. Остальные определения стыда (19,5 %) носили индивидуальный низкочастотный характер.
Женщины чаще, чем мужчины, связывали стыд с эмоциональной сферой. Так, 50,2 % женщин считали стыд чувством; 3,3 % – эмоцией; 5,3 % женщин определяли стыд в качестве переживания; в 10,6 % случаев – в качестве состояния; в 7,2 % – в качестве ощущения; 2,0 % – в качестве неловкости. Лишь в 7,0 % случаев вместо определения приводились конкретные примеры.
Научные представления о стыде. Согласно Платону и Аристотелю, стыд есть страх дурной молвы. Аристотель отметил важный момент в понимании природы стыда: никто не стыдится младенцев и животных, и стыд, ощущаемый нами в присутствии других людей, соразмеряется с тем уважением, которое мы имеем к их мнению. Известно, что римляне и римлянки не стыдились своих рабов. Спиноза писал, что стыд есть неудовольствие, сопровождаемое идеей какого-либо нашего действия, которое другие, как нам представляется, порицают.
Аналогично определяется стыд в Оксфордском словаре английского языка, как болезненная эмоция, возникающая вследствие осознания чего-то бесчестного, нелепого или неприличного в собственном поведении или обстоятельствах жизни (или того же в поведении или жизни других, чьи честь или позор человек рассматривает как свои собственные) или же в результате попадания в ситуацию, оскорбляющую собственную скромность или приличие индивида.
Стыд – это унизительное переживание, или, как пишет С. Томкинс (Tomkins, 1962), внутреннее мучение, болезнь души.
Стыд определяется как стеснение или утрата ситуационного самоуважения (Modigliana, 1971). Такая концепция была проверена путем экспериментального исследования реакций испытуемых на «приватный» или «публичный» успех или неудачу при выполнении интеллектуальных заданий. Экспериментальные условия (неудача), вызывающие стыд, были одинаковы и при индивидуальном, и при групповом решениях. Самые высокие показатели стыда наблюдались у испытуемых, потерпевших публичную неудачу, а самые низкие – у испытуемых, оказавшихся успешными при публичном выполнении задания. Было обнаружено, что «приватная» неудача вызывает умеренный стыд, что было объяснено исследователями «предполагаемым отсутствием наблюдателя». Кроме того, отмечена значимая отрицательная корреляция между стыдом и частотой обмена взглядами (зрительного контакта) в ходе эксперимента.
А. Кемпински (1975) полагает, что вина тесно переплетается с обидой. Он пишет, что у этих эмоций имеется общая основа – стремление к справедливости, а различие состоит лишь в том, что в одном случае приговор принимается, а в другом против него борются. Ф. Перлз (1998) определяет вину как проецируемую обиду. По Перлзу, невыраженная обида часто воспринимается как эмоция вины или превращается в нее. Оба этих автора считают, что вина и обида могут переходить одна в другую.
Некоторые представления о стыде побуждают к дискуссии. Так, в социологии основным признаком стыда считается «овнешненный» характер болезненных переживаний, то есть прямая зависимость от негативной реакции других людей на поведение и черты личности стыдящегося человека. Стыд определяется в социологии как «механизм социального контроля», осуществляющийся в тех контекстах, которые предполагают возможность непосредственного взаимного наблюдения. В таком случае стыд является негативной эмоцией, связанной с пониманием того, что другие люди знают о том, что личность или ее поведение не соответствуют определенным нормативным стандартам и в этой связи осуждают ее. Человек стыдится или из-за того, что его откровенно осмеяли и отвергли, или из-за того, что он дал повод себя осмеять, что требует присутствия публики.
Такое представление о ситуации возникновения стыда (обязательное наличие непосредственного осуждения другими людьми) является слишком узким. Ведь испытывать стыд можно и тогда, когда человек только представляет себе, как он мог бы опозориться, если бы «это» видели другие люди. В данном случае никто не знает о совершенном неблаговидном поступке или пикантной ситуации, в которой оказался человек, а стыд все равно появляется. Поэтому скромное добавление при описании условий появления стыда фразы «или по крайней мере воображаемого присутствия публики» не является лишним. Это относится и к утверждению К. Изарда, что человек чаще всего испытывает стыд, потому что ему не удалось скрыть свой проступок.
К. Изард (2000) пишет, что стыд – это осознание собственной неумелости, непригодности или неадекватности в некой ситуации или при исполнении некоего задания, сопровождаемое негативным переживанием – огорчением, беспокойством или тревогой. Это определение стыда мне представляется не совсем точным, а возможно и совсем не точным, так как при таком понимании стыд – это когнитивный процесс. В действительности же осознание собственной неумелости – лишь повод для возникновения эмоции стыда, но не сам стыд. Такое осознание может вызвать не стыд, а досаду, огорчение. Стыд же появляется при других людях. Это реакция на оценку себя глазами других. А основное негативное переживание при стыде – не огорчение и не беспокойство, а смущение. Не забив гол из трудного положения, футболист не испытывает стыда, но огорчается. Стыд у него может появиться в том случае, если он не попадет в пустые ворота с близкого расстояния, что сумел бы сделать и новичок в футболе. Точно так же, вопреки утверждению Изарда, не всякий проигрыш ведет к неловкости, к стыду.
Стыд – эмоция, выражающая осознание человеком своего (а также близких и причастных к нему людей) несоответствия принятым в данной среде нормам или предполагаемым ожиданиям (провалу на экзамене, на соревновании, конкурсе, выступлении на концерте). Стыд переживается как неудовлетворенность собой, осуждение себя.
Льюис (Lewis, 1971) полагает, что комплекс стыда объединяет в себе смущение, робость, сдержанность, стеснение, досаду, унижение. При этом она пишет, что переживание стыда возможно лишь на фоне эмоциональной связи с другим человеком, причем с таким, чье мнение и чьи чувства имеют особую ценность. Такое представление о стыде тоже страдает односторонностью. Ведь испытывать стыд можно и перед незнакомыми людьми. И в то же время именно тесная эмоциональная связь между супругами не приводит к стыду по поводу своего обнаженного тела.
Стыд – это сильное смущение от сознания совершения предосудительного поступка или попадания в унизительную ситуацию, в результате чего человек чувствует себя опозоренным, обесчещенным.
«Стыд означает тревогу за свою репутацию; он возникает, когда индивид чувствует, что он в чем-то слабее других» (Кон, 1979, с. 87), например из-за незрелости или порочности характера.
По определению В. А. Сухомлинского (1990), стыд есть способность человека совестливо удивляться. Он раскрывал сущность стыда как важнейшего компонента совести (с. 117).
Различные люди имеют различные пороги стыда, обусловленные ценностными ориентациями, направленностью каждой личности и связанной с этими особенностями чувствительностью к мнениям, оценкам окружающих людей. У женщин, воспитывающихся в традиционных обществах, где присутствует дискриминация по половому признаку (сексизм), чувство стыда возникает легче, чем у мужчин.
Кохут (Kohut, 1972) пишет, что стыд не зависит от силы Я-идеалов; многие люди, склонные к стыду, имеют небольшое количество Я-идеалов, и большинство из них – эксгибиционисты, преследуемые честолюбием.

5.2. Природа и генезис стыда

Является ли стыд самостоятельной эмоциональной единицей, или же он представляет собой модификацию другой базовой эмоции, эмоционального состояния – страха, тревоги, печали? Если рассматривать его как социальную эмоцию, то следует согласиться со второй точкой зрения; если же признать стыд биологической эмоцией, то верной должна быть первая точка зрения. Но тогда стыд должен быть и у животных, чему нет никаких прямых доказательств, хотя Ч. Дарвин полагал, что животные способны к проявлению смущения и стыда, и приводил примеры стыдливого и смущенного поведения собак; некоторые последователи Дарвина утверждали, что чувство стыда можно встретить у некоторых животных, например обезьян или слонов.
К. Д. Ушинский настаивал на врожденной природе стыда и по этому поводу писал: «Отличив чувство стыда от чувства раскаяния и чувства совести <…> мы уже легко поймем, в чем состоит ошибка тех мыслителей, которые, замечая, как различны предметы стыда у различных людей и различных народов, считают самый стыд за какое-то искусственное произведение человеческой жизни: не признают его за самостоятельное, прирожденное человеку чувство, полагая, что чувство стыда образуется оттого, что человека стыдят тем, что признано постыдным в том или другом кругу людей, а не потому, что человеку врожденно стыдиться. Это мнение, повторяющееся очень часто, ссылается обыкновенно на те несомненные явления, что то же самое, чего стыдятся одни, нисколько не кажется постыдным для других, и даже одни часто хвалятся тем, чего другие стыдятся. Это явление действительно не подлежит сомнению. Иной стыдится бездеятельности, другой стыдится труда и хвалится тем, что он ничего не делает. Один стыдится разврата, другой хвастает им, один стыдится женственности в характере, другой самодовольно выставляет ее напоказ. Это явление разнообразия и часто противоположности предметов стыда выразится еще яснее, когда мы будем изучать различие и часто противоположность представлений, вызывающих это чувство у различных народов, и особенно у народов, стоящих на различной степени образования. Трудно себе представить, что можно, например, стыдиться надеть платье, а между тем есть дикари, которые, не стыдясь своей наготы, стыдятся платья, и есть другие, которые почитают за величайший стыд открыть свое лицо и оставляют открытым все тело или, считая за позор невиннейшие действия в глазах европейца, считают в то же время невинными действиями такие, от которых краснеет самый беззастенчивый европеец <…> Все эти факты, доказывая, что люди стыдятся не одного и того же, доказывают в то же время, что все люди чего-нибудь да стыдятся: всякий же стыдится того, что признается постыдным в кругу людей, мнение которых он уважает. Следовательно, предметы стыда даются человеку историей и воспитанием, но самое чувство стыда дано ему природою. Словом, от чувства стыда так же нельзя отделаться, как нельзя отделаться от чувства страха. Самые понятия о предмете стыда могут быть страшно извращены, но стыд останется. И представления, возбуждающие гнев и страх, также часто бывают различны и даже противоположны, но от этого и гнев, и страх не перестают считаться чувствами, общими всем людям и даже животным» (с. 409–410).
Однако биологическая роль стыда в этом случае не вполне понятна. Легче обосновать, что стыд является трансформированной в результате социализации биологической эмоцией страха (тревоги) за свое Я. С этой точки зрения стыд можно рассматривать как боязнь потерять самоуважение и уважение других (К. Д. Ушинский писал о «чувстве какой-то тревоги в нервах»). Не случайно клиническое понятие тревожности часто включает в себя застенчивость, а презрение со стороны другого или самого себя так легко вызывает переживание стыда (как указывает К. Изард, последнее особенно характерно для японцев по сравнению с другими нациями – американцами, немцами, французами, шведами и др., что еще раз демонстрирует роль социальных факторов в проявлении этой эмоции). В соответствии с такой трактовкой можно понять определение стыда А. Модильяни (Modigliani, 1971): стыд – это утрата ситуационного самоуважения.

5.3. Феноменология стыда

Переживание стыда. Стыд приходит к человеку как внутренняя мука, как болезнь души. В народе говорят, что стыд разъедает, обжигает душу («сгорел со стыда»). Значимость стыда отражена в поговорках: стыд (позор) – та же смерть, за стыд голова гинет (погибает).
Томкинс (Tomkins, 1963) описывает стыд как ощущение поражения, унижения, отчужденности: стыд наносит самые глубокие раны сердцу. Человек чувствует себя будто нагим, потерпевшим поражение, отвергнутым, потерявшим достоинство.
Детальное описание стыда представлено Хелен Льюис (Lewis, 1971). Человек, переживающий стыд, ощущает себя объектом презрения и насмешки, он чувствует себя смешным, униженным, маленьким. Он ощущает беспомощность, неадекватность, неспособность и невозможность осмыслить ситуацию. Стыд может спровоцировать печаль или гнев, вызвать слезы и румянец, которые в свою очередь усугубляют переживание стыда. Взрослый человек чувствует себя ребенком, слабость которого выставлена на всеобщее обозрение. Возникает ощущение, что человек больше не может ни воспринимать, ни думать, ни действовать. Пристыженный человек ощущает, что любой вправе смеяться над ним и презирать его. Этот «любой» излучает самоуверенность, пышет здоровьем и благополучием и всем своим видом как будто насмехается над ним. «Любой» вправе отвернуться и отречься от него.
Линд (Lynd, 1961) считает, что переживание стыда – это неожиданное или «изумляющее» столкновение с различными сторонами Я, осознанными или неосознанными, познанными или непознанными, нежданно проявившимися во взаимодействии друг с другом и с такими аспектами окружающего, которые прежде были неведомы. И когда человек чувствует, что разоблачен, и все знают, что он не в состоянии справиться со случившимся, – он испытывает стыд.
В рамках психофизиологии рассматриваются психобиологические маркеры чувства стыда (Dickerson et al., 2004; Gruenewald et al., 2004).
Все исследователи эмоции стыда сходятся во мнении о том, что стыд характеризуется острым повышением самоосознания. Стыд – это осознание собственной неумелости, непригодности или неадекватности в некой ситуации или при исполнении некоего задания, сопровождаемое негативным переживанием, – огорчением, беспокойством или тревогой.
У человека, испытывающего чувство стыда, редуцируются сферы интересов. К. Изард отмечает, что человек воспринимает себя беспомощным, ни к чему не способным, застывшим, эмоционально ранимым.
При стыде все сознание человека сфокусировано на положении (ситуации), в котором он оказался. Ему кажется, что все то, что он скрывал от посторонних глаз, неожиданно оказалось выставленным на всеобщее обозрение. От этого человек, как писал Ч. Дарвин, теряет присутствие духа, забывает слова, говорит нелепые вещи, заикается, страшно гримасничает, становится неуклюжим. Неожиданную потерю самоконтроля при стыде отмечает и Э. Эриксон (Erikson, 1950). Поэтому стыд может вызывать отчаяние или гнев, которые иногда сопровождаются слезами. Гнев («ярость унижения») направлен в этом случае не только на себя, но и на осуждающего другого, поскольку именно он был сопричастен к ситуации, вызвавшей стыд, а следовательно, и он несет хотя бы частично ответственность за острое переживание стыда. По сути это защитная реакция, так как, направляя гнев вовне, стыдящийся пытается восстановить ощущение владения ситуацией (Lewis, 1971; Scheff, 1987). Вспышки активности и агрессивности сменяются печалью, грустью, депрессией, подавленностью, отсутствием чувства радости, постоянной неудовлетворенностью.
Причем если для женщин более характерными являются реакции печали и грусти, то для мужчин – реакции гнева.
У человека появляется желание быть незаметным, спрятаться, исчезнуть. Человек испытывает стремление сжаться, сделаться маленьким, незаметным, «провалиться сквозь землю». Попытки спрятать себя, которые связаны со стыдом, являются неким парадоксальным выражением надежды: отказавшись от себя или от части себя, как я есть, я, возможно, смогу сохранить важных для меня других людей и их приятие.
Стремление сжаться и уменьшиться в размерах было продемонстрировано в эксперименте с женщиной, которая участвовала в съемке фильма по гипнотическому внушению эмоций. Когда ей было внушено чувство стыда, она отвела глаза, наклонила голову, а потом сжалась на стуле, притянув колени к груди. В постгиптоническом отчете она сказала, что чувствовала себя как маленький кролик, сжимающийся в комочек, для того чтобы его не было видно.
Стыд больше ассоциируется людьми с красным, черным и серым цветом (Е. В. Белинская). Наличие красного цвета можно объяснить тем, что переживание стыда часто сопровождается переживанием гнева, самобичеванием.
Мысли, сопровождающие переживание стыда, по данным Е. В. Белинской, аналогичны тем, которые возникают при переживании вины. Различие состоит лишь в том, что при стыде чаще появляются мысли типа «меня не будут уважать и любить».
Внешнее выражение стыда. Когда человек чувствует стыд, он, как правило, отворачивается или закрывает лицо руками, опускает голову и веки. Иногда глаза совсем закрыты, а иногда «бегают из стороны в сторону» или часто мигают (поэтому Аристотель приводит греческую пословицу: «стыд живет в глазах»), человек отводит взгляд (а если он этого не делает, то в народе говорят «бесстыжие глаза»). Не случайно Ч. Дарвин полагал, что именно глаза являются истинным средством выражения стыда. Отсюда выражение «колоть глаза», то есть стыдить («бесстыжие твои глаза!»). Иногда человек подменяет стыдливый взгляд взглядом презрительным, задирая при этом подбородок. Бывает и несмелое хихиканье или плач.
Томкинс (Tomkins, 1963) отмечает, что взрослые стремятся модифицировать проявления переживаемого стыда. Это связано с тем, что слишком откровенные, слишком интенсивные и слишком частые проявления стыда свидетельствуют о социальном неблагополучии индивида.
Однако самым характерным и самым человеческим из всех проявлений эмоций Дарвин считал стыдливый румянец, который наблюдается только у людей. Поэтому люди и говорят, что при стыде их «бросает в жар».
Хотя покраснение лица является типичным выражением стыда, однако многие люди, испытывая стыд, не краснеют. Очевидно, имеет значение индивидуальная вегетативная реакция, преобладание симпатического или парасимпатического реагирования. Кроме того, показано, что у детей и подростков покраснение наблюдается чаще, чем у взрослых. Очевидно, это связано с тем, что с возрастом человек научается контролировать экспрессию своих эмоций.
Томкинс отмечал, что эффект румянца при переживании стыда имеет и психологическую природу: залившееся краской лицо заставляет человека еще больше сконцентрировать на нем свое внимание, привлекает к лицу внимание окружающих и таким образом усиливает переживание стыда.
Стыдливый румянец появляется на лице вследствие расширения капилляров кожи лица под действием вегетативной нервной системы и наполнения их кровью. Усиление кровотока придает лицу характерный цвет. Дарвин полагал, что те же самые процессы происходят и в участке мозга, контролирующем появление румянца, что приводит к «смущению ума», то есть к переживанию стыда.
Дарвин высказал два предположения, которые могут объяснить, почему стыдливый румянец ограничивается областью лица. Во-первых, он считал, что причиной может быть открытость лица воздействиям ветра, света и колебаний температуры, и отмечал, что люди, привыкшие ходить обнаженными до пояса, краснеют и торсом. Во-вторых, к лицу человека обычно привлечено особое внимание как самого человека, так и окружающих его людей. Лицо чаще, чем любая другая часть тела, становится объектом пристального внимания.
Обычно считается, что появление стыдливого румянца непроизвольно, это результат возбуждения вегетативной нервной системы. Однако последние эксперименты по управлению вегетативными функциями с помощью биологической обратной связи показали, что появление румянца все же поддается контролю: человек в состоянии и вызывать, и прекращать эту реакцию. С возрастом такая способность совершенствуется. Вполне возможно, что по мере взросления люди научаются избегать ситуаций, которые могут вызвать у них чувство стыда.
Томкинс (Tomkins, 1963) установил, что не только стыд вызывает появление стыдливого румянца, но и румянец усиливает переживание стыда. Это может быть связано с тем, что, заливаясь краской, мы привлекаем внимание окружающих к нашим тайным переживаниям, что естественным образом подстегивает стыдливость. Способность контролировать румянец, в свою очередь, несколько смягчает переживание стыда, отсюда можно сделать вывод, что если человек «никогда не краснеет», то, возможно, он и не способен к переживанию стыда.
Кроме того, принято считать, что переживание стыда и появление стыдливого румянца во многом связаны со зрительной стимуляцией, но есть данные, опровергающие исключительную роль визуального фактора. Дарвин наблюдал случаи появления стыдливого румянца у девочки, страдающей слепотой и глухотой, и вообще у многих слепых детей. Он же сообщает о людях, заливавшихся краской стыда в полном одиночестве. Очевидно, одно только воспоминание о постыдном эпизоде может оказаться достаточным для появления румянца и переживания стыда.
Помимо покраснения лица переживание стыда сопровождается и другими вегетативными изменениями. Люди, пережившие его, отмечают, что у них наблюдались учащение пульса («колотящееся сердце»), перебои дыхания, специфические ощущения в животе.
Г. М. Лукина (2005) выявила, что эмоция стыда в моделируемой ситуации характеризуется комплексом физиологических характеристик, которые в условиях лаборатории находят отражение в регистрируемых изменениях ряда электрофизиологических параметров.
Суммарная биоэлектрическая активность и амплитуда ЭМГ мышц нижней губы и подбородка снижается относительно фоновых значений (на 20 %) при переживании стыда. Выявленные изменения активности мышц нижней губы и подбородка носят содружественный характер. Активность мышц орального полюса в ситуации стыда снижается на эмоциональные стимулы разной модальности (зрительной, тактильной, слуховой).
Наиболее чувствительными в ситуации стыда оказались следующие вегетативные показатели: амплитуда зубца Т, снижающаяся при предъявлении эмоционально значимых стимулов функциональных пробах, ЧСС, увеличивающаяся при стыде, а также в некоторой степени амплитуда зубца Р, значения которой повышаются.

5.4. Стыд и совесть

В своей ретроспективной функции совесть выступает как стыд за совершенное. Не случайно русская пословица говорит: «В ком есть стыд, в том есть и совесть». Поэтому возникает вопрос: есть ли основания для противопоставления и разведения стыда и совести, если речь идет о совестливом поведении человека?
Такие попытки делаются многократно как в обыденной речи («ни стыда ни совести»), так и в популярных и научных статьях. Например, одна из статей называется «Стыд как противоположность совести и ее дополнение», другая носит название «Живи так, чтобы не стыдно было. Перед Богом и своей совестью». Но поскольку стыдиться – значит проявить совесть, получается, что надо стремиться к тому, чтобы совесть не проявляла сама себя. Но в чем же может проявиться совесть, как не в переживании стыда? В определенных ситуациях наличие или отсутствие стыда свидетельствует о наличии или отсутствии совести. Другое дело, что совесть не сводима к стыду (как и стыд к совести) и может проявляться еще и в переживании вины. Но если совесть проявляется через стыд, она становится в данный момент обладательницей всех свойств и характеристик, присущих стыду. Собственно, по этим признакам мы и узнаем, что у человека есть совесть.
Стыд, как и совесть, базируется на формировании моральных обязательств, самооценке и самоконтроле личностью своих помыслов и поступков через призму нравственных требований. Тот же факт, что совесть может вызывать удовлетворение собственным нравственным поведением и помыслами (чистая совесть), а в стыде всегда осуществляется негативная оценка собственных действий и помыслов, не может являться основанием для их противопоставления. Совесть при проявлении ее через стыд тоже связана с негативной оценкой собственных действий.
Отмечается, что совесть – это критическая оценка с позиций нравственных требований своих действий, мотивов и моральных качеств перед самим собой, что это сугубо внутренний диалог. В стыде же диалог осуществляется только с другими. Но разве стыд – это не диалог и с самим собой как осознание и переживание своего несоответствия моральным требованиям перед лицом других?
В ком стыд, в том и совесть.
Русская пословица
Точка зрения
Рассматривая стыд как добродетель, важную и необходимую эмоцию в онтогенезе, мы намеренно искажаем и нивелируем ее деструктивную суть, разрушающую целостность личности, и даже наделяем несвойственными ей характеристиками, якобы формирующими самосознание и положительно воздействующими на совесть. Так ли это на самом деле?
Насколько нам необходим стыд и как он согласуется с совестью? Так ли безоблачны проявления стыда? Насколько ложная стыдливость согласуется с истинными желаниями личности в принятии, одобрении и формировании симпатии?
Потому что взывать к стыду или вызывать его – недостойное занятие, в основе которого жажда власти или стремление управлять или манипулировать человеком, его поведением или ситуацией в целом <…> Стыд блокирует не только проявление естественности, но и формирует комплекс неполноценности / ущербности <…>Также, при отсутствии единого взгляда на природу стыда, а также его необходимость или вредность в жизни человека, часто формируется ложная стыдливость, как некий перевертыш добродетельной стыдливости. Ложная или социальная стыдливость есть не что иное, как поведенческий стереотип, формируемый окружением человека и его «стандартами», предпочтениями и «моделями» взаимоотношений.
Стержень личности и ее духовной зрелости формируется другими, ценностно более значимыми качествами – любовью, самоуважением, целостностью, этикой взаимоотношений с собой и эстетическим восприятием мира.
Как стыд перекликается с совестью? Так ли необходимо в формировании совести чувство стыда? Расхожее выражение «и не стыдно тебе» есть провоцирующее обвинение. Вряд ли стыду присущ светлый образ. Однако некоторые философы буквально роднят совесть со стыдом.
В моем понимании стыд, формирующий комплекс неполноценности, не может быть не только предтечей совести и ее аналогом, но и является анахронизмом прошлого. Он формирует эмоциональные импринты, дестабилизирующие ценностно-мировоззренческую систему человека. Стыд, словно червь, подтачивает не только совесть человека, но и уничижает его как свободного индивидуума, не реагирующего на стрелы общества, далекого от совершенства.
Поэтому считать стыд «важной и необходимой эмоцией приспособления к социуму», значит не рассматривать человека как душу – уникальную и неповторимую, стремящуюся в высших своих аспектах к единству и общности в многообразии.
Не приспособление как адаптация, но свободное выражение своих взглядов и позиций, даже если они идут вразрез с общепринятыми «нормами», – новая эволюционная модель современного духовно-социального индивидуума. И в этой модели саморазвития нет места не только стыду, но и другим негативным и разрушительным эмоциям.
А что же происходит со стыдом в этом новом процессе личного переустройства? Стыд преодолевается формированием культуры естественности с изменением морально-нравственных норм на культурно-этические, в основе которых совесть как регулятор этики взаимоотношений с собой и миром.
Этот духовно-этический и культурный фундамент, заложенный в детстве без стыда и используемый зрелой личностью с совестью в его взрослении, прекрасное начало для построения архитектурно красивого и гармоничного здания своей жизни. Посему – не культивируйте чувство стыда в своих детях, а развивайте чувство ответственности и самоценности!
Колеша С. В. Без стыда, но с совестью (http://kolesha.ru/bez-styda-no-s-sovestyu/)
Некорректно также разделение совести и стыда на том основании, что совесть позволяет или запрещает действие, а стыд – только запрещает. Опять же частное, производное от совести противопоставляется более общему, более целостному феномену.
По данным Л. Ш. Мустафиной (2012), для девушек понятия совести и стыда являются близкими по значению в большей степени, чем для юношей.
Конечно, дифференцировать эти понятия нужно, но не логично их противопоставлять, ведь стыд – это частное проявление совести.
Хотя стыд является эмоциональным компонентом совести, он не обязательно связан с ней. Он возникает и в случаях, когда с человеком случается конфуз, то есть когда он попадает в неловкое и смешное положение. Например, человек может испытать неловкость, смущение от допущенной ошибки, когда, увидев на улице человека, признает в нем знакомого и здоровается с ним, но потом неожиданно понимает, что обознался. Таким образом, в ряде ситуаций стыд может рассматриваться как самостоятельное явление, которое контрастирует с совестью и одновременно дополняет ее.
Почему мы стыдимся? Психологически это очень важный вопрос. Например, что мы чувствуем в случае наготы? Что заставляет нас прятаться друг от друга?
Наше физическое строение в основном такое же, как и у всех людей, но почти все люди более или менее стыдятся, чтобы их голые тела увидели другие. Обнажая себя, мы даже подвергаемся риску осуждения за «нарушение правил приличия». Хотя обнажение тела само по себе не представляет какой-либо большой тайны.
«Не будь таким скромным, я знаю, как выглядят мальчики и девочки», – вы слышите, как говорят подростки, пытаясь преодолеть свое смущение по поводу исследования тела друг друга. Телесные выделения, уринация и дефекация естественны и свойственны всем, и тем не менее они происходят в «туалете» (closet, closed place – закрытое место), как будто это деградация до животных потребностей. Поэтому возникают выражения типа «теперь я должен найти то укромное место, где император (или папа) также преклоняет колени». Сексуальная активность, как правило, проявляется в закрытых и приватных местах из-за того, что сексуальные партнеры будут беспокоиться, если их увидят во время любовной игры (такое беспокойство нередко возникает во снах; причем часто «наблюдатель» появляется в виде отца или матери).
Кажется логичным интерпретировать такие реакции стыда, как защиту от эксгибиционистских или вуайеристских тенденций, тенденций, которые несомненно утратили бы часть заряда, сопровождающего их проявления, если бы не было коллективных табу. Изард высказал точку зрения, что с биологической эволюционной перспективы стыд, вероятно, является основным мотивом, который побуждает людей искать уединения для сексуальных отношений. Соблюдение правил в отношении такого уединения всегда было в интересах социального порядка и гармонии. И сегодня стыд многими путями продолжает служить этим функциям в современном обществе (Izard, 1997).
Якоби М., 2001.

5.5. Стыд и вина

Рядом авторов стыд рассматривается как синоним вины (Hartmann, Loewenstein, 1962; Piers, Singer, 1953; Sandler et al., 1963; Jacobson, 1964). С этим трудно согласиться, так как между стыдом и виной имеются существенные различия, несмотря на то что между виной и стыдом, как показано И. А. Белик (2006), имеется корреляция, однако она не очень высокая (r = 0,29).
По мнению Осьюбела (Ausubel, 1955), вина является разновидностью «морального стыда». Таким образом, получается, что стыд является родовым феноменом, а вина – видовым, то есть ниже рангом в классификации.
Хотя Томкинс (Tomkins, 1963) и расценивает стыд, смущение и вину как одну эмоцию, имеющую один нейрофизиологический механизм, он, однако, оговаривается, что на сознательном уровне стыд и вина как состояния различны.
То, что важно различать чувство стыда и чувство вины, показано во многих работах.
Как отмечают И. К. Макогон и С. Н. Ениколопов (2013), все попытки провести черту между стыдом и виной можно разделить на три категории: 1) разделение, основанное на типе детерминирующих событий, – публичное или личное; 2) на природе проступка – общественная или индивидуальная; 3) на уровне, с которым человек истолковывает детерминирующее эмоцию событие, – как ошибку Я или поведения (Tangney, Stuewig, Mashek, 2007).
Исследователи отмечают, что тип события мало значит в разграничении вины и стыда (Keltner, Buswell, 1996; Tangney et al., 1994; Tracy, Robins, 2006). Было показано (Shweder, 1997), что большинство неудач и проступков переживаются как некий «моральный микс».
Что касается разделения вины и стыда по природе проступка, то чувство стыда обычно рассматривается как публичная эмоция, возникающая из публичного осуждения за какой-либо проступок, а чувство вины – как более личный опыт, возникающий из мук совести. Однако результаты исследований ставят эти факты под сомнение (например, Tangney, 1996), поскольку личное переживание чувства стыда так же распространено, как и личное переживание чувства вины.
Было отмечено (Tangney, 1996), что различия между этими эмоциями состоят в том, что стыд – более интенсивное переживание, сопровождаемое ощущением беспомощности, обнаженности; в его структуре превалирует эмоциональный компонент над когнитивным, в то время как в структуре вины наблюдается одинаковая представленность этих компонентов.
Считается, что стыд является гораздо более мощным фактором стимулирования депрессии, чем вина. Однако существует мнение, что он не только сопровождается большим риском распада морального субъекта, но создает большую вероятность позитивных изменений личности (духовной коррекции или даже духовного перерождения).
Барретт с коллегами провели невключенное наблюдение двухлетних детей, которые играли с «любимой куклой» экспериментатора; у куклы отваливалась нога после того, как экспериментатор покидала комнату. После возвращения экспериментатор «замечала» оторванную ногу, говорила об этом ребенку и только через две минуты (в течение которых и анализировалось поведение детей) сообщала ребенку, что он (или она) не виноват в повреждении куклы. Обнаружились две основные стратегии поведения: представители одной части детей («исправляющие») сразу же признавались и предлагали как-то восстановить куклу, в то время как остальные («избегающие») избегали взгляда экспериментатора и не говорили об инциденте (Barrett, Zahn-Waxler, Cole, 1993). Если первые, по мнению исследователей, демонстрировали чувство вины, то «избегающие», у которых можно было наблюдать «улыбку смущения» с отворачиванием головы, демонстрировали чувство стыда.
В последующей работе Барретт отмечает, что эти данные указывают на то, как маленькие дети воспринимают себя или неадекватными, или обладающими хорошими намерениями в регуляции социального взаимодействия (Barrett, 1995). Таким образом, если Льюис считает наличие определенного уровня самосознания необходимой предпосылкой возникновения стыда и акцентирует развитие Я-концепции, то Барретт считает, что само переживание стыда вносит весомый вклад в развитие самосознания, и выделяет функциональную связь между социальными эмоциями и развитием социальной связанности, субординации и гармонии. При этом оба исследователя убеждены в решающей роли социального контекста в развитии социальных эмоций, несмотря на то что в одном случае эта роль ведет к формированию позитивного отношения к другим (чувство благодарности), в другом – к социофобии. Как показывают данные многочисленных наблюдений, при переживании стыда индивиды реагируют уходом от контактов, а испытывая вину – стремятся исправить положение и выйти из него с честью.
Бреслав Г. М., 2004. С. 273–274.
Г. Льюис (Lewis, 1971) видит следующее различие между стыдом и виной: эмоция стыда играет существенную роль в развитии депрессивных заболеваний, а эмоция вины вызывает обсессивно-компульсивный невроз и паранойю. Однако некоторые ученые не согласны с этой точкой зрения.
Д. Тангней (Tangney, 1993) отмечает, что вина вызывает желание извиниться, исповедаться, а стыд – желание спрятаться, убежать. Вина связана с негативной оценкой своего конкретного поведения, а стыд – с негативной оценкой своей личности.
Согласно господствующей теории о разграничении стыда и вины (Lewis, 1971), стыд запускает негативную оценку Я, а вина – негативную оценку своего поведения. В связи с этим чувство стыда является более болезненным переживанием, чем чувство вины, включающим чувство собственной беспомощности и ничтожности по сравнению с другими.
Данная теория имеет основательное эмпирическое подтверждение, в том числе экспериментальные и корреляционные исследования (Lindsay-Hartz, De Rivera, Mascolo, 1995; Niedenthal, Tangney, Gavanski, 1994; Tangney et al., 1994, 1996; и др.). Установлено, например, что чувство стыда возникает в ответ на неудачу бытия, недостижение целей, с полным вовлечением самости, а чувство вины – в ответ на неудачу в некой деятельности. В пользу этой теории свидетельствуют и первичные реакции индивида в ответ на рассматриваемые эмоции: при возникновении чувства стыда в первую очередь возникают физиологическая (опускание глаз и т. д.) и аффективная реакции, в противоположность этому, при возникновении чувства вины – когнитивная (осознание своей ответственности) и поведенческая реакции (Поттер-Эфрон, 2002).
Сравнительные исследования указывают на различия чувств вины и стыда в плане их мотивационных последствий (Tangney et al. 1996; Ketelaar, Au, 2003; и др.): вина порождает конструктивные профилактические импульсы, тогда как стыд – оборонительную межличностную сепарацию. Вследствие этого некоторые авторы делают вывод о том, что вина, в отличие от стыда, является более моральной и адаптивной эмоцией (Tangney, Stuewig, Mashek, 2007).
Существуют также данные о том, что стыд может вызывать не только избегание, но и ответный гнев, враждебность защитного характера. В противоположность, чувство вины связывается с конструктивной констелляцией эмоций и поведенческих реакций (Lewis, 1971). Эти результаты подтверждаются исследованиями, выявляющими различную роль чувств вины и стыда в рискованном и девиантном поведении. Выяснено, что вина отрицательно связана с антисоциальным и рискованным поведением (Stuewig, McCloskey 2005; Tangney 1994), тогда как стыд позитивно коррелирует с намерениями к противозаконному поведению (Tangney, Stuewig, Mashek, 2007).
Исследования психологических защит, помогающих человеку притупить иррациональные чувства вины и стыда, показывают, что в случае возникновения чувства вины на сознательном и бессознательном уровнях используются такие защитные механизмы, как рационализация, самозабвение, обсессивно-компульсивные паттерны, параноидное мышление, поиск чрезмерного наказания, интеллектуализация. При переживании иррационального (неумеренного) чувства стыда притупить его способны отрицание, уход, перфекционизм, высокомерие, эксгибиционизм и ярость (Поттер-Эфрон, 2002).
При исследовании психосоматики выявилось, что склонность к чувству стыда, в отличие от чувства вины, связана с широким кругом психопатологических симптомов от депрессии и тревожности до симптомов расстройства пищевого поведения и суицидальных тенденций (Ashby et al., 2006; Crossley, Rockett, 2005; Feiring, Taska, 2005; и др.).
Макогон И. К., Ениколопов С. Н., 2013.
В формулировке «я сделал это!» в случае вины ударение падает на последнее слово, а в случае стыда – на первое. Переживание стыда преимущественно связано с социальной терпимостью, переживание вины – с социальной эмпатией.
К. Изард пишет, что стыд временно затуманивает рассудок, а вина, напротив, стимулирует мыслительные процессы, связанные, как правило, с осознанием провинности и с перебором возможностей для исправления ситуации.
При стыде человек больше хочет спрятаться и меньше сознаваться в содеянном, чем при вине (Lindsey-Hartz, 1984). Стыд приводит к отмене определенных характеристик своей личности, а вина – к отмене определенных характеристик поведения (Tangney, 1995).
О различиях между виной и стыдом пишет К. Изард (2000). Переживание вины связано с мучительным ощущением изоляции – изоляции от человека, перед которым вы провинились. Для религиозного человека вина, кроме того, означает чувство греховности и глубоко прочувствованную необходимость получить прощение от Бога. На вершине переживания вины человеку начинает казаться, что изоляция становится абсолютной, что барьер, отделяющий его от близкого человека, непреодолим. Эмоция вины способствует особой активности рассудка. Человек не может удержаться от размышлений о своей вине, о человеке, перед которым он провинился, о возможном мщении с его стороны, о том, как он отреагирует, и о будущем отношений; он вновь и вновь задает себе все эти вопросы и никак не может найти однозначного ответа на них.
Стыд вызывает совершенно противоположный эффект. При переживании стыда человек словно бы теряет способность мыслить. При переживании вины, напротив, образы и мысли словно сами по себе рождаются в голове человека. Даже если он нарочно попытается думать о чем-либо другом, мысль о его проступке без спроса вторгнется в его сознание и вновь захватит все помыслы.
Что касается отличий в субъективном толковании вины и стыда, то в системе определений вины имеет место акцент на восприятии ее в качестве категории, связанной с объективной составляющей поступка, и на когнитивном компоненте понятия, отсутствующем в случае стыда. Стыд обычно описывается в терминах, отражающих исключительно субъективные эмоциональные феномены. В целом 2,7 % респондентов определяют вину через понятие стыда, стыд же через понятие вины определяют 15,0 % опрошенных нами респондентов. При этом некоторые респонденты рассматривают стыд как менее глубокое чувство вины, чаще же, наоборот, стыд определяется как острое, обостренное или глубокое чувство вины. По 7,2 % респондентов в связи с феноменами вины и стыда упоминают совесть. В этих случаях вина обычно определяется в качестве угрызений совести, стыд в большинстве указанных случаев прямо отождествляется с совестью.
Короткова Е. В., 2002.
Виноватыми мы можем быть перед кем-то, если считаем, что навредили своими поступками другим людям. А стыд – это дискомфорт из-за собственного несовершенства (грубо говоря, понимания того, что ты не дотягиваешь до идеала) или из-за того, что твое несовершенство стало очевидно для окружающих.
Желание облегчить вину побуждает к признанию, а желание избежать стыда препятствует этому. Благодаря чувству вины мы можем заслужить прощение. А значит, улучшить ситуацию и отношение. Стыд же прощения не предполагает.
Исследования показывают, что вина и стыд не в равной степени являются моральными эмоциями, а именно чувство вины, в отличие от чувства стыда, является более моральной и адаптивной эмоцией. Переживание стыда, в отличие от переживания вины, рассматривается людьми западной культуры как нечто негативное и требующее сокрытия («стыдиться стыдно»). В то же время психологам не удалось обнаружить сколько-нибудь определенного разграничения между ситуациями, генерирующими стыд, и ситуациями, генерирующими вину. Очевидно, это связано с тем, что и та и другая эмоции отражают общее для них – совесть.
Стыд может вызывать не только избегание, но и ответный гнев, враждебность защитного характера. В противоположность этому, чувство вины связывается с конструктивной констелляцией эмоций и поведенческих реакций.
Вина и стыд по-разному связаны с эмпатией. Склонность к чувству вины позитивно коррелирует со шкалами обаяния и эмпатии, чувство стыда же, напротив, связано с тенденцией к центрированию на собственном дистрессе.
Исследования показывают, что склонность к чувству стыда, в отличие от чувства вины, связана с широким кругом психопатологических симптомов. Существуют исследования, показывающие различную роль вины и стыда в рискованном и девиантном поведении (вина отрицательно связана с антисоциальным и рискованным поведением, тогда как стыд позитивно коррелирует с намерениями к противозаконному поведению).
Таким образом, эмпирические исследования сходятся в том, что чувство вины, в отличие от чувства стыда, актуализирует мотивацию выбора морального пути в жизни, побуждает человека брать на себя ответственность и занимать конструктивную позицию в соответствующих ситуациях. В настоящее время интерес психологов в основном фокусируется на нескольких областях. Это изучение специфической роли вины и стыда в конкретных предметных областях: исследователи рассматривают чувство стыда в контексте пищевых расстройств, связывая стыд с восприятием собственного тела (Roberts, 1997), а также связанное с травмой чувство вины (Blacher, 2000; Kubany et al., 2004; и др.). Кроме того, активно изучаются копинговые стили, соответствующие переживанию вины и стыда (Nathanson, 1992 и др.), разработана методика измерения индивидуальных различий в совладании с чувством стыда (Compass of Shame Scale, COSS-4) (Elison et al., 2006).
Существует определенная специфика переживания вины и стыда в различных ситуациях социального взаимодействия. В ситуации, когда проступок совершается в условиях анонимности, склонность испытывать вину больше, нежели стыда; в ситуации огласки проступка чувство стыда переживается интенсивнее чувства вины.
Люди, склонные к переживанию вины, стараются смягчить ее болезненность некоторым снижением самооценки, что позволяет им успешно ускользать от необходимости постоянной и навязчивой самозащиты (защиты достоинства, самоуважения, реноме). Напротив, люди, склонные к стыду, смягчают болезненность его проявлений с помощью знаков демонстративного самоутверждения, с помощью хвастовства и заносчивости. Это превращает их в чрезвычайно негибких субъектов коммуникации, постоянно прибегающих к прямому навязыванию своей воли другим людям. Для «человека стыда» ключевой задачей является демонстрация своей силы и независимости.
По мнению Триандиса (Triandis, 1994), имеются различия в проявлении стыда между индивидуалистическими и коллективистическими культурами. Представитель коллективистической культуры, ощущающий взаимозависимость с окружающими, отступив от общепринятых норм, прежде всего испытывает чувство стыда перед «своими». А в индивидуалистической культуре при несоблюдении норм человек чаще чувствует ответственность не перед группой, а перед самим собой (собственной совестью) или Богом.
В структуре стыда, как более острого и интенсивного переживания, превалирует эмоциональный компонент, в структуре вины приоритетным, наряду с эмоциональным, является когнитивный компонент. Стыд связан со стремлением индивида к избеганию негативных ситуаций, вина стимулирует человека к исправлению проступка. Для переживания стыда преимущественно характерна социальная нетерпимость, для переживания вины – социальная эмпатия. Вина проявляется в актуальном специфическом поведении, а стыд затрагивает центральную идентичность человека.
Рут Бенедикт отмечает, что позор является нарушением культурных или социальных ценностей, а чувство вины возникает в результате нарушения своих внутренних ценностей. Человек, который чувствует вину, говорит: «Я сделал что-то плохое», в то время как тот, кто чувствует стыд, говорит: «Я плохой».
Чувство вины возникает в ситуации анонимности, а чувство стыда возникает в ситуации, когда о проступке известно не только человеку его совершившему, но и окружающим (И. С. Кон). Это нашло подтверждение в исследовании С. В. Горнаевой и Т. Н. Смотровой (2012). Были получены данные о том, что в ситуации, когда окружающим неизвестно о совершенном проступке, большинство респондентов склонны чувствовать вину, нежели стыд. И наоборот, в ситуации, когда совершенный проступок стал достоянием общественности, большинство респондентов склонны испытывать стыд, нежели вину. Так, например, при ответе на вопросы о том, что переживают респонденты в ситуации, когда они забыли оплатить проезд и вспомнили об этом, уже выйдя на своей остановке, большинство респондентов ответили, что чувствуют вину (39 %). В той же ситуации стыд чувствуют меньшее число респондентов. Напротив, в ситуации, когда свидетелями неоплаты проезда стали пассажиры автобуса, большинство респондентов склонны чувствовать стыд, нежели вину.
Совесть же коренится в стыде, и попытки осознания «совестного» опыта свидетельствуют о стремлении дифференцировать сам стыд и выделить как нечто особенное «стыд перед самим собой».
Стыдливость прилична всем, надо уметь побеждать ее, но никогда не следует ее терять.
Ш. Монтескье
Ю. М. Лотман (1970) отмечает, что в атмосфере массового террора гипертрофия страха вызывает атрофию чувства стыда, делая многих людей бесстыдными, способными писать доносы на ближайших родственников и друзей.

5.6. Причины и последствия стыда

Психологи выяснили, в каких ситуациях чаще всего человек начинает стыдиться.
1. Человек стыдится своего несоответствия собственным моральным ориентирам, высоко поставленным в данном сообществе, в данной культуре. Прежде всего это стыд за свои осуждаемые пороки – пьянство, похоть, за безудержную агрессивность, склонность ко лжи. В европейской культуре, развивавшейся под огромным влиянием христианства, переживание стыда тесно связано с телесным, плотским началом человека. Христианские представления о теле как вынужденной материальной форме, тесно связанной с грехопадением, привели к тому, что в западной культуре стыдно обнажаться, демонстрировать свою телесность, проявлять физические желания, особенно связанные с полом. Сексуальность в течение многих столетий была под моральным запретом.
2. Человек испытывает стыд, когда его внутренний мир раскрывается перед другими, а он не готов к этому и не желает этого. Он чувствует себя в таком случае душевно голым, незащищенным, уязвимым и стыдится своей открытости и незащищенности. Так бывает, когда читают вслух личное письмо или интимный дневник. Так случается, когда начинают вслух говорить о тех наших личных чертах, качествах, чувствах, о которых вовсе не надо знать посторонним. Быть может, в них, как и в письме, нет ничего дурного и осуждаемого, но они просто не предназначены для чужих ушей и глаз. Стыд – это не только боязнь осуждения и насмешки, это еще и душевный механизм, защищающий интимность, возводящий стену между человеком и «чужими», которым вовсе незачем знать, каков он внутри себя, даже если он очень хорош. Потеря стыда означает потерю интимности – особого драгоценного качества личного общения.
3. Человек стыдится, когда переживает и осознает свое несоответствие господствующим в обществе нормам и ценностям. Круг этих норм и ценностей выходит далеко за пределы собственно моральных отношений. Так, можно не соответствовать ценностям успешности, материального достатка, культуры, образованности.
Типичной ситуацией стыда в этом смысле является переживание своей бедности, нищеты, неграмотности перед лицом богатства, состоятельности и высокого образования. Человек низкого материального достатка нередко испытывает чувство отвергнутости, непризнанности со стороны обеспеченной публики, ему стыдно за свою немодную и небогатую одежду, узость возможностей, неумение стяжать деньги и славу. Его положение зачастую мало зависит от его собственных усилий, но все равно является предметом стыда.
Подобное положение складывается тогда, когда индивида не устраивает его идентификация с той социальной группой, к которой он объективно принадлежит по образу жизни, уровню доходов и образованию. Он желал бы идентифицировать себя с совсем другими социальными слоями. Стыд за свой социальный статус и свойственные ему черты усиливается презрением, которое могут испытывать к такому человеку люди более состоятельные или грамотные. Кичливость на одной ступени социальной иерархии оборачивается стыдом на другой.
В то же время, если человек не принимает ценность богатства или социального статуса как аксиому, он не станет стыдиться собственного положения. «Бедный, но честный», «бедный, но благородный» – эти выражения утверждают собственно моральные ценности, которые, если считать их выше богатства, снимают ситуацию стыда, а быть может, даже превращают ее в ситуацию морального превосходства.
4. Человек стыдится, когда он не в состоянии воспроизвести должным образом имеющиеся в обществе стандарты. В прежние годы стыдно было нарушать обычай. В наши дни, когда обычаи ослабли в отношениях между людьми, мода диктует стандарты. И обычай и мода говорят нам, что стыдно быть не как все, «белой вороной».
5. Человек может испытывать стыд не за себя, а за другого, когда чье-то поведение идет вразрез принятым стандартам и вызывает жалость или насмешку. Такой «разделяемый стыд» могут испытывать родители за поступок своего ребенка. Стыд за поведение другого может испытывать и человек, если нормы не соблюдаются членом группы, с которой он себя идентифицирует. Особенно это распространено среди японцев. В одном из исследований было выявлено, что японки испытывали стыд как члены социальной группы, когда наблюдали за другими женщинами, обнажающимися в общественном месте. Во всех подобных случаях мы вольно или невольно идентифицируем себя с оступившимся, переживаем его положение, как свое собственное, и смущаемся и стыдимся так, как если бы это были мы сами. Идентификация при этом предполагает некую общность «мы», но не зависит от степени реальной близости к человеку: можно стыдиться не только за сына или друга, но и за учителя, и за главу государства, если их поступки и действия относятся к разряду стыдных.
Стыдись пустоты своей души. Пуще всего стыдись того, что у тебя нет своих святынь, своих непреложных, непререкаемых истин, правил, принципов.
Стыдись своего слабоволия, беспринципности, «бесхребетности».
Сгорай от стыда, если почувствуешь, что в тебе зашевелился гнусный червячок: «моя хата с краю».
Стыдись равнодушия, безразличия в своем отношении к гражданской жизни, долгу, обязанностям. Это равнодушие недостойно мужчины, недостойно женщины – будущей матери гражданина.
Стыдись не только явной подлости, но и малейшей угрозы того, что о тебе могут подумать как о подлом человеке.
Стыдись безответственности, легкомыслия, ветрености своих чувств.
Стыдись невежества. Пусть на страже твоей порядочности всегда стоит чувство стыдливости за что-то примитивное, несовершенное в самом себе.
Сухомлинский В. А., 1990. С. 114–115.
Стыд может иметь следующие причины.
1. Осознание допущенной ошибки при встрече с незнакомым человеком: переживание того, что обознались.
2. Критика, презрение, насмешка со стороны других или себя самого.
3. Осознание того, что высказанное или совершенное неуместно, неправильно или неприлично в данной ситуации.
Приведу реальный случай из школьной жизни. Учитель истории, прежде чем выставить нарушителя дисциплины из класса, имел обыкновение делать замысловатый жест рукой, указующий на дверь. Этот жест очень нравился одному ученику, сидевшему напротив учителя на первой парте. Однажды, когда учитель назвал фамилию очередного нарушителя с намерением выставить его за дверь, ученик повернулся к этому нарушителю и, опередив учителя, проделал его знаменитый жест. Возникла долгая пауза, после которой ученик сообразил, что он передразнил учителя, и готов был сгореть от стыда.
4. Чрезмерная или неуместная похвала, о чем писал еще Ч. Дарвин. Правда, здесь нужно учитывать, что стыд вызовет лишь та похвала, которая воспринимается самим субъектом как незаслуженная. В противном случае похвала вызовет лишь смущение, сочетающееся с радостью, но не стыд.
Один школьник, поленившись прочитать литературное произведение, по которому нужно было написать домашнее сочинение, решил отделаться «малой кровью» и своими словами изложил то, что было написано по поводу этой книги в учебнике по литературе. Учительнице его сочинение почему-то понравилось, и на следующем уроке она стала хвалить его, сказав при этом: «Сразу видно, что ты, пожалуй, единственный в классе, кто до конца прочитал это произведение». Эта реплика очень смутила ученика, которому стало стыдно перед товарищами, знавшими, как он писал сочинение, и он стал доказывать учительнице, что не читал книгу, а сочинение писал на основе учебника. К сожалению, его выступление было не столь убедительным, как написанное им сочинение, и учительница осталась при своем мнении.
5. Раскрытый обман.
6. Нагота тела. В Библии, как и во многих других религиозных писаниях, говорится, что сначала мужчина и женщина были нагими и не испытывали стыда. Их поведение изменилось после грехопадения. Они быстро осознали свое различие (прежде всего внешнее) и внезапно ощутили стыд из-за своей наготы. Вскоре они надели первую «одежду» – повязки, прикрывающие интимные части тела. И до сих пор в нашем понимании стыд и нагота тесно связаны. Только совсем маленькие дети и нудисты не стыдятся своей наготы.
7. Грязные, аморальные мысли.
8. Переживание за дорогого и любимого человека, попавшего в неловкую для него ситуацию или совершившего проступок. Родители, например, могут испытывать стыд за поступок своего ребенка.
Однажды, принимая гостей, родители выставили к чаю коробку шоколадных конфет. Одна гостья открыла коробку и взяла конфету. Поднеся ее ко рту, она вдруг заметила, что конфета надкушена. Тогда она положила эту конфету обратно и взяла другую. Та тоже оказалась надкушенной, как и третья и все последующие. Гостья с обидой в голосе спросила родителей: зачем же они угощают надкусанными конфетами? Родители, ничего не подозревавшие о том, что их сын уже попробовал все конфеты, но так, чтобы этого не заметили, естественно, были очень смущены. Им было стыдно не только за свою оплошность, но и за поведение своего сына.
9. Несостоятельность человека в той или иной ситуации, невыполненные обещания и обязательства.
10. Негативное представление о какой-то своей особенности (полноте, длинном носе, оттопыренных ушах), привлекшей внимание других; при этом негативное представление об одной черте легко генерализуется до представления о своей личности в целом.
Причиной для переживания стыда могут стать поступки, не вступающие в противоречие с моральными, этическими и религиозными нормами. Д. Осьюбел (Ausubel, 1955) такую разновидность стыда назвал «неморальным стыдом». «Моральный стыд», по этому автору, возникает при осуждении проступка другими людьми с позиции нравственности. При этом вовсе не обязательно самому придерживаться такого же мнения о своем поступке. Осьюбел считает, что в основе стыда лежит осуждение, идущее извне, причем оно может быть как реальным, так и воображаемым.
С точки зрения Х. Льюис (Lewis, 1971), универсальной предпосылкой стыда является невозможность соответствовать своему идеальному Я.
Эмоцию стыда может активировать презрение, испытываемое человеком по отношению к самому себе либо проявляемое со стороны других людей. Еще одной предпосылкой для переживания стыда может стать ощущение, что вся личность или какой-то отдельный аспект неадекватен, неуместен или неприличен. Представление о какой-то отдельной черте с легкостью генерализуется до представления о неадекватности и непристойности всей личности как таковой.
Подросток может испытать стыд, когда его ломающийся голос неожиданно «даст петуха». Стыд может вызывать неумение подобрать нужные слова или неспособность достойно выразить свои мысли. Для разных людей ситуации, в которых люди переживают стыд, различны. То, что вызовет у одного стыд, другого только приведет в азартное состояние, а третий рассердится и станет агрессивным. Даже один и тот же человек по одному и тому же поводу в одной ситуации испытает стыд, а в другой ситуации или при изменившихся условиях продемонстрирует совершенно другую реакцию.
Наиболее распространенные объекты, способствующие появлению стыда, – это собственная личность (или самоосознание), тело, любовь, работа, дружба, тесные межличностные отношения или даже короткие контакты, имеющие тем не менее для человека особое значение.
Причиной для переживания стыда может стать неудача или поражение. Но, как это ни кажется парадоксальным, молодые люди могут испытать неловкость при излишне щедрых похвалах родителей. Об этом писал еще Ч. Дарвин (1872), но, к сожалению, эти его наблюдения не были оценены по достоинству.
Стыд может быть вызван критикой, презрением, насмешками со стороны других или себя самого или осознанием того, что сказанное человеком совершенно неуместно (табл. 5.1).

 

Таблица 5.1. Причины стыда (Изард, 2000. С. 352)

 

 

Стремление предотвратить болезненное чувство стыда и скрыть его от других людей является причиной не только тех насильственных преступлений, в которых прямо присутствует демонстративный момент, но и тех актов насилия, которые по внешней видимости мотивированы другими мотивами (например, корыстью).
Ничто вернее того, чего человек стыдится и чего не стыдится, не показывает ту степень нравственного совершенства, на которой он находится.
Л. Н. Толстой
При менее категоричном подходе стыд не объявляется универсальной основой поведения, приносящего другим людям боль и страдание. Однако он характеризуется как чрезвычайно опасное для гармоничных межчеловеческих отношений переживание. Стыд может заставить человека отложить свое действие, колебаться и проявлять неловкость, что часто заметно в том, как он говорит. Он может также пытаться спрятать себя и источник стыда за повышенной активностью и оживленностью. Или он может просто стать бесстыдным.
Стыд может быть причиной самоубийства. Например, в 307 году до нашей эры философ Диодор умер от стыда во время философского спора, не сумев решить логическую проблему, предложенную Стилпоном. Чтобы избежать стыда быть плененными, японцы совершали харакири (точно так же они поступали и тогда, когда считали себя виновными в чем-то).
Последствия переживания стыда показаны в табл. 5.2.

 

Таблица 5.2. Последствия переживания стыда (Изард, 2000. С. 252)

 

Стыд порождает особого рода отчужденность. Человек очень одинок, когда сгорает в пламени стыда, не в силах спрятаться от пронзительного взора собственной совести. Он действительно отчужден от окружающего, хотя бы в том смысле, что не в состоянии так же, как прежде, запросто обратиться к другому человеку, перекинуться с ним ничего не значащими фразами.

5.7. Появление стыда в онтогенезе

Стыд – социально обусловленная эмоция, формирующаяся в онтогенезе в ходе сознательного усвоения этических норм и правил поведения конкретного общественного строя, конкретной культуры.
С. Томкинс считает, что стыд может переживаться младенцами уже в возрасте 4–5 месяцев, то есть с того момента, когда они научаются отличать чужие лица от материнского. Вначале ребенок радуется любому появляющемуся перед ним лицу. Когда же он начинает распознавать незнакомые лица, эта радость прерывается, так как он узнает, что вместо матери он видит чужое лицо и что, следовательно, он напрасно стал радоваться. По Томкинсу, это и является поводом для возникновения стыда. Если ребенок часто переживал такие неприятные ощущения, он постепенно понимает, что встреча с незнакомцем всегда вызывает стыд.
Томкинс писал об этом: «Ожидание помехи в общении каким-то образом ослабляет возбуждение, которое он должен испытать при встрече с незнакомцем в следующий раз. Стыд тогда возникает вновь, и ребенок предпринимает решительные меры для создания в воображении образа тех людей, в чьем присутствии он стыдится. В дальнейшем опыте подтверждение этого ожидания вызывает знакомую застенчивость, причем более сильную и генерализованную, чем врожденная реакция на врожденные стимулы» (Tomkins, 1963. Р. 142).
Другой точки зрения на возраст и механизм появления стыда придерживается Хелен Льюис. Для того чтобы младенец мог испытать стыд, он должен обладать хотя бы зачаточными элементами образа Я или Я-концепции. Это значит, что ребенок должен научиться отличать себя от других, приобрести вербальное ощущение себя (самости). Только тогда он сможет смотреть на себя «со стороны» или сможет соотнести субъективное ощущение себя (самости) с существующим у него образом себя.
В одном из исследований (Lewis et al., 1989) было установлено, что признаки появления образа Я наблюдаются у детей лишь в возрасте 15–18 месяцев. Приблизительно этому же возрасту (22 месяца) соответствует и появление первых признаков поведенческого паттерна неловкости и стыда, и то не у всех наблюдавшихся детей, а только у четверти из них. Отсюда Х. Льюис с соавторами делают вывод, что переживание стыда базируется на чем-то вроде знания о самом себе. Вообще же вопрос об онтогенезе стыда остается малоизученным.
При этом остается неясным и то, на основании каких признаков авторы считают, что младенцы проявляют стыд, ведь сами младенцы не могут сказать об этом. Например, один из авторов (Э. Рейхард, 2009) пишет: «Базовая форма стыда – это тревога младенца, вызванная незнакомцем. Когда младенец доверчиво протягивает ручонки к взрослому, а затем замечает, что это не его мать, он прерывает свое приближение, отворачивает голову, прячет лицо и начинает плакать». Рейхард утверждает, что, когда младенец замечает, что он не встретился с взглядом матери, чего он ожидал как чего-то само собой разумеющегося, он испытывает стыд по поводу своего ложного ожидания. Но может быть, это не стыд, а разочарование?
Для того чтобы оценить роль образа Я в переживании стыда, Льюис, Салливан, Стэнжер и Вейс (Lewis, Sullivan, Stanger, Weiss, 1989) провели ряд экспериментов, в которых оценивалась реакция детей на зеркало. При помощи этих экспериментов исследователи предполагали определить возраст начала самоопознания и влияние, которое оказывает способность к опознанию себя на переживание стыда. Тест на самоопознание основывался на объективной оценке поведения ребенка в экспериментальной ситуации. Ситуация состояла в том, что нос ребенка незаметно пачкали румянами, а затем ребенка оставляли перед зеркалом. При этом если ребенок глядел в зеркало и пытался прикоснуться к своему отражению, то экспериментатор предполагал, что ребенок воспринимает свое отражение как внешний объект. А если ребенок смотрел в зеркало, а затем пытался вытереть собственный нос, то экспериментатор делал вывод, что ребенок распознает в зеркальном отражении образ Я. Подобный вывод был сделан на том основании, что поведение ребенка наглядно показывало – он знает, что нечто «неладно» с его лицом.
Для целей эксперимента Льюис с коллегами описали следующий поведенческий паттерн смущения: пристальный, внимательный взгляд, лицо сохраняет нейтральное или серьезное выражение, затем резкая приостановка вербальной и прочей активности, сопровождаемая отведением взгляда. Переживание стыда (они использовали термин «стеснение»), по их мнению, проявляется следующим поведенческим паттерном: улыбка, сопровождаемая отведением взгляда и движением рук, прикосновениями к волосам, одежде и лицу. Независимые наблюдатели, регистрировавшие описанные проявления эмоций, практически всегда были единодушны в оценках, надежность критериев оказалась очень высокой.
До 15–18-месячного возраста младенцы не узнавали себя в зеркальном отражении. В 15–18-месячном возрасте успешно прошли тест на самоопознание 30 % детей. В возрасте 21–24 месяцев уже 88 % младенцев, которых оставляли перед зеркалом с испачканным носом, продемонстрировали поведение, свидетельствующее о самоопознании. В другой экспериментальной ситуации к младенцу, усаженному на высокий стул рядом с матерью, подходил незнакомый человек. Незнакомец постепенно и исподволь приближался к младенцу, в конце концов прикасался к его руке и удалялся. При этом незнакомец никогда ничего не говорил. В этой ситуации система объективного кодирования поведения зарегистрировала настороженность или поведенческий паттерн смущения у 23 из 27 испытуемых, и лишь у двоих испытуемых были отмечены проявления стыда или неловкости. В экспериментальной ситуации с зеркалом были отмечены более частые проявления неловкости или стыда. В возрасте 22 месяцев поведенческий паттерн неловкости или стыда при виде собственного перепачканного румянами носа в зеркале демонстрировали 11 из 44 младенцев.
По мнению авторов, более частые проявления поведенческого паттерна стыда или неловкости в экспериментальной ситуации с зеркалом объясняются тем, что ситуация нацеливала ребенка на самоосознание. Это объяснение соответствует общепринятой точке зрения, согласно которой обостренное самоосознание является предпосылкой переживания стыда. Однако Льюис и ее коллеги считают, что на самом деле переживание стыда базируется на чем-то вроде знания о самом себе. Они предполагают, что, до того как ребенок окажется в состоянии испытать стыд, он должен научиться взаимоотношениям с самим собой. То есть у ребенка должен быть сформирован достаточно ясный и стабильный образ Я, с которым ему надо научиться осознанно соотносить себя. Только после этого ребенок способен будет испытать стыд.
Изард К., 2000. С. 349–350.
Роль матери и отца в формировании у детей чувства стыда. Чувство стыда формируется под влиянием пренебрежительного отношения родителей, отсутствия необходимой интеллектуальной и эмоциональной поддержки, постоянного осуждения.
В работе Моррисон (Morrison, 1989) было показано, что родители, страдавшие различными формами депрессии, в ряде случаев способствовали развитию у своих детей чувства вины и стыда с помощью упреков, что дети раздражают, мучают родителей, у которых нет сил заниматься ими. Как следствие, у детей возникало нереалистическое чувство вины, заключающееся в том, что их поведение привело к развитию депрессии у родителей и они обязаны найти способ, который поможет родителям выздороветь. А поскольку они не в состоянии найти средства помощи, значит, они недостаточно хорошо ищут, что свидетельствует о том, что они плохие.
Разница в социализации стыда у мужчин и женщин оказывает влияние на отношения мать – сын, отец – сын, мать – дочь и отец – дочь. По мнению Льюис (Lewis, 1993), мужская роль, характерная для сына, противоречит проявлению чувства стыда. Матери же кажется, что сын не испытывает достаточного чувства стыда за свой поступок, и даже если он извинился, он все равно не пережил это чувство с необходимой степенью глубины. Мать считает, что сын не выстрадал это по-настоящему, ею делается акцент на необходимость длительного страдания, что приводит к возникновению конфликта. Не осознавая происходящего, мать пытается заставить ребенка почувствовать те же ощущения, которые она сама ощущала или ощущает в подобных ситуациях. Она ожидает, что ребенок будет переживать это так же, как она, а мальчик воспринимает желание матери добиться формирования у него чувства стыда как неприятное чувство. Он считает это несовместимым с его мужской ролью.
Конфликт, возникший между ними, может принимать различные формы, и зачастую он приводит к возникновению отдаленности сына от матери. Сын не хочет, чтобы к нему относились как к ребенку, а мать стимулирует его к отношениям зависимости, что провоцирует появление у сына реакции сопротивления.
Хоффман (Hoffman, 1998) установил, что такой процесс начинается уже с трехлетнего возраста. Попытку матери вызвать в сыне эмоциональное состояние, более свойственное женщинам, воспитывающимся в традиционном обществе, следует рассматривать в контексте эдипова конфликта: мальчик стремится к автономии, к редуцированию чувства стыда, а мать пытается социализировать этот процесс таким образом, чтобы он не ограничивал чувство вины, и считает это полезным.
В отношениях мать – дочь этот конфликт представлен в меньшей степени, чем в отношениях между матерью и сыном, что объясняется отсутствием разницы между полами. Дочери, как правило, реагируют на желания матери более адекватно, так как они выражают себя в соответствии с женской ролью. Поэтому формирование чувства стыда у девочек не встречает с их стороны большого сопротивления.
Роль отца в воспитании стыда состоит в смягчении конфликта мать – сын, а также в обучении сыновей другому, более активному способу поведения, включающему в себя агрессивные реакции. Отцы во взаимоотношениях с сыновьями подсказывают им путь преодоления стыда по способу замены его гневом. Таким образом, происходит замена реакции переживания чувства стыда путем формирования другой реакции. В результате такого контакта сыновья начинают испытывать более глубокую привязанность к отцам, помогающим им освободиться от неприятного чувства стыда. В случае отсутствия такой поддержки возникает реакция отдаления ребенка от обоих родителей.
Глас народа
Чтобы ребенка мучила совесть, чтобы он знал, что такое стыд, его нельзя стыдить. Стыдить – облегчать совесть. Каждый раз, когда ребенок набедокурит, просто огорчимся, вместо того чтобы наказывать и стыдить. Совесть пробуждается от любви, при виде причиненных страданий. Сила стыда зависит не от того, насколько часто мы стыдим, а от того, насколько мы близки и дороги ребенку.
Стыд внушить нельзя, природа стыда не позволяет внушать его. Можно тысячу раз повторять мальчишке: «Тебе должно быть стыдно!», – но ему не стыдно, и он ничего не может с собой поделать, даже если чувствует себя виноватым в том, что ему не стыдно.
Стыд – чувство более тонкое. Пожалуй, правильнее, если мама и отец говорят сыну: «Мне перед тобой стыдно, я тебя обманул, нет, не говори, не уговаривай меня, я обещал погулять с тобой, а не могу, очень стыдно».
[Из Интернета]

5.8. Роль и функции стыда

К. Изард отмечает, что биологические и психосоциальные функции стыда в значительной степени совпадают: «То, что значимо для людей на биологическом уровне, значимо и на психологическом, а то, что влияет на психическое состояние, может определенным образом отражаться на общей биологической адаптации. Есть тем не менее и чисто психологические по своей природе функции стыда». И далее он перечисляет эти функции:
1. Средоточие эмоции стыда находится в Я или в некоторых аспектах Я; стыд активирует самооценку.
2. Обостренный самоотчет и преувеличенное самоосознание, вызванные стыдом, пробуждают все более отчетливые образы Я. Осознание, сопутствующее переживанию стыда, способствует усилению Я, уменьшению уязвимости личности.
3. По определению Льюис (Lewis, 1971), стыд разоблачает Я. Человек, переживающий стыд, более уязвим. Обостренная стыдливость может заставить переживать стыд за другого человека. Так, школьник может залиться краской стыда, сопереживая своей учительнице, приятной во всех отношениях, но юной и неопытной, когда директор, совершая обход школы, застает в ее классе беспорядок.
4. Как правило, переживание стыда возникает в ответ на высказывания и поступки окружающих людей, и этот факт обеспечивает известную степень сенситивности в отношении мнений и чувств других людей, особенно тех, к которым мы эмоционально привязаны и чьим мнением дорожим.
5. Обостренный самоотчет и стыдливый румянец, вызываемые переживанием стыда, пробуждают более острое, нежели другие эмоции, осознание собственного тела. Эта сенситивность по отношению к своему физическому Я выполняет ряд полезных функций как биологической, так и психологической природы; например, следствием подобной чувствительности может стать более тщательный ритуал личной гигиены и, как следствие, улучшение состояния здоровья. Сенситивность к своему физическому Я может заставить человека обратить внимание на то, насколько он чистоплотен и как он одет, что несомненно будет способствовать повышению его социальных характеристик.
6. Чарлз Дарвин, Хелен Льюис и многие другие исследователи полагают, что стыд крайне враждебен по отношению к рациональным, интеллектуальным процессам. Льюис (Lewis, 1971) отметила, что, по сравнению с эмоцией вины, эмоция стыда – менее дифференцированная, более иррациональная, более примитивная, труднее вербализуемая реакция, содержание которой почти не поддается осмыслению. Но нельзя не отметить, что переживание стыда пробуждает мысль и дает работу воображению. Вряд ли найдется человек, который испытывал бы жгучий стыд и не мечтал о победе над источником своего позора.
7. Стыд порождает критицизм в отношении собственного Я и кратковременное ощущение несостоятельности. Дюваль и Викланд (Duval, Wicklund, 1972) вынуждали испытуемых увидеть ошибочность своих поступков, несостоятельность, некомпетентность или еще каким-то образом ощутить несоответствие их собственному пониманию правильности и исследовали объективное самоосознание, порождаемое этим ощущением. Результаты эксперимента позволяют предположить, что объективное самоосознание является одним из аспектов переживания стыда. Объективное самоосознание, по мнению Дюваля и Викланда, либо вызывает у индивида желание уменьшить рассогласование между реальным Я и собственным пониманием правильности, либо побуждает искать любой возможности избежать ситуаций, порождающих стыд. Кроме того, ученые отметили, что объективное самоосознание вызывает критицизм в отношении собственной личности. Пристальное внимание, направленное на собственное Я, приводит к осознанию внутреннего несоответствия и к мучительному снижению самооценки, мучительному оттого, что причиной снижения самооценки является крушение личных стандартов адекватности. Еще один довод позволяет объединить концепцию объективного самоосознания с нашим пониманием стыда, и заключается он в том, что объективное самоосознание, по мнению Дюваля и Викланда, порождает ощущение апатии и бессилия. И кроме того, как отмечают Дюваль и Викланд, сам факт внешнего наблюдения, сторонней оценки является одной из важнейших предпосылок объективного самоосознания. Все эти представления согласуются с нашим пониманием стыда как эмоции, которая фокусирует осознание и дает толчок в направлении к объективному самоосознанию.
8. Несмотря на то что человек в стремлении избежать неприятных ощущений, связанных со стыдом, может поддаться искушению конформизма, нельзя не отметить, что противостояние стыду и успешное преодоление переживания стыда способствует развитию личностной автономии и идентичности, способности к зрелым чувствам (Erikson, 1956).
Изард К., 2000. С. 355–356.
Фокусируя внимание субъекта на собственных поступках и качествах, стыд способствует развитию самосознания, самоконтроля, самокритичности и считается самой рефлектирующей эмоцией. Повышая чувствительность субъекта к оценкам окружающих людей, стыд участвует в регуляции общения (облегчая или затрудняя межличностные контакты).
П. А. Флоренский считал стыд «основой целомудрия».
Переживание стыда повышает сенситивность человека к чувствам и оценкам окружающих и таким образом способствует социальной сплоченности. Внешние проявления стыда сигнализируют членам группы о том, что индивид восприимчив к критике, и в особенности к критике, направленной на личностные аспекты Я.
Стыд помогает человеку преодолеть страх. Так, солдаты, подстегиваемые боязнью стыда, идут навстречу боли и смерти.
Стыдливость сыграла важнейшую роль в становлении и укреплении института брака, заставив человека искать приватности в сексуальных отношениях. И в то же время приватность интимной жизни, возведенная в ранг социальной нормы, во многом способствовала укреплению социального порядка и гармонии в первобытных сообществах. Функции, выполняемые стыдом в современном обществе, не претерпели существенных изменений с тех давних времен.
О положительной роли стыда писали многие выдающиеся писатели.
Стыд перед людьми – хорошее чувство, но лучше всего стыд перед самим собой.
Л. Н. Толстой
Стыдливость – мать самой прекрасной из всех страстей человеческих – любви.
М. Сервантес
Чем больше человек стыдится, тем более он заслуживает уважения.
Б. Шоу
В частности, стыд может способствовать преодолению страха. Хаджи-Мурат в одноименной повести Л. Н. Толстого признается, что в юности в одной из схваток он испугался и убежал. «С тех пор, – говорит Хаджи-Мурат, – я всегда вспоминал этот стыд, и когда вспоминал, уже ничего не боялся».
Стремление избежать переживания стыда является мощным мотивом поведения, направленного на самосовершенствование, приобретение знаний и умений, на развитие способностей.
Эриксон (Erikson, 1956), однако, заявляет, что стыд и сомнение мешают развитию личностной автономии. По его мнению, приучение к туалету (анальная стадия психосоциального развития) с помощью методов, принятых в большинстве западных культур, закладывает базовые предпосылки для последующего развития конфликта между стыдом и личностной автономией. В этом возрасте ребенок пытается постичь азы самоконтроля, и в это же время ему внушают, что утрата самоконтроля постыдна и является признаком «незрелости и глупости».
В настоящее время нередко высказывается отрицательное мнение по поводу воспитания чувства стыда у детей. Например, одна из статей в Интернете называется «Воспитание стыдом. Избежим же этого!» Конечно, испытывать стыд неприятно, но как же без него прожить? Отказаться от стыда – значит отказаться от совести.
О стыд, ты в тягость мне! О совесть, в этом раннем
Разрыве столько грез, настойчивых еще!
Когда бы, человек, – я был пустым собраньем
Висков и губ и глаз, ладоней, плеч и щек!
Тогда б по свисту строф, по крику их, по знаку,
По крепости тоски, по юности ее
Я б уступил им всем, я б их повел в атаку,
Я б штурмовал тебя, позорище мое!

Б. Пастернак (из цикла «Разрыв»)

5.9. Нейронные механизмы активации стыда

К. Изард отмечает, что пока нет ясности в вопросе о том, какие конкретно нейрофизиологические механизмы участвуют в активации стыда. Томкинс (Tomkins, 1963) расценивал стыд как эмоцию, связанную с уменьшением нейронной активности. В частности, стыд активируется частичным снижением нейронной активности при переживании эмоции интереса – возбуждения или удовольствия – радости.
На физиологическом уровне за стыд отвечает участок мозга, называемый орбитофронтальной корой. Повреждение этой зоны лишает человека возможности испытывать стыд. Выявлено, что уровень нейротрансмиттера (передатчика) серотонина и гормона тестостерона отрицательно коррелирует с ощущением стыда (Masters, McGuire, 1994).
Наличие изменений в активности головного мозга при переживании стыда продемонстрировано Г. М. Лукиной (2005). Полученные ею данные показали, что у 66,7 % испытуемых наибольшие изменения наблюдались в диапазоне альфа– и дельта-ритмов. В частности, во время просмотра фотографий в данной группе испытуемых амплитуда альфа-ритма уменьшилась на 23,97 % (фотография женщины) и на 25,91 % (фотография мужчины), амплитуда дельта-ритма увеличилась на 3,6 % (фотография женщины) и на 8,4 % (фотография мужчины) по сравнению с фоном. После того как испытуемым давалось задание описать данные фотографии, амплитуда альфа-ритма их ЭЭГ уменьшилась на 37,61 % и 36,82 % на первую и вторую фотографии соответственно, амплитуда дельта-ритма увеличилась на 14,6 % и 13,1 % соответственно на первую и вторую фотографии. Испытуемые данной группы показали средние значения коэффициента вегетативной регуляции до опыта – 1,13 ± 0,42 и после – 1,09 ± 0,36. Анализ самоотчета испытуемых о пережитых во время эксперимента эмоциях показал, что стыд являлся ведущей. У 33,3 % испытуемых в изменениях картины ЭЭГ не удалось обнаружить сходных изменений.
Наблюдаемая при этом синхронизация дельта-ритма может являться показателем механизма психологической защиты, возникающей на стимулы, вызывающие эмоцию стыда.
При переживании стыда, по данным Г. М. Лукиной, наблюдается межполушарная асимметрия изменений электроэнцефалограммы, что отражается в увеличении относительной мощности дельта-ритма в левом полушарии, и в более выраженной депрессии альфа-ритма и увеличении частоты бета-2-ритма в правом полушарии.
Асимметричная активация затылочной области правого полушария, отражающаяся в большей десинхронизации альфа-1-ритма и в большей синхронизации бета-2-ритма по сравнению с левой затылочной областью, говорит о большем вовлечении правого полушария в переживание эмоции стыда.
Г. М. Лукиной выявлена однонаправленность электрофизиологических реакций на сенсорные стимулы разной модальности, что говорит об общих «конечных» проекциях на структуры мозга, обеспечивающие проявление эмоциональных реакций стыда.
Внешне индуцированная эмоция стыда в условиях моделируемой ситуации имеет общий характер проявления, независимо от пола и модальности сигналов, вызывающих эту эмоцию.

5.10. Факторы, влияющие на переживание стыда

С. В. Горнаева и Т. Н. Смотрова (2012) установили, что переживание стыда более выражено у представителей старшего поколения (45–68 лет), чем молодого (18–25 лет), например, в ситуациях, когда в гостях разбили дорогую вещь, но скрыли это (68 % старшего поколения и 30 % молодых людей), когда в разговоре с коллегами их шутка оказалась неуместной и им сделали замечание (60 % старшего поколения и 25 % молодых людей), когда в споре с коллегой они публично оскорбили его (67 % старшего поколения и 24 % молодых людей), а также в ситуации, когда они не уступили место в автобусе пожилому человеку и им сделали замечание другие пассажиры (66 % старшего поколения и 30 % молодых людей).
Эти же исследователи выявили, что стыд чаще возникает у женщин, чем у мужчин: когда они не помогли близкому человеку, хотя оказание такой помощи было в их силах (65 % женщин и 32 % мужчин), когда обманули близкого человека, друга, а он узнал об этом (57 % женщин и 27 % мужчин), и когда не сдержали обещания, данного близкому человеку (57 % женщин и 28 % мужчин). Лица зрелого возраста испытывают стыд чаще, чем молодые.
Было выявлено (Горнаева, Смотрова, 2012), что переживание чувства стыда зависит от некоторых индивидных и личностных особенностей человека. Так, показатели уровня личностной тревожности положительно коррелируют со склонностью в большей степени переживать чувство стыда в ситуациях, когда в их присутствии унизили соседей, а они не вступились (r = 0,70), когда в их присутствии унизили незнакомого человека, а они не вступились (r = 0,71), когда они обидели близкого человека (r = 0,79).

 

Рис. 5.1. Вы не сдержали обещания, данного близкому человеку. И об этом узнали посторонние люди. Вы чувствуете стыд?

 

Результаты исследований психологов показывают, что переживание стыда, во всяком случае у современных европейцев и американцев, не имеет преимущественной связи с присутствием реальных наблюдателей или даже с высоким риском их появления. Об этом, кстати, писал еще в XVI веке итальянский поэт Луиджи Тансилло (1510–1568): «Кто прям душой, тот в низости своей / Себе и без свидетелей винится, / Сгорая на костре душевных мук, / Хоть только небо да земля вокруг».
Наиболее часто стыдятся чужих, старших и вышестоящих. Это происходит, вероятнее всего, потому, что эти категории людей, во-первых, оказываются высокозначимыми, а во-вторых, между субъектом и ими существует дистанция, которую человек не может преодолеть по собственной воле, то есть идентифицироваться с ними. Однако и чужие, и старшие, и вышестоящие не способны стать такими, как субъект, войти в его положение, понять его.
Напротив, близких людей, ровесников и равных по социальному статусу стыдятся меньше, потому что эти люди более способны войти в положение субъекта, увидеть ситуацию изнутри, посочувствовать, найти оправдание его ошибкам и промахам. Но если эти люди слишком много значат для человека, то он также испытывает сильный стыд-гнев на себя за то, что упал в глазах дорогих ему людей.
По данным С. В. Горнаевой и Т. Н. Смотровой (2012), при совершении ошибок более выраженные переживания вины и стыда отмечаются в отношениях средней дистанции (взаимодействия с коллегами по работе) по сравнению с отношениями дальней и близкой дистанции (взаимодействия с незнакомыми людьми и с членами семьи соответственно).
Американский исследователь Дж. П. Тэнгни проанализировала свидетельства респондентов о тех реальных ситуациях, в которых они переживали чувство стыда, и пришла к выводу, что количество случаев стыда, испытываемого без присутствия других людей, не сильно отличается от количества случаев стыда, который также переживается в одиночестве. Существенные различия присутствуют лишь в отношении большего количества случаев «одинокого» стыда у взрослых по сравнению с детьми и подростками.
Половые различия в переживании стыда. Как показала В. Е. Белинская, женщины считают, что они более склонны к переживанию стыда по сравнению с мужчинами. В то же время меньшее число женщин, в сравнении с мужчинами, полагают, что стыд, как и вина, является чертой их характера, влияющей на их поведение, и что переживание стыда повышает их уступчивость (о повышении уступчивости сказали более половины мужчин). Женщины реже, чем мужчины, считают, что переживание стыда может довести до такой крайней меры, как суицид. Меньшее число женщин, в сравнении с мужчинами, могли бы пожертвовать многим ради того, чтобы избавиться от переживания стыда. Женщины меньше, чем мужчины, склонны рассматривать стыд как проявление благородства человека. В то же время женщины чаще отмечают, что переживание стыда оказывает положительное влияние на взаимоотношения людей, но затрудняет общение, и они предпочли бы избежать общения с человеком, перед которым они испытывают стыд.

5.11. Виды стыда

В рамках психологического подхода к изучению природы стыда также можно говорить о его разновидностях, основываясь на характере отношения индивида к испытываемой эмоции. Так, можно выделить внешний, или общий, стыд, который распространяется на человека и его окружение; промежуточный стыд, касающийся только действий индивида; центральный, или моральный, стыд, затрагивающий суть социального Я личности как члена определенного общества (Tugendhat, 1993). Очевидно, что последний вид стыда является социально наиболее значимым. Если первые два вида эмоционального стыда не имеют своего антипода, то моральному стыду в психологии противостоит чувство возмущения членов общества в связи с неприемлемым, аморальным, порочащим поступком человека. Данная точка зрения дает также возможность рассмотреть дистрибуцию стыда.
Выделяют также превентивный стыд, осуждающий, увещевательный, за себя, за другого, «стыд тела» и «стыд ума», ложный стыд (Дженкова, 2005).
Ложный стыд. Человек может испытывать ложный стыд. Ложный стыд – это стыд без объективной причины. Он связан прежде всего с тем, что человек может чувствовать свое несоответствие самым разным требованиям, в том числе и требованиям заведомо аморальным, но признанным в качестве положительных в той или иной субкультуре. Так, например, в подростковых коллективах нередко процветает культ силы, жестокости, показного цинизма, и тот, кто оказывается не в состоянии ударить другого, поиздеваться над ним или обмануть его, сам подвергается издевательству и осмеянию. Он испытывает в этом случае ложный стыд – стыд за свою мягкость и отсутствие агрессии, то есть ценности переворачиваются: человек стыдится того в себе, к чему должен, согласно общечеловеческой морали, относиться позитивно. К ложному относится также стыд за других людей.
Отличить истинный стыд от ложного вовсе не так уж и просто: механизмы появления чувства одни и те же, а различие состоит только в том, что ложный стыд – это в первую очередь личные комплексы человека, стереотипы и установки, а истинный стыд обычно спровоцирован событиями из реальной жизни. Вроде бы человек ничего постыдного не сделал, но у него появляется чувство стыда. Например, украсть что-то, быть уличенным в этом и испытывать стыд – это истинный стыд, а ситуация, когда человек ничего не украл и никто его не подозревает, но ему стыдно, что могут подумать на него, – это ложный стыд.
Еще одно проявление ложного стыда – неуместное стеснительное отношение к чему-либо (например, к осмотру врача).
Ложный стыд часто появляется из-за желания не отклоняться от принятых в обществе норм поведения. Вспомним сцену дуэли в «Евгении Онегине» А. С. Пушкина: «Не разойтиться ль полюбовно? / Но дико светская вражда / Боится ложного стыда».
Из-за ложного стыда в своей некомпетентности человек может соглашаться с доводами собеседника в деловых спорах. Это, естественно, не способствует решению проблемы.
В прежние времена люди особенно стыдились бедности. В пьесе А. Островского «Доходное место» Полина испытывает стыд из-за того, что ее подруги живут зажиточно, а она бедно. Другие стыдились своего простого рода.
Кто честной бедности своей
Стыдится и все прочее,
Тот самый низкий из людей,
Ничтожный раб и прочее.

Р. Бёрнс
В ранней юности стыдятся признаться в отсутствии сексуальных отношений. Бывает, люди стыдятся своих имен, фамилий, отчеств, своей национальности, социального происхождения.
Не стыдись нищеты: большая часть мира сего в нищете ходит.
Г. Константинопольский, Стоглавец
Зачастую ложный стыд ведет к сокрытию информации. Даже если человек понимает, что может навредить самому себе. Некоторые, к примеру, откладывают визит к гинекологу или проктологу. Или же стыдятся сообщить врачу о каких-то привычках или проявлениях организма, тем самым осложняя диагностику. Из-за стыда многие не признаются в том, что им необходима психологическая помощь.
Ребенок может не любить бывать в гостях, потому что он стесняется ходить в туалет. Ему кажется верхом неприличия издавать какие-либо звуки и спускать воду. А причиной этого мог быть, например, такой эпизод: трехлетний мальчик громко и радостно сообщил маме, занятой беседой с гостями: «Я хочу какать!» Мать краснеет, хватает сына за руку и, уводя из комнаты, отчитывает за срам.
Ложный стыд – частая проблема подростков. Например, девочка-подросток может стыдиться растущей груди. Другие подростки стыдятся своего длинного, как им кажется, носа и т. п.
Существуют невротические формы ложного стыда, которые могут довести человека до психиатрической лечебницы. Невротический стыд чаще бывает у детей, которых воспитывала довольно жесткая мать, слишком часто призывающая к стыду. Постепенно у ребенка формируется постоянное чувство вины, перерастающее в хронический стыд.
К счастью, ложный стыд не вечен. Он проходит, если человек поймет, почему он испытывает это чувство даже тогда, когда он ни в чем не виноват и что ему в действительности нечего стыдиться. Однако если повышенная стыдливость не проходит к 17–18 годам, человеку следует обратиться к психологу.
От этого вида ложного стыда следует отличать ложный стыд как притворство. Человек может имитировать стыд, хотя ему на самом деле не стыдно. В таком случае фраза «отбросьте ложный стыд» означает «перестаньте притворяться, на самом деле вам не стыдно».

5.12. Стыдливость и бесстыдство

Еще Спиноза писал, что должно обратить внимание на различие, существующее между стыдом и стыдливостью. Стыд есть неудовольствие, следующее за поступком, которого нам стыдно; стыдливость же есть страх или боязнь стыда, препятствующая человеку допустить что-либо постыдное. Стыдливости обыкновенно противополагается бесстыдство, которое на самом деле не составляет аффекта; но названия более показывают их словоупотребление, чем природу.
Порог эмоции стыда обусловлен тем, насколько чувствителен человек к отношению к себе и к мнению о нем со стороны окружающих его людей. Внешние и внутренние критерии способности личности к переживанию вины и стыда. А. А. Алимов (2013) на основании анализа научных источников по рассматриваемой проблеме выделил внешние и внутренние критерии способности людей к переживанию вины и стыда.
Под внешними критериями он понимает характеристики личности, по данным которых способность к переживанию чувств вины и стыда ориентирована на внешнюю сторону поведения. Внешними критериями способности к переживанию вины и стыда выступают:
1. Критерий социальности, то есть неосознанное принятие личностью общих моральных ценностей (показатели: боязнь потерять самоуважение и уважение других, готовность игнорировать собственные убеждения, неадекватная оценка общественной ценности своего поступка).
2. Критерий ориентации на оценку других людей, то есть ожидание осуждения действий со стороны общественного мнения (показатели: осознание потери доверия со стороны окружающих, страх отчуждения, готовность признаться в своем проступке).
3. Критерий эмоциональных переживаний, связанных с собственными поступками и деяниями (показатели: эмоциональные реакции – угрызения совести, застенчивость, повышенная впечатлительность; психофизиологические реакции – покраснение, учащение пульса, перебои дыхания).
Под внутренними критериями подразумевается системное единство личностных качеств, интегративный показатель которых свидетельствует о признаках сформированности способности к переживанию личностью чувств вины и стыда. Внутренними критериями способности к переживанию чувств вины и стыда являются:
1. Критерий моральных ценностей, то есть соответствие требованиям к поведению личности, поддерживаемым мнением социальной группы или общества в целом (показатели: содержание системы ценностных ориентаций, доминирующий тип направленности личности, самоотношение, ориентация на саморазвитие).
2. Критерий ответственности, то есть способности разрешить какую-либо проблему исходя из моральных принципов (показатели: интернальность – экстернальность, осмысленность жизни, когнитивные, эмоциональные и поведенческие показатели ответственности).
3. Критерий способности к самоконтролю, то есть умение управлять своим поведением в условиях противоречия требований социального окружения и собственных потребностей (показатели: восприимчивость к критике, устойчивость к стрессовым ситуациям, самоконтроль, саморегуляция психических состояний).
Автор предполагает, что предложенная им система критериев позволяет оценивать наличие предрасположенности личности к переживанию вины и стыда, а также системы ценностно-нормативной структуры личности.
Бесстыдство. Для того чтобы судить о бесстыдстве, необходимо учитывать культурные традиции в то или иное время и у тех или иных народов. В одном социуме стыдно «опростоволоситься» – показаться без головного убора, а в другом можно спокойно разгуливать нагишом. Чем более развита культура, тем больше постыдного переносится в нравственную сферу: например, нехорошо обижать слабых, желать зла ближнему и т. д.
Моральные нормы бывают разными даже у двух одинаково развитых культур: в американской школе стыдно списывать, потому что ты «воруешь успех соседа», а в нашей школе это проявление братства учащихся против деспотизма учителей.
Никого и ни в чем не стыжусь, —
Я один, безнадежно один,
Для чего ж я стыдливо замкнусь
В тишину полуночных долин?

Ф. Сологуб
Нормы стыда меняются и со временем. Например, девушке совсем недавно было неприлично проявлять инициативу в отношениях или иметь добрачные связи.
Факты поразительного бесстыдства диких народов и народов, стоящих на низкой ступени развития, описаны как антропологами, так и многими путешественниками, хотя и здесь встречаются исключения, подобно тому как и у народов, стоящих на высокой ступени развития, бывают эпохи глубокого нравственного упадка. Правда, следует иметь в виду, что критерии нравственности в разные эпохи были разными, и то, что в наше время кажется безнравственным, в прежнее время таковым не считалось. Например, в XV–XVI веках в искусстве приобрела популярность тема писающего ребенка. Он занимает свое место среди изображений, помещенных в часословах и на картинах религиозного содержания. Главной достопримечательностью Брюсселя в наше время является скульптура писающего мальчика (Manneken-Pis).
Туристы, любящие фотографироваться около него, не считают, что они совершают что-то безнравственное. Ведь вид обнаженного тела ребенка во время купания в общественных местах не шокирует взрослых. Да и рассматривание скульптур обнаженных тел в музеях Эрмитажа и Лувра не считается проявлением бесстыдства, так как бесстыдство – «в голове» смотрящего (что он хочет увидеть), а не в обнаженном теле.
В Палермо (Италия) площадь Претория в народе называется площадью Стыда, а все потому, что там расположен фонтан, который по количеству обнаженных фигур даст фору любому публичному заведению. Построили его в 1554 году для Флорентийского дворца.
В народе существует множество пословиц, относящихся к стыду и бесстыдству, например такие: «стал сыт, так и взял стыд», «сорок лет, а сорому нет», «жили, жили, а стыда не нажили», «стыд под каблук, совесть под подушку».

5.13. Наказание стыдом (позором)

В качестве типичной культуры стыда Бенедикт (Benedict, 1946) рассматривала японскую культуру, где «стыд считается основой всех добродетелей». В культуре, где принадлежность к определенной группе значит больше, чем сохранение индивидуальности, а главным механизмом социального контроля является стыд, у человека формируется привычка соотносить свои действия с моральными оценками окружающих.
В Японии стыд рассматривается как намного более позитивная ценность, чем в странах Запада, и во всех слоях японского общества имеет хождение пословица: «Кто чувствует стыд, тот чувствует и долг».
Именно стыд отличает человека от животных. Стыдясь естественных потребностей, человек демонстрирует, что он не есть только природное существо.
В. Соловьев
Человек должен ограничить свое поведение понятием стыда. Ощущать стыд сродни мужеству.
Конфуций
У японца чувство стыда воспитывается с раннего детства с помощью апелляции к общественному мнению, высмеивания и бойкота. «Над тобой будут смеяться. На тебя рассердятся. Тебя будут ругать» – набор аргументов, с помощью которых мать взывает к сознанию непослушного ребенка. Мать в Японии неспроста пугает шалуна: «смотри, в дом больше не войдешь». Она грозит ребенку отлучением от семьи – первой общины, по законам которой приучается он жить. Все материнские аргументы в той или иной степени подразумевают наказание общинным бойкотом.
В японской школе имя провинившегося пишут на доске либо временно «исключают» из группы – его кормят отдельно, оставляют в классе во время перемены и т. п. И самым страшным наказанием для японского ребенка является бойкот и отлучение от общности (по Стефаненко, 1999).
В культурах, регулируемых стыдом, наказание за незначительные проступки нередко сводилось к публичному увещанию. Если мир в русской деревне считал, что поступки члена общины запятнали репутацию всего селения, то сход занимался его «улещением», как это называлось в Ярославской губернии (Громыко, 1986). Но еще чаще наказание, как и в японских школах, было символическим: наказывали стыдом. В русской деревне стыдом наказывали девушек за потерю чести: мазали дегтем ворота, подрезали косу, поднимали подол.
Публичное наказание стыдом приравнивается к позору. Позор – это постыдное, унизительное положение человека, бесчестье, вызывающее у окружающих презрение (С. И. Ожегов).
Позор – это оценка действия, поступка, поведения человека, группы людей, которое является нарушением общепринятой точки зрения, формы поведения и законов морали и ставшее известным, наглядным другим людям.
Первоначальное значение слова «позор» – «зрелище». Вспомним выражение «выставлять к позорному столбу», то есть ставить преступников на всеобщее обозрение, что вызывало у них соответствующую эмоцию – стыд, поругание, бесчестье, срам, поношение, неприятное переживание своего унизительного положения, когда становится известным безнравственный поступок индивида, его преступный образ жизни и т. п.
Позор изображали женщиной гнусного вида, одетой в отрепья, сидящей на корточках в неопрятном, грязном месте; она закрывает лицо руками.
Испытание чувства позора провинившимся человеком использовалось человечеством с давних времен. Например, в Древней Греции уличенный в клевете должен был носить миртовый венок, а уличенный в трусости – три дня сидеть на площади в женском платье.
Чувство позора может сочетаться с отчаянием, гневом, чувством бессилия и может вызвать обиду, мизантропию, самооправдание, комплекс неполноценности. Типичная реакция других – различного вида эмпатия или презрение.
В средневековой Европе, странах Востока публичный позор по силе воздействия на человека не уступал телесным наказаниям.
Опозориться – пасть в глазах окружающих, в глазах общества. Поэтому позор рассматривается нравственно зрелым человеком как одна из самых больших морально-психологических бед. Пасть в чьих-то глазах – это значит потерять моральное достоинство, скатиться на низший уровень, где место только недостойным. Именно поэтому люди остро боятся стыда, страшатся позора, опасаются оказаться несоответствующими некоему комплексу требований, предъявляемых обществом и окружающими людьми.
В настоящее время исследователи все больше склоняются к мысли о том, что взгляд на японскую культуру как на классическую культуру стыда является упрощенным. Когда японец осознает, что он нанес вред членам общины или запятнал родовую честь, он испытывает не только чувство стыда, но и жестокие угрызения совести. Более того, существуют эмпирические свидетельства того, что в ситуациях, когда американцы европейского происхождения испытывают стыд, американцы азиатского происхождения первого поколения, в том числе и японцы, обнаруживают более сложные смешанные чувства стыда и вины (по Стефаненко, 1999).
Существует, однако, мнение, что стыд нельзя вызвать специально организованным воздействием на человека, так как он хотя и возникает в присутствии (реальном или воображаемом) других людей, но все же связан прежде всего с эмоциональной реакцией субъекта по поводу сохранения своего достоинства (если оно у него есть). При отсутствии этого нравственного императива никакие попытки опозорить человека не приведут к успеху: ему, как говорится, «как с гуся вода». Вспомним басню И. А. Крылова «Кот и повар».
Назад: Глава 4. Внутренние и внешние факторы, влияющие на переживание вины
Дальше: Глава 6. Избавление от вины и стыда