Выступив с традиционной для таких случаев речью на тему союзнических отношений с Австрией и нехорошего Фридриха, который «надоел всей Европе своими грабительскими набегами», Померанский объявил войну. Причем объявил и как Великий Герцог Померании и как король Швеции.

Уломать ригсдаг было не слишком трудно — все прекрасно понимали, что в союзе с Австрией, да с Россией под боком война будет достаточно выгодной и безопасной, да Пруссия за последние десятилетия и впрямь была главным зачинщиком войн в регионе — надоела… Тем более, что Владимир требовал всего лишь десять тысяч солдат.

— Не буду утомлять вас громкими речами, — сказал он шведскому парламенту, взойдя на трибуну. — Шведские солдаты нужны мне только для того, чтобы занять Восточную Пруссию. Войск там немного, да и подкрепление через Польшу Россия не пропустит…

— А если пропустит!? — Раздался выкрик с места. Король поморщился демонстративно и укоризненно покачал головой.

— Ну даже если Фридрих и его покровители как-то надавят на русского императора и один раз проведут полки, то что потом? Снабжение-то будет зависеть от милости Павла… Многие из вас считают его настолько глупым, чтобы начать помогать старому врагу, который всем надоел своей воинственность?

Послышались смешки и крикуна посадили товарищи — аргументация членам ригсдага понравилась.

— А что получит от этого Швеция? — Задал резонный вопрос барон Линдберг.

— Помимо того, что укоротит прусского хищника, соседство с которым просто опасно? Открытые границы между Померанией и Швецией для ряда товаров. Возможность невозбранно заходить в НОВЫЕ порты…

Пошумели, поторговались, договорились… Швеция официально вступила в войну. Пусть преференции оно получит куда меньшие, чем Померания, но и требовалось от скандинавов намного меньше. Ну в самом деле — десять тысяч солдат в Восточную Пруссию, жители которой явно не начнут партизанскую войну… Тем более, что с момента высадки части переходят на обеспечение Рюгена, а точнее — Австрии, с которой тот стряс (заранее!) весьма солидную плату за вступление в войну.

Войска Померанского захватили прусскую территорию, лежавшую между Померанией и Поморьем. Бои были невероятно ожесточенные — все-таки «Морские Ворота» Пруссии, на которые Фридрих возлагал большие надежды. Но получилось.

Основную роль сыграл флот и десантники под предводительством Савватея Ворона. Адмирал вообще тяготел к «смешанному стилю» и не признавал европейских авторитетов. Он никогда не действовал по шаблону и всегда разрабатывал операции с ноля. Возможно, именно поэтому ему сопутствовала Победа…

Отличился здесь Святослав, шедший в первой волне десанта. Его батальон фактически и захватил Узедом. И пусть ему не было еще четырнадцати, но воевал он честно и батальон был в самом деле «его». Вообще, второй сын буквально бредил морем и в качестве кумира выбрал Савватея Ворона, причем достаточно давно. Так что когда он решил начать службу на корабле, отец ему не препятствовал. Служил как все — разве что на место некоторых членов экипажа вошли «Волки». Не столько ради охраны, сколько ради более качественного обучения принца. За успешный десант Святослав получил Железный Крест второго класса и звание лейтенанта флота.

Затем начали наступать на Восточную Пруссию. Шведские войска Грифича под предводительством Богуслава вошли сравнительно мирно — десять тысяч солдат Швеции, плюс такое же ополчение из померанских добровольцев — это серьезно.

Битвы были, но так — на публику. Войск здесь было мало: Фридрих прекрасно понимал, что эти территории очень уязвимы, поскольку прямого сообщения с Пруссией у них нет. Соответственно, в защите этих земель больше надежды было на дипломатию.

Он вообще сильно разочаровался в земляках Канта, считая их едва ли не предателями после неудачной для него Семилетней Войны. Короля сильно оскорбил тот факт, что жители охотно присягнули русским императорам. И пусть потом недвусмысленные военные угрозы со стороны Больших Держав вынудили Россию отступиться и удовольствоваться выкупом, местные стали для него второсортным народом. Это прорывалось в речах и газетных статьях, что уже обидно. Но помимо этого Фридрих почти забросил экономическое развитие края, хотя деньги в виде налогов тянул исправно.

Войск здесь было сравнительно немного, но не сказать, что сильно меньше, чем шведов Богуслава. Другое дело, они были рассредоточены по гарнизонам, да и воевать особо не желали. Раз уж провинция считалась «второсортной», то и солдаты здесь были такими же.

Захватив земли, Богуслав не стал устраивать поборы, а спокойно расставил войска и… Отменил ряд налогов. Отменил от имени Померанского Дома, очень торжественно и с большим пафосом. Оставшиеся налоги продолжали собирать те же чиновники и принц весьма своеобразно распорядился ими. Нет, не в карман — они пошли на ремонт школ и дорог, церквей, сиротских приютов и богаделен для инвалидов.

Мера была продуманная: требовалось завоевать популярность у местных. Здесь хватало решительных людей, умеющих обращаться с оружием. А такой вот подход позволял нейтрализовать потенциальных партизан. Ну а раз нет военных выступлений против захватчиков, то нет нужды прибегать к репрессиям. Это выгодно как политически, так и экономически — гонять войска туда-сюда достаточно накладно.

Да и политически… Когда жители других прусских провинций узнают, что Грифичи, захватив их земли, начнут строить школы и больницы (русские завоеватели врывались в аулы и кишлаки, оставляя после себя школы, больницы, Дома Культуры)… Воевать с такими захватчиками захочет не каждый. Да и после войны дипломатам будет ЗНАЧИТЕЛЬНО легче «оформить» завоеванное, если сами завоеванные будут просить их остаться.

С пленными поступили без особых затей: местный и даешь честное слово, что не будешь воевать против Померании, Швеции и Австрии до конца войны? Свободен, иди домой. Из других прусских провинций или вовсе — насильно завербованный невесть где? Хочешь поработать в Швеции? Так нужны шахтеры и лесорубы, батраки на фермы и чернорабочие на некоторые производства. Да, будут не только кормить, но и платить, хотя и чуть меньше, чем обычным рабочим. Не хочешь? А вот таковых просто не нашлось…

Со Швецией это был «ход конем», предложенный Натальей. На территории Померании у них могло появиться желание сбежать, их могли освободить прусские войска. А Швеция… Ты попробуй еще, переберись через Балтику. Ну а там добрая половина и осядет без всякого принуждения, пополнив ряды подданных и что характерно — самых благонамеренных.

Но разумеется, захват прошел далеко не просто. К примеру, бои за Узедом длились почти неделю, да и захват прусских земель между Померанией и Поморьем был весьма кровавым. Пруссаки построили здесь настоящий укрепрайон и пусть войск было сравнительно немного, вооружены и обучены они были на совесть. Что уж говорить о столь банальных вещах, как обилие пороха, качественные ружья и обилие артиллерии.

Действовать пришлось самыми решительными методами: пластуны, егеря и «Волки» вырезали часовых, затем в атаку шли гренадеры, морская пехота и абордажники. Воевали так же, как русские войска — то есть буквально до последней капли крови. Каждому бойцу буквально «вдолбили», что одна атака или серия из решительных атак будут стоит атакующим меньше крови, чем «классическая» европейская осада с десятками и сотнями «раздражающих» и «отвлекающих» штурмов. Да, в таких вот «раздражающих» штурмах и в самом деле гибнет меньше людей… Но вот если судить по конечному результату, то получается как раз наоборот: все эти «нерешительные» атаки «съедают» воинов. Незаметно, полегонечку… Глянь, а половины полка за неделю как не бывало… Поскольку вояки у Померанского были в большинстве своем с опытом, то уговаривать не пришлось — сами прекрасно знали.

Не стоит, наверное, даже упоминать о том, что длительная планомерная осада была еще худшим вариантом. В конце-концов, припасов у пруссаков хватало, да и союзники в таком случае могли прислать на помощь свой флот. А вот это было бы уже серьезно…

Французские войска, воевавшие вместе с пруссаками, считались чем-то вроде… Колониальных войск, что ли. Во всяком случае, Грифичи могли вполне спокойно сражаться с ними, не вступая в войну с самой Францией. Звучит странновато, но что есть. То есть принцип был примерно тот же, что у СССР и США в годы «Холодной войны» — на своих территориях столкновений избегали, на территориях других стран только перья летели!

А вот если в войну вступал еще и французский флот — все, это уже не «отдельные инциденты», а война с Великой Державой. И пусть на стороне Померании выступила бы Россия, но накал страстей в таком случае получался вовсе уж… На уровне второй Семилетней Войны, никак не меньше. Вряд ли сами французы в этом заинтересованы, но и провоцировать не стоит.

За детей Владимир боялся, все-таки война есть война и никакие телохранители не способны гарантировать жизнь. Хотя да — в эту эпоху, когда огнестрельное оружие крайне несовершенно, это значительно проще… Да и у самих детей выучка более чем приличная. К примеру, Святослав в свои неполные четырнадцать с легкой рапирой в руке способен поспорить с любым фехтмейстером более-менее на равных. Да и с более тяжелыми клинками немногим хуже.

Страшно, а — надо. Померанская Династия, вынырнувшая из забвения, должна была показывать всему миру, что это не случайность, что они достойны… Это Бурбоны могли раз за разом показывать не лучшие человеческие качества и некомпетентность правителей — инерция Империи позволяла сглаживать многие шероховатости. Да и коронованные предки очень неслабо помогали. Да в конце-концов — Франция уже успела стать единым государством!

В его же случае все намного печальней и одна большая ошибка, одна большая неудача… Они могли стать началом конца Померанского Дома. Поэтому и приходится рисковать, приходится его детям «Впереди, на лихом коне», показывая непременно личным примером… Возможно, лет через десять-двадцать необходимость в этом отпадет… Но не факт.

Сам же Померанский действовал в основной части Пруссии, с весьма незначительным контингентом войск. Пятнадцать тысяч человек под командованием Савватея Ворона и Алекса Николича «взломали» Узедом с его «Морскими Воротами» и теперь спешно налаживали там оборону — уже свою. Герцогу осталось лишь семнадцать тысяч человек, с которыми он и начал рейд в Пруссию.

Города Померании не остались без защиты: были мобилизованы резервисты, милиционеры и ополченцы, так что брать штурмом города и поселки Померании врагам будет крайне проблематично. Особенно если учесть, что в последние годы большую часть померанского ополчения готовили по двум направлениям: «защита населенных пунктов» и «действия егерских отрядов в тылу врага»…

В скором времени в Узедоме закончат оборонительные работы и большую часть солдат сменит «активный резерв» — то есть те же солдаты, но в прошлом, желающие по каким-то причинам послужить стране, снова став солдатами на время военных действий. Для «полноценной» войны они несколько растеряли форму, но сидеть в обороне… Хрен их оттуда сковырнешь! И вот когда все части «активного резерва» засядут в отведенных Грифичами местах, у Владимира под ружьем окажется около шестидесяти тысяч человек, из которых половина будет сидеть по гарнизонам, а половина — бить врага. Желательно — малой кровью, на чужой территории.