Глава шестнадцатая
Битва за Стамбул не закончилась захватом европейской части города — на азиатском берегу тоже хватало значимых строений и крепостей. Но высаживать десант под пушками… Нет, пойти на такое Рюген не мог. И без того уже от человеколюбия не стал жечь европейскую часть города ракетами, дав туркам возможность переправиться на другой берег. Впрочем… не только из-за человеколюбия — здесь были самые богатые дома и дворцы, так что… уговорили его сподвижники, да и солдаты прекрасно понимали — КАКАЯ их ждёт добыча.
И пусть золото-серебро османы успели перевезти на тот берег, но осталось много всего… «вкусного»— хотя бы сами дома. Солдаты его армии всерьёз намеревались осесть в этом благодатном месте. Не все, разумеется, но… если есть возможность «застолбить» дома для себя и своих родичей, глупо её упустить.
Как бы там не повернулась судьба, но Византий/Константинополь/Стамбул/Царьград расположен стратегически — и прежде всего для торговли. Так что затушив немногочисленные пожары, императорская армия встала на постой. Ранены были практически все, так что о немедленном продолжении операции речи не шло. Да и убитых нужно было похоронить…
Нельзя было забывать и о том, что порт по сути никто не контролировал — всё-таки несколько сот кораблей, стоящих неподалёку от берега, сила серьёзная. Померанский мог бы вывести артиллерию или ракеты, но… не хотел спугнуть.
Немногочисленные оставшиеся в городе жители — в основном чудом выжившие греки, армяне, славяне и крещённые арабы всячески обслуживали победителей, попутно мародёря. Ну а самые умные из них «столбили» дома, с честным видом рассказывая, что это, дескать, их собственность. Мамой клянусь, да!
Венедский же флот во главе со Святославом только-только приближался к Царьграду. Идею напасть на флот османов одновременно с атакой города пришлось отбросить…
«— Не получается, — с сожалением сказал Святослав отцу, отложив в сторону карты и документы с расчетами. — Турок-то я смогу разгромить, но вот не скажу, что легко. Русские корабли на Чёрном море не то чтобы плохи… Просто запущены: видимо, все силы сейчас брошены на освоение Персии.
— Сильно? — Раздражённо спросил Владимир, „добрым“ словом поминая Павла.
— Мм… да вроде бы и нет — мелочи, но мелочей этих набирается…
— Ясно…, — император мрачно замолчал, — копеечное скупердяйство бывшего ученика не в первый раз составляло проблемы. Похоже… Да, похоже — на Павла больше нельзя рассчитывать. Причём это не попытки подставить, а именно особенность психики. Ну… попаданец вспоминал, что в его Ветви Истории Павел вроде как был изрядно чудаковат… без подробностей… Так что, несмотря на совсем иное воспитание, наследственность сказалась… А чего удивляться-то? Папенька его, несмотря на неплохой интеллект, здоровьицем был слаб, а маменька… Ну что хорошего можно сказать о женщине, которая пила и плясала весь период беременности, ведя самый разгульный образ жизни? Да и психологических проблем от родителей и прежде всего от маменьки, он не мог не набраться…
— Ладно, твои планы?
— Предварительно, — подчеркнул голосом Святослав, — в деле против турецкого флота я надеюсь прежде всего на тебя да на панику.
— Ну-ка…
— Смотри: сперва при штурме города неизбежно страдает порт, а соответственно — и корабли. Затем будет… Надеюсь будет (!), переправа беженцев…
— Ты тоже идеями гуманизма проникся? — Хмыкнул Рюген.
— Да не гуманизм, всё проще — тут или штурм и золото-серебро, но с охрененными потерями с нашей стороны, либо ракеты по городу — без потерь, но и без какой-либо выгоды в обозримом будущем, либо вот так — с беженцами и без ракет, но город должен остаться относительно целым.
— Верно, — согласился довольный сыном император, — а с паникой-то что?
— А с паникой всё просто: ну не может ТАКОЕ событие пройти гладко. Там даже если бы только турки своих соплеменников перевозили, и то эксцессы бы были неслабые. А у нас ещё и англичан в порту видимо-невидимо… Народец же это такой, что и союзников будет грабить. На битву между англами и османами я не надеюсь, но беспорядка они добавят — уж в этом я уверен.
„Морской конунг“ помолчал немного, и сказал, слегка сморщившись:
— Ну и… Опасаюсь я, честно говоря. Если бы только турецкий военный флот, да в открытом море, мои ребята его бы сделали — без вариантов. В порту же… У купеческих кораблей тоже пушки есть, да тесаки с пистолями. Нас же просто мало, завязнуть можем. Если просто пожечь корабли — то да, но нам же трофеи нужны?
— Нужны, — вздохнул Владимир, — сам же знаешь, иными путями сложно флотом на Средиземном море обзавестись. Из Балтики мимо Англии особо не проведёшь, а у Павла покупать… Да сам уже столкнулся. Можно было бы и построить на его землях, но невыгодно — дорогой флот получится, да и время — лес-то, по хорошему, сохнет не один год. А не будет у нас нормального флота, то… Смысла в контроле одного только Босфора для нас нет — это нужно прежде всего России, чтобы вражеские корабли в Чёрное море не входили. А нам Босфор без Даданелл и не нужен особо… Да ты и без меня знаешь.
Святослав сказал со вздохом:
— Да знаю… Но всё равно — как представлю, сколько добра уйдёт от нас…
— Да я тоже… Но окупится, сам знаешь».
Венеды стояли, оправляясь от ран и ожидая свежие войска, освободившиеся после недавней победы Богуслава. Стоял на якоре и Святослав, ожидая сигнала…
Ожидание затянулось почти на две недели. За это время большая часть раненных если и не поправилась, то хотя бы уверенно выздоравливала. Похоронили павших, причём очень пышно. Убитых осман хоронили с помощью местного населения, выкопав множество длинных, глубоких рвов. Но от такого количества трупов, да на жаре… Несмотря на то, что тела из-за опаски эпидемии пересыпали извёсткой, запашок стоял… сильный.
Но вот и долгожданные свежие полки и Легионы, которые привёл сам Богуслав.
— А некому сейчас против нас выступать, — пояснил он свою отлучку. — Англы разве что десанты мелкие смогут высадить, не более, но для их отражения я не нужен. Ну а поучаствовать в таком…
Наследник повёл широкими плечами и улыбнулся чуточку по детски…
— Не могу пропустить!
С приездом пополнения началась подготовка к штурму азиатского берега — для шпионов. На деле же император просто послал весточку Святославу и начал готовить ракетчиков. Получить нетронутым ещё и азиатскую часть Царьграда хотелось, но войск на том берегу скопилось очень уж много, так что десантироваться не было никакого желания. Мало ли, вдруг опять повторится история с наркотиками и имперские войска будет встречать озверевшая толпа?
А это, кстати, весьма вероятно: поскольку венеды не брали в плен спятивших от наркотиков осман, то… Слухи о том происшествии ходили самые дикие. Многие были уверены, что отсутствие пленных объясняется прежде всего жестокостью и отсутствием нужды у Померанского Дома в таком количестве бесплатных чернорабочих. А то, что обдолбавшиеся воины султана не понимали человеческих слов, а немногочисленные пленные умерли потом и судя по всему — от передозировки… Мог понять только тот, кто сам побывал в этом сражении. Как легко догадаться, турки поверили самым пугающим слухам, так что настрой у них был… Османы могли как дать деру при виде имперской армии, так и «упереться»…
— Огонь! — буднично скомандовал Богуслав и со станков сорвались хвостатые кометы. Часть из них падала в порт, где у берега всё ещё стояли вражеские корабли, но в основном ракеты уверенно летели через Босфор. Много ракет!
Зная достоверно от разведчиков, что османских войск… точнее — вооружённых турок… на том берегу ещё больше, рисковать император не стал. Драгоценные металлы, дворцы… всё это хорошо, но нужно было сберечь свою армию. И уничтожить вражескую.
Суда в гавани начали загораться — всё-таки парусина и сухое дерево являются отменным топливом. Началась паника и… корабли заметались. Ожидаемо: будь здесь военный флот серьёзной страны, они могли бы ещё уйти без особого ущерба. Но это был флот османский, который даже по сравнению со своими сухопутной армией был вторичен. Плюс — отсутствие на бортах моряков-христиан, да многочисленные торговцы-англичане, нагло занявшие самые удобные места, да английская эскадра…
Ракеты летели и летели через бухту, взрываясь время от времени над вражескими кораблями. Но огонь начал разгораться и на другом берегу — сильный огонь. Суда маневрировали, пытаясь уйти от опасности — и чаще всего эти маневры только добавляли хаоса. Начались столкновения и… пожары начали разгораться уже без участия венедов.
Занявшие более выгодное положение английские военные корабли распустили паруса и начали удаляться. Остальные же метались в панике…
Владимир тем временем нетерпеливо поглядывал на стрелки хронометра — до подхода Святослава оставалось больше часа, но ситуация складывалась таким образом, что венедский флот не помешал бы уже сейчас. Тут ему пришла в голову интересная мысль…
— Вели написать на больших полотнищах слово «Плен» по турецки, да размести их в порту — побольше, с полсотни, чтобы с кораблей видно было, — велел о Блюхеру. Адъютант мгновенно оценил идею — потому, собственно, он и адъютант императора… Уже через пятнадцать минут в районе порта взметнулись десятки полотнищ с нужными надписями… А ещё через пять — от некоторых кораблей начали отделяться шлюпки и грести в сторону берега…
— Лихо придумано, Княже, — сказал подошедший Тимоня, кривящийся на правый бок, — одно слово — а результат-то каков!
— Ну так зачем мне с ними воевать? Авось какие-никакие, но моряки. На судах вряд ли кого из них допущу ходить, а в порту работать да на верфях… Почему бы и нет?
— Эт да, — согласился верный денщик, — пригодятся. Да и туркам лучше уж в плену, чем вот так…
А в гавани и правда разворачивалась достаточно апокалиптическая картина: одни корабли спешили удалиться как можно дальше от падающих ракет и горящих судов, другие были уже брошены экипажами, которые дружно гребли — кто к венедам в плен, а кто и пытался переправиться на другой берег, где вовсю уже бушевали пожары.
Арендованный флот появился как-то неожиданно даже для самого Рюгена. Вот не было — и вот есть, дым от многочисленных пожаров скрывал. Император тут же приказал прекратить ракетный обстрел азиатской части города — да всё равно они уже кончались…
Святослав неторопливо блокировал гавань — благо, английская эскадра давно уже растаяла на горизонте и никак не могла помешать. Были подняты сигналы, приказывающие сдаться, на что сгрудившиеся корабли быстро начали поднимать белые флаги. Что характерно — первыми их подняли военные корабли осман… И в трусости обвинять моряков никто не спешил — шансов у них просто не было.
Будучи окруженными множеством гражданских судов, турки не могли выйти в открытое море… Да, это нарушало все мыслимые правила — нельзя перегораживать военным кораблям возможность для маневра! Но… это флот турецкий, да и по правде — виной тому была немыслимая наглость союзников-англичан, давно выбивших себе массу официальных и неофициальных привилегий. Бизнес прежде всего! Английский бизнес.
Так что выйти в море и дать сражение турки не могли. Абордаж? Не смешно — для этого нужно, чтобы противник подошёл вплотную… Да и когда с одной стороны стоит флот с венедскими флагами и личным штандартом Святослава, а с другой — порт и страшные ракеты в нём… Без вариантов.
Растащить корабли венеды смогли только к вечеру следующего дня. Добыча оказалась знатной: добрых две трети турецкого военного флота и больше четырёх сотен крупных гражданских судов, мелочь никто не считал. И пусть предстояло делиться с Павлом… пусть турецкие военные суда в большинстве своём совсем не поражали качеством… Но ясно было — Средиземноморский флот у Венедии есть, причём не только военный, но и торговый.
Возвращать захваченные торговые суда Грифич не собирался — даже если они принадлежали условно-нейтральным странам. Знали, что Турция воюет с Империей, но всё равно торговали? Сами виноваты…
— Даже не верится, — выдохнул Святослав, тяжело упавший на лавку рядом с отцом, расположившимся прямо в порту, — такое провернули…
— Ещё не провернули, — постучал тот по дереву, Дарданеллы пока не наши.
— Будут, — спокойно ответил «Князь моря», — флот у нас уже есть, брандеры есть, ракеты тоже. В Мраморном море нам нет соперников, вот Средиземное — то да, предстоит ещё завоевать. Ты лучше скажи — стихи новые написал? А Тимоня аж обрыдался весь — чувствительные, говорит. А толком и не запомнил, ирод.
— Написал, по мотивам. Готлиб! Принеси шкатулку бумагами.
Шелест страниц…
Высока ковыль-трава поля Куликова —
Будто нам для вечных снов выстелен ковёр…
Покидая отчий дом, мы давали слово:
Лучше встретить смерть в бою, чем нести позор.
Скоро поле тишины станет полем брани,
Скоро ночь уйдёт домой, унося туман,
Скоро копья зазвенят в чужеземном стане,
И взовьётся в синеву знамя у славян!
Исчерпалось до конца русское терпенье!
Встанем, братья, в полный рост на земле родной!
Не впервой нам принимать ратное крещенье
И из пепла воскресать тоже не впервой!
Наша слабость, наша рознь в прошлом остаётся,
Путь раздоров и обид мы прошли сполна!..
Упаси нас впредь, Господь, меж собой ратится:
Коли Родина одна нам навек дана.
Пусть поможет острый меч да скакун крылатый,
Не скорбите ни о чём в этот светлый час:
С нами Бог, за нами Русь, наше дело свято!
Кто останется в живых, тот помянет нас!
