В начале весны 1783 года войска Померании двинулись на Берлин. Почти сто шестьдесят тысяч человек с огромным обозом… Понятное дело, что ни о каких маршах по пятьдесят верст в день говорить не приходилось, но даже такая орда делала переходы не менее двадцати верст за день — и это с огромным обозом! Рюген клятвенно пообещал обозникам за такие усилия Железные Кресты и дворянство — и намеревался это обещание сдержать.

Выдвижение было мерой вынужденной — экономика затрещала уже по швам, да и противник не сидел на месте. Помимо прусских и австрийских войск, помимо вовлеченных в кампанию против своей воли Баварии и Саксонии, австрийский Двор провернул хитрый финт — позвал поляков. Шляхтичи, злые на «раскулачивание», проведенное Владимиром, откликнулись быстро и это дало почти двадцать тысяч пусть и недисциплинированных, но отчаянных вояк. Далее последовал еще один финт — и в войну на стороне Коалиции вступила Дания…

В общем, ждать было просто нельзя, не то к войне может подключиться кто-то еще… Что характерно, Дания в этом случае пошла против воли Англии, за которую обычно держалась. Ну и оно и понятно — преференции им пообещали большие, а всех требований — уничтожить прибрежные города Померании.

Благодаря умелой дезинформации, флот Померании все еще считался сборищем разрозненных кораблей, а над флотом Швеции уже начали смеяться. Так что датчане и в самом деле могли надеяться на легкую победу.

Но флотские проблемы давно ушли в прошлое — вместе с адмиралами, получившими свои звания и должности за происхождение, а разрозненность… Так Савватей Ворон пренебрегал построением эскадр в линию во время боя — а это считалось в настоящее время основой-основ. Пренебрегал он и другими общепринятыми мореходными правилами. Так что требовалось недюжинное чутье, чтобы понять — это не дурость и не эксперименты, а гениальные открытия безусловно талантливого адмирала. Для этого требовалось только разгромить датчан — так, чтобы ни у кого не осталось сомнений.

— За море я не волнуюсь, — делился Владимир мыслями, положив голову жене на колени. — А вот за сушу переживаю… Пусть мои вояки куда сильнее вражеских, но… Мать их, почти триста пятьдесят тысяч!

— Разобьешь, — уверенно ответила Наталья, — бил же всегда.

— Бил… Бывало, что и при соотношении один к трем. Но тут такая толпа… Если их должным образом настроят… Хотя нет, победить они не способны в любом случае: у меня люди отборные, оружие лучше, уверенность в своей правоте. Но проредить они могут изрядно.

— Боишься, что победа может стать Пирровой? — Понимающе сказала супруга.

— Боюсь. В таком случае мы ничего особо не теряем… Даже нынешние границы наверное останутся. Но вот шанс на что-то большее будет потерян на несколько десятилетий, если не навсегда.

Войска Коалиции пошли навстречу единым кулаком, даже не пытаясь как-то маневрировать. Оно и понятно — с таким-то войском не слишком-то и получится, да и отучили уже венеды от излишней самоуверенности. Берлин взяли буквально мимоходом — прусская столица даже не пыталась сопротивляться!

— Ваше Величество, — уныло ответил на вопрос Рюгена комендант Берлина, — если вы в прошлом году с пятью тысячами солдат сходу захватили предместья, а потом отбили атаки наши войск почти без потерь, то какое тут сопротивление!? Сами видите, какой у меня чин — да наш Старый Фриц даже не надеялся, что мы вас задержим!

И правда — комендант Берлина в чине генерал-майора… Это даже не смешно.

— Ладно, генерал. Оставляю вам своих заболевших, они тут будут поддерживать порядок.

Генерал Тугут закивал облегченно, тряся дряблыми старческими щеками с пигментными пятнами. Не будет немедленных грабежей и насилия — уже хорошо, он любил свой город…

Встреча произошла у Фридланда. Войска Померании встали так, чтобы озеро прикрывало их сзади и справа — это исключало проблемы с водой, что для огромной армии было немаловажным. Ну и укрепления меньше строить.

Что интересно, единого командования у войск Коалиции не было. Пруссаками, а также баварскими и саксонскими подразделениями командовал Фридрих, ну а австрийскими войсками — сам эрцгерцог Фердинанд, решивший «сделать себе имя». В победе над прославленным «Грифоном Руянским» он не сомневался — ну еще бы, такой перевес… Да войска постараются показать себя как можно лучше перед любимым (а в этом он был уверен) правителем… Старый Фриц настроен был более скептически, но распетушившийся правитель Австрии высмеивал битого полководца — даже прилюдно. Впрочем, прусский король сам был не без греха и к баварцам с саксонцами относился откровенно по хамски.

В итоге, отношения у Коалиции были скверные и Фридрих с Фердинандом уже явно жалели о Союзе. Даже встали они так, что австрийцев с пруссаками разделяли всякие там саксонцы, баварцы и поляки.

Разведка исправно доносила сведения — как пластуны, так и доморощенные «Штирлицы», окопавшиеся прямо во вражеских штабах.

— Откровенно говоря, Сир, после серии наших побед многих прусских и австрийских офицеров стало проще вербовать, — выдал недавно откровение Юрген. Померанский «Берия» покачал в ладони бокал с вином и выдал со смешком:

— Там же хватало всяких разногласий — что Пруссия неоднородна по национальному составу… Что уж там говорить про Австрию! Ну и понятно — планы составляли… грандиозные. В здоровых государствах это так бы и осталось рассуждениями молодых «революционеров»— до первого повышения в чине. Ну а сейчас… Во первых — заволновались из-за карьерных соображений, ясно уже стало, что в разваливающемся государстве карьеру сделать сложно. Во вторых — из-за банального выживания… Богуслав с его «Больше позитива, рубим и улыбаемся!», да ты «Недорубленная трава вырастает» и «Пленных не брать!». За жизнь боятся. Ну и в третьих — сейчас многие увидели ШАНС.

— Мда, — отозвался герцог, — для кого-то — шанс увидеть Родину свободной, а для кого-то — взлететь повыше.

— Да не все ли нам равно, Сир? Люди, они всякие… А если именно НАМ стало проще — то оно и к лучшему.

По приказу Грифича, еще несколько недель назад в войске Коалиции запустили слухи, что саксонцев, баварцев и прочих подневольных солдат он трогать не хочет и если те догадаются вовремя отойти в сторону… Аналогично было и в австрийском войске — всевозможные национальные славянские и венгерские части были предупреждены, причем так — жалеючи.

«— Да зачем мне со славянами или венграми воевать? Нет, если они встанут перед моими войсками и будут мешать преследовать австрийцев — тогда да, придется рубить. А так… Им еще после моей победы свои государства строить».

Вроде бы и немудреные слухи… Вот только уверенные разговоры и неминуемой победе Померанского Дома… да о том, что подневольных солдат трогать не будет… да о построении национальных государств… Коалиционная армия забурлила, слухи пошли вовсе уж дикие, а что самое приятное — началось недоверие к национальным частям. Пруссаки и австрийцы в открытую заговорили о «предательстве»: дескать, те собираются ударить в спины во время боя… Вряд ли, ой вряд ли — чехи и словаки привыкли жить под Габсбургами и на основании одних только слухов и разговоров на смену союзников… или хозяев… не решатся.

В общем, когда вражеские войска подошли к месту будущего сражения, самоуверенное настроение было разве что у австрийской верхушки, основная же часть солдат и офицеров была настроена более нервно. Кто вообще сомневался в победу Коалиции, кто-то в ней не сомневался — но предполагал, что она будет «Пирровой». Шалость удалась…

Четырнадцатое марта в Европе — уже весна. Не то чтобы совсем тепло, но листочки уже зеленые и вовсю растет молодая травка. «Игра на нервах» длится уже несколько дней: войска окопались и ничего более не предпринимают. Если верить донесениям разведки (а не верить ей не было оснований), то Фердинанд Австрийский и Старый Фриц никак не могут договорится о плане наступления. Такие настроения «Штирлицы» Померанского поддерживали достаточно умело — там словечко, здесь… И вот пруссаки с австрийцами уже дерутся на дуэлях, несмотря на запреты.

Промедление было на руку Грифичам — подготовка ракет оказалась непростым делом… Одна только перевозка готового напалма в условиях секретности, да стоянки в окружении тысяч костров… Да потом ничуть не легче: летели ракеты на обыкновенном черном порохе, который из-за весенней влажности пришлось везти отдельно и снаряжать оболочки уже на месте. Аналогично и с боевой частью — залить напалм нужно было непосредственно в лагере.

Ранним утром, когда еще не расцвело, герцог вышел и из шатра решительный и несколько бледный… Но последнее, наверное, показалось — это же «Грифон Руянский», известный железным характером… Ветра сегодня не было, ракеты снаряжены и Богуслав уже приказал устанавливать ракетные станки на позициях.

Деревянные конструкции вытащили к самому краю укреплений и ракетчики (все — аристократы-венеды из тех, кто по личным причинам ненавидел пруссаков и австрийцев) с торжественными физиономиями Посвященных В Главную Тайну начали готовить их. Остальные солдаты непонимающе смотрели на них, пока не получили приказ отойти на четверть версты. Тут глаза их стали совершенно квадратными, но подчинились, молча поглядывая на Богуслава и прочих ракетчиков, с их излишне плавными движениями.

Без всякой звуковой атрибутики полки отвели подальше и выстроили для атаки.

— Сейчас сами все увидите, — негромко сказал Владимир его слова чудесным образом услышал весь лагерь. Сотня ракетных станков, каждый на четыре ракеты, в каждой ракете по литру напалма, своей очереди дожидаются еще четыре с половиной тысячи ракет…

Подожгли запальные шнуры… И опрометью бросились в специально вырытые укрытия! Не зря — одна из ракет взорвалась почти сразу после старта, разбрызгав напалм на несколько десятков метров. Остальные благополучно… Ну насколько это вообще возможно — полетели в сторону врага с жутким воем. Да, помимо баллистики и взрывчатого вещества, пришлось заниматься и звуками — кавалерия пока «рулит» и возможность напугать вражеских лошадок многого стоит — своих заблаговременно отогнали на пару верст.

Не успели ракеты достигнуть вражеского лагеря, как ракетчики начали устанавливать следующие. И тут раздались взрывы… Четыреста ракет достигли своей цели… Не все, разумеется, попали во врага — даже при безветрии значительную часть просто отнесло в озеро. Но и тех, что попало, хватило… Грохот раздался страшный — нечто очень похожее на массовый минометный обстрел. И тут же — дикий вой напуганных, покалеченных, обожженных людей и лошадей. И пусть до лагеря было больше версты, слышно было хорошо — более чем.

Ракетчики даже замедлили темп работы, а движения стали такими плавными, будто они работали глубоко под водой — выучил Богуслав, судорожных движений ни у кого нет… Заряжено — и тут же следует новый залп. Командующий работами Богуслав передает непосредственное командование одному из подчиненных и лезет в корзину воздушного шара — требуется оценить разрушения сверху. Чуточку помедлив, лезет и Владимир.

— Командуй сам, — говорит он сыну, — я так, оглядеться.

Далее он просто смотрит в подзорную трубу за очередным залпом.

Во вражеском лагере разгораются даже не десятки — сотни пожаров! Горят и взрываются пороховые склады, парусиновые палатки, амуниция, провиант, телеги… Черный жирный дым стелется над землей и… Из лагеря бежит крупный отряд. С такого расстояния проблематично разглядеть мундиры — тем более, что флагов они не разворачивают. Но если верить разведданным, то на этом месте раньше стояли баварцы… Ага, вот еще один отряд начал пробивать себе дорогу назад — штыками. Залп… Ракеты падают с большим рассеиванием — в основном в лагере Коалиции, но часть падает перед ним, часть — за ним.

Паника стоит жутчайшая и попыток навести хоть какой-то порядок не наблюдается. Ан нет… шляхтичи выстроились явно для атаки… Но несколько удачно упавших ракет заставили их развернуть коней на пруссаков. Дорогу они пробивают явно саблями… Ага — вот пруссаки все же вышли из лагеря и нестройными рядами идут к вендам. Идут не все — от силы тысяч тридцать. Это вроде как берсерки? Или сдаваться? Да плевать — командующий артиллерией Михель Покора без напоминаний начинает стрельбу. Пушки стоят по флангам, поэтому артиллеристам не стоит особо опасаться собственных ракет.

А те ведут себя далеко не идеально… Шесть станков уже пришлось заменить, несколько ракет взорвались прямо на старте или стразу после него. Вот — трое ракетчиков уже все… И еще несколько получили ожоги.

Артиллеристы, стоящие на флангах (чтобы не зацепили ракетные залпы ненароком), сильно прореживают ряды пруссаков и уже на полпути это не войско, а нестройная толпа. Кто-то из них бросается назад, ну а остальные… Над толпой взлетает белый флаг… Еще, еще… Обстрел прекращается и навстречу выходит Блюхер — принимать капитуляцию.

Остальные же войска Коалиции пока мечутся. Давка — многие части пытаются прорваться назад — буквально по головам соседей. Другие… А чем заняты другие — не слишком понятно. Судя по всему — паника такая, что они просто мечутся в дыму и огне, размахивая оружием.

Все — это уже нестройная толпа, поредевшая почти наполовину. Бегут баварцы и саксонцы, поляки… сильно уменьшившиеся в численности, нахлестывают коней. Минимум половина пруссаков уже погибла или сдалась в плен. Многие австрийские части, спасаясь от огня и ракет, залезли в озеро. А плавать умеют не все… Да хоть бы и умели — в давке и панике многие просто топят друг-друга.

— Пора, — негромко сказал Владимир и воздушный шар опустился на землю.

— По коням! — И кавалеристы, сели на нервно фыркающих коней. Еще раз напомнил командирам полков:

— Австрийцев и пруссаков бить без жалости, прочих — только если сопротивляются. И помните — недорубленная трава вырастает!

Конная лава понеслась вперед — больше сорока тысяч кавалеристов, это чудовищно много. Да, добрая половина — ополченцы, прекрасно владеющие оружием, но не умеющие воевать в составе больших отрядов. Но сейчас это не важно — для атаки разрозненных отрядов противника и дальнейшего преследования они вполне сгодятся.

Следом выступила пехота — скорым шагом, но равнение держали, пусть вначале пути и не слишком уж сильно. Это потом они теснее сомкнут ряды и к лагерю Коалиции подойдут прямо-таки идеальные шеренги.

Сами Грифичи в этот раз не стали лезть вперед. Даже Богуслав, которому хотелось возглавить ТАКУЮ атаку.

— Нельзя, — жестко сказал ему отец, — слишком большой риск. Сейчас в там полно спятивших людей и если кто из них тебя опознает, то могут не спасти даже «Волки».

Как показала практика — он был прав. Пусть большая часть врагов просто бежал, не думая о сопротивлении, но встречались как отдельные люди, так и целые отряды, бросавшиеся на венедов с пеной на губах.

Через пару часов Грифичи въехали во вражеский лагерь. Жутко, до блевоты воняло: гарью, сгоревшим порохом и напалмом, сожженными людьми и лошадьми. Да и вид был… Убитые редко лежат эстетично, а уж когда взрывы сочетаются с огнем, дымом и паникой… Пробрало даже попаданца, привыкшего к ужастикам и прошедшего не одну войну.

— Вот так и становятся пацифистами, — тихонько пробормотал он себе под нос, проблевавшись и прополоскав рот вином из фляжки. Богуслав и остальные тоже успели… облегчить душу.

Раненых врагов в этот раз не лечили — добивали всех.

— Сир, — негромко сказал подъехавший Юрген.

— Докладывай, — велел герцог.

Фридрих умер — сердце. Фердинанд Австрийский с придворными и генералитетом взят в плен.

— Неплохо…

— В давке погибло около двадцати тысяч. Ну то есть не все погибли…, — замялся фон Бо.

— Но покалечились и мои солдаты их добили, — спокойно произнес Померанский.

— Да, Сир… Погибло в воде примерно столько же, но тут сложнее подсчитать — позже выясним точнее. От огня погибло около тридцати тысяч, но тут сложно сказать — больше от ракет или от разгоревшихся в лагере пожаров. Еще около пятидесяти тысяч убили ваши солдаты в самом лагере или на расстоянии версты от него. Ну и… преследуем пока.

Преследовать будут все более-менее крупные отряды — «Недорубленный лес вырастает». Особо жесткое отношение было к пруссакам и австрийцам — Владимир прекрасно понимал, что их надо не просто победить, а — если не уничтожить, то максимально ослабить государства. С этой же целью чехов, словаков и прочих венгров с баварцами было велено по возможности брать в плен. С баварцами и саксонцами такое милосердие позволит заключить выгодные для него торговые и таможенные Договора, оккупировать и тем более «переварить» их… Людей не хватит. Пока.

Славян же и венгров… Здесь другие планы, играющие на руку сторонникам отделения. После разгрома Австрии с Пруссией и последующего ограбления… А оно планировалось прямо-таки эпичным (!), сторонники независимости от Австрии получат серьезные козыри: наличие собственных, национальных вооруженных формирований — и почти полное отсутствие таковых у «титульной нации». А еще — отсутствие реквизиций и контрибуций — независимое государство Венгрия/Чехия/Моравия/Словакия не нападало на Померанию! Но — это если оно независимое, а нет, так готовьтесь к оккупации и поборам…