Отношения между Баку и Анкарой стороны публично выставляют как стратегическое партнерство. Этот термин получил свое юридическое обрамление после того, как недавно в ходе визита в Азербайджан президента Турции Абдуллы Гюля стороны заключили соответствующий договор. Почему так поздно и что мешало сторонам раньше от слов перейти к делу?

После приобретения Азербайджаном независимости Турция для него стала чуть и не единственным коридором в «большую политику». Через эту страну Азербайджан получал возможность выводить свои энергоресурсы в обход России на Запад. В свою очередь, для Турции, позиции которой после «холодной войны» были ослаблены, Азербайджан становился единственным мостом, по которому она могла проникнуть в «тюркский мир» на постсоветском пространстве. После 1991 года такие попытки предпринимались, но у Анкары не хватило финансовых средств и политических возможностей для ведения широкомасштабной геополитической игры. Пожалуй, единственным достижением этого периода стал нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан — символ геополитических игр 90-х годов прошлого века. Но оператором трубы и фактическим контролирующим ее владельцем оказался концерн British Petrolleum (ВР), интересы которого в поставках нефти отождествлялись многими экспертами не с Турцией, а с экономико-политическими интересами Британии в регионе. Опираясь на Лондон, Баку продвигал известный лозунг «бир миллет — ики девлет» («одна нация — два государства»). Но особый характер отношений между Азербайджаном и Турцией подчеркивался все же президентами Гейдаром Алиевым и Сулейманом Демирелем. Правда, многие эксперты предполагали, что это — не альянс равноправных партнеров, поскольку обладающий энергоресурсами, достаточно развитый, но молодой независимый Азербайджан в лице Турции нуждался тактически в поддержке на международной арене. Кстати, президент Гейдар Алиев предвидел возможность нормализации во взаимоотношениях между Турцией и Арменией.

Для того, чтобы блокировать этот процесс, Баку удалось продвинуть специальный протокол, который был принят во время образования 28 апреля 1999 года 57-го коалиционного правительства в Турции во главе с Бюлентом Эджевитом. В нем указывалось, что основным условием для установления отношений с Арменией должно стать освобождение оккупированных районов и отказ западного армянского лобби «от вражеской компании против Турции на международной арене».

Ситуация стала заметно меняться с момента, когда в Турции в результате досрочных выборов 3 ноября 2002 года в парламент прошли лишь Партия Справедливости и Развития (ПСР) и Народно-Республиканская Партия (НРП). Было сформировано 59-е правительство во главе с Реджепом Тайипом Эрдоганом.

Вскоре заявленный Анкарой новый внутриполитический и внешнеполитический курс высветил «букет проблем» с Азербайджаном, прежде всего, в системе международных отношений. Анкара в отношениях с Баку стала решительнее выступать в роли «старшего брата», использовать в своих геополитических интересах даже фактор карабахского конфликта. Наиболее наглядно это проявилось тогда, когда Турция подписала с Арменией Цюрихские протоколы о нормализации двухсторонних отношений. Так были обозначены разные подходы Турции и Азербайджана к проблеме регионального развития и региональной безопасности. Поэтому с того момента, когда руководство Азербайджана направило Анкаре жестко сформулированное послание, а президент Ильхам Алиев отказался принять приглашение турецкого президента Абдуллы Гюля участвовать в проводимой под эгидой ООН в Стамбуле конференции «Альянс цивилизаций», стало очевидно, что между правящими режимами двух стран пробежала «черная кошка».

Президент Ильхам Алиев объявил о том, что Азербайджан «будет рассматривать альтернативные варианты экспорта своего природного газа», напомнил Турции о том, что до недавнего времени Азербайджан продавал природный газ Турции на 30 процентов дешевле в сравнении с ценой на мировом рынке. Кроме того, Алиев упомянул Россию, Иран и Черное море как альтернативные маршруты транспортировки азербайджанского газа. Неслучайно вскоре «Газпром» и азербайджанская государственная нефтяная компания SOCAR подписали соглашение об экспорте 500 миллионов кубометров азербайджанского газа в Россию по цене, которую Алиев назвал «взаимовыгодной».

В итоге впервые после 1990-х годов Анкаре из Баку был подан сигнал: прежнее партнерство, основанное на старом фундаменте энергетических коридоров, подгонка под него политического и геостратегического баланса в регионе, — терпят провал. Но вряд ли это было геополитическим просчетом Турции, поскольку она одновременно выстраивала отношения и с Россией, в том числе — развивая энергетическое сотрудничество. Неслучайно Анкара спокойно отнеслась к продлению сроков аренды российской военной базы в Гюмри, не усматривая для себя в этом угрозу. Это означает, что в парадигме отношений Анкара-Баку, за скобками которой ранее маячили в качестве так называемой «третьей силы» то Великобритания, то США или ЕС, все более устойчивое место стала занимать Россия.

Анкара, делающая время от времени официальные заявления о необходимости нормализации отношений с Арменией «при условии освобождения оккупированных районов», объективно оказывает давление на Баку и на переговорный процесс по Карабаху. В свою очередь, Москва, играя на заявлениях Баку о возможности силового варианта урегулирования карабахского конфликта, укрепила в Армении свое военное и политическое присутствие. В итоге Россия и Турция получили возможность для реализации некоторых пунктов общей повестки дня в выстраивании стратегического и долгосрочного партнерства в Черноморско-Каспийском регионе. Карабах перестал быть для них камнем преткновения, что создает шансы для перевода переговорного процесса по этой проблеме на новый уровень.

Если, к примеру, Анкара пойдет на ратификацию Цюрихских протоколов, а Ереван в ответ начнет процесс освобождения оккупированных азербайджанских районов, то ситуация в регионе начнет качественно меняться в сторону увеличения влияния Турции на Азербайджан. Рано или поздно такая «карта» будет разыграна.

И еще. Пожалуй, главной сенсацией состоявшегося визита президента РФ Дмитрия Медведева в Баку стало заявление главы «Газпрома» Алексея Миллера о возможности выкупа у British Petrolleum (ВР) доли как в нефтепроводе Баку — Тбилиси — Джейхан, так и в проекте разработки газового месторождения Шах-Дениз, находящегося в азербайджанском секторе Каспийского моря. Для Закавказья это означает смену символов и главных векторов в политике.