Глава семнадцатая
Холодны женские советы…
Северная поговорка
Орм сын Ульфа сгорал от желания кого-нибудь убить. Больше всего на свете ему хотелось вогнать меч кому-нибудь в брюхо, и, если бы он сумел обнаружить хотя бы одного из тех, кого считал ответственным за происшедшее, его желание исполнилось бы.
Он готов был убить охранников тюрьмы, но Торгрим и его люди позаботились об этом заранее. Он собирался убить предательницу Морриган, но она исчезла, сбежала с норвежцами, как он полагал.
Орм мечтал о том, чтобы прикончить Магнуса сына Магнуса, поскольку подозревал, что тот каким-то образом связан со случившимся. Но доказательств у него не было. Магнус всегда клялся Орму в своей непоколебимой верности. Магнус бросился в его дом, защищать Орма или мстить за него, когда понял, что на его господина напали. К тому же Магнус имел множество преданных последователей, которые вряд ли станут подчиняться Орму после его смерти. Убийство Магнуса могло создать больше проблем, чем решить.
Он хотел убить Асбьерна Толстого. Без особых причин. Просто потому что хотел.
Но он сдержал свой порыв. Орм достаточно прожил на свете, чтобы знать: убийство людей без достаточных оснований, лишь по собственной прихоти, приводит к нежелательным последствиям.
Первые лучи солнца окрасили серым небо на востоке, и только тогда Орм сумел как следует поразмыслить о сложившемся положении. Прежде всего, прежде чем искать норвежцев, нужно было справиться с пожаром в медовом зале. Этот зал был общественным и духовным центром Дуб-Линна. Без него Орму придется столкнуться с огромными трудностями, пытаясь удержать хоть в каких-то рамках угрюмый неотесанный сброд, каким было его воинство.
К тому времени, как он добрался до зала, крыша занялась уже полностью, спасти ее было невозможно, оставалось лишь сдерживать огонь, не давая ему поглотить и стены. Орм принял командование над небольшим отрядом, и вместе они оттащили от дверей рухнувшие обломки крыши. Они сбивали огонь тряпками, заливали водой, которую по цепочке передавали от реки, вытаскивали мертвых и полумертвых людей из пламени. С остальным справлялся проливной дождь.
После нескольких часов тяжелого труда пожар был потушен, а стены медового зала спасены. Заменить камышовую крышу будет несложно. Пока что Дуб-Линн был в безопасности.
Орм вернулся домой, велев своим людям убрать мусор, оставшийся после пожара. Магнус последовал за ним. Позвали и Асбьерна Толстого, проспавшего весь ночной переполох.
Орм тяжело опустился в свое деревянное кресло.
— Принеси мне эля, чтоб тебя черти драли! — рявкнул он и только потом вспомнил, что приказывать теперь некому: его рабыня сбежала.
— Позвольте мне, господин.
Магнус достал два кубка и наполнил их. Отчего-то он был необычайно заботлив. Орм решил, что Магнус боится наказания за то, что упустил норвежцев. Что ж, его страх нельзя было назвать необоснованным.
В дверях появился запыхавшийся Асбьерн Толстый. Магнус сел. Асбьерну он кубка не предложил.
— Господин Орм! Во имя Одина, что тут произошло? — с трудом отдышавшись, спросил Асбьерн.
Некоторое время Орм молча смотрел на Асбьерна и размышлял, как этот боров умудрился проспать ночной хаос. Асбьерн отличался умом, но это было его единственное достоинство.
— Норвежцы сбежали, — ответил Орм наконец, вдруг ощутив страшную усталость.
— Будь они прокляты! — выдохнул Асбьерн.
— Далеко они не сбегут, — сказал Магнус. — Я забрал парус с их корабля.
— Я велю снарядить за ними драккар, — затараторил Асбьерн. — С сотней воинов. Поднимается юго-восточный ветер, мы догоним их еще до полудня.
Орм кивнул. Разумеется, Асбьерн лишь пытался вернуть его расположение, и все же он был прав. Разумные решения приветствовались вне зависимости от подоплеки.
— Погодите минуту, господин… — сказал Магнус.
Он подался вперед на своем кресле, и Орм подумал: «Сейчас узнаем, что на уме у этого скользкого типа…»
— У меня появились определенные подозрения, господин, — продолжил Магнус. — Когда я допрашивал Торгрима, он обмолвился кое о чем. Я считаю, что именно эти норвежцы захватили Корону Трех Королевств.
Орм выпрямился, даже не пытаясь сохранить невозмутимый вид. Корона Трех Королевств? Это было единственное, чего он боялся больше норвежского флота.
— Что он сказал? — Великодушие, которое Орм проявлял к Магнусу, быстро сходило на нет.
— Он лишь раз почти проговорился, не более того. Начал рассказывать и тут же одернул себя. После этого я не смог выбить из него подробности. Он крепкий парень. А допросить Орнольфа о том же я не успел.
Все трое помолчали, обдумывая услышанное. Асбьерн повернулся к Магнусу:
— Ты обыскал их корабль. — Он, похоже, обвинял, а не утверждал. — И сделал это, не уведомив ни господина Орма, ни меня. Если у них была корона, теперь она наверняка в твоих руках.
Орм видел ярость в глазах Магнуса, но голос его оставался спокойным:
— Короны не было на борту. Если бы я нашел корону, то сразу же вручил бы ее господину Орму и нам не пришлось бы переживать по этому поводу. Но викинги наверняка спрятали ее где-то по пути, прежде чем прибыли в Дуб-Линн.
Орм ударил кулаком по подлокотнику кресла.
— Так почему, во имя Одина, мы не гонимся за ними на самом быстром из наших кораблей?
Асбьерн подскочил и перебил Магнуса, который открыл было рот для ответа:
— Потому что они не станут ее забирать, если будут знать о погоне. Стоит норвежцам увидеть хорошо вооруженный драккар, преследующий их, и они ни за что не пойдут к тому месту, где спрятали корону.
— Итак… — начал Орм, но его перебил уже Магнус, желавший все же принять участие в этом разговоре:
— Мы последуем за ними по суше, господин. У норвежцев остались только весла. Всадники легко догонят их по берегу. Если они собираются забрать корону, идя под веслами, то далеко от берега они не отплывут.
Орм кивнул, размышляя о мужчинах, сидящих перед ним. Он не доверял ни Асбьерну, ни Магнусу. По правде говоря, он вообще никому не доверял. Именно поэтому Орм не решался покинуть Дуб-Линн, чтобы принять участие в погоне за короной.
— Хорошо. — Орм откинулся на спинку кресла. — Вы отправитесь за ними, вы оба.
Асбьерн первым нарушил воцарившееся после его слов молчание:
— Господин, но…
— Вы оба отправитесь за викингами. Магнус, выбери из своих воинов двадцать лучших. Ты, Асбьерн, выбери своих. Этого будет достаточно, у норвежцев мало оружия. Следуйте за ними. Когда они высадятся на берег за короной, атакуйте.
Некоторое время оба его советника молчали. Затем, словно одновременно осознав, что тот, кто первым бросится выполнять приказ господина, наверняка завоюет его расположение, они вскочили и поспешили к двери.
Орм насмешливо наблюдал за тем, как они выбегают на улицу. «Меня окружают двуличные ублюдки», — подумал он, надеясь на то, что два предателя, действуя в собственных интересах и стремясь превзойти друг друга, достигнут большего, чем смогли бы поодиночке. Или они друг друга уничтожат. Его устроили бы оба варианта.
Викинги на «Красном Драконе» недолго радовались тому, что им удалось избежать неминуемой и мучительной смерти. Обнаружив пропажу паруса и осознав, что придется садиться за весла, они разразились проклятиями и жалобами.
— Всем заткнуться! — рявкнул Торгрим, которому надоел их унылый ропот.
Если бы Харальд был здесь и в добром здравии, он наверняка схватился бы за весло, благодаря судьбу за предоставленный шанс.
Они пробирались в темноте по реке Лиффи. Скегги устроился на носу, проверяя длинным веслом расстояние до илистых берегов. Один раз они чуть не сели на мель, но сумели вернуть драккар на глубину, прежде чем повредили дно. Им повезло с приливом, который начался одновременно с их побегом. Грести было тяжелее, зато они не рисковали застрять на мели или увязнуть в прибрежном песке.
Они добрались до устья реки как раз к тому моменту, когда первые лучи солнца окрасили небо на востоке. Дождь сменился моросью, а затем совсем прекратился, и восходящее солнце вернуло Торгриму надежду, покидавшую его в темное время суток. Открытое море под килем — и никаких драккаров, идущих следом.
Орнольф шагал по драккару с чашей меда в руке.
— Тяните, парни, тяните! — кричал он гребцам, пытаясь их подбодрить. — Будем грести до самой Норвегии, если понадобится, зато данские выродки не выпустят нам кишки!
Попытки ярла поднять боевой дух товарищей особого эффекта не возымели.
Орнольф взобрался на корму.
— Где Харальд?
Морриган сидела у ног Торгрима, прислонившись к борту и с головой накрывшись плащом, чтобы согреться. Услышав вопрос ярла, она подняла голову, и Орнольф удивился, заметив ее.
— Это кто? — спросил он у Торгрима.
— Морриган. Ирландская целительница, — ответил тот.
Орнольф присмотрелся к ней получше.
— Ага, нуда. И что она тут делает?
— Она принесла нам кинжалы, помнишь? И зарезала Орма. Она решила, что ей лучше не оставаться в Дуб-Линне.
— Тут и думать нечего! — проревел Орнольф и добавил, обращаясь к Морриган: — Повезло тебе. И нам повезло, всегда хорошо иметь красотку на борту. Но где Харальд?
— Спроси у Морриган, — сказал Торгрим.
Орнольф посмотрел на Морриган. Та ответила:
— Похоже, вас всех очень интересует этот Харальд.
— Конечно, меня интересует Харальд! Он мой внук и единственный стоящий мужчина на этой лоханке кроме меня!
— Понятно, — ответила Морриган и убрала с лица прядь волос. — Харальд слишком болен, чтобы путешествовать на корабле. Как и остальные раненные. Те пастухи — и с ними мой брат, Фланн мак Конайнг, — проследят за тем, чтобы их доставили в безопасное место. Я покажу вам путь, и вы сможете их забрать.
«Фланн мак Конайнг? Что-то не очень похоже на имя бедного пастуха», — подумал Торгрим.
— Ну, значит, мы вдвойне твои должники, — сказал Орнольф. — Однако же мне не нравится то, что моих воинов разделили.
Торгриму это тоже не особенно нравилось. Он подозревал, что Морриган о многом умалчивает.
«Красный Дракон» давно покинул устье Лиффи, нос драккара высоко взлетал на волнах и низко нырял, спускаясь с них, и это подсказывало Торгриму, что они наконец вышли в открытое море. Пришла пора принимать решение.
— Орнольф, мы отошли от берега, — сказал Торгрим. — Куда направимся?
— Забирать Харальда, конечно. Эта рабыня покажет, куда плыть. — Он поглядел на Морриган. — Так куда?
Морриган не ответила. Она поднялась быстрым плавным движением, потянулась и стащила капюшон с головы. Тор- грим вдруг понял, что ни разу не видел ее при свете дня, вне стен их темной камеры. Она оказалась еще моложе, чем он думал, с гладкой кожей и миловидным лицом, на котором выделялись изящные скулы. А во взгляде ее была твердость, которой он раньше не видел. Подобная суровость больше подходила вождю, ведущему своих воинов в битву, чем рабыне-целительнице.
Морриган наконец заговорила, и ее тон вполне соответствовал ее взгляду:
— Вначале нам нужно кое-что обсудить.
Торгрим напрягся и нахмурился. Он не знал, что ему предстояло услышать, но догадывался, что ему это не понравится. Внезапно все поступки Морриган, — то, что она лечила их, принесла им оружие, убила Орма, помогла с ранеными, — приобрели совсем иное значение, словно Торгрим впервые увидел их в ярком свете дня, как и лицо рабыни.
— Говори, — сказал он.
— Существует корона, древняя корона, которую отдали на хранение аббату Глендалоха. Ее называют Короной Трех Королевств. Аббат провозгласил, что корону следует вручить королю Тары Маэлсехнайллу мак Руанайду. Ее отправили на куррахе в сопровождении двадцати благородных воинов. Но в Тару она так и не прибыла.
Торгрим молчал и старался не смотреть на Орнольфа. Наконец он выдохнул:
— И что?
— Я думаю, что корона у вас.
— Можешь обыскать корабль, если хочешь. Магнус обыскивал и ничего не нашел.
— Я знаю, что ее нет на драккаре. Вы слишком умны, чтобы везти ее в Дуб-Линн. Я уверена, что вы ее где-то спрятали.
— Что за Корона Трех Королевств? — спросил Торгрим. — Чем она так важна?
— Это вас не касается. Это дела ирландцев, а не фин галл. Корона важна, вот и все, что вам нужно знать.
— Будь проклята твоя наглость, женщина! — рявкнул Орнольф. — И будь проклята эта корона, и проклят тот, кто ее получит!
Морриган оставалась бесстрастной.
— От этой короны зависит будущее Ирландии. А также будущее Харальда и ваших людей.
— Харальда?
Когда Торгрим понял, что она имеет в виду, ярость, словно шторм, закипела у него в груди. Он злился на Морриган и ее предательство, а еще на себя — за то, что так глупо попался в ее ловушку.
— Ах ты ведьма! — зарычал он. — Где мой сын?
— В безопасности. Он не пострадает. О нем хорошо позаботятся. А когда корона будет возвращена моему господину Маэлсехнайллу, которому принадлежит по праву, ваши люди вернутся к вам.
На этот раз Торгрим разрешил себе посмотреть на Орнольфа и увидел, что ярл, дед Харальда, тоже пришел в ярость, как и он сам, и точно так же чувствует себя связанным по рукам и ногам.
Не тратя слов, Торгрим толкнул рулевое весло, разворачивая нос «Красного Дракона» на север, в направлении маленькой бухты, где под серым песком была спрятана Корона Трех Королевств.
